Максим Траньков: в турне после золота Сочи мне проломили череп

Двукратный олимпийский чемпион Максим Траньков в разговоре с Василием Коновым на YouTube-канале KonOff впервые рассказал, как ему проломили череп в турне после победы на Олимпийских играх в Сочи, об отказе принимать участие в новом “Ледниковом периоде”, на чьей он стороне в противостоянии Тутберидзе и Плющенко и сколько на пике стоил один выход на лед в коммерческих шоу.

О Туктамышевой и Олимпийских играх

Я считаю, о женском фигурном катании и так очень много сказано, и я не хотел бы свое время на это тратить. Но мы легко можем поговорить о Лизе Туктамышевой, например. Просто сейчас женское одиночное катание – это немножко другие два лагеря, о которых я бы не хотел говорить. Обо всех остальных – пожалуйста.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Елизавета Туктамышева

Я на стороне российского фигурного катания. Мне абсолютно неважно, выиграет Щербакова Олимпийские игры или Трусова. Я буду счастлив за обеих. Я буду счастлив за Россию, за российский флаг и за российский гимн на Олимпийских играх. Мне неважно, кто из них выиграет.

А если выиграет Туктамышева, я буду вдвойне счастлив. Потому что питерская, потому что с Лизой мы прошли большой путь, и потому что Лиза – это эталон человека, который не сдается и продолжает бороться, хотя ей очень многие намекают, в том числе и оценками на соревнованиях, что ей пора на покой. Но она не сдается, продолжает гнуть свою линию. Для меня это высшее качество спортсмена. Я считаю, что Лиза как никто заслуживает как минимум шанса на участие в Олимпийских играх.

Об уходе Трусовой и Косторной от Тутберидзе

Я могу понять, почему ушла Трусова. Их было трио, и она все время была третья. С амбициями быть первой. И ты начинаешь уже винить не себя - почему я упала с пяти четверных? То есть она может быть недовольной, я могу ее понять. Права она или не права - я не знаю, но я могу понять этот переход. Ты была третьей, ты хочешь быть первой - надо что-то поменять. Возможно, такое решение было.

© РИА Новости / Максим Богодвид

Перейти в медиабанк

Алена Косторная и Евгений Плющенко

Я не понимаю переход Косторной. Я никогда не пойму, почему Косторная, лидер, ушла. Вот этого я не понимаю.

О Загитовой

Ситуация с Загитовой, когда на меня накинулись в соцсетях, – это вообще абсолютная ерунда. Я не могу это назвать недоразумением, потому что это было, скажем так, лицо нашей пишущей прессы – когда слова вырывают из контекста и делают из них заголовки. Я ничего плохого про Алину не сказал, мы с ней в прекрасных отношениях и, когда видимся, прекрасно общаемся. Я не могу сказать, что тогда мы сильно волновались.

Естественно, я никого не боялся. В этот момент проходил турнир в “Мегаспорте” (это было как раз накануне), я комментировал соревнования, поэтому я был на катке круглые сутки, встречался с этими активными – теперь уже можно так называть – фанатами, фанатской группировкой. И никто ко мне не подошел, в лицо ничего не сказал. Смотрели косо, но никакой агрессии я не почувствовал. В интернете все смелые.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Алина Загитова на гала-вечере фестиваля "Влюбленные в фигурное катание"

Вернется ли Алина в спорт? А зачем мне об этом думать? Сейчас Алина выглядит шикарно в роли телеведущей, над собой работает. Молодец. Надеюсь, что вырастет в хорошего телевизионного деятеля. Пока, конечно, все это в процессе обучения находится. Не могу сказать, что супер, но и не могу сказать, что отвратительно. Рабочее.

О противостоянии Тутберидзе и Плющенко

Есть вещи, которые я понимаю, которые я не понимаю, но я тренер парного катания, и мне не обязательно разбираться в том, что происходит, в дрязгах между двумя московскими школами. Я уважаю специалистов всех команд, то есть для меня Этери Георгиевна – уже легендарный тренер. Вместе со всем ее тренерским штабом: и Сережей Дудаковым, и с Даней (Глейхенгаузом). То есть это для меня невероятный прорыв и невероятная стабильность результатов.

В то же время Женя Плющенко – это человек, с которым мы выиграли вместе командную медаль в Сочи, стояли на одном подиуме и подарили болельщикам радость первой золотой медали на Играх в Сочи. Это опять же огромный путь. Я был свидетелем его карьеры, поэтому как спортсмена и как личность я его тоже уважаю.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Тренеры Евгений Плющенко и Этери Тутберидзе

Я уважаю, что он сломал систему государственных школ, которая сейчас работает, и сейчас есть еще школы, “Армия фигурного катания”, которые не принадлежат Москомспорту. Они показывают результаты на внутренних соревнованиях, то есть уже выходят оттуда спортсмены. За это тоже я Жене благодарен. И в то же время уважаю, что он все время берет на себя какой-то вызов и держит лицо. Да, есть вещи, какие-то взгляды, с которыми я не согласен, но так же я могу быть не согласен с кем угодно.

Зарплаты в фигурном катании

Контрактная система в фигурном катании – это абсолютно нелогично! Потому что мы не игровой вид спорта. Это взаимовыгодные отношения. Тренер получает 15%, 30% призовых за свою работу. Тренер получает звания, премии и все остальное. Получается обычная зарплата в фигурном катании. Не занимайтесь фигурным катанием, идите в футбол, в хоккей, в любой игровой вид спорта. Получайте миллион рублей в месяц, сидя на скамейке в любой волейбольной команде.

Я могу открыть карты, какая у меня была зарплата, когда я был олимпийским чемпионом. В последний мой сезон у нас с Татьяной (Волосожар) была обычная зарплата – все-все-все, если собрать регионы, которые мы представляли, Москомспорт, министерство спорта, не беря шоу и какие-то сторонние заработки – 120 тысяч рублей.

© РИА Новости / Рамиль Ситдиков

Перейти в медиабанк

Татьяна Волосожар и Максим Траньков

Выход на лед в шоу стоит дороже. Но чтобы заработать такой выход на лед в шоу, ты должен показывать результаты в спорте. Это взаимосвязано. После Олимпиады – восемнадцать тысяч долларов за выход. И даже в России меньше тринадцати не было. Прошло много лет, сейчас уже другие цены, другие расценки. И шоу вообще сейчас ледовых нет в связи с ковидом, но на пике – да, рекордно около 18 тысяч.

Перелом черепа

У меня была в жизни ситуация, когда мне сломали череп пополам, а я даже в милицию не пошел. Это после Сочи было. На шоу. Знакомый мне человек кулаком удачно попал. Но мы нормально до сих пор общаемся, никаких проблем. Ну, так бывает, ну, камон!

У меня пластина титановая в лице стоит, но я даже в милицию не пошел, потому что если получил, значит было за что. Меня так воспитали на улице в Перми: получил по роже – ну, получил. Подрались, пожали друг другу руки, разошлись. Мне кажется, это нормально. Русский кулачный бой, на эмоциях. Но не сажать же, оставлять детей без отца, ломать жизнь человеку из-за того, что ты по морде получил. Для меня это смешно.

Об отношениях с Ягудиным

Мне бывает стыдно местами, но, с другой стороны, он меня не раздражает. Мы с Алексеем одно время очень близко дружили, мы соседи, живем в одной деревне. Просто в какой-то момент у нас разошлись взгляды на жизнь, на мир, и просто мы теперь не общаемся. Но я не могу сказать, что он меня раздражает.

Я его очень уважаю. Я Леху уважаю за очень многое и во многом беру с него пример, честно. Например, в его работоспособности, в его желании развиваться. Я в какой-то момент вообще по его стопам шел. Мне импонирует, как он много работает, он трудоголик настоящий.

Но когда ты пишешь: "Ошибка природы, сдохните"… Я что, должен за это радоваться? Я – толерантный человек, мне геи не сделали ничего плохого, только хорошее. У меня шафером на свадьбе был Стефан Ламбьель, который нам с Таней кольца приносил.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Maxim Trankov (@xam_trankov) 2 Апр 2020 в 5:19 PDT

Я не знаю, в каком состоянии и зачем Алексей это написал, потому что Ламбьель у него дома был, в гостях. И они вместе, например, общались. Руди Галиндо, который вообще близкий Лехин друг был, который ему в Америке помогал всегда, когда они катались. То есть для меня он этими фразами обидел очень многих людей, очень многих друзей, которые считали его своим другом. Это если мы об этом говорим. Но есть еще много разных вещей, в которых я не могу поддержать его. Я не говорю, что это неправильно – он имеет право на свое мнение. Но мне стыдно так думать. В современном обществе, в 21-м веке мне стыдно.

Об участии в "Ледниковом периоде"

Мне если неинтересно, я не буду делать. Там много причин. Первая причина – мне никогда это не нравилось. Когда я это попробовал один раз, сказал, что больше не пойду. Потом было два “Ледниковых периода” детских. Везде я был если не лучший, то и не самый плохой. В одном мы третье место, по-моему, заняли. С Юлианной Карауловой когда я катался.

Платили нормально, может быть, даже хорошо для кого-то. Но работаешь ты... Первый год я уже не помню, потому что у меня была фиксированная сумма за весь сезон. А в детях было очень сложно. Там нам платили за съемочный день, мы с этих же денег платили хореографам, которых брали себе в помощники. То есть я так не могу сказать, сколько набегало там. Миллион рублей точно за сезон. Может быть, два миллиона. Не знаю. Там очень сложная система, у всех по-разному тем более.

А ты там катаешься, бывает, по 10 часов в день. У меня ребенок маленький, я хочу с ребенком быть. Сейчас пандемия, я кайфую, я с ребенком. Сейчас у меня Таня катается, а я с дочкой целый день. Я реально кайфую быть с ребенком и не жалею ни разу, что я не участвую.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Maxim Trankov (@xam_trankov) 6 Авг 2020 в 11:09 PDT

Хотя я все-таки был на пробах этого “Ледникового периода”. Меня даже утвердили с партнершей, но дело в том, что мне это неинтересно. Илья (Авербух) спросил: "Ты будешь участвовать?" И я сказал: "Если мне это будет интересно". И мне стало неинтересно, потому что партнерша, которую мне предложили… Было понятно, что это будет первое место. То есть, когда это настолько очевидно…

О тренерской работе

Я в дискуссии полной, потому что (Евгения) Тарасова и (Владимир) Морозов взрослые. Я пытаюсь их научить, что в этом возрасте за свой результат они несут ответственность сами. То есть хватит ходить и ждать, что вам будут вытирать попу, будут вам вытирать сопли. Вы должны полностью знать, что если я сегодня пошел и нарушил режим, то в понедельник плохо буду тренироваться и проиграю очередной чемпионат Европы или еще что-то в этом роде. Они должны сами это все понимать, чему я сейчас больше всего пытаюсь их учить.

© РИА Новости / Владимир Песня

Перейти в медиабанк

Евгения Тарасова, Владимир Морозов и Максим Траньков (справа)

У нас действительно есть дискуссия. Там, где надо нажать, я стараюсь нажимать. У нас на льду субординация, я могу Вове вломить очень хорошо словами. Могу и Жене. Могу и матом. У нас – я тренер, они спортсмены. Никогда я не смогу так себя с ними вести где-нибудь, гуляя на улице. Это допустимо за пределами льда, но Вова мне ответит на улице или в ресторане, если я себе позволю где-то его как-то некорректно назвать или матом обозвать, или еще что-то. И я знаю, что я получу в ответ что-нибудь обратно. Но на льду у нас четкая субординация, и ни разу за все время я не услышал ни от Жени, ни от Вовы в ответ какого-то… Вообще никакого ответа. Может быть, они там думают что-то, ворчат про себя в другом конце льда, но я никогда не слышал “Отвали!”, даже какого-нибудь такого. Потому что я отвалю навсегда (смеется).

Тренерская работа – это очень большой трудоемкий процесс, который нужно осознать, научиться делать. Тем более у меня не было момента, чтобы поработать с юниорами, с начинающими парами. То есть мне сразу же хлопнули первую пару страны, так она на меня свалилась. Конечно же, я учусь не вовремя, но других вариантов нет.