Искушение Фазеля: мистер компромисс, уничтоженный политикой

Попытка президента Международной федерации хоккея (IIHF) Рене Фазеля сохранить чемпионат мира в Белоруссии закончилась тем, что в очередной раз подтвердилось: спорт вне политики - миф. Денис Косинов разбирает поступки хитрого швейцарца, признает, что в грязной игре мистер компромисс потерпел поражение, и находит один-единственный выход из ситуации.

Надо полагать, у мистера Фазеля личные счеты с COVID-19. Речь не о том, что он переболел главной заразой современности. Перенес-то недомогание глава IIHF без видимых последствий для здоровья. Но мало кому "корона" обошлась так дорого в смысле доброго имени.

А как красиво все затевалось год назад! Оставить пост президента ровно в 70 лет сразу после чемпионата мира в родной Швейцарии. Уйти на пенсию под благодарственный хор всего мирового хоккейного сообщества, который славил бы свершения своего босса за четверть века на посту. Тут были бы и НХЛовцы-олимпийцы, и расширение географии чемпионатов мира, и коммерческий успех IIHF, и, конечно, высочайшая оценка дипломатических способностей.

Но пандемия отменила ЧМ-2020, конгресс IIHF перенесли аж на сентябрь 2021-го, и Фазель остался у руля. А куда деваться? Не бросать же дело всей жизни в такой ответственный момент! Вот и не бросил. Наверное, зря. Как известно, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Был одним из самых уважаемых и влиятельных начальников в мировом спорте. А что сейчас?

С одной стороны – белорусские оппозиционеры и прочие враги минского режима клянут и презирают за то, как лебезил перед Лукашенко. За реплику "Господин президент", произнесенную по-русски. За обнимашки на фото. За уверения в том, что международная федерация не сомневается в способности страны провести чудеснейший чемпионат в истории. За всё!

В общем, после этой встречи Фазель получил столько проклятий, сколько не получал за все предыдущие 26 лет президентства в международной федерации. Причем досталось отовсюду: из Европы, Канады, из самой Белоруссии, разумеется. Например, глава фонда спортивной солидарности Александра Герасименя назвала переговоры IIHF с белорусским руководством "полным нарушением норм морали и этики". Вряд ли Фазелю на склоне лет, да еще и перед самым выходом на пенсию, приятно узнавать, что кто-то в мире считает его аморальной личностью.

С другой стороны – великое множество солидных деятелей сошлось в том, что решение об отзыве чемпионата из Белоруссии было принято под мощнейшим политическим давлением. "Грязные политические игры", "бессовестная политизация", такими словами радетели чистого спорта, "спорта вне политики" описывали происшедшее. Да и сам Фазель говорил о том же.

"На данный момент политическое давление на IIHF идет отовсюду. Прежде всего, оно идет от Швеции, Финляндии, Норвегии, Дании, Германии. Правительства этих стран призывают к бойкоту чемпионата мира. И еще идет давление на нас со стороны спонсоров. Кто-то надавил на спонсоров с тем, чтобы они отказались спонсировать чемпионат мира".

Это реплика Фазеля за два дня до решения. Даже странно, что мистер компромисс выразился так прямо. Обычно он тщательнее выбирает выражения. Но понять его можно: остаться без четырех главных спонсоров – да тут любой утратит хладнокровие. Когда Skoda Auto, Nivea men, Tissot и LIQUI MOLY почти хором заявили, что откажутся спонсировать ЧМ в Белоруссии, в сущности, всё стало ясно. Враз потерять большие деньги после стольких лет успешного накопления – не вариант для дорожащего деловой репутацией управленца. Вот Фазель и высказался. Что называется, в сердцах.

Да, никто из официальных лиц, возмущавшихся итоговым решением совета IIHF, не бранил Фазеля лично. И Лукашенко, и другие высокопоставленные чиновники толковали о позорном решении, но не о позоре самого Фазеля. Однако приятно ли после 26 лет успешной дипломатии узнать, что ты – никто в сравнении с теми, кто ведет "политические игры", как это назвал глава федерации хоккея Белоруссии Дмитрий Басков? Что же до лиц неофициальных, то загляните в соцсети. Уж там-то президента IIHF не щадили. "Продажная марионетка", "слабак, прогнулся" и многое похлеще.

Итак. У Фазеля была репутация хитроумного политика, тонкого дипломата, умелого коммерсанта и при этом порядочного человека. Плюс перспектива уйти с большим почетом. Но вот возникла проблема – как спасти чемпионат мира, второй год подряд срываемый обстоятельствами абсолютно непреодолимой силы. Просто форс-мажорище какой-то! Тем не менее, Фазель попытался чемпионат спасти. И что получилось?

Во-первых, не спас. По крайней мере, в первоначальном виде. Во-вторых, начисто лишился всех компонентов репутации. Дипломатия не сработала, коммерция рухнула, и по обе стороны конфликта его престали считать порядочным человеком. А он всего-то пытался спасти свой вид спорта от политики. Что ж, как учит история, это невозможно. Но и не пытаться невозможно. Потому что хочется сделать спорт вне политики. Но для этого нужно быть политиком. Такой вот парадокс. И Фазель далеко не первый, кто уперся в эту стену. А если уж совсем честно – не первый, кто вляпался в эту кучу.

"О, спорт – ты мир! " и олимпийские гуманисты

А теперь – внимание (!), это интересно. Разве в решении совета IIHF хоть слово сказано о политике? Нет! Читаем. "Из-за вопросов безопасности, которые находятся вне контроля IIHF, совет подтвердил, что перенос ЧМ из Минска неизбежен. Это решение было принято после завершения процедуры оценки процессов. Принимая во внимание все, что совет IIHF узнал в процессе оценки, мы пришли к выводу, что в настоящее время невозможно обеспечить благополучие команд, зрителей и официальных лиц при проведении чемпионата мира в Белоруссии".

Не кажется ли вам знакомой эта риторика? Нет? Что ж, это и впрямь было давно. Вот постановление Политбюро ЦК КПСС от мая 1984 года по поводу отказа советской команды от участия в Олимпийских играх в Лос-Анжелесе. "Считать нецелесообразным участие советских спортсменов в Олимпийских играх в Лос-Анджелесе ввиду грубого нарушения американской Олимпийской хартии, отсутствия должных мер обеспечения безопасности для делегации СССР и развернутой в США антисоветской кампании".

Тогдашний президент США Рональд Рейган лично гарантировал советским олимпийцам полную безопасность. Он готов был передать через президента МОК Хуана Антонио Самаранча личное рукописное (!) приглашение генеральному секретарю ЦК КПСС Константину Черненко вместе открыть Игры. Не помогло. В те майские дни Самаранч как угорелый мотался по маршруту Лозанна – Москва – Вашингтон, пытаясь спасти Олимпиаду от бойкота, но не преуспел. Только нажил себе недоброжелателей с обеих сторон. Впоследствии он вспоминал, что визит в Москву был пустой формальностью, причем это хорошо понимал и он сам, и принимающая сторона. Перед лицом большой политики даже президент МОК ощущал полнейшее бессилие.

Заметьте, в решении Политбюро не было ни слова о политике США! Только "развернутая антисоветская кампания" и, разумеется, необеспечение безопасности. Четырьмя годами раньше, принимая решение о бойкоте Олимпиады-80 в Москве, американский президент Джимми Картер высказывался в несколько ином ключе.

Считается, что тот бойкот был вызван вводом советских войск в Афганистан. Однако еще раньше изыскивались и другие поводы к бойкоту. В частности, ограничения на эмиграцию евреев из СССР и преследование диссидентов. Просто афганская интервенция оказалась более удобным поводом. Но еще в 1977-м Картер прямо заявлял, что для политического давления на Советский Союз сгодится что угодно.

"Мне лично хотелось бы в агрессивной форме бросить вызов Советскому Союзу и другим странам, разумеется, мирным путём, чтобы приобрести влияние во всех районах мира, которые, по нашему мнению, имеют для нас сегодня решающее значение или могут приобрести такое значение через 15-20 лет".

И как было не использовать спорт в этих целях? Впрочем, утверждение "спорт вне политики" всегда было ложью, а попытки сделать вид, что это правда, никогда и никого не обманывали. И спортивные руководители в лучшем случае оказывались неспособны избежать этой грязи. В худшем – замешивали ее сами.

В 1918 году завершилась Первая мировая война, и в 1920-м вновь прошли Олимпийские игры. Но немецких спортсменов в Антверпен не допустили. Как и представителей других проигравших в войне стран – Австрии, Турции, Болгарии... Между прочим, и Советская Россия подавала заявку на участие, всего-то из восьми спортсменов, но и их тоже не позвали.

Казалось бы – МОК должен был не только разрешить немцам и русским участвовать, но и всячески поощрять это стремление. "О, спорт – ты мир!" Кто автор? Правильно, Пьер де Кубертен. А кто был президентом МОК в 1920-м? Он же. И чем, спрашивается, руководствовался великий гуманист и его сподвижники, если не соображениями политики? Всё, война кончилась, одни выиграли, другие проиграли. Живём дальше, ок? Оказывается, не ок. Вряд ли это решение красит деятельность человека, считавшего, что спорт – это благородство и честность.

Его преемник Анри де Байе-Латур крутился, словно уж на сковородке, во время ОИ-1936 в Берлине. Да, Гитлер провел ту Олимпиаду с невиданным прежде размахом. Руководители МОК не нарадовались на эти огромные современные арены, на мощную церемонию открытия и прочие зримые признаки успеха идеи олимпизма. Но вот таблички "евреям и собакам вход воспрещен", свастика и "зиг хайль" повсюду – всё это участников никак не радовало. Особенно иудеев и темнокожих.

Байе-Латур пытался угодить и тем, и другим. В результате вызвал раздражение с обеих сторон. Гитлеру казалось, что МОК платит ему черной неблагодарностью за лучшие Игры в истории, требуя снять пресловутые таблички и вообще не выпячивать нацизм. А иностранцам представлялось, что МОК пошел на поводу у бесноватого диктатора, не пресекая его попытки продемонстрировать всему миру арийское превосходство над унтерменшами. Не раз Байе-Латур проклинал тот миг, когда ввязался в политику.

Футбольные политиканы и чемпионаты мира

Легендарный президент ФИФА Жюль Риме тоже нанюхался политических миазмов. Первый послевоенный чемпионат мира по футболу прошел, как известно, в Бразилии. Специально к турниру построили "Маракану" – величайший стадион в мире, к участию отобрались 16 команд. Но сыграли только 13. Да, сборная Индии отказалась по диковинной причине. Они там привыкли играть босиком, а ФИФА требовала ношения бутс, вот индийцы и не поехали.

Но две команды не явились по сугубо политическим мотивам. Шотландцы, проиграв в своей отборочной группе англичанам, но все равно получив приглашение, заявили, что им не нужны подачки. Национальная гордость не позволяет. Напрасно Риме увещевал шотландцев, они только посмеялись над французом, которому не ведомо истинное благородство.

А самый неприятный отказ поступил от Аргентины. О, это было обидно. Очень сильная команда из очень богатой страны (аргентинская экономика в ту пору была пятой в мире) – и не приехала. А всё из-за политики. Если описывать тогдашнюю ситуацию упрощенно, то Аргентина больше тяготела к фашистской Германии, хотя и соблюдала формальный нейтралитет. А Бразилия, напротив, была ближе к союзникам. Да и без Второй Мировой у двух этих стран были напряженные отношения.

К тому же в 1950-м, как на грех, в обеих странах правили очень сильные личности. Так-то президенты Аргентины и Бразилии сменялись чуть не ежегодно, но вот Хуан Перон и Жетулиу Варгас были фактическими диктаторами. Перон требовал гарантий безопасности (опять безопасность!) для аргентинской сборной, а Варгас говорил, что не ударит палец о палец, чтобы предпринять что-либо особенное для этих нахалов. Риме так и не удалось примирить противников, он лишь испортил отношения и с Пероном, и с Варгасом.

Другой президент ФИФА, Жоао Авеланж, не только не противился проникновению политики в футбол, но упивался своим участием в большой политической игре. Впрочем, он много во что играл, особенно когда речь шла о деньгах, но и чистой политикой увлекался от души. Ярчайший пример – выборы страны-хозяйки ЧМ-1986.

Изначально предполагалось, что это будет Колумбия. Но в 1983-м колумбийское правительство известило ФИФА, что не может провести турнир: экономический кризис, народные волнения. Ну и где теперь играть? А в то время соблюдалась строгая очередность проведения чемпионатов в Европе и Америке. Соответственно, клич кинули только в тех же краях, где располагалась Колумбия. И получили заявки от Мексики, где уже проходил чемпионат в 1970-м, а также от США и Канады.

Уже потом Авеланж говорил, что канадская и американская заявки были лучше мексиканской. Особенно американская. Ведь к услугам ФИФА предлагались полтора десятка громадных стадионов для матчей НФЛ, легко переоборудываемых в футбольные арены. Но члены исполкома ФИФА даже не поехали осматривать стадионы США и Канады, чем особенно возмутились канадцы, а просто проголосовали за Мексику, да и дело с концом.

В США чемпионат все же прошел. В 1994-м. Но мы же говорим о 1983-м! Только что случился бойкот московской Олимпиады. Уже назревал симметричный ответ в отношении Игр в Лос-Анжелесе. И как было решиться на то, чтобы отдать чемпионат США? А хоть бы и Канаде, которую считали 51-м штатом? Не то, чтобы сборные СССР, ГДР, Чехословакии и даже Югославии были фаворитами, но и терять их совершенно не хотелось.

Понятные соображения. Однако спортивными принципами, всей этой "фэйр плэй" здесь и не пахло. И Авеланж превратился если не во врага, то в алчного интригана (каковым он, собственно, и был) для многих видных деятелей мирового футбола (тоже, кстати, не ангелов во плоти). Таково влияние политики на спортивных руководителей. Вне зависимости от того, хотят они лезть в политику или нет, стремятся избавить спорт от политики или, наоборот, активно соединяют их, в конечном итоге получается оно и то же – грязь, потеря лица и ущерб для спортсменов.

Бойцовский остров и олимпийский архипелаг

На самом деле этот текст не о том, правильно или нет вовлекать политику в спорт. И не о том, кто все эти люди – жертвы вмешательства политики или, наоборот, инициаторы этой возни. Речь не о том, хороший человек Рене Фазель или негодяй. А также все остальные перечисленные спортивные персонажи. Речь о том, что в спорте решительно невозможно отделаться от политики. И всякий спортсмен, а в особенности начальник, должен это четко понимать. Как и то, что соприкосновение с ней неизбежно вредит лично тому, кто оказывается замешан.

Возможно, так и надо. Возможно, прямо-таки следовало отобрать у Белоруссии чемпионат мира по хоккею за то, что режим Лукашенко такой-то и такой-то. Возможно, по этой логике следует отобрать Олимпиаду у Пекина, поскольку китайские военные проявляют жестокость по отношению к жителям Тибета, а затем отозвать Игры из Лос-Анжелеса, потому что тамошние полицейские убивают темнокожих.

Но тогда не надо утверждать, что "спорт вне политики". И не стоит даже начинать осуждать Фазеля, каким бы хорошим или плохим он ни был. Фазель решительно не хотел влезать в политику, но политика не спрашивает человека, хочет он или не хочет. Она втянула Фазеля, и он теперь не отмоется никогда.

Но мы ведь всё же хотим, чтобы спорт был вне политики, правда? И как же быть? Что ж, в одном фантастическом романе описывается, как человечество строит огромную платформу, чтобы запустить ее на орбиту, и все последующие Олимпиады проводить там и только там. Любопытно, каким образом автор романа предполагал бегать и плавать в невесомости?

Но сама по себе мысль вполне здравая. Представьте. МОК вместе с международными федерациями покупает какой-нибудь богом забытый архипелаг, добивается для него экстерриториальности, строит арены, и дело в шляпе! Нет страны-хозяйки, нет политических разногласий. Съезжаемся, соревнуемся, разъезжаемся.

И это ведь даже не вполне утопия. "Бойцовский остров" же существует. Он, конечно, не самостоятелен, принадлежит Абу-Даби, подчиняется законам ОАЭ. Но в принципе – идея превосходная. Похоже, что это единственный способ сделать спорт вне политики. Исключить его из тех территорий, где политика вообще есть.

А пока этого не произойдет, спортсмены и чиновники так и будут искушаемы политикой. И рано или поздно, но она погубит всякого, кто попробует доказать, что можно избавить спорт от политических проблем. Ведь даже мистер компромисс не смог. Кто ж тогда сможет?