Хабиб Нурмагомедов: я не безупречный или идеальный, я самокритичный

Чемпион Абсолютного бойцовского чемпионата (UFC) Хабиб Нурмагомедов в пятницу ответил на вопросы журналистов, среди которых был корреспондент РИА Новости Михаил Гончаров. Россиянин анонсировал проведение титульного поединка с американцем Джастином Гэтжи, поразмышлял о судействе в матче футбольного клуба "Спартак", а также вспомнил своего отца Абдулманапа, скончавшегося в июле на 58‑м году жизни.

"Задумывался об окончании карьеры"

— Главный вопрос: дата и место проведения боя с Гэтжи?

— Ждем, когда наступит 24 октября. Бой состоится в Абу‑Даби, решили, что пройдет там на бойцовском острове. Надеюсь, что поединок состоится. Уже готовлюсь, нахожусь в рабочем режиме.

— Насколько сложно возвращаться после длительного перерыва?

— Я постоянно тренируюсь, в этом нет проблем. Не думаю, что простой может сказаться, (Тренер) Хавьер Мендес присоединится к нам 10 сентября. Это произойдет там, где будет находиться наш лагерь. Когда нахожусь в Махачкале, то тренируюсь там. У меня везде есть возможность. Пока что тренируюсь сам.

— Вы сейчас переживаете очень сложное время, были ли у вас мысли об окончании карьеры?

— Мысли были разные, они бывают до сих пор. На данный момент я готовлюсь к этому бою и долгосрочных планов не строю. Пока мне 31 год, в сентябре будет 32 года. Я уже не начинающий боец. Можно сказать, что я ветеран этого вида спорта, потому что я больше восьми лет уже в UFC. Я очень хочу вернуться и подраться, хочу быть занятым чем‑то. Этот год, надеюсь, у меня пройдет в тренировочном режиме.

— Как думаете, что вам бы сказал отец перед боем?

— Его советы всегда были строгими. Перед боем он сказал бы, что не надо отвлекаться, что надо готовиться. Раз решил, то тренируйся и готовься. Это тяжелая утрата. Думаю, что у каждого бывает такое. Он был мне очень близок, как отец, как друг, как тренер. Если я скажу, что я не думаю о нем, это будет неправдой.

— Какие отношения между вами и Гэтжи?

— Не хотел бы устраивать конфликты с соперниками. Мне это не надо. Да, были соперники, с которыми хотелось конфликтовать, но это была не моя инициатива. Я давно знаком с Гэтжи. У меня нет к нему неприязни, уважаю его за труд, который он выполняет. Он очень многое прошел в этом виде спорта. Недооценки с моей стороны к нему не будет. Чисто профессионализм: мы выйдем туда и пожмем руки.

"У меня много слабостей"

— Как вы переживаете потерю отца? Мешает ли это вам сосредоточиться на тренировках перед боем?

— Все люди кого‑то теряли. Для меня это тяжёлая утрата. У меня были с ним очень близкие отношения: как с другом, отцом, тренером. Я, конечно, переживаю. Будет ложью, если я скажу, что мне это не мешает. Возможно, эти чувства выведут меня на новый уровень, и я стану сильнее. Любые испытания могут сломать, а могут и сделать сильнее.

— Гэтжи сказал, что вы часто думаете о своей безупречности, и это ваша слабость. Также он добавил, что вы окружаете себя людьми, которые вас ласкают.

— Меня окружают одни из самых лучших людей в мире. Мы в зале друг друга не ласкаем, поэтому мы лучшие в мире. Я не думаю, что я безупречный или идеальный. Я очень самокритичный. Меня, например, всегда критиковали в семье. Ко мне относились не как к чемпиону, а как к сыну, который должен тренироваться, пахать и не расслабляться. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы меня в зале ласкали. Спросите у тех, с кем я тренируюсь, ласкают ли они меня или нет? Мы всегда тренируемся на равных, конкуренция выводит нас на новый уровень.

— Какие у вас слабости?

— Слабостей у меня много, всех я бы не раскрывал. Могу сказать, что я подтягиваюсь 12 раз. Я считаю, что это мало. Отец говорил, чтобы я подтягивался больше 25‑27 раз. И это надо выполнить после тренировки. Тогда у меня будет сила, чтобы взять соперника и прижать его.

— Могли бы дать совет начинающим бойцам?

— Мой совет — режим, не пропускать тренировки. Лучше сделать три разные тренировки по часу, чем делать одну на три часа. Конечно, надо еще чуть везения, где‑то человек может получить травму. Также терпение. Надо проделать большой путь, чтобы стать чемпионом UFC.

© РИА Новости / Евгений Одиноков

Перейти в медиабанк

Пресс-конференция чемпиона UFC Х. Нурмагомедова

— В 2017 году Гэтжи дрался с Альваресом. Тогда вы назвали этой бой поединком двух алкоголиков.

‑ Надеюсь, они на меня не обиделись. Они дрались именно так, как вы сказали. Конечно, Гэтжи стал более расчетливо драться, он хорошо работает в атаке. Стал более взрослым, видно, что набрал форму.

— Рассчитываете ли провести бой с канадцем Жоржем Сен‑Пьером?

‑ Это был бой мечты моего отца. Скоро Сен-Пьеру уже будет 40 лет, поэтому можем уже и не определиться с проведением поединка. (Глава UFC Дэйна) Уайт сказал мне, что после Гэтжи он будет вести переговоры о бое с Сен‑Пьером. И со стороны UFC, и со стороны меня есть интерес к этому бою. Если смогу победить Гэтжи, то с Сен‑Пьером можно провести бой в апреле.

"Верю, что MMA войдет в программу олимпийских игр"

— Как идет подготовка к турниру памяти вашего отца?

‑ Там будет много интересных боев, если не ошибаюсь, их будет 14. Думаю, что этот турнир будет лучшим среди всех турниров MMA в России в этом году. Он пройдет в сентябре в Москве во Дворце гимнастики Ирины Винер-Усмановой. Планируем эти соревнования делать ежегодными.

— Какова судьба школы вашего отца? Как она будет развиваться?

— Тренировки продолжаются, но занимается всего одна группа, так как зал закрыт. Планируем с первого сентября полностью восстановить все тренировки.

У вашего отца было много планов, будете ли вы их продолжать?

— До сих пор читаю его записные книжки. Все, что смогу, я делаю и буду делать. Недавно встречался с главой республики. Хотим довести до ума школу, которую он дал нам. Надо сделать много работы. Школа будет высоко в горах — 2200 метров над уровнем моря. На 100 человек, там будет располагаться тренировочная база.

— Считаете ли вы, что направление, связанное с политикой, это ваша дальнейшая цель?

— Я не закончил еще как спортсмен. Хочу довести дело до логического завершения. Не обязательно быть политиком, иметь какое‑то кресло или кабинет, чтобы помогать людям.

© РИА Новости / Евгений Одиноков

Перейти в медиабанк

Пресс-конференция чемпиона UFC Х. Нурмагомедова

— Как вы оцените свою физическую форму перед боем с Гэтжи?

— Если оценивать по пятибалльной шкале, то поставил бы "троечку". План такой: быть к 24 сентября на "четыре", а потом уже иметь "пятерку". У нас достаточно времени, а я тренируюсь каждый день. После пресс‑конференции поеду сразу на тренировку.

— Некоторое время назад стали обсуждать возможное включение MMA в программу Олимпийских игр. Как думаете, это реально?

— Это очень интересный вид спорта, очень медийный, где крутится много денег, в отличие от других видов спорта, которые входят в олимпийскую программу. Если грамотно подвести, упаковать эту конфетку, то все возможно. Верю, что этот вид спорта может оказаться в программе Олимпийских игр.

— Получите ли вы больше денег за бой с Гэтжи, чем за поединок с Порье? Можно ли сравнивать эти цифры?

— В этом плане у меня абсолютный порядок. Я не загибаю цифры, но цену себе знаю. Конечно, за бой с Гэтжи я должен получить больше, чем с Порье. Я стал более сильным, более медийным. Думаю, что я этого заслуживаю. Я делаю свою работу, как сказал Гэтжи, безупречно. Я не просто так на этом месте.

— Мы поговорили о возможном бое против Сен‑Пьера, но также люди продолжают говорить о возможном реванше с Макгрегором. Понятно, что это маловероятно, но интересен ли вам этой бой с медийной точки зрения?

— После Гэтжи я подрался бы с любым соперником, кто победит Порье. Будь то Тони (Фергюсон) или Конор (Макгрегор).

— Хотели ли вы связать свою карьеру с тренерской деятельностью?

— Карьера тренера меня ограничивала бы. Думаю, что могу заниматься более серьезными вещами. Я могу больше сделать, чем просто тренировать. Отец был больше, чем тренер. Он был общественным деятелем. Одним этим (тренерской деятельностью) я не хотел бы себя ограничивать.

— Могли бы себя представить в боксе?

— Такого я не планировал, но над боксом работаю. Бокс необходим, чувство дистанции развивает. Я умею держать дистанцию, это идёт из бокса. Я могу боксировать с хорошими ударниками. Бокс – один из лучших видов спорта для ММА, я его практикую.

© РИА Новости / Евгений Одиноков

Перейти в медиабанк

Пресс-конференция чемпиона UFC Х. Нурмагомедова

— Возможен ли бой с Мэйуэзером или другой боксерский поединок?

— Предложения боя по боксёрским правилам есть, в том числе с Мэйуэзером. Мне даже пообещали заплатить за меня штраф, который наложит на меня UFC в случае боксёрского боя. Но это не в моём стиле, я подписал с людьми UFC договор. Но бой с Мэйуэзером – это интересно, хотя сейчас я полностью сфокусирован на карьере в UFC.

"У меня тоже есть футболисты, и они получают зарплату. Правда, не такую, как у Кокорина"

— Могли бы оценить качество судейства в матче чемпионата России по футбол между "Спартаком" и "Сочи"? Вы же болельщик "красно‑белых".

— Я вообще любитель футбола. Практически все смотрю. Ни один вид спорта не справится с этой игрой. Я бы явно не назначал бы пенальти во втором эпизоде. Все набросились. У меня отец болел за "Спартак", из его уст я многое узнал об этой команде. Не самое лучшее время для команды, но, конечно, нельзя сниматься. Чемпионат России без "Спартака" был бы очень скучным.

— Как вы относитесь к "Анжи"? Хотели бы, чтобы они снова оказались в РПЛ?

— "Анжи" — это клуб из моего родного Дагестана. Первый матч, который я посетил вживую, это был матч махачкалинцев. Помню, как полтора часа не мог попасть на стадион, тогда команда играла против "Спартака". (Дмитрий) Сычев забил гол, был очень зол на этот момент. На самом деле был бы рад, если бы футболисты "Анжи" снова вышли в РПЛ.

— Не рассматривали ли вопрос финансирования одной из футбольных команд? Как это делает музыкант Василий Вакуленко (Баста) в отношении ростовского СКА.

— В месяц команде, выступающей в ведущих лигах, надо 3‑4 миллиона долларов. Это очень много, у меня нет таких денег. У меня есть любительская команда, которая вышла в высшую дагестанскую лигу. У меня 23 футболиста в составе, они все получают зарплату, но, конечно, не такую, как (Александр) Кокорин и (Артем) Дзюба.

— Как вы относитесь к своей мегапопулярности?

— Самый большой дискомфорт доставляет тот факт, что людей, которые хотят моего внимания, много, а я один. Люди не хотят слышать, что я один. Основная масса хочет, чтобы я каждому уделил внимание. Когда не получают обратную связь, люди могут разочароваться. Если скажу, что спокойно отношусь к популярности ‑ это будет ложью. Приходится подстраиваться и как-то жить с этим.

— Изменилось ли отношение к Конору после того, как он желал здоровья вашему отцу во время болезни?

— Помимо спорта, есть и человеческие отношения. Я ровно отношусь к нему. Это пройденный этап. Не надо жить прошлым, это не про меня. Отец тоже не был таким, я от него недалеко ушел. Оскорбления я не поддерживаю, но когда твоему отцу желают здоровья, то любому это понравится.

— Есть вещи, которые вы хотели бы изменить в Дагестане?

— Главная проблема региона ‑ безработица. Людям нужна работа, нужны рабочие места. У нас есть какой-то сдвиг в последние два года. Плюсы есть, но и недостатки. Люди должны работать, а не сидеть в интернете постоянно. Плохо, когда тебя и твоих близких воспитывает интернет.

— Верите ли в высшую силу и удачу?

— Конечно. Как верующий человек, я верю, что все зависит от воли всевышнего. Мы не знаем, как повернётся наша жизнь через год, может, половина из нас уйдёт. Мне всё дал всевышний. Ни один лист не падает с дерева без его воли. Уход моего отца — тоже его воля. Религия мне очень помогает справиться с этим. Религия ‑ для меня навигатор, без навигатора очень тяжело двигаться вперёд.