В понедельник Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев добавили к золоту командного турнира Олимпиады в Сочи серебро командных соревнований Игр в Пхенчхане. В интервью корреспонденту РИА Новости Андрею Симоненко российские фигуристы поделились своими олимпийскими воспоминаниями и рассказали, с чем хотят уехать из Кореи.
"Открываю дверь - летит Кулик как будто с потолка"
- Екатерина, Дмитрий, вторая в карьере олимпийская медаль пришла к вам сейчас. А когда в вашей жизни впервые появились мысли об Олимпиаде?
Боброва: У меня сейчас первая мысль - 2006 год, Олимпиада в Турине, падение звезд. Танцы на льду, дисциплина, в которой выступаю и я. Болела за наших Татьяну Навку и Романа Костомарова, знала, что итальянцы Барбара Фузар-Поли и Маурицио Маргальо вернулись… И в оригинальном танце все начали падать. Именно тогда поняла, что Олимпиада - это нечто особенное. Отматываю "пленку" чуть-чуть назад и вспоминаю еще Олимпийские игры 2002 года в Солт-Лейк-Сити - второе награждение Елены Бережной/Антона Сихарулидзе и канадцев. Олимпийские игры, два первых места…
Соловьев: А я вспоминаю 1998 год, Нагано. Олимпиада, где я смотрел на своего кумира, которого совсем недавно видел вживую. Это было так - занесло меня в спорткомплекс "Олимпийский" в Москве, почему-то я там в какой-то момент оказался. Помню, открываю я дверь - а на меня летит в четверном прыжке Илья Кулик. Как будто прямо с потолка. С тех пор следил за Куликом, как сейчас помню его выступление на Олимпиаде, эти розовые щеки… Спрашивал маму: а у меня тоже будут такие же розовые щеки, когда вырасту?
Потом, конечно, помню произвольный танец Ирины Лобачевой и Ильи Авербуха на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, символичный танец, до сих пор его пересматриваю. "Звездопад" в Турине тоже помню, когда у всех пошатнулись нервы. Каждая Олимпиада запоминается чем-то особенным. Праздник в Ванкувере, на наших первых Играх. Эта невероятная атмосфера события, на котором всем было хорошо и весело. Какие-то карнавалы на улицах, все танцуют, поют! А потом была Олимпиада в Сочи, потрясающая организация, невероятный праздник, и это я говорю не только потому, что это наша Олимпиада. Так говорили спортсмены и из других стран.
- Дмитрий, но если вы видели этот четверной Кулика, вам наверняка тогда хотелось не танцевать с кем-то под ручку, а четверной делать?!
Соловьев: Естественно! Я тогда еще катался в одиночном катании и боролся… нет, не с четверными, а с двойными и тройными прыжками, которые мне так тяжело давались. Особенно зубцовые почему-то. В тот момент с Куликом я понял, что хочу связать свою жизнь с фигурным катанием, быть, как Илья.
- А когда сказали, что вам придется быть как другой Илья - танцор Авербух, как отреагировали?
Соловьев: Расстроился, конечно! Упирался всеми руками и ногами, говорил маме - не пойду в танцы! Вы что?! И так меня дразнят - а, фигурист, балерун, вот это все. Дети же не понимают, что это за труд. Так что не представлял себя в танцах. Катина мама звонила моей маме, они все просили меня прийти попробовать, но я просто не мог это принять - я, мальчик, должен кататься за ручку с девочкой? Потом думаю: ладно, приду, один раз попробую, может, отстанут.
"Остался кататься с Катей, потому что понравилась другая девочка"
- Катя, а пока Дима долго сопротивлялся, не думали - да и фиг с ним, с другим мальчиком попробую?
Боброва: Ну, на самом деле это было недолго. Детям кажется долго, а так это был всего лишь месяц. Я помню, что с одним мальчиком меня хотели поставить в пару, но не стали этого делать, я была слишком маленькой для него. Но Светлана Львовна (Алексеева) меня оставила в группе, родители продолжали искать партнера, а потом мама позвонила маме Димы, они пообщались. И в какой-то момент мне сказали: а знаешь, кто придет с тобой в паре попробоваться? Дима Соловьев! А мы с ним же катались в одной группе одиночного катания, я его знала. Мне было весело, что знакомый мне мальчик придет. Ну вот, и мы как взялись за руки на льду, так и держимся.
Соловьев: Но на самом деле большую роль в том, что я остался кататься с Катей, сыграл такой момент - мне у них в группе очень одна девочка понравилась. Сначала тем, как каталась - широко, мощно, намного лучше меня. Я подумал - как это так, девочка лучше меня катается?! И начал за ней гнаться. А потом она еще и внешне мне приглянулась. И я понял, что хочу ходить тренироваться еще и еще. И для этого начал кататься с Катей.
- А чувства к той девочке остыли быстро?
Соловьев: Ну как… через некоторое время успокоился (смеется). Ее звали Оля Орлова, помните, она каталась с Максимом Болотиным. Вот в тот момент она произвела на меня неизгладимое впечатление.
- Она знает эту историю?
Соловьев: Да, я ей рассказывал как раз совсем недавно - мы были вместе на сборах в Сочи.
"Олимпийскую татуировку долго скрывала"
- В моем детстве был сплошной футбол. Посмотришь матч чемпионата мира, выходишь во двор - и началось: ты - Платини, ты - Зико, ты - Линекер. У вас такое было?
Соловьев: А как же?! После тренировки бежал в футбол играть. Сил не оставалось после льда, но футбол - обязательное. Я был и Фигу, и Зидан, и Бекхэм, и Роналдо…
- А фигуристам не подражали великим?
Боброва: Я помню чемпионаты России еще в Сокольниках, где спонсором была компания, производящая бульонные кубики. Мы, дети, все тогда эти кубики домой носили - и, конечно, бегали за фигуристами, а на следующий день выходили на лед и воображали, как будем прыгать тройные. Автографы собирали у всех - и даже когда недавно разбирала свои бумажки, нашла роспись Кати Рублевой. Сейчас она нас судит иногда, и я ей сказала - вот, ты мне автограф тогда дала!
Соловьев: Я такой ерундой не занимался, загогулины мне были неинтересны (смеется). Но те чемпионаты России тоже помню. Алексей Ягудин, Евгений Плющенко, Леша Тихонов с Машей Петровой, Ирина Слуцкая… Эти имена тогда завораживали. А сейчас так спокойно с ними общаешься о фигурном катании и думаешь: надо же, как время летит! А с кем-то и не только о фигурном катании. Когда я восстанавливался после травмы, например, мы с Женей Плющенко некоторое время страйкболом занимались. Помню, как стреляли допоздна - дуэли устраивали! Вот так, а когда-то с открытым ртом за выступлениями за бортиком наблюдал.
- Ваша первая Олимпиада в Ванкувере. Что вспоминаете?
Боброва: Мне запомнилась история про обязательный танец. Это было "Танго романтика", мы готовились к нему, подготовились до такой степени, что исполнить его для нас было как разминка. И вот мы выходим на лед - и я так растерялась, что забыла шаги! Мы просто отвратительно его откатали.
Соловьев: В глазах просто все потемнело от волнения. Во второй половине серии я помню, что… Нет, я не помню.
- То есть слова о том, что Олимпиада - нечто особенное, все воспринимают как дежурные, но на самом деле оно так и есть?
Боброва: Конечно. А еще такая история - Дима себе сделал татуировку в виде олимпийских колец. Смотрела я на него, смотрела, думала - пустят меня домой или нет? А, думаю, была не была - и на следующий день тоже себе такую татуировку сделала.
- Пустили домой?
Боброва: Долго получалось скрывать ее от родителей, потом мама заметила. Начала кричать - что это такое? Я говорю - татуировка. Она спрашивает - это смыть можно? Отвечаю - нет, это навсегда. Она начала папу звать, говорит, посмотри, что наша дочка сделала! А папа плечами пожал и говорит: ну что, красиво, мне нравится (смеется).
- Сейчас сами автографы даете?
Боброва: Конечно. Я помню свои чувства - проходит фигурист мимо, ты думаешь: распишется или нет? И если расписывается, это такое счастье! И когда у меня дети просят автограф, я даже не думаю о том, где эта загогулина потом окажется, просто расписываюсь и радуюсь за них.
"Мы уже не маленькие дети, нас интересуют только медали"
- В Сочи, как ни крути, у вас был праздник от самой Олимпиады и золота в командном турнире, но разочарование от результата в личном. Эти два впечатления живут отдельно?
Боброва: У меня действительно Олимпиада в Сочи делится на этапы. Что-то хорошее, что-то плохое, что-то очень плохое. Например, когда я валялась с температурой 40,1 - фотографию термометра могу показать - и не могла ни пойти посмотреть на выступления одиночниц, ни на биатлон съездить.
Соловьев: Я тоже делю Олимпиаду. Это и невероятная атмосфера, и разочарование в личном турнире. Но это пройденный этап, мы с того момента стали другими. И все сложности, которые нас коснулись, только закалили нас. Сделали сильными. Теперь мы можем преодолеть любые трудности.
- С чем вы хотите уехать домой из Кореи?
Соловьев: Мы хотим уехать с чувством, что мы сделали все, на что способны, исполнили программы чисто. И, конечно, с медалями. Нас интересуют только медали. Мы уже не маленькие дети, которые хотят просто хорошо прокататься. Ради этих медалей мы пропадаем на катке большую часть жизни и отдаем все силы.
Боброва: Конечно, мы не поесть вкусной еды на сборы в Японию и на Олимпиаду в Корею приехали. Мы на нашей третьей Олимпиаде, и мы хотим уехать отсюда, показав наш лучший результат.
