Защитник ЦСКА Виктор Васин в интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" Татьяне Паповой рассказал о своем долгожданном дебюте в армейском клубе, к которому он шел больше года, трудной реабилитации после травмы колена, главной мечте и космической "Барселоне".
- Виктор, в первую очередь, хочу поздравить вас, пусть с небольшим опозданием, с первой полноценной игрой за ЦСКА. В матче 42-го тура против "Локомотива" вы провели на поле все 90 минут, а ваша команда одержала победу с крупным счетом. Какие у вас ощущения от этой игры?
- Спасибо за поздравления! Ощущения в целом хорошие. Если брать по игре, то негативным был начальный момент, связанный со мной на четвертой минуте, где мы не разобрались, не поняли друг друга чуть-чуть. Я ждал, что Игорь (Акинфеев) выйдет, и мяч заберет и не видел игрока справа, а там Майкон меня обокрал. Потом уже я сам отобрал мяч у (Фелипе) Кайседо. В общем, опасный был эпизод, все нервничали. Даже не давал спать после игры. А в остальном нормальные ощущения.
- То есть из-за одного опасного момента можете потерять сон?
- (смеется) Да не то, чтобы потерять сон, просто я часто свои моменты какие-то в игре потом в голове прокручиваю. Если этот момент брать, то обошлось, можно сказать. Поэтом уже, когда думаешь, бывают всякие мысли. Думаешь, что было бы в другой ситуации, в плохом случае. Могли там гол забить, мы бы проигрывали 1:0, игра бы совсем по-другому пошла. Наверное, это самое главное ощущение от игры. А то что выиграли, уже не думаю об этом. Забыл.
- Матч против "Локомотива" стал для вас второй игрой в составе ЦСКА после долгого перерыва из-за травмы и операции. Учитывая все, что с вами случилось в последнее время, какую оценку бы себе поставили за эту игру?
- По пятибалльной системе? Четыре с плюсом. В принципе после этих травм, после большой паузы, то, что до этого я сыграл один тайм со "Спартаком", а сейчас игру, я понимаю, что у меня есть резервы. Эти игры так складывались, что бежать и выкладываться на 150 процентов не надо было, так что четверку с плюсом поставил бы себе.
- Когда вы узнали, что выйдете на поле в игре против "Спартака"? Это было неожиданно или вас предупредили заранее, что вы точно сыграете в этом матче?
- Мне сказали на 39-й минуте выходить. Там был форс-мажор: Вася (Березуцкий) почувствовал сильную боль, поэтому он не смог продолжать игру. В принципе для меня это было несколько неожиданно, потому что обычно вместо Васи выходил (Дейвидас) Шемберас. В общем, Вася доиграл до конца тайма, и я знал, что выхожу со второго. Так сложилось, что дебют удался. Особых сложных моментов в обороне не было. Борьба вверху в основном и просто позиционная. Забили второй гол, выиграли. Расцениваю свой дебют в ЦСКА как удачный.
- В этом матче против самого принципиального соперника ЦСКА почувствовали себя настоящим армейцем? Вообще, какая атмосфера в команде перед дерби ЦСКА-"Спартак"?
- Атмосфера, конечно, особенная, заложенная традицией за счет прошлых лет, что ЦСКА-"Спартак" у болельщиков – особый матч. Все, даже иностранцы, это понимают, понимают, что это дерби самое главное в стране. Специально никто никак не настраивается. Это как-то происходит самой собой.
- Виктор, вы начинали заниматься футболом в знаменитой санкт-петербургской "Смене". Почему вы не оказались в "Зените"? Это, наверное, было бы логично.
- Наверное, логично, но если сейчас посмотреть на состав "Зенита", то последнее поколение воспитанников "Смены" это, наверное, (Владимир) Быстров и (Игорь) Денисов. Пробиться в "Зенит" было сложно, а сейчас, я думаю, даже сложнее, чем тогда. Плюс, когда я заканчивал школу, был не на первых ролях в своей команде. Если брать мой год (1988), то несколько человек уже за дубль играли, когда мы выпускались, а меня даже не вызвали ни на одну тренировку, ни на просмотр в дубль. Поэтому я и уехал – просто не хотел навязываться никому, просить, чтобы посмотрели на тренировке. Я реально понимал, что если бы хотели, то давно пригласили бы. Поэтому судьба закинула в Нальчик.
- И сразу после Санкт-Петербурга оказались на Кавказе. Совсем другая культура, свои особенности. Долго привыкали к местным условиям?
- Да я с детства не был избалован. До 10 лет почти постоянно рос в деревне, в 65 километрах от Питера. С 10 лет я уже один в Питере жил, с 11 лет меня родители навещали раз-два в неделю, я уже такой самостоятельный был, в разных общежитиях пожил: и в обычных, и в спортивных, и в институтском. Приехал в Нальчик, да, культура в целом другая, но это хороший спокойный город. Все условия для того, чтобы расти в спортивном плане, потому что там нет особо развлечений для молодого неместного человека. Если сейчас возвращаться назад, я понимаю: для меня очень удачно сложилось, что я в Нальчик поехал.
- Там повышенное внимание к футболистам? Все-таки одна команда, город небольшой. Наверное, весь Нальчик всех футболистов в лицо знает.
- В принципе там любят футбол, но на Кавказе немного тема другая – там больше внимание к борцам. Было, конечно, что многие узнавали, но если взять Питер, где тоже одна команда, или Казань, разница большая.
- Когда появились разговоры о переходе в ЦСКА? Расскажите, как началась эта история.
- В Нальчике я играл, сезон уже заканчивался, я договорился с агентом, что играю до конца года, и до последней игры, пока не сыграю, не будем обсуждать будущее. Мы говорили, если будут хорошие предложения от топовых российских клубов, то надо будет думать о переходе, но до конца сезона никаких разговоров не будет. Так в принципе и получилось. Правда президент "Спартака-Нальчика" подошел ко мне за несколько туров до конца и сказал, что мной интересуется ЦСКА. Однако помимо ЦСКА был еще "Локомотив", но об этом я узнал попозже. Потом после сезона выяснилось, что (Юрий) Красножан переходит в "Локомотив", и я начал размышлять о своем будущем. Все решили переговоры, и я выбрал ЦСКА.
- Для вас был сюрприз, когда президент Нальчика сказал, что ЦСКА проявил интерес? Или вы это восприняли, как логичное продолжение карьеры?
- Да, это больше воспринималось так, что это нормально. Я понимал интерес с их стороны – молодой центральный защитник, которых в России не так много, мягко говоря. Они не говорили, что я буду сразу постоянно играть в основном составе. Было оговорено, что они меня берут, смотрят и, если все хорошо, то я в составе. Если нет, то можно рассматривать вариант аренды, чтобы я получал дальше игровую практику. Для меня на первом месте была игровая практика.
- Кстати, хорошую тему вы затронули – нехватка российских защитников. Почему с этой позицией такая проблема?
- Я думаю, что мало доверяют молодым русским защитникам в клубах. Это ведь такая позиция важная, ответственная, поэтому в большинстве случаев покупают иностранных игроков.
- А ведь и вы начинали как полузащитник…
- Да, я все время играл как центральный полузащитник, ушел в Нальчик, и там Красножан поставил меня в центр обороны. У меня особо каких-то предпочтений не было – я был готов играть в центре на любой позиции от защитника до нападающего. Мы поговорили, пришли к мнению, что все мои данные располагают, к тому, чтобы я был центральным защитником.
- Имелись ввиду физические данные? Или психология?
- Красножан посмотрел, увидел, что техника есть. Я играл центрального полузащитника, и он сказал, что техники хватает за глаза, чтобы играть в центре обороны. Что касается психологии, то трудно понять, когда приходит 17-летний парень, на какой позиции ему комфортнее играть. Сейчас я уже пять или шесть сезонов сыграл, многое поменялось за это время. Думаю, что психология важна, чтобы играть в центре обороны.
- И какими качествами должен обладать идеальный защитник?
- Спокойствие должно быть, так как ответственность большая. Ну, и концентрация должна быть 100-процентная всю игру.
- Давайте вернемся к вашей карьере. Вы перешли в ЦСКА в январе прошлого года и тут же получили травму. Вначале все думали, что ничего серьезного, после операции быстро восстановитесь, но в итоге процесс реабилитации затянулся больше чем на год. Что случилось?
- Сначала я и сам думал: ну, получил крест (разрыв крестообразной связки) и что? Я думал, сейчас быстренько за полгода восстановлюсь и дальше буду играть. Сейчас XXI век, и я не первый и не последний с такой травмой. Тогда я думал, что ничего страшного нет. С докторами поговорили, решили, что надо ехать в Италию. У них там методика новая американская, они еще быстрее восстанавливают. Они вообще называли четыре месяца. Тогда я, конечно, не думал, что все будет так долго.
- А когда сказали, что все затягивается, все будет долго и неизвестно, когда закончится?
- Да мне ничего не говорили. Я приехал из Рима, где пробыл три месяца. Я там упражнения делал, общался с пацанами – там параллельно несколько знакомых тоже с интервалом в пару недель со мной кресты порвали. У всех операции в разных местах – кто в Германии, кто в Питере. Пацаны еще на костылях ходили, а я уже бегал, хотя все были примерно в одни сроки прооперированы.
- И боли не было?
- Нет, боль была. Просто говорили, что это нормально. Я даже бегал по дорожке трусцой. В Риме у меня вообще костылей не было после операции. Я уже на третий день своими ногами дошел до тренажерного зала, где проходила реабилитация. Это было удивительно. А потом начались осложнения. Сама операция была сделана отлично, это подтверждают все врачи, которые меня смотрели. Но болит место, где брали новую связку…до сих пор болит. Мне сказали, что это распространенное осложнение из-за того, что в Италии ошиблись при реабилитации.
- Они форсировали восстановление?
- Да, хотели быстрее-быстрее. В Италии эта клиника недавно появилась, и я думаю, что для них быстро восстановить футболиста – это был бы прорыв на российский рынок. Поэтому они по ускоренным методикам со мной работали. Народ четыре часа занимался, а я – четыре с половиной или пять. За счет этого, что торопились, наверное, осложнения пошли.
- После Италии где дальше проходили реабилитацию?
- Полтора месяца в Барселоне. Правда, до этого пробыл где-то месяц с ЦСКА, так как в Италии мне сказали, что я могу уже тренироваться в общей группе. Я пару тренировок попробовал, но у меня уже сильно болело место, где у меня связку взяли. Я уже не мог тренироваться, мне даже ходить больно было. В общем, отправили в Барселону, где мне полтора месяца делали уколы в колено. После Барселоны я приехал и по чуть-чуть, постепенно через недели три я начал тренироваться в общей группе. Хотя, скорее, не тренировался, а мучился. Колено не позволяло тренироваться в полную силу. Хотя во время тренировок я этого особо не замечал, а после тренировок постоянно надо было внимательно следить за коленом, все время процедуры делать. Мне сейчас до сих пор наш реабилитолог-испанец иголки колет в колено. У меня там образовалась фиброзная ткань, и ее надо разминать. Эти иголки – одни из самых последних разработок для коленей. Вся сборная Испании на этих иголках.
- Во время долгой реабилитации не было моментов отчаяния, страха, так как было неизвестно, когда все это закончится и закончится ли вообще?
- После Италии, когда я приехал в ЦСКА, у меня началась сильная боль, и меня это, конечно, очень расстраивало, но не скажу, что были какие-то сильные депрессии. А вот когда поехал в Барселону, и там у меня уже после месяца уколов продолжало болеть, состояние было депрессивное. Я по две недели не разговаривал ни с кем. Даже с родителями не хотел говорить, настроения вообще не было. Вернувшись из Барселоны, прошло девять месяцев после операции, у меня периодически было, что болело, и я пропускал тренировки, порой неделю не тренировался. Но наш реабилитолог-испанец меня обнадеживал все время. Потом постепенно все стало нормально более-менее. В этом году уже, когда был на сборах, почти не пропускал тренировки. Только в концовке первого сбора пропустил несколько вечерних тренировок. К нам приезжал сербский специалист с новейшим оборудованием и сказал, что у меня, возможно, еще будет болеть от года до двух это место.
- То есть вы уже свыклись с этой болью за такое долгое время?
- Она уже меньше в разы, чем была та, при которой я в прошлом году тренировался. А сейчас я тренируюсь, играю, уже не думаю об этом. После всех нагрузок я эту боль чувствую только дома. А когда на базу приезжаю, мне иголки какие-то, процедуры, плюс у нас к играм нагрузки спадают и за счет всего этого за пару дней отпускает, так что я на играх особо не чувствую.
- До травмы вы дебютировали в сборной. После первого и пока единственного матча прошло больше года. Сейчас, по прошествии этого времени, как оцениваете опыт?
- У меня приоритетная цель, как у любого игрока, попасть в сборную. Та игра (17 ноября 2010 года), конечно, - большой опыт. Да, я волновался, и как-то все неожиданно для меня было. Но если оценивать сейчас, то могу сказать, что тогда не особо готов был морально. Сейчас уже чувствую разницу между мной тем и нынешним. Прогресс произошел в психологическом плане. Да и в игровом, в принципе, тоже, так как я уже столько времени пробыл в ЦСКА, тренировался. Сейчас мечта номер один – попасть в сборную.
- К тому же в ЦСКА вы уже поближе познакомились с игроками сборной. С кем сложились приятельские отношения?
- В основном общаюсь со всеми. Может чуть больше общаюсь с (Кириллом) Набабкиным, с (Александром) Цауней, живем тем более тут рядом. С (Георгием) Щенниковым общаюсь, потому что на базе живем в одном блоке. А так в принципе со многими, коллектив у нас хороший.
- В детстве помните, когда начали смотреть футбол? За кого болели?
- Я тогда в "Смене" был и, естественно, любимой командой был "Зенит". Тем более я мячи подавал на "Петровском", как и сейчас молодежь делает. Тогда и "Зенит" был. Но это было в детстве.
- А сейчас есть болельщицкие предпочтения?
- Болеть не болею, а симпатию вызывает как играет последние пару лет "Барселона", показывает космический футбол какой-то. Слежу также за молодыми игроками в разных командах.
- Из футболистов кто производит наибольшее впечатление?
- Ничего нового не скажу сейчас: это Месси. Он, конечно, инопланетянин.
