Как объяснить нынешнему болельщику, что такое феномен популярности Третьяка в Советском Союзе? Для начала: никто из нынешних не то что хоккеистов, а вообще спортсменов, по нынешней известности в стране и рядом не стоит. Даже Елена Исинбаева. Даже Евгений Плющенко. Даже Александр Овечкин. Корреспондент РИА Новости пытается донести до читателя то, что когда-то не нужно было объяснять.
Хоккей ты можешь не смотреть,
Но Третьяка ты знать обязан!
Это двустишие на мотив Некрасова и то не могло бы передать масштабов знаменитости Третьяка. Его знали все без всяких обязательств – как Гагарина. Герой нашего времени – в 70-е это было про него.
"Письма от поклонниц приносили мешками, - вспоминал Третьяк в интервью. – Их было очень много – по 50 в день! Писали, в основном, одно и то же – мечтаю познакомиться, пришлите автограф. И фотографии вкладывали. Девчонки и домой названивали, телефон разрывался. Откуда номер узнавали?"
Опять же – для тех, кто не представляет жизни образца 40-50-летней давности – тогда не то что соцсетей и смартфонов, а обычных-то стационарных телефонов у многих не было. А главным развлечением был телевизор.
Собственно, именно в нем – в телевизоре – один из секретов популярности Третьяка. Развлечений у людей было немного. А хоккей – любимый вид спорта тогдашнего генсека ЦК КПСС Брежнева – показывали едва ли не каждый день. Конечно, смотрели все. Чемпионат мира – Третьяк вратарь сборной СССР. Чемпионат Союза – а ЦСКА его бессменный победитель. А Третьяк – бессменный страж его ворот.
Владислав Третьяк
Но это было бы, конечно, слишком просто – говорить, что звезду из Третьяка сделал телеэкран. Звезду из него сделал человек – великий человек. Отец советского хоккея – так его еще называют.
Если использовать современный язык, то можно однозначно сказать, что Третьяк – это креатура Анатолия Тарасова. Конечно, и до встречи со знаменитым тренером с будущим Вратарем Советского Союза тоже произошло много судьбоносных событий, без которых страна не получила бы своего героя. Да хотя бы такой эпизод – в ворота юный Владик, попав в школу ЦСКА, встал исключительно потому, что мечтал о хоккейной форме. Нападающие, куда его поначалу определили, играли без нее…
Но именно Тарасов сделал из нескладного пацана кумира миллионов. Взял 15-летнего юниора работать с основной командой и заявил ему: сделаю тебя лучшим вратарем. "Лучшим в стране?" - переспросил Третьяк. "В мире! Запомни это раз и навсегда!" - ответил тренер.
А методы Тарасова – это… Сейчас бы сказали – жесть, но это слабый эпитет. "МПК – максимальное потребление кислорода. Проще говоря, бешеная беготня по всей площадке, - вспоминал Третьяк. - Ребята говорили с состраданием: ну, Владик, своей смертью ты не умрешь, тренировки доконают. Десятки шайб одновременно летели в мои ворота, все я старался отбить, играл в матчах почти каждый день – то за юношескую, то за молодежную, то за взрослую команду. Если пропускал хоть одну шайбу, Тарасов строго спрашивал – что случилось? И если виноват был я – а вратарь почти всегда "виноват" - следовало наказание: все уходили домой, а я делал, скажем, пятьсот выпадов или сто кувырков через голову".
Владислав Третьяк
Над Третьяком даже как-то товарищи подшутили: положили на его кровать в общежитии скелет, который позаимствовали в институте физкультуры в кабинете анатомии, на череп надели его шапку, а в руки вложили теннисный мяч (Тарасов заставлял в любую свободную секунду делать упражнения с теннисным мячом для развития координации). Но с правильного пути юного хоккеиста такие розыгрыши сбить не могли.
Не секрет, что Тарасов лепил из Третьяка идеального вратаря – точнее, такого вратаря, которого считал идеальным. Наблюдал за выдающимися голкиперами, отмечал их сильные стороны – и старался привить эти качества ученику. Но у Тарасова бы ничего не получилось, если бы Третьяк не был идеальным, как принято говорить в тренерской среде, материалом. Воспринимал тарасовские тренировки как должное и беспрекословно ему подчинялся. Нарушение режима – о таком вообще и представить было нельзя. Сейчас бы о таком характере, может быть, сказали – занудный или даже "душный". А вот что говорил сам Тарасов:
"Ни разу за 20 лет служения хоккею Третьяк не опоздал на тренировку. Ни разу я не видел у него перед занятиями кислую физиономию. Владислав всегда был бодр. Всегда весел. С ним приятно было тренироваться. С ним уютно жилось команде. За счастье почитаю, что мне довелось работать с Третьяком. С такими спортсменами нам, тренерам, не приходится тратить свою нервную энергию на административно-воспитательные меры, таким хоккеистам, как Владислав, мы можем без остатка передавать свои знания. И получаем мы от таких спортсменов не только радость успеха, но и многое для своего профессионального роста".
Интересно, что умение воспринимать информацию помогло Третьяку в ключевой для всей его карьеры, а, может, и для всего отечественного хоккея момент – на старте суперсерии между сборными СССР и Канады в 1972 году. Перед началом серии все канадские СМИ сходились во мнении, что вратарская линия – самая слабая в советской команде. Дело в том, что скауты из-за океана, просматривавшие будущих соперников, попали на товарищеский матч, где Третьяк пропустил аж девять шайб. Но "разведчики" не знали, что вратарь проводил ту игру накануне свадьбы и думал отнюдь не о хоккее…
Вратари сборных команд СССР и Канады Владислав Третьяк (справа) и Джерри Чиверс. Архивное фото, 1972 год
Не знал об этом и знаменитый канадский голкипер Жак Плант, пришедший накануне матча в раздевалку к соперникам и решивший помочь "зеленому" оппоненту. "Будь внимателен, когда на льду Фрэнк Маховлич, он бросает с любых дистанций из любых положений, подальше выкатывайся ему навстречу. Иван Курнуайе – самый быстрый нападающий в НХЛ, а самый опасный игрок – Фил Эспозито, он отправляет шайбу без подготовки даже в малюсенькие щели, не спускай с него глаз", - прочитал канадец лекцию 20-летнему советскому вратарю.
"Чтобы было нагляднее, Плант показал мне всё это на макете, попрощался и ушел. Так до сих пор я и не знаю, чем руководствовался канадский вратарь, "играя" против своих. Может быть, он чувствовал жалость ко мне, мальчишке, которого собрался растерзать Эспозито? Не знаю… Только спасибо Планту, его советы мне очень помогли", - вспоминал потом Третьяк.
Помогли, в глобальном смысле, получить мировую известность. И стать реальной целью для НХЛовских скаутов. Если в футболе примерно в те же годы "Фиорентина", как пел Высоцкий, предлагала "мильон за Бышовца", то хоккейный "Монреаль Канадиенс" был готов положить Третьяку полтора миллиона долларов за три года и даже задрафтовал его в 1983 году, когда карьера звезды советского хоккея клонилась к закату. Однако проекту "Третьяк в НХЛ" не суждено было сбыться. Еще в советское время голкипер в своей книге "Верность" - дальше этого названия, в общем-то, можно не продолжать – заявлял, что и мысли не допускал о том, чтобы играть за океаном. Позже признавался, что попробовать свои силы в НХЛ ему было интересно, но советское правительство запретило.
Третьяк попал-таки в НХЛ, но уже в качестве тренера вратарей, устроившись работать в "Чикаго Блэкхокс" на эту должность. Добился общепризнанных успехов, в частности, помог заметно повысить класс игры Эду Бельфуру, который стал обладателем приза лучшему вратарю лиги "Везина Трофи". Да, сам в НХЛ так и не сыграл, Кубка Стэнли над головой не поднимал, но выиграл немыслимое количество других трофеев. Третьяк – трехкратный олимпийский чемпион, десятикратный чемпион мира, девятикратный чемпион Европы, 13-кратный чемпион СССР… И победитель исторического Кубка Канады 1981 года, когда на двух полюсах сошлись двое великих – Уэйн Гретцки и Владислав Третьяк.
В чем секрет его успеха? Трудолюбие, упорство, настойчивость, хладнокровие – с этим всё понятно, но такие, хоть и нечасто, но встречаются, а новых Третьяков в нашем хоккее нет. Тарасов говорил так: "Он освоил принципиально новый подход к тактике игры вратаря, основанный на интуитивном восприятии хоккея". А сам Третьяк говорил попроще так: читал по глазам, думал на шаг вперед, предугадывал. Наверное, именно эти качества помогли Третьяку добиться успеха и в пост-хоккейной деятельности. Но это уже совсем другая история.
Владислав Третьяк