Олимпийский чемпион Сеула, семикратный чемпион Советского Союза и последний капитан ЦСКА советских времен Сергей Тараканов накануне матча ветеранов армейцев и "Жальгириса" рассказал корреспонденту агентства "Р-Спорт" Надежде Перепечко о знаменитом противостоянии, о своих спорах со знаменитыми литовцами, о том, как разыгрывали Владимира Ткаченко, а также о многом другом.
- Сергей Николаевич, если вспоминать противостояние "Жальгириса" с ЦСКА - какой матч вам больше запомнился?
- Не могу сказать, что запомнился какой-то один. Если честно, не шибко люблю вспоминать, особенно те, которые мы проиграли. У меня до сих пор эта заноза сидит. Я сильно переживал, может как раз это и мешало показать лучшую игру. Сильно хотел выиграть, сильно переживал. Но говорю про себя. Понятно, что хорошо помню матчи в "Лужниках". Там было две игры - одну выиграли, в одной проиграли. Но я считаю, что в том матче мы победили. До сих пор у меня уверенность, что там не все справедливо было. Не давали (Арвидасу) Сабонису получить пятый фол, тащили их, нужна была третья игра. Не по политическим мотивам, но с точки зрения развития баскетбола, зрелищности. Такая негласная или гласная установка была дана, чтобы был третий матч.
- Сабонис под кольцом тогда был самым мощным оружием "Жальгириса".
- Понятно, что "Жальгирис" с Сабонисом и без него - это две разные команды. Когда Арвидаса не было, мы всегда легко выигрывали. Глобальных проблем не испытывали. Рад, что участвовал в этом, рад, что это было, рад, что это помнят.
- На матчах ведь была сумасшедшая атмосфера, билетов не достать?
- В Каунасе особенно все было забито. Мне говорили, что люди дежурили возле касс. Видел толпы, которые шли на матч. К такому ажиотажу в Москве мы не привыкли. Но даже здесь 80 процентов зала болели за "Жальгирис". Приезжали болельщики из Литвы, правдами и неправдами доставали билеты. Хотя если честно, мне было более удобно играть в Каунасе. Всегда подстегивала и подзуживала агрессия болельщиков, крик и шум трибун. Играл более эмоционально. Там были лучшие игры.
- Сейчас есть противостояния, подобные ЦСКА – "Жальгирис"?
- Я думаю, сейчас такого нет. Как-то это отошло, и легионеров в командах хватает. Есть какие-то отголоски - игра против большого соседа. У ЦСКА тоже сейчас россиян – раз, два и обчелся. Все просто хотят обыграть сильную команду, как ЦСКА.
- А как болельщики в Литве к вам относились? Ведь как-то и автобус камнями закидывали.
- Я наблюдал в Каунасе эволюцию отношения к игрокам ЦСКА. От первых суперфиналов – осторожного, недоверчивого, уважительного отношения к нам - мол, мы постараемся, но все таки вы – ЦСКА, и до пренебрежительного, когда они начали выигрывать, когда появился Сабонис. Иногда даже откровенно хамского, это тоже было. Вот такая революция на моих глазах произошла. Это было интересно наблюдать. Но мы сами распустились, ведь когда выигрывали, такого не было. В середине 80-х добавился еще национальный оттенок все этого. Литовцы все это связывали с борьбой с Красной Армией и Союзом, в отличие от нас. У нас были только спортивные задачи и цели. У них все-таки всегда в этих матчах затаенной второй целью была борьба с Союзом. Поэтому я тогда, да и до сих пор, наверное, был чуть ли не самым ненавидимым человеком в Литве. О чем мне многие говорят до сих пор. "О, Тараканов, как же я тебя ненавидел в юности". В Каунасе даже не каждый второй, а каждый первый литовец мне об этом говорит.
- А какие отношения были между игроками? Ведь все вместе играли в сборной.
- Я бы сказал, что у нас тоже была эволюция. Я с (Вальдемаросом) Хомичюсом в начале карьеры в сборной жил в одном номере даже. С (Сергеем) Йовайшей всегда были хорошие товарищеские отношения. По-разному складывались отношения с Куртом (Римас Куртинайтис), Сабонисом. Все же спортсмены, и все не любят проигрывать, особенно такие, как Куртинайтис. Часто с ними дискутировали по поводу политической системы, много времени проводили вместе, и на дискуссии хватало. Он был очень категоричен, я был не согласен. Сабонис был абсолютно индифферентен ко всем политическим делам, больше говорил лозунгами. У него конкретна была лишь нелюбовь к Советскому Союзу, хотя сейчас он говорит, что сборная Советского Союза дала ему многое, и он с теплотой и любовью сейчас вспоминает об этом. Тогда все были молодые, более категоричные, более агрессивные в отношении друг друга. Особенно когда кто-то выигрывал или проигрывал.
- Как раз говорила с Сергеем Йовайшей. Он очень ждет матча ветеранов, который пройдет 28 октября, где снова сыграет против вас.
- (смеется) Да, сначала он был моим "персональным сторожем", а потом был Хомичюс. Они всегда "отрезали" более маленького, более быстрого, тем самым пытаясь свою тактику противопоставить мне. В сборной мы играли примерно на одной позиции. Много провели матчей и друг против друга, и вместе за сборную.
- В сборной Советского Союза все играли вместе. Шутки и розыгрыши были между игроками "Жальгириса" и ЦСКА?
- Этого было море. Мы вместе проводили больше времени, чем в семьях. Шутки, прибаутки, подколки всегда были. Особенно когда был (Станислав) Еремин с (Анатолием) Мышкиным в раздевалке. Это всегда был фирменный знак. Куртинайтис тоже любил пошутить, (Александр) Волков. Я тоже старался в грязь лицом не ударить. Были и более тихие, как (Владимир) Ткаченко. Он всегда тихонечко в своей келье, он никого не трогал, и чтоб его никто не трогал. Он всегда такой был, такой и сейчас. Было интересное, многонациональное время. Литовцы против латышей – рассказывали, какие эстонцы медлительные, мы на это снисходительно смотрели, потом перекидывалось на русских, украинцев. Но все это было не со зла. Никто не перешагивал грани.
- Какие розыгрыши вспомните?
- Много розыгрышей непубличных. В сборной на ужинах всегда один был. По русской традиции, соль из рук в руки передавать нельзя - это к ссоре. Просили передать соль - Курт передает соль. Говоришь ему "поставь на стол". Литовцы смеялись и начинали соль по кругу друг другу передавать. Мол, вы такие глупые, суеверные. Хотя у них тоже свои суеверия были. Как-то Ткаченко разыграли. Привязали к его матрасу веревочки и стали смотреть фильм ужасов. Этот большой добрый человек, лежа на кровати, смотрел фильм ужасов, а за веревочки, что были привязаны, стали дергать, и казалось, что там что-то шевелится. Были такие крики, что весь отель собрался. Но потом он Мышкина с Ереминым чуть не побил, когда эти веревочки увидел.
- В нынешнем ЦСКА вы руководите ветеранским проектом и, знаю, хотите сделать музей армейского баскетбола.
- Я пытаюсь систематизировать историю баскетбольного ЦСКА, чтоб это не уходило. Хочется закончить в этом году раздел на сайте ЦСКА, подраздел "ветераны" и "история". Он и сейчас есть, но хочется более расширенно, чтобы была биография игроков, кто где играл, когда и чего добивался. Музей ЦСКА - есть первичный проект, но основная проблема в артефактах, экспонатах. В пример всегда привожу историю Владимира Андреева, одного из самых замечательных центровых ЦСКА. Когда я у него попросил маечку игровую или кеды, он сказал, что была маечка последняя, он ей хорошо машину мыл. Люди, к сожалению, и я в том числе, мало понимали, что это часть истории. Для нас это было какое-то обычное явление. Тех же маек ЦСКА у каждого из нас было по одному комплекту. Приезжали за границу - просили у меня подарить майку. Я бы с удовольствием, но она у меня одна. И действительно было по одной майке – красной и синей. Не было того изобилия формы, и это уже в 80-х годах, а что говорить про 60-е. Я еще застал, когда мы сами пришивали фетровые номера на сборную советского союза. И хорошо, если девчонки на сборах были рядом. А то сам вкривь и вкось пришьешь на эту майку, так и бегаешь. Очень смешно смотрелось. Главная проблема - это артефакты, но тут мы стараемся искать. Но вторая проблема, что ЦСКА все-таки не владелец самого здания УСК, и неизвестно, где и как в ближайшее время будет играть. Как только это будет более понятно, тогда и можно будет определиться с какими-то визуальными рядами: фотохрониками, копиями кубков, редкими фото, которые есть и еще будут. Вот этим и пытаюсь заниматься.
