"Медведева — королева": фигуристка из Италии — о России, борще и Тутберидзе

Золото чемпионата Европы - 2024 в парном катании завоевали итальянцы Маттео Гуаризе и Лукреция Беккари. До этого партнер долгое время выступал с Николь Делла Моникой, которая в интервью РИА Новости Спорт рассказала, почему ей жаль Камилу Валиеву, почему многие боятся Этери Тутберидзе и чем Санкт-Петербург прекраснее Москвы.

"Медведева для меня была королевой"

— Как оцените уровень чемпионата Европы сейчас?

— Могу честно сказать, что в прошлом году уровень был действительно очень низким. Много хороших пар после Олимпийских игр взяли паузу, поэтому сезон оказался бедным. Но в этом году уровень вырос. Пары из Грузии, Германии и Венгрии продемонстрировали очень хорошее катание.

— Российские спортсмены сейчас не могут выступать на международной арене. Соревнования потеряли в зрелищности или вам, наоборот, стало интереснее их смотреть, потому что появилась конкуренция между разными странами?

— Российские спортсмены составляли хорошую конкуренцию. Может быть, не во всех видах. Например, у мужчин русские иногда занимали первые места, иногда нет. Так что в этом виде и в танцах ситуация не особо поменялась: представители разных стран всегда имели возможность попасть на пьедестал.

— А что касается пар?

— Каждый раз нам надо было показывать свой максимум, чтобы занять четвертое место. Впереди всегда были русские. Ты заранее понимал, что превзойти одну из этих пар если не невозможно, то очень тяжело. Теперь соревнования стали в чем-то интереснее, но, конечно, мне очень жаль, что российские спортсмены оказались в такой ситуации, потому что многие из них были моими друзьями.

— Совсем недавно Маттео Гуаризе и Лукреция Беккари выиграли чемпионат Европы. Какие эмоции испытали в тот момент?

— На самом деле, я была очень счастлива. Испытываю чувство гордости за их пару. Они проделали невероятно большую работу летом и на каждом соревновании в этом сезоне показывали хороший результат. Да, были ошибки, но в любом случае Маттео и Лукреция продолжали демонстрировать высокий уровень своего мастерства. Чемпионат Европы стал хорошим итогом этой работы.

— Маттео перешел из роликовых коньков в фигурное катание только в 22 года. Вы же к тому времени уже участвовали в Олимпиаде и даже успели завершить карьеру. Не страшно было начинать все заново с непрофессионалом?

— Это было очень тяжело. Я действительно закончила карьеру после участия в первых Олимпийских играх и не хотела продолжать, потому что достигла своей главной цели. Не могла придумать для себя еще какую-то мотивацию. Возможно, это было из-за моего партнера, я чувствовала, что у нас были определенные пределы. Как минимум мы не совпадали по антропометрическим данным, разница в росте была слишком маленькой. Поэтому я приняла решение закончить с фигурным катанием. Но год спустя Маттео пришел ко мне и предложил возобновить тренировки. В тот момент в голове было много мыслей: "Я пропустила год, столько не тренировалась. Могу ли я вообще еще прыгать?" В общем, было очень много сомнений. Но шаг за шагом все начало получаться.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Николь Делла Моника и Маттео Гуаризе

— ISU повысил возрастной ценз, чтобы предотвратить травмы у фигуристов. Верное решение?

— Когда мы молоды, мы не особо заботимся о своем теле, можем пропустить разминку и заминку. Но чем старше становишься, тем больше понимаешь, что должен помогать своему телу. Благодаря этому ты не только лучше восстановишься, но и станешь сильнее. Так что, возможно, это правильное решение, чтобы не ломать тела спортсменов раньше времени.

— Фигуристы все чаще пробуют исполнять элементы ультра-си. Нужны ли они или риск не стоит того?

— Не знаю, потому что никогда не пробовала исполнять их сама и не осознаю всю силу, которую для этого нужно приложить. Но я видела много фигуристов, которые прыгали их так легко. Это настоящая революция. Я не могу сказать, что это излишне опасно. Возможно, только для определенного строения тела, ведь, чтобы их прыгать, ты должен быть очень легким и иметь сильную крутку. Хотя для девушек ситуация совершенно другая. Рано или поздно наступает период, когда девочка превращается в женщину и не может прыгать как раньше. Потом эти маленькие сильные девочки расстраиваются, что в возрасте 16-17 лет не могут исполнять элементы, которые давались им с легкостью. Возможно, повышение возраста предотвратит подобные проблемы.

— Вы сказали, что сами никогда не пробовали четверные подкрутки или выбросы. Почему?

— Было всего несколько человек, которые пробовали подобные элементы в моем возрасте. Алена Савченко пробовала исполнить выброс тройного акселя, Суй Вэньцзин и Хань Цун пробовали четверную подкрутку. Но таких попыток все равно было немного. Тогда было просто другое время.

— Что вам ближе, компонентное катание Каролины Костнер или силовое Александры Трусовой?

— Это настолько разное катание! Про Трусову все говорили: "Вау". Она исполняла так легко сложнейшие прыжки. Но что касается Каролины, то каждый раз, когда она выходила на лед, у тебя замирало дыхание. В последний год Каролина была такой опытной, экспрессивной, и эмоции, которые мы испытывали, когда она каталась, были по-настоящему непередаваемыми.

— Испытывали такие же ощущения от катания русских девушек?

— Когда Медведева только вышла на взрослый уровень, для меня она была королева. Она никогда не допускала ошибок и всегда была на вершине. Ее катание завораживало. Возможно, именно она мне нравилась больше всего.

— А если говорить о последней Олимпиаде?

— Это сложный вопрос. Трусова, конечно, имела феноменальный прыжковый контент, но не уверена, что она моя любимица. На Олимпиаде было три россиянки, и они все такие разные. Сейчас иногда слышу, что в России появляются новые сильные девушки, но пока мне не удалось посмотреть на их катание.

— Если продолжать разговор об Олимпиаде в Пекине, то именно там случился допинговый скандал с участием Камилы Валиевой. Об этом много было сказано со стороны американцев. Как к этой ситуации отнеслась итальянская команда?

— Это не так сильно отразилось на нас, поэтому не было таких бурных обсуждений. Думаю, основная проблема касается именно американской и японской команд, потому что они до сих пор не получили своих медалей. Но я очень сожалею о сложившейся ситуации, потому что очень непросто пережить подобное. Грустно видеть, когда такое внимание со стороны журналистов и публики приковано к столь юному спортсмену. Задумайтесь, ей было всего 15 лет. Это очень грустно.

— Вы признавались, что не претендовали на золотую медаль. Тогда в чем была ваша мотивация так усиленно заниматься спортом? В России, если ты не занял первое место, ты проиграл.

— Я знаю, что в России спортсмены подходят к соревнованиям именно с таким настроем. Это просто другой тип мышления. Мы радуемся, когда просто выступаем на соревнованиях, потому что в любом случае создаем историю для Италии в парном катании. Любой результат уже является историческим. Я была только на пятом месте на чемпионате мира, но это было впервые для Италии. У нас полно мотивации пытаться добиться большего.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Николь Делла Моника и Маттео Гуаризе

"Сотрудничество с Мозер было лучшим периодом"

— Вы стажировались в России. Что запомнилось больше всего?

— Холод (смеется). Мы тренировались год в Санкт-Петербурге перед Олимпиадой в Сочи. Затем вернулись обратно в Италию, потому что нам было достаточно сложно в России. Мы были сами по себе, не знали языка, чтобы свободно на нем общаться. Где-то сезон спустя мы стали сотрудничать с группой Нины Мозер. Они приезжали в Италию в рамках тренировочных сборов летом, так что мы часто виделись. Думаю, для нас это был лучший период, потому что мы тренировались со спортсменами очень высокого уровня.

— Чем тренировки в России отличаются от тренировок в Италии?

— Буквально всем. После наших тренировок в России мы попытались что-то привнести в итальянскую систему. В России очень много работают над малейшими деталями, над качеством элементов. Это то, что мы поняли именно в России, и то, что пытались изменить у нас. Нам объяснили, что лучше сделать более легкую программу, но с элементами высокого качества и откатать ее без ошибок. Это позволит набрать больше баллов.

— В Италии много времени уделяется тренировкам?

— В России определенно уделяется этому намного больше времени. У вас больше возможностей, больше катков, много льда. В Италии с этим очень сложно. Например, дети могут найти время для тренировок только после школы. При этом на льду не должно быть слишком много людей. Поэтому с этим есть определенные сложности.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

— Какой вы запомнили Нину Мозер?

— Она очень добрая. Всегда защищает своих спортсменов. Ты всегда мог подойти и обсудить свои проблемы, сказать, что тебе не нравится. Она пыталась общаться с нами на равных и как можно больше.

— Смогли ли вы найти себе друзей в России?

— Во время нашей стажировки мы имели возможность познакомиться с Максимом Траньковым, Ксенией Столбовой. Это был хороший период. Когда группа Мозер приезжала в Италию, мы ездили на озеро. Не могу сказать, что это были вечеринки, все-таки каждый был сконцентрирован на тренировках, но мы весело проводили время. В Москве Максим приглашал нас к себе в гости. Это было мило. На самом деле время, когда мы жили в Москве и в Санкт-Петербурге, очень отличалось.

— Чем же?

— В Санкт-Петербурге у нас не было друзей. А в Москве у нас было общение с этими ребятами. Но все-таки Петербург мне ближе. Москва – хороший город, но Санкт-Петербург просто прекрасен. Очень красивый. Я помню смешной случай. Летом наступили белые ночи. И мы думали: "Что это? Почему солнце еще светит?" Для нас это было очень сложно.

— Сейчас вы продолжаете общаться с кем-то из России?

— После того как закончила карьеру, общения стало намного меньше. Мы можем поздравить друг друга с праздниками, но уже не общаемся так много, как раньше.

— Есть стереотип, что русские очень мрачные. Согласны с этим?

— Думаю, так и есть. Мы говорим, что русские – холодные люди.

— Какое блюдо запомнилось вам больше всего?

— Мне очень понравился борщ. Но, если честно, мне не очень нравилось мясо. В Италии мы готовим стейки совершенно по-другому. Но борщ определенно мне нравился.

— Знаете какие-то русские слова?

— Я пыталась учить русский самостоятельно, признаюсь, это было довольно тяжело. Я могу кое-что сказать, например: "Привет, как дела?"

"Тутберидзе – сильная женщина"

— Этери Тутберидзе известна в Италии?

— Мне кажется, она известна всему миру. Она всегда казалась мне очень строгой, сильной женщиной. Я никогда не разговаривала с ней, потому что она выглядит примерно так: "Я здесь, но вокруг меня стена, поэтому не стоит со мной разговаривать". Но, думаю, это ее сила.

— Тутберидзе сейчас пробует себя в роли тренера пар. Как вам ее дебют с Евгенией Тарасовой и Владимиром Морозовым?

— Если честно, я знаю ее работу с девушками, но не очень знаю о ее взаимодействии с парами. Думаю, Евгения и Владимир пытались сделать все зависящее от них на Олимпийских играх и пытались изменить свои привычки, чтобы стать лучше. Когда ты пытаешься сделать это в ограниченное время, сложно что-то поменять кардинально. Но изменения всегда хорошо работают в первое время, когда все воодушевлены. Дальше начинается реальность. Только спустя какое-то время ты можешь понять, сработало ли. Но Евгения и Владимир определенно показали высокий результат.

— В итальянскую сборную пыталась попасть российская фигуристка Мария Талалайкина. Как вы относитесь к тому, что в сборной будут спортсмены не из Италии?

— Если они имеют такую возможность, почему нет? К сожалению, итальянские девушки не такие сильные. В этом году победительница национального чемпионата заняла шестое место на чемпионате Европы. Это не так плохо. Но после Каролины Костнер у нас было не так много хороших фигуристок. Знаю, что наша федерация хочет создать сильную команду для Олимпиады. Для меня не так важно, откуда родом атлет. Например, Иван Ригини из России, но он был одним из нас. Если мы можем создать единый, дружный коллектив, который будет поддерживать друг друга, мы только за.

— Мария также рассказывала, что ей приходилось подрабатывать, чтобы оплачивать тренировки. Итальянская федерация как-то помогает своим спортсменам?

— Федерация дает деньги только тем, кто участвует в чемпионате Европы и чемпионате мира. Они ежемесячно выделяют деньги, но этого недостаточно. Знаю, что в России федерация выделяет больше денег спортсменам, поэтому, когда российские фигуристы приезжают в Италию для того, чтобы выступать за нашу страну, они сталкиваются с другой реальностью. Это не так легко, им приходится работать по ночам. У итальянских же спортсменов немного другая ситуация. Каждый фигурист относится к спортивному отделу полиции, и мы каждый месяц получаем зарплату.

— То есть вам не приходилось подрабатывать?

— Когда мы являемся действующими спортсменами, у нас есть возможность заниматься исключительно спортом. Подобная система позволяет сосредотачиваться нам на результатах, поэтому лично мне не приходилось искать дополнительную работу.

— Позже Мария решила вернуться, и на чемпионате России Татьяна Тарасова сделала ей замечание по поводу веса, сказав, что, прежде чем выходить на публику, надо проводить контрольное взвешивание. Следят ли за весом спортсменов в Италии?

— Да, но не так пристально. Я все-таки должна была держать себя в определенной форме, чтобы партнер мог легко меня выбрасывать или делать поддержки. Поэтому я следила за весом. Может быть, взвешивалась не каждый день, но контроль все же был. Тренер также может сказать, что, возможно, следует немного сбросить вес, но обязательно в мягкой форме.

— Что было бы, если бы фразу Татьяны Анатольевны сказали итальянской спортсменке?

— Это было бы нехорошо! Сейчас ситуация во многом ужесточилась. Тренер не может трогать спортсмена, говорить плохих слов, потому что ребенок может рассказать об этом родителям и тренера просто засудят. Да, возможно, тренеры иногда перегибают и говорят слишком жестокие слова, но если ты хочешь обрести дисциплину, то должен иметь строгого тренера. Тем более зачастую, если тренер не покажет технику на тебе, атлет может не понять, что именно ему необходимо сделать. Как возможно работать в таком формате? Особенно с детьми. Это неправильно.

— В чем заключается ваша работа сейчас?

— Мы можем продолжить работать в полиции после завершения карьеры, если захотим. Никто не собирается увольнять тебя оттуда, поэтому огромный плюс, что у тебя сразу появляется стабильная работа. Сейчас я служу в полиции, но, конечно, мне не приходится патрулировать улицы. Работаю в спортивном департаменте.

— Оборачиваясь назад, довольны карьерой?

— Конечно, ты всегда можешь сделать лучше. Но все же скажу, что полностью довольна своим путем. Четыре Олимпиады - это невероятный результат. Да, я не выиграла ни одной медали, но как атлет я счастлива. Могу быть горда собой.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Николь Делла Моника и Маттео Гуаризе