Корреспондент агентства "Р-Спорт" Анатолий Самохвалов впервые приехал в Китай и пришел в восторг еще до того, как увидел на тренировке этапа Гран-при по фигурному катанию тройной аксель Елизаветы Туктамышевой. Чем и делится в рамках редакционного блога.
Когда японцы идут на Ханю, китайцы – на нее. Когда после соревнований Ханю сажают на стульчик и суют ему под нос микрофоны, она толкает себе в рот, как гаванскую сигару, осиновую ветку. Ханю сидит почтительно, с трудом держа изогнутую вдоль и поперек спину, она разваливается во весь хребет и презрительно чихает на весь этот благодарный ей люд, доплативший к 15 юаням за вход еще сверху за то, чтобы выразить ей свое почтение и без ее позволения похихикать. Потому что она – большая панда. Символ Китайской Народной Республики.
И пускают к ней "за так" разве что по пресс-карте МИА "Россия сегодня". "Ticket", - попросили меня на входе, но вместо юаней я, как в старом советском троллейбусе, козырнул "корочкой". Ничего прочесть две служительницы зоопарка не смогли, слово "журналист" они не опознали, но одна из них тут же сняла трубку "спецсвязи". Точь-в-точь как у Виталия Мутко в вице-премьерском кабинете.
Китайцы не просто не понимают английского, им чужды слова, которые, казалось, объединят глухого с немым. "О, что ты несешь? Какой еще спорт? Какой еще мир?", - хотел бы китайский труженик от частного извоза, наверное, выругаться, но не может. Он не знает английского, но чувствует человеческий. Пыжась со своим набором гортанных отзвуков, на самом деле являющихся какими-то осмысленными китайскими предложениями.
Он не знает слов "Олимпиада" и "спорт", но тыкает в карту с иероглифами без единой латинской буквы и пытается понять, что требует от него заезжий русский журналист. Capital Gymnasium, который принимает у себя третий этап Гран-при, а потом закрывается на капитальный ремонт к зимним Играм 2022 года в Пекине - ничего не значит для местного таксиста.
Метод тыка между станциями "Бэйцзин Зоо" ("Пекинский зоопарк") и "Национальная библиотека" определяет примерную геолокацию, но помогает как мертвому припарка. Термин "Cup of China" тоже лихо пролетает по ушам пекинца и исчезает через ветровое стекло его авто марки "BYD", которое отчего-то так и хочется прочесть по правилам польского. Интернет в Китае едва ли поймать, Instagram, естественно, не обновляется, как и весь остальной набор соцсетей, обманщик китайской цензуры по имени VPN "не соединяется", но каким-то чудом в базе "инсты" сохраняется фото Марии Сотсковой авторства Михаила Шарова, таксист оглядывает девушку интернационально - сверху вниз - видит коньки и… моргает. В его голове уже столько информации, что необходим еще один штрих, который стянет ее в единую логическую цепь. Согнутый в локте трицепс. Шофер трогает с места и радостно едет к настоящему "дворцу съездов", где "привет участникам соревнований" передают организаторы третьего этапа Гран-при по фигурному катанию Cup of China.
До того мне все казалось, на какой минуте он попросит освободить транспортное средство и не мешать ему работать/спать. Но он на общественных началах разгадывал со мной мои ребусы, а потом за 15 юаней и 30 фынь довез меня туда, где через пять минут я увидел долгожданный тройной аксель Елизаветы Туктамышевой.
Китай сближает хороших людей. Еще когда моя виза была на оформлении, я хлопал выходу сборной Исландии на чемпионат мира по футболу в России. И неважно, как Исландия на нашем турнире сыграет, важно, что у нас будут эти размалеванные красным крестом синие физиономии прекрасных парней, которые зарядят "Ху!" так, как не зарядит никто и никогда в мире. Естественно, я поздравил отличного тренера и просто жизнелюбивого человека Дади Рафнссона, который поднимал детско-юношеский пласт тамошнего островного футбола в системе "Брейдаблика" из Коупавогюра и подарил "Р-Спорт" отменное интервью, в котором вся ментальность исландской нации.
"Спасибо большое, я надеюсь, что приеду в Россию на чемпионат мира! А сейчас я в Китае", – поделился Дади. Я даже не сомневался, что он строит там где-то молодежный фундамент, пока народ не наелся Халком с Витселем и не потребовал "ребят с нашего двора". "Я в китайской Суперлиге, - уточнил Рафнссон. – В команде "Цзянсу Сунин". В женской…"
Поначалу я удивился, но затем этот всезнайка в подготовке детей подковырнул мой советский стереотип еще больше. "Ассистент тренера", - добавил он, делясь нескрываемой радостью. "У нас очень хорошая команда, а у меня лично хороший контракт на два года. Тренировать здесь очень легко, - и ведь не слова балбеса или хитреца, срубающего бабки, это были. - Девчонки с таким удовольствием работают. Для меня удивительно, насколько авторитетен для них тренер".
Анархичный в чем-то исландец, любящий свободу, сделавший имя в стране, где президент машет флагом на фанатской трибуне, вписывается в совершенно другую культуру, потому что ему, видимо, совсем неважно, говорят ли на английском его ученицы. И человека в Китае любят, и панду, и от баклана здесь крыши не защищают. Баклан тут – друг человека, рыбу он здесь ловит, оказывается, на ужин гомо сапиенсу.
