Дело Зайцевой: предъявите живого Родченкова!

Ожидающееся в ближайшее время решение Спортивного Арбитража (CAS) по делу Ольги Зайцевой и еще двух российских биатлонисток внезапно стало предметом дискуссии гораздо более масштабной. Подозрения в том, что подписи Григория Родченкова на показаниях по делу Зайцевой являются поддельными, поставили под вопрос вердикт не только по этому делу, но и по очень многим другим. Денис Косинов разбирался в ситуации.

Чересчур защищенный свидетель

Почти пять лет мы слышим требования предъявить суду, спортивному сообществу и всему прогрессивному человечеству живого Григория Родченкова. Почти пять лет ревнители чистоты российского спорта жаждут увидеть и услышать легендарного антидопингового (или допингового) профессора. Такого, знаете ли, натурального, к тому же подтвержденного отпечатками пальцев, сетчаткой глаз и неповторимой шевелюрой. И почти пять лет в ответ раздается нечто вроде "ваши ожидания – ваши проблемы".

Перебравшийся в США Родченков сначала представал на видеозаписях целиком, затем только голосом на диктофонных файлах, а потом от него остались лишь письменные показания. Разумеется, не рукописные свидетельства, а электронные файлы с электронной же подписью. Объяснялось всё просто: опасаясь за свою жизнь, Родченков спрятался по программе защиты свидетелей. Как его теперь зовут, как он выглядит и где живет, знают лишь очень немногие.

Но поскольку в нашем цифровом мире электронные заменители живых людей являются обычным делом, то и в юридической практике давно уже нет стопроцентной необходимости привлекать к процессу живого человека. Порой и давно умершие свидетели дают важнейшие показания, заранее записанные предусмотрительными адвокатами. Так что в самом по себе факте родченковского инкогнито не было ничего вопиющего. Скорее уж вопиющими были проклятья, призываемые на профессорскую голову теми самыми ревнителями, что только укрепляло главного допингового информатора современности в нежелании показываться на публике. Вот и стали многие задаваться вопросом, жив ли еще бывший директор пресловутой московской лаборатории.

Но настал момент, когда Родченкова придется предъявить. Хоть в каком-нибудь опознаваемом виде. И особенную драматичность этому сюжетному повороту саги о русском допинге придает то обстоятельство, что необходимость в живом и неподдельном Родченкове возникла в связи с самой знаменитой спортсменкой из числа наказанных по его свидетельству. Речь, конечно, об Ольге Зайцевой.

© Фото : СК РФ

Бывший исполняющий обязанности директора ФГУП "Антидопинговый центр" Григорий Родченков

Доказательства твердые и шаткие

Кто спорит – россияне попадались на допинге так густо и так глупо, а отмазки приходили с такого серьезного властного уровня и были они такого убогого уровня интеллектуального, что веры российским атлетам не будет еще очень долго. С этим придется жить десятилетия, желательно прекратив попадаться.

Но Зайцева не попадалась. Никогда, нигде и никому! К тому же у нее была настолько чистая репутация как в России, так и за границей, что уж кого-кого, а Ольгу не упоминали в контексте "системного российского допинга", как это принято называть за рубежом. Лишь очень немногие объясняли чистейшую репутацию Зайцевой тем, что русских биатлонистов-допингёров покрывал бывший президент IBU Андрес Бессеберг, но недавно стало известно, что это обвинение с Бессеберга сняли.

Однако в декабре 2017 года Ольга оказалась в числе 43 российских спортсменов, участвовавших в Играх 2014 года, которых МОК лишил сочинских медалей и пожизненно отстранил от участия в Олимпиадах. Стоит напомнить, что прямых доказательств, вроде положительных проб, у МОК не было. А были царапины на пробирках, повышенное содержание соли в моче, представленной на анализ, и главное – показания Родченкова, утверждавшего, что он лично разработал схему мошенничества, целью которого была замена "грязных" проб на "чистые".

Как известно, 42 из 43 наказанных атлетов подали апелляции в Спортивный арбитражный суд (CAS), и перед самым началом Игр в Пхенчхане 28 человек были оправданы. В заявлении CAS особо подчеркивалось, что данное решение принято исключительно по недостаточности улик. То есть судьи CAS как бы давали понять, что в глубине души они считают апеллянтов преступниками, но исходя из высшей юридической справедливости просто не могут признать 28 оправданных атлетов виновными в совершении допинговых деяний.

Но кого в России волновали эти тонкости? Ура, мы победили, кричали у нас. Жаль, что оправдали не всех, говорили у нас, но 28 из 42 – это круто! Очень звонкая пощечина этому гадкому МОКу, пусть теперь только сунутся! Сейчас-то мы знаем, что сунулись, да так, что лиха не оберешься. Процесс по делу о манипуляциях во всё той же московской лаборатории, который перенесен на начало ноября, может нанести такой удар, что сочинские проблемы покажутся мелкими неприятностями.

Но это будет только осенью. А сейчас имя Зайцевой снова на слуху. Опять-таки следует напомнить, что в 2018 году CAS оправдал 28 и 42 спортсменов, наказания 11 сочинских олимпийцев оставил в силе, а вот еще три кейса отложил на потом. То были дела Зайцевой, Ольги Вилухиной и Яны Романовой.

© РИА Новости / Евгений Биятов

Перейти в медиабанк

Яна Романова

Электронная подпись и графический объект

"Потом" растянулось не очень долгое время, и лишь в марте 2020 года, перед самым началом общепланетного карантина, CAS всё же провел слушания по апелляциям трех российских биатлонисток. Провести-то он провел, а вот вынести решение не успел, ибо настал коронавирусный коллапс. Потому обе Ольги и Яна снова подвисли в неопределенности.

Но эта пауза оказалась на руку стороне защиты. За это время подлинность показаний Родченкова по делу биатлонисток оказалась под большущим сомнением. В апреле адвокат Алексей Панич, представляющий интересы Зайцевой, Вилухиной и Романовой, заявил, что подпись Родченкова под показаниями по этому делу – подделка! По его словам, данное заключение независимо друг от друга дали авторитетные британские и не менее авторитетные немецкие эксперты.

Тут всё дело в том, что электронная подпись – весьма точное юридическое понятие. А упомянутые эксперты пришли к выводу, что подпись свидетеля на этих документах – просто графическое изображение. Дескать, в любом графическом редакторе, а хоть бы и текстовом редакторе, можно запросто вставлять в текст какие угодно рисунки, именно так, по их мнению, и появилась на показаниях подпись Родченкова.

Если упростить суждения уважаемых специалистов, то с тем же успехом можно было разместить в этом документе подпись Александра Македонского, Наполеона Бонапарта и даже Сатаны Абадонны. МОК, правда, в течение суток раздобыл свежий аффидевит Родченкова, но и он удовлетворил суд не вполне. Панич считает, что эти события могут и не повлиять на решение CAS по делу о его подзащитных, но могут стать хорошим основанием для последующей апелляции в единственную более высокую инстанцию - Федеральный суд Швейцарии.

Так в чем, собственно, острота вопроса? Ну, докажут неаккуратность стороны обвинения в подготовке документов. Ну, оправдают трех спортсменок по формальным причинам (если, конечно, оправдают). И что с того? А то, что если это произойдет, то в одночасье может рухнуть вся система доказательств того самого "системного русского допинга", по делу о котором спортивная Россия уже понесла серьезное наказание, а может понести еще большее.

© РИА Новости / Григорий Сысоев

Перейти в медиабанк

Сотрудник держит пробирки с пробами в Национальной антидопинговой лаборатории

Живой информатор

Итак, еще раз. Да, сотни российских спортсменов и тренеров были уличены в нарушении антидопинговых правил. Да, чистота нашего спорта оказалась, мягко говоря, замарана. Точнее сказать, вываляна в грязи. Но то были случаи несомненные, основанные на положительных пробах и других несокрушимых уликах. Да, манипуляции в базе данных московской лаборатории, обнаруженные в течение 2019 года экспертами WADA, считаются доказанными со всей несомненностью, хотя российские специалисты и утверждают обратное.

Но всё остальное – доклад Макларена, расследование коррупции в ВФЛА и бывшей IAAF, прочие громкие допинговые дела в отношении всего отечественного спорта – основываются на уликах косвенных. И, разумеется, на свидетельствах информаторов. А главный из них, безусловно, Родченков. Тот самый, который утверждал, что был исполнителем и отчасти даже вдохновителем системы мошенничества, санкционированной, по его словам, с самого верха.

А теперь представим, что несколько его показаний, сделанных в период, когда он уже находился в программе защиты свидетелей, окажутся подделкой. Что помешает стороне защиты заявить, будто и остальные его показания сфальсифицированы? По крайней мере те, где нет ни лица, ни голоса, ни прочих антропометрических данных Родченкова, а есть только подпись. Прецедент, знаете ли.

Не факт, что судьи сочтут поддельными ВСЕ родченковские свидетельства. Но поставить под сомнение можно будет почти КАЖДОЕ из них. А мы ведь помним, что 28 оправданных выиграли свои апелляционные процессы именно из-за недостаточной весомости доказательств, предъявленных обвинением. И что тогда? Пересматривать решения по всем делам, в которых не было прямых доказательств?

Заметьте, Родченкову верят и в WADA, и в МОК, и в CAS, и вообще везде за границей. Ему и в России, между прочим, верят многие. Но после проблем с подписями по делу Зайцевой это доверие может быть подорвано.

И потому сейчас Родченкова придется предъявить. Живого и невредимого. Пусть изменившегося до неузнаваемости, но такого, чтобы это был несомненно Родченков. Иначе не только дело Зайцевой, но и многие другие дела могут закончиться совершенно иначе.

И суть происходящего отнюдь не в квасном патриотизме, с позиций которого надо победить любой ценой. Многие, да тот же гендиректор РУСАДА Юрй Ганус считают, что патриотизм состоит не в том, чтобы покрывать допинг, а в том, чтобы искоренять его на своей территории, и это справедливейшее суждение. Именно таким и должно быть внутреннее воздействие на проблему допинга в России.

Но если те, кто осуществляют воздействие внешнее, хотят делать всё по закону, то им пора спасать свой законный инструментарий. И потому, Григорий Родченков, на выход! Как говорится: встать, суд идет.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.