"Бомбят, но в мачту не попали": легендарный тренер — о теннисе на Донбассе

Главная спортивная достопримечательность Донецка – это, конечно, футбольная команда "Шахтер". Четырехкратный обладатель Кубка СССР, а в постсоветское время – 13-кратный чемпион Украины и обладатель Кубка УЕФА. Немногие помнят, что во времена Советского Союза Донецк был и теннисным городом. Фотографии стадиона с уникальной осветительной мачтой есть в теннисных энциклопедиях, где говорится про то время. Об истории тенниса в этом городе рассказал человек, который ее и создавал – заслуженный тренер России и Украины Владимир Камельзон.

«

"Мачта эта называется "гусак Камельзона", — рассказывает Владимир Наумович. — Единственная в мире на спортивных сооружениях, нигде нет такой. 28 тонн нержавейки, под углом 45 градусов стоит. От одной этой мачты освещаются все корты. Залезть наверх нельзя. Нажатием кнопки она опускается вниз за 15 минут. И внизу уже монтируются осветительные приборы".

- Уникальная вещь!

- Уникальная. За нее звание заслуженных энергетиков Украины получили ребята, которые работали на Донецкой железной дороге. Все своими силами построили.

- Как идея такой мачты пришла в голову?

- Начальник Донецкой железной дороги Виктор Васильевич Приклонский, который вывез меня в Донецк из Ташкента, уникальный человек был, все своими силами делал. Табло стоит до сих пор, нами самими созданное. И как-то он приезжает с большой промышленной выставки в Канаде, звонит мне, говорит – зайди в кабинет. Прихожу к нему, а он сидит и играет с макетом, похожим на какую-то птичку. Нажимает ей на хвост – а клюв поднимается. Туда-сюда. "Как думаешь, что это такое?" - говорит. А я ему до этого все мозги прожужжал, что на кортах освещение нужно. "Вот это и будет наша осветительная мачта!" - сообщает.

- Удивились?

- Говорю ему: если вы поняли, как это будет работать, то хорошо, потому что я ничего не понял. И он эту мачту сделал. До сих пор там стоит.

- Донецк как город теннисных традиций с британцев начался? Его же в 19-м веке промышленник Джон Хьюз основал, и вначале он назывался Юзовка.

- Может тогда британцы там и играли, но я об этом никогда не слышал. Если бы что-то осталось, то я, который лезет во все дырки, это бы нашел. К моему приезду в Донецк какой-то там теннис, конечно, был, но мы с Приклонским подняли его до реального уровня. Он был энтузиаст тенниса. Я его в Ташкенте научил играть.

- А вы как в Ташкенте оказались?

- Так я ташкентский человек, родился там. Окончил институт физкультуры. Советские рекорды устанавливал! Самый молодой гостренер Узбекистана в неполные 23 года. Удалось там построить стадион "Пахтакор" на 36 теннисных кортов, восемь и сейчас работают. Чемпионат СССР там провели. В 25 неполных лет получил звание судьи всесоюзной категории. До меня раньше чем в 40 лет никому не давали.

- И играли отлично, наверное.

- Ходил в детстве на "Динамо", там пристрастился к теннису. Работал тренер такой Каплан Анатолий Валерьянович, у него сын Володя, мы с ним результата отличного добивались. Он здорово бил справа по отскочившему мячу, а я здорово бегал. А мячи "Ленинград" - это же не сегодняшние мячи, деревянные ракетки тоже не чета сегодняшним. И не было мяча, который я бы не мог достать. Я у них там получил прозвище "гнусный качальщик". Обыграть меня на глиняном корте физически было нельзя.

© РИА Новости / Борис Кауфман

Перейти в медиабанк

- С чего начался донецкий период вашей карьеры?

- Приклонского, работавшего в Ташкенте, после землетрясения 1966 года отправили в Донецк. И он взял меня с собой. Точнее, добился, чтобы меня с ним отпустили через ЦК КПСС. Правда, на это обозлился глава Федерации тенниса Узбекистана. Он также возглавлял Академию наук республики, фанат тенниса, у него во дворе корт был. Я уже в тот момент должен был стадион новый строить. И тут уезжаю – и еще очень способного ученика, Сашу Коляскина с собой забираю. Вот он и обиделся.

- Читал, что даже мемориал Коляскина в Донецке проводился.

- Коляскин в Донецке большой звездой потом стал. Юношеское первенство СССР выиграл, чемпионом Союза в паре был, за границей что-то выигрывал. Его потом обратно в Ташкент сманивал другой уже глава теннисной федерации, министр торговли Узбекистана. Зарплату, квартиру, работу обещал. И шутил: "А где воровать, какая разница – в Донецке или в Ташкенте?"

- Значит, получается, когда вы приехали в Донецк, тенниса там не было.

- Не было. И жил я поначалу на вокзале, в вагоне, Приклонский туда меня пристроил. А в это время его помощника начальника железной дороги увезли в больницу с инфарктом, и место освободилось. И Приклонский меня туда устроил. Я получил огромного размера кабинет, у меня в подчинении было человек 80. И пока этот человек лечился, я познакомился со всеми руководителями в этой области. Обедали в одном помещении, вот всех и узнал – и со своим острым языком и юмором пришелся ко двору. Через два дня, как устроился, пришел на планерку со всеми таблицами и данными, что и как можно улучшить. Начальство чуть в обморок от меня не упало. Говорят, давай-ка ты иди лучше на стадион и там действуй.

- И вы начали действовать.

- Да. Вскоре тот помощник, который с инфарктом, выздоровел, но я уже к тому моменту с кем надо подружился. Стоял в Донецке дворец спорта, где тренировались пятиборцы, пловцы, борцы, кого там только не было. Вот туда меня и назначили – директором этого дворца спорта. Там бассейн был, я еще и турнир на призы "Комсомольской правды" успел провести. Ну и один зал под теннис оборудовал. Борцов оттуда в другое место перевел. Рядом с дворцом спорта гостиница "Шахтер" была. А по соседству потом теннисный стадион и оборудовали. В этой гостинице наши звезды – Александр Метревели, Теймураз Какулия – свои номера имели. Оттуда прямо удобно было смотреть на корты, они знали, когда им выходить на игру.

- На этом стадионе же проводили турниры мирового уровня. Корты – настоящие, грунтовые. Откуда этот грунт взяли?

- Очень просто. Моя прыть помогла. Я объяснил начальнику дороги, какие корты там надо сделать. Уже ограда была, только площадки оставалось устроить. Нужен был теннисит (кирпичная крошка – прим.автора). А хороший теннисит делали на станции Лоде под Ригой. Там перемалывали битый кирпич, черепицу. В Латвии же крыши везде красные. Так вот, начальник дороги отправил туда железнодорожный состав с углем. Для него это было как для меня теннисный мяч. Я приехал с этим составом, за один день выгрузили этот уголь и загрузили теннисит. И этот поезд вместе со мной вернулся в Донецк. Из этого теннисита и сделали корты, которые стоят до сегодняшнего дня. Не гниет, от дождей не портится, никуда не уходит. Это были первые красные корты во всем Советском Союзе. Да и вообще, думаю, нигде нет таких кортов.

- Школу открыли, наверное, сразу.

- Конечно. Дети играть пришли. Я привез туда еще тренера Ольгу Бабий из Алма-Аты, нас двое тренеров там было. Вырос Саша Коляскин, чемпион Союза Юра Филев, мастера спорта Костенко Саша, Богданов Вова… Марина Крошина, семикратная чемпионка СССР, чемпионка юношеского Уимблдона.

- И вы проводили в Донецке матчи Кубка Дэвиса.

- Восемь матчей. Ни одного не проиграли. А в руководстве сборной оттачивал свое мастерство Шамиль Тарпищев. Последний матч из этих восьми нам надо было играть с Израилем, и он хотел провести его в Москве. Я ему говорю: если ты в Москве евреям проиграешь, тебя с работы снимут. Решили провести в Донецке – и выиграли.

- Почему вообще начали играть на Кубок Дэвиса именно в Донецке, это лучший стадион тогда был?

- Он и сегодня лучший стадион. В России другого такого нет, могу с уверенностью сказать. А на тот момент там был шикарный центральный корт с современным шестиметровым табло на двух языках, удобные трибуны. Где еще играть? Ну и другие турниры тоже стали проводить, и международные, и чемпионаты СССР. Николай Озеров, царствие ему небесное, приезжал, он обожал тот стадион. Подружился с Приклонским, секретарь местного обкома его всегда лично встречал.

- Он тоже в теннис играл?

- Да, Пономарев Петр Алексеевич. Я с ним когда познакомился, он мне говорит – да ну этот ваш теннис, в него буржуи играют. А у нас тут баскетбол, бокс, футбол – команда "Шахтер". Я ему отвечаю: Петр Алексеевич, даю вам десять уроков, после этого за мной всю жизнь бегать будете. И он начал играть в теннис! Мне надо было ехать в Сочи с командой на соревнования, я ему говорю – завтра урока не будет, уезжаю. Он говорит: нет, вы сказали – десять уроков, а дали девять. Вот дадите десятый – тогда у вас будет воля. И не пустил меня!

- А вы?

- Я на него обиделся. Он понял это, но все равно продолжил играть. Да и другие большие люди в теннис там играть стали. Компания хорошая была. А секретарь этот помог мне с первой поездкой за границу по линии городов-побратимов. Отправил меня на соревнования в Норвегию. Я взял с собой команду, в которой было три левши – и выиграл их. Потом он мне дал выезды в Польшу, Англию, ГДР… В Польше главный приз взяли, до сих пор тарелка висит. У спорткомитета большая зависть была, что я не по их каналам на эти турниры стал ездить, а своим путем этого добился.

- Вы же являетесь заслуженным тренером Украины…

- Да, я это звание получил в Донецке. Единственный заслуженный тренер и России, и Украины.

- Про матч Кубка Дэвиса с Израилем говорили, что его особо не афишировали.

- Так и есть. Пресса вообще не такая была, как сегодня. Немного писалось о том, что мы там делали. Ну и Донецк – не Москва, немножко в стороне. Матч был упорный, мы его еле-еле выиграли, слава богу.

- Какие еще памятные матчи были?

- С Индией играли в плохую погоду. И индусы стали просить одеяла, чтобы не замерзнуть. Я еще думал – давать или нет? Но, чтобы не было скандала, дал. В гостинице взял одеяла, принес им. Но все равно они померзли, и мы их обыграли.

- Корты под конкретных игроков специально готовили? Есть ведь специальные хитрости, вовремя полить площадку.

- В этом меня больше всего обвиняли. Говорили: хитрый Камельзон поливает корты. Но дело в том же, не кто поливает, а как поливает…

- Какие еще памятные события были?

- Должна была ехать советская команда на Уимблдон, но из-за того, что там заявилась девочка из ЮАР, где был апартеид, сборную сняли с участия. Свои же сняли, Москва. Но у нас было 11 квот на поездку, и все эти места отдали тренерам. Лучших тренеров под моим руководством отправили на Уимблдон. Так я туда попал, посмотрел, что это такое и с чем это едят. Нам еще прием устроил знаменитый Фред Перри и подарил нам форму. А я, как всегда, обнаглел – нам дают за обедом по сумке, а говорю: Фред, забери мою сумку, у меня дочка маленькая и дети у начальника железной дороги, нам нужна детская форма. Он отвечает – окей. Ничего у меня не забрал, через 20 минут привезли еще одну сумку с детской формой.

А потом казус случился. У начальника дороги няня работала. Так она надпись "Фред Перри" на этой форме увидела, взяла и вырезала ее! У начальника чуть инфаркт не случился.

- Чем закончилась ваша донецкая эпопея?

- Я в Донецке проработал 17 лет. Но в какой-то момент пришла какая-то неудовлетворенность. И я уехал в Киев. Но связи с Донецком сохранил. Ученики мои там остались, старшим тренером жена моя Рожкова Наталья Александровна была долгое время. Работа на стадионе не затихла, дети тренировались. А я четыре года провел в Киеве. Со своей украинской командой в тот период Кубок СССР в Алма-Ате выиграл. Никогда до этого у Москвы не выигрывали. А я после этого приехал с этим Кубком, а мне говорят – чего привез, вези на склад. Уже тогда все непросто там было.

- Сейчас какие-то связи остались?

- Не знаю, что там сейчас с теннисом. Донецк бомбят. И то место бомбят, где я жил, а я жил через дорогу от стадиона, в Киевском районе. Как мне рассказывали, и по стадиону стреляли-стреляли, хотели попасть – но так и не попали. Снаряды дальше в парк пролетали и начисто разбили "Донбасс-арену", которую построили к чемпионату Европы по футболу. Фантастический стадион был! Разбомбили его, а в теннисный центр так и не попали. И я точно знаю – мачта стоит.