4 декабря свой 50-летний юбилей празднует один из величайших легкоатлетов современности, обладатель 35 мировых рекордов в прыжках с шестом, шестикратный чемпион мира и олимпийский чемпион Сергей Бубка.
Скромный луганский парень
"По нему сразу было видно, что парнишка талантливый, - вспоминает Виталий Афанасьевич. - Мобильный, коммуникабельный, сразу нашел контакт с более взрослыми ребятами — он ведь был самый младший в группе. А через год он тех мальчишек, которые были на год-два старше, уже опережал наголову".
"Сережа был довольно быстрый мальчик, бегал на 60 метров и даже обыгрывал нашего олимпийского чемпиона (в эстафете 4х100 метров) Витю Брызгина, который тоже был из Ворошиловграда, - рассказывает Петров. - И в длину прыгал отлично. А когда в 13 лет он прыгнул на соревнованиях в Полтаве на 6,73 метра, я даже заволновался. Знаете, маститые тренеры, когда видят талантливых ребят, забирают их у молодых специалистов. Я тогда Серегу с длины-то и убрал, чтобы такого не произошло (улыбается)".
Петров был уверен, что Бубка создан именно для прыжков с шестом. И действительно, теоретические знания ложились в самую что ни на есть благодатную почву: Бубка прогрессировал не по дням, а по часам, очень быстро стал показывать лучшие результаты в стране среди спортсменов своего возраста. Тренер сам порой поражался, насколько легко даются его ученику новые навыки.
"Вы не представляете, насколько быстро и правильно, нутром он осознавал все это! - и сегодня восторгается Петров. - Некоторые движения, некоторые ритмы я ему давал, представляя, что вот так это должно выглядеть, а он делал иногда еще лучше, чем я предполагал. С ним легко было работать. Другим ребятам, которые были послабее, нужно было долго объяснять, вдалбливать. А Сереже нужен был легкий всплеск — и он хватал на лету. Это талант, талант именно этого вида".
Бывший советский прыгун, а ныне тренер олимпийского чемпиона австралийца Стива Хукера Александр Парнов вспоминает, что увидев юного Бубку в первый раз, был поражен его идеальной техникой.
"Это было в Минске на зимних соревнованиях по прыжкам с шестом на призы Владимира Булатова, Сергею тогда было неполных 17 лет, - рассказал Парнов. - Соревнования юниоров тогда очень затянулись, и мы, взрослые, смотрели и анализировали - кто плох, а кто хорош из молодых. Там было несколько талантливых ребят со всего Союза, и все имели какие-то ошибки в технике, а вот Бубка поразил тем, что в его прыжках не было заметных изъянов. Мы обсуждали молодежь, мол, как же они запрыгают, когда исправят свои ошибки. А по поводу Бубки, точно помню, у всех старших без исключения было недоумение: чем же ему дальше добавлять, если все идеально делает, а "напрыгал" только 5,10? Однако история распорядилась совсем иначе: те мальчишки так никогда и не смогли исправить своих ошибок и застряли на уровне 5,40-5,50 метра, а вот Бубка рос, развивался и креп, и его новые физические качества ложились слоеным пирогом на идеальную технику".
В 1979 году перед 15-летним Бубкой встал первый серьезный выбор. Виталий Петров решил перебраться в Донецк, где была куда более развитая база для шестовиков. Сергею он, конечно, предложил поехать вместе с ним, и мальчишке предстояло определиться — посвятить свою жизнь прыжкам с шестом и уехать из любящей семьи или остаться, но распрощаться с любимым делом.
Он выбрал легкую атлетику. Родители, поначалу всерьез не воспринимавшие его занятия спортом, вынуждены были смириться. Тем более что и старший брат Сережи, 18-летний Василий, также занимавшийся в группе Петрова, тоже решил отправиться в Донецк вместе с тренером.
После переезда Бубке пришлось учиться жить самостоятельно. Спортсмена поселили в общежитии, и ему нужно было самому покупать продукты, готовить, стирать, убирать. И при этом еще ходить в школу и после уроков выкладываться на 100 процентов на тренировках. Но он твердо знал, ради чего все это. По словам Петрова, Сергей всегда ясно видел перед собой цель и шел к ней, несмотря ни на что.
"В нем этот стержень был виден сразу, - говорит Виталий Афанасьевич. - От работы, которая давала ему движение вперед, он никогда не отлынивал, никогда. Ни друзья, ни впоследствии жена, дети — ничто не должно было отвлекать от главной цели. Он с детства был такой. Вот, скажем, группа ребят разминается, заболтаются и работать бросают. А он поговорить тоже любитель, сам болтает, но при этом не останавливается, продолжает делать свое дело".
Петров вспоминает историю, случившуюся еще в начале их совместной работы с Бубкой, которая многое открыла тренеру в этом мальчугане. Группа Петрова отправилась летом в спортивный лагерь недалеко от Луганска, а родители Бубки в это время собрались отдохнуть на море, и приехали забрать Сережу из лагеря.
"Хорошо, говорю. Вот обед закончится, забирайте его. Обед закончился — и Сережа пропал. Ждали-ждали его, искали — безрезультатно. Родители так и уехали без него. И только они за ворота — объявляется Сергей. Не хочу, говорит, я на этот юг ехать, мне тренироваться надо. То есть цель у него уже тогда была поставлена ясная, и он к ней шел все время".
В 1983 году в Хельсинки проходил первый в истории чемпионат мира по легкой атлетике, который Бубка, как известно, сенсационно выиграл в свои 19 лет. Но этих соревнований в карьере молодого спортсмена могло бы и не быть, так как отборочный старт — Спартакиаду народов СССР — Бубка безоговорочно провалил, заняв только 8-е место со скромным результатом 5,40 метра. Тренеры сборной СССР, определяя состав на мировое первенство, даже слышать не хотели о том, чтобы включать Сергея в команду.
"Я им так сказал: "Сейчас я вас прошу о том, чтобы нам дали шанс. А со следующего года я не буду вас ни о чем просить. Бубка будет щелкать мировые рекорды, как орехи", - со смехом вспоминает свое смелое обещание Виталий Петров, которому тогда было совсем не до улыбок. - И вот они — (Виктор) Ягодин, (Юрий) Волков, (Ванадий) Розенфельд — на меня смотрят, как на сумасшедшего. Они не понимали тогда, что поезд со старыми вагонами сошел с рельсов, что пошел новый поезд. И нам нужно было просто время для обкатки".
Ответственность на себя взял старший тренер по прыжкам Игорь Тер-Ованесян. Именно под его протекцией, как сказали бы сейчас, Бубка отправился в Хельсинки. Поехал он один, без тренера, так как в советское время выехать за границу было непросто, и не каждому наставнику такая возможность давалась. И цель спортсмена была, как рассказывает Петров, вовсе не победа. Нужно было просто показать себя, закрепиться в сборной.
"Задачу я для него поставил прыгнуть 5,60, - рассказывает тренер. - Если, говорю, прыгнешь, то считай, что соревнования не провалил, выступил достойно. И именно на этом рубеже он, представляете, два раза не прыгнул! У него оставалась последняя попытка, на которую он шел с настроем "убьюсь, но возьму". И прыгнул-таки! После этого началась тактическая борьба. Константин Волков по попыткам был впереди, и он решил 5,65 не прыгать, идти на 5,70 — то есть повыше, чтобы Бубка не прыгнул. И вот Волков эту высоту не прыгает, а Серега — бац! — и с первой попытки. Все! Соревнования считай выиграны, потому что выше никто прыгнуть не смог - был сильный встречный ветер. Но туда, я повторюсь, мы ехали не за победой. Наша цель была 1984-й год, Олимпийские игры. К ним была расписана вся подготовка, там он должен был побеждать".
Сказать, что бойкот СССР Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе был для Бубки убийственным — значит ничего не сказать. "У меня украли мечту", - скажет он через годы. Отпечаток этого разочарования Бубка пронес через всю свою дальнейшую карьеру, через еще четыре Олимпиады, три из которых стали для него провальными.
"Мы все были на сборе в Братиславе, готовились к Олимпиаде, когда 7 мая прогремело это сообщение... Мы слушали и не верили, что такое случилось. Долго с Сережей разговаривали... И решили, что раз так — будем бить мировые рекорды! И он сразу "нашлепал" 5,85 метра, потом 5,88, 5,90...", - вспоминает Петров.
А турнир Golden Gala в Риме, где Бубка "схлестнулся" с французом Тьерри Виньероном, по накалу стоил, наверное, целой Олимпиады. Годом ранее на этом же стадионе Виньерон установил свой мировой рекорд, и публика ждала от него повторения. К советскому же спортсмену относилась холодно, даже несмотря на то, что он был действующим рекордсменом мира. И к неистовому восторгу зрителей Виньерону удалось взять высоту 5,91 метра, тогда как Бубке она с первой попытки не покорилась. Казалось, битва проиграна, но Бубка даже не дрогнул. Оставшиеся две попытки он перенес на следующую высоту - 5,94 метра — то есть на 4 сантиметра выше своего лучшего результата. И прыгнул с первой же попытки!
"Что это было — словами не передать! - улыбается Петров. - Виньерон был мигом забыт, и все завертелось вокруг Сереги. Вот так этот олимпийский год и закончился — четырьмя мировыми рекордами летом и тремя — зимой. Но осадок тяжелый от пропуска Игр в Лос-Анджелесе, конечно, остался. Ведь там (Пьер) Кинон с каким результатом выиграл, с которого Сергею впору было начинать соревноваться (5,75 метров)..."
Уже в следующем году Бубка преодолел историческую, космическую для прыгунов с шестом на тот момент высоту — 6 метров.
"Он поднялся на вершины, о которых мы даже не мечтали, совершил прорыв, в первую очередь психологический, и показал остальным дорогу на шесть метров", - говорит Александр Парнов.
На этой высоте с Бубкой не мог конкурировать никто. Только через четыре года Родион Гатауллин сумел также преодолеть шестиметровый рубеж, став "вторым после Бубки". Сергей же к тому времени "взобрался" уже на высоту 6,06 метра.
Следующую Олимпиаду — в Сеуле 1988 года — Бубка выиграл, хотя и прошли эти Игры для него "под сильным стрессом", как говорит Петров. Золото Сеула он вырвал в последней попытке на высоте 5,90 метра. Кто бы тогда мог подумать, что для прыгуна, равных которому в секторе нет и по сей день, это будет единственная победа на Олимпийских играх!...
"Мне кажется, корни его дальнейших проблем на Играх были в том самом злосчастном бойкоте 1984 года. В том неудовлетворении, в том диссонансе: я готов, но я не могу поехать", - считает Виталий Петров.
На Олимпиаду в Барселоне 1992 года Бубка приехал в ранге безусловного фаворита. Он был на голову всех сильнее, на его счету было уже 14 мировых рекордов на открытых стадионах. Но психологически спортсмен оказался к Играм не готов. По словам Петрова, на Бубку сильно подействовал распад СССР, и его ученик тогда уже мыслил новыми категориями — не только спортивными, жил мыслями о будущем, что его и подвело. Бубка не сумел взять там начальной высоты.
"Сам он говорит, что ему встречный ветер помешал, но я в это не верю, - говорит тренер. - Это все ответственность, новая жизнь, новые знания. Я помню такое его состояние еще в юниорах — на первом чемпионате страны. Он был сам на себя не похож. Укутывался в одеяло, смотрел стеклянными глазами. Я и так, и эдак — нет парня! Даже по щеке его ударил: вернись! Но Сережа так и не вернулся, и уехали мы оттуда "по нолям". Как и из Барселоны...".
Все ждали, что он завершит карьеру. Но он принял решение, что в его жизни будет еще одна Олимпиада. Еще один шанс вернуть "украденную мечту".
"Сидней... Да он мог и тогда выиграть! Неплохо отпрыгал последние тренировки. Мог! Но увы... И после этого все — у него как отрезало, - вспоминает Петров. - Мне очень не хотелось, чтобы он ушел так... Просил подготовиться к зимнему чемпионату мира 2001 года. Выиграть — и уйти красиво. Но он ничего не хотел слышать. Для Сережи спортивная жизнь на этом закончилась, началась новая — в качестве члена МОК, функционера, политика, президента своего спортклуба. У него появились новые цели. Другие. К которым он идет так же настойчиво, как делал это в секторе".
