2 февраля 46-й день рождения отмечает культовый персонаж футбольной истории страны Валерий Карпин, который обладает и функционерским опытом, и тренерским, его образ легко трансформируется в сказочного героя, но он далеко не полон в чисто профессиональном контексте.
Карпин-человек родился в эстонской Нарве, Карпин-спортсмен – в таллинском "Спорте", Карпин-менеджер – где-то в Испании, Карпин-тренер… Этого появления на свет многие так и не заметили, а те, кто говорят, что они знают Карпина-тренера, перечисляют его серебряные медали и ничего не говорят непосредственно о футболе. Председатель Объединения отечественных тренеров Михаил Гершкович даже рискнул высказаться о том, что Карпин в методическом плане ничуть не хуже Жозе Моуринью, но, понятное дело, конкретикой такие новости никогда не подтверждаются. Сам экс-генеральный директор и экс-главный тренер московского "Спартака" выстроил знатную PR-оборону, которая очень подходит ему по стилю: убеждающее выражение лица, аналогичные жесты, разлетающиеся светлые кудри и логика "мы все решили, мы все разобрали, а на поле почему-то не сделали". Насколько стиль Карпина явен в жизни, настолько он безликим оказался в футболе.
"Спартак" после Олега Романцева – это новая эра финансовых вложений, новая конкурентная среда, в которой если не получается выпестовать сильного по стилю футболиста, его стало возможно купить. Стиль же, который гарантировал уникальность манеры игры и надежно закрывал уязвимость команды от превосходивших в классе соперников за счет коллективного контроля мяча, отошел на второй план. Когда-то тренер "Спартака" Андрей Чернышов говорил о том, что пора забыть о спартаковском футболе, так как время настало другое, время атлетической и силовой игры, где атака – это не позиционная конструкция с пятнадцатью промежуточными передачами, а два-три паса в контратаке и торопливое ее завершение. Потом эти стереотипы разрушило развитие самого футбола, в мире стали побеждать команды, в которых сходились универсальные принципы игры, и роль романцевских из них – умение развить атаку из глубины, наличие трех-четырех вариантов продолжения комбинации, непредсказуемые инсайды – стала доминирующей. Но Карпин по-прежнему не заговорил о стиле – ни на словах, ни на поле. Его "Спартак" играл плохо или хорошо, но на нашем, российском уровне, то есть микроэпизодами. А победы оценивались не тактическими раскладами, а комплиментами о воле к победе. Тот, кто уровень "Спартака" мог реально повысить – Микаэль Лаудруп или Унаи Эмери – тех Карпин-менеджер отправил в отставку после первого же препятствия.
Если Лаудрупа снимали в то время, когда у владельца "красно-белых" Леонида Федуна было множество идей, то Эмери приходил вроде бы уже точечно. Федун тогда произнес слова благодарности Карпину и заявил о необходимости выхода на новый уровень. Когда Карпин ушел с последнего поста в "Спартаке", Федун обменялся с ним колкими недосказанностями. Миллиардер рассказал о 250 миллионах долларов, потраченных Карпиным, назвал его сбитым летчиком, как с некоторых пор называют у нас тренеров, переходящих из команды в команду без особого результата. Карпин же дал понять, что богатый человек у нас любит считать, что он разбирается абсолютно во всем, и в этом проблема "Спартака". Намекал он, видимо, на Федуна.
Карпин состоит в когорте лучших русских легионеров на Западе, которая была внятной, уважаемой и иногда грозной силой в европейском футболе девяностых годов. В России легионеров видели только в играх за сборную и оценивали их мастерство лишь на фоне периодических неудач национальной команды. Но если Игорь Добровольский или Александр Мостовой были творцами, одно движение которых могло оставить в ауте игры полкоманды соперника, то Карпин на поле пахал. И в то время, когда творцы попадали на очередное распутье, лучшим универсалом Испании признавали именно Карпина. Он работал, чтобы в конечном итоге был результат, и он умел найти свой памятный момент, когда более талантливые мучились от поиска себя и от жестокой опеки противника. Это Карпин прорвал украинскую "стенку" в 1999-м ударом внешней стороной стопы со штрафного и, казалось, вывел нас на Евро-2000, и не его вина, что у противника был Андрей Шевченко, а у нас Александр Филимонов. Карпин подкрался в штрафную французов в 1999-м и установил победный счет в матче, героем которого принято считать Александра Панова.
Карпин умеет переворачивать представления о себе. После "Спартака" он вернулся в Испанию, где продолжил рассказывать о своих амбициях, но возглавил "Мальорку" - находящуюся в кризисе команду второго дивизиона. Каждый тур завершался ироничным мемом в отношении тренера, российская пресса смаковала новости о скорой его отставке, но затем случились пять побед подряд и шансы на спасение в Сегунде едва не перевоплотились в возможность побороться за Примеру. Воля, настрой, борьба – у "Мальорки" все это было в этих встречах. О футболе никто не писал и не говорил, но это не мешает людям вновь восторгаться Карпиным, и не столь важно, что он сейчас тренер. Важно, что он просто есть.
