Корреспондент агентства "Р-Спорт" Андрей Симоненко, вернувшись из Лондона с чемпионата мира по легкой атлетике, решил поделиться в блоге спортивной редакции несколькими историями, случившимися с ним и его коллегами в смешанной зоне олимпийского стадиона, где происходило то, что всегда скрыто от глаз зрителей, - общение со спортсменами.
Тема общения со спортсменами в смешанной зоне - одна из самых популярных у журналистов на каждом крупном турнире. Хотя она достаточно специфична и узкопрофессиональна - в том смысле, что читателя вряд ли сильно интересует, каким образом добыто то или иное интервью, - я все же посвящу ей несколько абзацев после чемпионата мира по легкой атлетике. Тем более что несколько интересных эпизодов за эти десять дней в микст-зоне произошли.
Вообще с большинством легкоатлетов проблем в микст-зоне не бывает. Они, как правило, нормальные веселые ребята, готовые поделиться эмоциями. Особый случай - олимпийский чемпион 2012 года Иван Ухов, который нормальный и веселый, но делиться с журналистами ничем не готовый. Никогда не забуду микст-зону после той самой олимпийской победы Ухова в Лондоне, когда легкоатлета все же уговорили пообщаться с прессой. "Иван очень изменился, он будет говорить", - сказал тогда его менеджер. Иван в итоге поговорил, но на 80% это был троллинг журналистов, задававших, как ему казалось, глупые вопросы. "Как шла работа в секторе?" – "Нормально". Хотя до ответа "раз, два, три" на просьбу одного заслуженного ветерана журналистики сказать хоть три слова, как это произошло на одном из чемпионатов мира, олимпийский троллинг все же недотягивал.
Сейчас Ухова в Лондоне не было, но и без него бывали ситуации, когда нормальный и веселый легкоатлет становился очень замкнутым и неразговорчивым. Это происходило, как правило, после того, как он показывал не тот результат, на который рассчитывал. В таком случае по смешанной зоне спортсмен либо проходил с каменным лицом, делая вид, что не слышит твоего голоса, либо останавливался, извинялся и шел дальше. Первый вариант выбрал, например, метатель диска Виктор Бутенко. Он мимо обратившихся к нему журналистов прошел просто как мимо пустого места. Метательница копья Вера Ребрик поступила более творчески: в ответ на просьбу объяснить, что произошло в квалификации, она, даже не притормозив и уже повернувшись спиной, хлопнула себя рукой в район другого предплечья. Этот жест можно было понять по-разному, но мы все же решили, что это значит "травма плеча", а не "вот вам".
А вот второй вариант избрала прыгунья с шестом Ольга Муллина. Она заняла в финале чемпионата мира восьмое место, но явно расстроилась из-за того, что до медали ей не хватило одного удачного прыжка. Видимо, именно из-за этого расстройства Ольга в смешанной зоне остановилась, чуть-чуть подумала, услышав просьбу о комментариях, и сказала: "Извините, нет". Но мы, российские журналисты, после этого едва сдержали смех, потому что топтались на холодном ветру целый час, ожидая Муллину с таким нетерпением, с которым могли бы ждать Елену Исинбаеву. Рисовали себе картины в воображении - как она выйдет и подарит нам искрометный рассказ. И тут такой облом…
Хотя искрометные рассказы бывают разные. Например, Александр Лесной, не пройдя квалификацию в толкании ядра, так "наискрометил", критикуя судейство, что сам не рад потом был. Просто в любом случае надо понимать: ты стоишь в микст-зоне, и если ты называешь судью резкими словами, то, значит, хочешь стране через прессу донести, что с тобой поступили несправедливо. Мы свою задачу выполнили - и очень удивились, когда потом нам за это от спортсмена "прилетело". Не хочешь, чтобы это писали, скажи: "Не пишите". Но если подробно в красках описал ситуацию в выставленные перед собой диктофоны - конечно, мы напишем!
Хотя повод для подколок историей с Лесным мы, конечно, дали. "Что, подставили Санька? - подтрунивал потом Сергей Шубенков. - Славы захотели?"
Но вот, кстати, тот же Шубенков - один из самых интересных собеседников во всем спорте, не только в легкой атлетике. За словом в карман не лезет. Однако же никогда с ним проблем не было - всегда слово его уместно, и если он уж его выпускает на свободу, то потом не пытается вернуть обратно и сказать, что "я не я, и лошадь не моя".
Она случайно не вас ждет?
Еще одна забавная и совсем беспрецедентная история произошла после финала в прыжках в высоту у женщин. Мы по опыту предыдущего дня с Дарьей Клишиной знали, что двукратная чемпионка мира Мария Ласицкене быстро в микст-зону не выйдет. Пока сделает круг почета, пока поговорит с телевизионщиками, а потом пора будет уходить на церемонию награждения. Поэтому стояли мы у мониторов спиной к проходившим по смешанной зоне спортсменам, ковырялись в ноутбуках…
И тут вдруг меня тронула за плечо сотрудница IAAF (Международной ассоциации легкоатлетических федераций), отвечающая за работу с прессой.
"Она случайно не вас ждет?"
Мы обернулись и обомлели: напротив нас за барьерчиком стояла Ласицкене и с немым вопросом "ребята, вы что, про меня забыли?" смотрела на нас, обиженно хлопая ресницами. Конечно же, мы тут же подскочили к ней, но от неожиданности начали поочередно мычать, будучи не в силах сформулировать ни один вопрос. Только тут Маша от души расхохоталась, а вслед за ней и мы. Она сказала несколько слов, но тут вмешалась распорядитель и заявила, что чемпионке пора-таки на церемонию награждения.
Казус этот мы с Ласицкене вспоминали и на следующий день, когда приехали к ней в отель брать эксклюзивные интервью, в шутку обращаясь с просьбой "дать нам второй шанс". Конечно, жена спортивного журналиста на нас не обиделась - наоборот, смеясь, рассказывала, как выиграла чемпионат мира, пришла в микст-зону и вдруг выяснила, что никому не нужна.
Из гроба встанут, чтобы комментарии для прессы дать
Но больше всего, честно сказать, поразило, как общаются с журналистами иностранцы. Точнее, в очередной раз поразило.
Сначала лирическое отступление. В моем личном рейтинге невероятного уважения спортсмена к прессе на первом месте долгое время шла итальянская фигуристка Каролина Костнер. Это было на московском чемпионате мира 2011 года, который проходил во дворце спорта "Мегаспорт". Смешанная зона там была расположена в достаточно холодном коридоре. А итальянские журналисты, надо сказать, диктофонами почему-то пользоваться не любят. Стоят себе и записывают слова спортсмена в блокнот.
И вот Костнер, ежась от сквозняка в тоненьком платье, стояла вместе с журналистами битый час и, не спеша, чтобы они успевали записывать, отвечала на их вопросы - точнее, надиктовывала ответы. Выходили и проходили мимо ее соперницы, а она все стояла и диктовала. Соревнования уже закончились, а она все стояла и диктовала.
Поневоле сейчас вспомнил, как одна титулованная российская фигуристка постояла в микст-зоне пять минут, после чего выбежала сотрудница федерации, дернула ее за руку и закричала журналистам: "Ей нельзя так долго стоять, у нее ноги отекают!" "Понятно", - сказали мы, которым приходится стоять в микст-зонах на одном месте без возможности даже глотнуть воды и по полтора, и по два часа.
Так вот, на чемпионате мира по легкой атлетике в Лондоне я запечатлел своими глазами новый, совершенно рекордный случай самоотверженности спортсмена в общении с прессой. Это был голландский легкоатлет, получивший травму во время забега. Надо сказать, что в подобных случаях регламент не обязывает пострадавшего проходить через микст-зону, тем более что иногда физически после травмы он этого сделать не может. В данном случае так и было - голландец сам идти не мог, и его везли на коляске. Но везли через микст-зону, где стояли несколько голландских журналистов.
И увидев их, травмированный легкоатлет попросил подкатить его к ним. А когда понял, что журналистам неудобно будет задавать вопросы, если он останется сидеть, подтянулся на руках, опираясь на барьер микст-зоны, и встал на одну ногу, после чего на протяжении минут семи давал интервью. То есть, понимаете - ему было больно, несколько минут назад рухнула мечта, может быть, его жизни. А он остановился в микст-зоне.
Глядя на все это, мы аж раскрыли рты. Молчание нарушил мой коллега фразой, которая относилась в целом ко всем заграничным спортсменам и, безусловно, вошла в анналы нашей репортерской деятельности:
"Вот ведь - из гроба встанут, чтобы комментарии для прессы дать!"
