Чем платят за золото в синхронном плавании? Что происходит со спортсменками после многих лет жизни в воде, и почему Татьяна Данченко взялась за пистолет? Об этом одна из самых успешных тренеров мира откровенно рассказала в интервью Елене Вайцеховской.
Как наступить на горло гордыне
На интервью Данченко приехала прямо с соревнований и, как водится, с медалью. Правда, не с золотой, а с бронзовой, завоеванной на первенстве Московской области в стрельбе из пневматического пистолета. Это и продиктовало первый вопрос:
- Некоторые психологи рекомендуют избавляться от излишнего стресса в боксерском зале, вы, похоже, решаете проблему более радикально - взялись за оружие.
- Друзья тоже шутят, что я, наверное, на стрельбище портреты соперников и недругов вывешиваю и по ним палю, но я не из-за этого пошла стрелять. Просто интересно стало. О стрельбе сначала заговорили мои яхтенные друзья: мол, есть шикарный клуб, не хочешь попробовать? Я зашла туда и залипла намертво.
- Смотрю на ваш диплом и думаю: тем ли видом спорта вы всю предыдущую жизнь занимались?
- Стрельба в этом плане мне точно не подошла бы - там нет творчества, нет эмоций. Нужно быть холодным, быстрым, точным, как робот. Не так, как в бассейне, где мы мандражим за каждую ошибку. С другой стороны, в синхронном плавании достаточно мало азарта. Во главе угла стоит огромный кропотливый труд: все должно быть заучено, вычищено, вылизано. Это настолько энергозатратный и, я бы сказала, кровопийственный для тренера вид спорта, что без отдушины не обойтись. Вот я и пошла в стрельбу. За другим адреналином, за другим удовольствием. Для меня это фан.
© Фото : Личный архив Татьяна Данченко
Татьяна Данченко
- А конечная цель-то какая?
- Я бы говорила здесь не о цели, а о смысле того, зачем там нахожусь. Стрельба помогла мне выйти из зоны собственного комфорта, причем сильно. В бассейне я - звезда. Меня все знают, все любят, все ценят. У меня там корона на голове, и все такое прочее. В стрельбе же я никто – форменный чайник. Прошло полтора года, как я начала стрелять, и только сейчас я начинаю нащупывать какие-то нюансы, которые способна контролировать. Я же перфекционист. А, кроме того, я учусь там проигрывать, как сначала училась в яхтинге, где поначалу чувствовала себя точно таким же чайником. Конечно, по сравнению с чемпионами мира, мы так и остаемся чайниками, но уже самостоятельно гоняемся, любительские регаты выигрываем, куда ходим. То есть, это уже своего рода победы. В стрельбе мне до побед пока далеко.
- Зачем столь успешному тренеру, как вы, вообще понадобилось выходить из зоны комфорта?
- Мне кажется, что это благотворно влияет на жизнь человека. Лично мой жизненный опыт это только подтверждает. Надо переступать через себя, наступать на горло своей гордыне, своим страхам. Просто не так часто люди идут на это.
- Если вдруг яхтенный спорт или стрельба потребуют у вас времени, которое надо будет откусить у синхронного плавания, вы откусите?
- Так оно уже откусывается потихонечку. Просто я стараюсь это делать безболезненно для моей основной работы. Образно говоря, если соревнования у нас через месяц-полтора, я уже никуда на неделю из бассейна не уеду. Могу разве что пожертвовать своим выходным, ну, еще одну какую-нибудь тренировку дернуть, потому что у меня есть теперь хорошая помощница в лице старшей дочери. Лена сначала поступила в МГУ, начала там учиться на факультете журналистики, а потом взяла и сбежала в институт физкультуры, меня даже не предупредив. Сказала, что хочет попробовать себя реализовать в тренерской профессии. Ну, что тут скажешь? Сейчас мне нравится, как она работает. Уже так взросло, осознанно все делает. Если мне захочется фыркнуть и вообще уйти из бассейна, я спокойно отдам дочери всех своих детей, включая Варю Субботину, с которой Лена очень много работала в юниорском возрасте.
- Наверное, очень удобно, когда детей учит человек, которому ты сама когда-то ставила технику?
- Именно. Многие из тех, кто приходил от других тренеров, и кого приходилось переучивать, так и не дошли до сборной команды - я ничего не смогла с ними сделать, как ни старалась. То есть, я не волшебник. Самый лучший мой опыт в этом плане – Наташа Ищенко: она была очень фактурная, когда пришла, но слабенькая, вертикали не было, ничего не было, что должна уметь спортсменка в ее возрасте. Но Наташу мы не зря называли Эйнштейном - она хватала все на лету. Таких в спорте – единицы.
Котики и киборги
- В связи с чем вы задумались о том, что надо учиться проигрывать?
- Мне кажется, что, если не умеешь проигрывать, то никогда не выиграешь. Просто для себя я решила, что не хочу проигрывать в синхронном плавании: такой опыт у меня был и очень мне не понравился. А, значит, надо это делать где-нибудь в другом месте.
- Понимаю, что это может звучать оскорбительно, но журналисты порой бывают в ужасе от вашего вида спорта. После первой или второй победы ты четко понимаешь, о чем писать. После пятой уже взяты интервью у всех действующих лиц, у всех тренеров, хореографов, врачей и массажистов, но это лишь половина программы и впереди еще пять гарантированных золотых медалей. И все ходят и говорят: это когда-нибудь вообще закончится?
- Зато какая будет сенсация, если, не дай Бог, мы проиграем! Меня часто спрашивают: неужели вам интересно выигрывать, заведомо зная, что ваши спортсменки на три головы выше соперниц? Так вот мне – интересно, потому что я знаю, сколько сил я в эти "три головы" вложила. Выигрывать на тоненького - это вообще не мое. Я хочу вот так наверняка, кулаком по столу. Например, сейчас я бы повезла "Инопланетян" на чемпионат мира. Эта программа на трех стартах нынешнего сезона прошла на "ура", притом, что поставлена она была в 2015-м для Светы Ромашиной и Наташи Ищенко к домашнему чемпионату мира в Казани. За четыре года программа не устарела ни по темпу, ни по движениям, ни по сложности. Но я не знаю, насколько далеко шагнули китайцы, и поэтому нам надо упредить удар.
- И сделать новую постановку?
- Она давно сделана. Мы ее отрабатывали параллельно – готовили к корейскому чемпионату мира.
- Те победы, которые уже были достигнуты вами в сезоне на этапах Кубка мира и кубке Европы, потребовали полной выкладки или дались малой кровью?
- У нас каждый старт – полная выкладка.
- Но вы же можете себе позволить …
- Халтуру?
- Ну, почему сразу халтуру? Почему нельзя несколько облегчить программу на второстепенных стартах?
- Объясняю. Мы всегда выступаем на максимуме своих возможностей для того чтобы тренировать выносливость, силу, скоростную выносливость, задержку дыхания. Хорошо натасканная программа идет на одном дыхании. Резко, высоко, синхронно начали – и так же закончили. Нет никаких ватных рук, ватных ног, рассинхрона, потерь высоты. Более того, к чемпионату мира мы еще что-нибудь усложним. И этот процесс идет у нас бесконечно.
- Перед Играми в Рио-де-Жанейро в синхронное плавание после длительного перерыва, связанного с рождением ребенка, возвращалась Ищенко. Сейчас точно так же вернулась Ромашина. В каком случае это происходило более мучительно?
- Ничего мучительного в обоих случаях вообще не было.
Татьяна Данченко
- Вот видите, сами подтверждаете теорию, что в синхронном плавании все очень просто: хоп – и золотая медаль.
- Но это же два киборга! Наташа и Света уникальны, прежде всего, своими физическими возможностями. Не зря нас японцы по косточкам разложили.
- В каком смысле?
- В Японии есть телевизионная передача, которая называется "Тело как чудо". Она пользуется огромной популярностью, кстати. Берут самых крутых спортсменов в мире, Усэйна Болта, например, делают МРТ всего тела, анализы крови, энцефалограмму мозга, придумывают всевозможные тесты.
- Кто же позволит взять анализ крови у Усэйна Болта?
- Тем не менее, японцы это сделали. Хотя взять кровь у Светы с Наташей я все же им не позволила – мы дали согласие только на энцефалограмму, МРТ и на съемки наших программ. Это были очень интересные съемки. Один из тестов показал очень мощный выброс зеркальных нейронов. Между девочками ставили непрозрачную стенку, задавали каждой из спортсменок определенный ритм, и они начинали синхронизироваться, не видя друг друга. Кроме всего прочего, спортсменок обследовал ученый-океанолог. И оказалось, что некоторые внутренние органы начали видоизменяться. Например, увеличилась селезенка, а она отвечает за гипоксию и всегда увеличена у морских котиков и дельфинов.
Еще японцы сказали, что еще не видели спортсмена, а наш выпуск был у них, по-моему, 17-м, у которого все группы мышц были так хорошо прокачаны. Я еще тогда подумала, что, видимо, нашла оптимальную методику подготовки. Чтобы мои девочки были киборгами.
- С увеличенной селезенкой и жабрами?
- Жабры пока не растут.
Подайте Христа ради…
- Синхронное плавание часто сравнивают с художественной гимнастикой, но есть одна разница: при высочайшей конкуренции в гимнастике во главу угла всегда ставится спортивный принцип. У вас же перед каждой Олимпиадой идет некий реверанс в сторону тех, кто "заслужил" быть в команде. Вернулась Ищенко и выбила из дуэта шестикратную чемпионку мира Светлану Колесниченко. Вернулась Ромашина и выбила Варвару Субботину. Насколько это морально?
- Наташа ведь не уходила - просто взяла паузу. И Света Колесниченко прекрасно понимала, что, как только Ищенко вернется, она займет в дуэте свое место. Обо всем этом Света была предупреждена заранее. В том числе и о том, что у нее появился огромный шанс проявить себя в индивидуальном виде на чемпионате мира, выделиться из группы. Чтобы ее имя, вообще, зазвучало в мире синхронного плавания. А, кроме того, когда Наташа вернулась, то уже через пару-тройку месяцев была в идеальной форме. Объективно выглядела сильнее и надежнее, чем Света. Как тут можно выбирать?
Сейчас то же самое происходит с Варей. Да, она очень перспективна, вполне возможно, что будет очень много лет сверкать на небосводе. Но, на данный момент, Ромашина сильнее и надежнее. У Вари же был шикарный шанс показать всем и вся, что она может делать олимпийские программы, что она может соответствовать любому уровню. Она дважды стала в прошлом году чемпионкой Европы и сейчас, во многом благодаря этому, попала в группу. А там ведь очень жесткая конкуренция, куча запасных, которые не будут иметь возможность поехать на Игры в Токио, поскольку это не допускается нынешними правилами. Поедет всего восемь человек, которые должны и в болезни, и в здравии встать в группу и сделать комбинацию на 10 баллов. Вот и думайте: опытных брать или молодых. Конечно, я за опытных, стопудово. И ничего аморального в этом нет.
- Вы посетовали, что еще не видели в этом сезоне основных соперников вашего дуэта - китаянок. Они сознательно от вас прячутся?
- Нет. Просто китайская солистка, как и Света Ромашина, родила ребенка, вернулась, но по каким-то причинам послала документы о возвращении в FINA (Международную федерацию плавания – прим.) с опозданием. И если Свете разрешили выступать на мероприятиях FINA с первого марта, то китаянке – только с 1-го июня.
- Это хоть немножко вас напрягает?
- Нормально так напрягает, а не немножко.
- Но ведь были очень активные разговоры перед Играми в Пекине, что китаянки готовят под домашнюю Олимпиаду что-то невероятное, хотя ничего невероятного мы в итоге не увидели.
- Это всего лишь тактика многих наших соперников. Когда испанки долгое время были вторыми, они тоже постоянно какую-то "сенсацию" готовили. То у них программа более креативна, то солистка завершает карьеру, причем, с помпой, с пресс-конференцией, где объявляет, что ей предстоит последний старт.
- За счет этого Джемма Менгуаль, насколько помню, единственный раз и выиграла у Натальи Ищенко в 2008-м на чемпионате Европы.
- Потом Джемма еще раз уходила. Я называю это "Подайте Христа ради". Ну а мы предпочитаем молчать. Молчать, работать, и делать такой рывок вперед, чтобы наверняка гарантировать себе отрыв, какой бы рывок ни сделали те, кто за нами. Для этого и работаем, как фанатики. Как рабы на галерах.
Кто заболеет – тот предатель!
- Хотя бы кратковременно случается, что от этой нечеловеческой работы у спортсменок начинает съезжать крыша?
- Я слежу за этим. Наши девочки терпеть привыкли с детства, но очень важно отслеживать момент возможного срыва. Поэтому моя суперзадача – очень внимательно за ними наблюдать. Отмечать настроение, выражение глаз. Когда человек начинает смотреть в одну точку, надо давать отдых, железобетонно. Поэтому у нас все четко рассчитано: осенью и зимой мы жестко работаем до Нового года, потом обязательно идет новогодняя неделя отдыха. Раньше мы отдыхали три дня, но потом я поняла, что надо давать неделю. Потому что зима: ты в темноте зашел в бассейн и в темноте из него вышел, как из каменного мешка. Сейчас после кубка Европы я тоже дала спортсменкам неделю отдохнуть. Еще я очень сильно ругаюсь, когда у кого-то начинает что-то болеть, и они не сразу на это реагируют. Не сразу обращаются к доктору, не сразу мне говорят.
- Некоторые тренеры, знаю, считают, что терпеть постоянную боль вне зависимости от тяжести травмы - это проявление характера.
- На соревнованиях – да. Если у человека травма за полгода до старта, я спокойно отправлю его лечиться. Но, в связи с тем, что запасных у нас в дуэте нет, любая моя спортсменка всегда знала: кто заболеет – тот предатель. Подвиг нужен на соревнованиях, потому что там деваться некуда. А вот подвиги на тренировках – только в здоровом состоянии.
- Самый тяжелый в этом плане случай был какой?
- Наташа Ищенко выступала на Играх в Лондоне с температурой 38,5. У Ромашиной перед Рио мы никак не могли вылечить двусторонний отит. А Ищенко на тех же Играх соревновалась со сломанным ребром. Мы думали, что это всего лишь невралгия, но после Олимпиады сделали снимок, и стало видно, что был перелом и на его месте на ребре наросла мозоль.
- При столь высоком уровне готовности ваших спортсменок к чему угодно, в чем смысл семи-восьмичасовых ежедневных тренировок в воде?
- Слишком много компонентов приходится постоянно отрабатывать. Чтобы все было слаженно, чтобы всё так вот и выглядело – легко, красиво, с улыбками, вышли, отплясали, ушли, всё отлично, такие красивые девочки.
- Глядя на ваших спортсменок, я постоянно пытаюсь понять: в чем можно еще становиться лучше? И где тот предел, за который лучше не заступать?
- Предел определяется, когда мы программу ставим. Ты не можешь, например, запузырить подводную связку продолжительностью в минуту. Во-первых, этого не допускают правила. А, во-вторых, дуэт – это всего три минуты. Если сделать треть программы под водой, судьи засчитают это как одну связку. А соперники сделают за это же время девять коротких, и твой подвиг никого, кроме тебя, не убьет.
- У вас на глазах люди тонули?
- Только однажды – на Играх в Пекине. Выступала японка, и в конце программы она пошла ко дну. У синхронисток всегда наработан некий автопилот: частенько в глазах темнеет, но все при этом держат сознание в руках. Когда программа заканчивается, контроль отключается. Человек берет последний вдох и с закрытым ртом, потому что это тоже автопилот, теряет сознание и идет на дно. Называется сухое утопление: рот закрыт, на носу зажим, а человек в отключке. Важно, чтобы его сразу подняли на поверхность. А вот чтобы посредине программы кто-то начал тонуть, я ни разу не видела.
Мои девчонки тоже пару раз отключались. Светка Колесниченко как-то делала полный прогон программы, и, когда закончила, я увидела, что она ни на что не реагирует. Ромашина ее тогда на бортик сразу вытащила. Там уже нашатырь, все дела. У нас это в порядке вещей: кто живой – тот спасает мертвого.
В Барселоне на чемпионате мира (в 2013-м), Колесниченко впервые выступала с Ромашиной в дуэте и в финале была ватная с середины программы. Для судей девчонки вполне держали синхрон, но я четко видела эту ватность.
- О чем в тот момент думали?
- Стояла и молилась, чтобы Светка выдержала. Что я еще могла сделать - в бассейн прыгнуть? Говорю дочери на бортике: "Светка умерла". Она мне отвечает: "Вижу". Колесниченко потом призналась, что вообще не помнила, как заканчивала последнюю треть программы. То есть, она реально все делала без сознания, на автопилоте. Зато сейчас Света – одна из самых надежных и техничных спортсменок в сборной, а в дуэте способна соответствовать партнерше любого уровня.
Как правильно ругаться матом
- На вашем счету уже четыре выигранные Олимпиады. Что будет после пятой?
- Кто же это знает? Сначала нужно чемпионат мира выиграть. У нас план такой. Потом отдохнем как следует, пару месяцев. Новая программа "Япония" всем понравилась, даже Татьяна Николаевна (Татьяна Покровская – главный тренер – прим.) в восторге. Соответственно мы планируем оставить ее и на олимпийский сезон. Я бы хотела, конечно, чтобы мы Олимпиаду выиграли.
- После этих Игр наверняка уйдет Ромашина.
- Не исключаю, что вторая Света тоже захочет какое-то время отдохнуть. Будет день – будет пища. Я не загадываю.
Светлана Ромашина
- После каждой из Олимпиад вы с обидой говорите о том, что тренеры не получают и десятой доли того внимания, которым одаривают спортсменов. И ведь нет никаких оснований считать, что через год будет иначе.
- Наверное, да. Тренеры все так же будут стоять в сторонке и слушать, как мир аплодирует их ученикам. Но мне все равно будет очень приятно еще раз выиграть Олимпиаду. А там будь что будет.
- Что должно случиться, чтобы вы сказали себе, что больше в бассейн ни ногой?
- Не знаю. Даже не могу придумать. Это надо совсем уж сильно на что-то обидеться.
- В состоянии обиды или раздражения вы способны кого-то обматерить?
- Я не приверженец такого стиля общения. Конечно, бывает, что срываюсь на тренировке, могу заорать. Могу даже и матерком пройтись. Самая шокирующая ситуация в этом отношении у меня была с одной из спортсменок, которая в итоге стала пятикратной чемпионкой мира в группе. Очень умная девочка, отличница, сейчас в аспирантуре МГУ учится. Просто есть мозг очень быстрый, а есть такой, которому надо хорошо подумать, прежде чем принять решение. Та спортсменка такой задумчивой и была. На одной из тренировок тупила-тупила, тупила-тупила, тупила-тупила. Я не выдержала, говорю: ты, мол, уже 25-й раз ошиблась. Ты вот это сейчас сделала? Она мне так же задумчиво отвечает: "Да". Ну, я в рифму матом и рявкнула.
Это было мое первое в жизни матерное слово. Было ужасно стыдно. Воспитаннейшая девочка, из интеллигентнейшей семьи, эталон женского совершенства, такая прямо вся леди-леди. Девчонки мои потом долго меня подстебывали с этим делом. Но вот вырвалось. Хотя гораздо чаще мы проходим напряженные моменты через шутки, через такой дружеский стёб друг друга. Орать на спортсменок матом не может быть системой или, тем более, методикой. Если я все время буду это делать, адаптация восприятия наступит очень быстро. Поэтому предпочитаю объяснять все спокойно. И жестко требовать. Девчонкам же иногда говорю: если вам нравится, когда я на вас ору, то вы просто кровопийцы. Знаете же прекрасно, что орать я не люблю, материться не люблю, вообще ругаться с кем бы то ни было, не люблю. Это вообще не моя стихия. Понятно, что бывают ситуации, когда нужен шок. Это, как выясняется, я тоже очень неплохо умею. Просто позволяя себе, что называется, открыть шлюзы, я как бы сознательно делаю энергетический удар, отдаю всю свою энергию. Правда, выхожу с тренировки после таких экспериментов как выжатый лимон.
- И что тогда?
- И вот тогда я иду стрелять.