Менеджер российского гонщика Виталия Петрова Оксана Косаченко в интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" Александре Владимировой рассказала о главных разочарованиях в работе с Петровым, наглом поступке, на который ей пришлось пойти ради развития его карьеры, а также объяснила, что может повлиять на будущее россиянина в "Формуле-1".
Петров играет без козырей
- Каковы шансы Виталия остаться в "Формуле-1" в следующем сезоне?
- Условное наклонение – не мое. Все, что мы могли – сделали. Мы не гарантировали выполнение ряда условий, которые нам предлагали, поэтому команда взяла тайм-аут. "Катерхэм" точно не хочет оказаться на месте HRT и завершить завтра выступление в "Формуле-1", поэтому интересы отдельных личностей, если их и волнуют, то в последнюю очередь. Это не просто независимая команда "Формулы-1", она встроена в огромное предприятие "Рено" - это большой бизнес-проект. Оплошать на таком уровне недопустимо. Поэтому и взяли молодого перспективного Шарля Пика. В прошлом году пришел француз - нас подвинули, и опять француз… Отношения с Францией напрягаются (смеется). Но на 99% я уверена, что сейчас команде точно не нужны скоростные показатели. Главную роль будут играть бизнес и маркетинг-составляющие.
- У Петрова есть какие-либо преимущества в этом перед другими?
- Нет. С точки зрения финансов мы предлагаем самый маленький бюджет из всех гонщиков, претендующих на это место. Но мы не знаем планов предприятия в России. На сегодняшний день я не вижу большого рынка для новой продукции, которую группа будет выпускать в 2015 году у нас в стране. Этот автомобиль скорее интересен на европейском и азиатском рынках. Но в то же время сотрудничество с Петровым можно использовать как заход на российский рынок...
- Нужно ли кому-то кроме самого Виталия и его болельщиков, чтобы он остался в "Катерхэме" и ехал в конце пелотона?
- Мне! Хотя я не скрываю некой задумчивости на эту тему, потому что за три года, которые Виталий провел в "Формуле-1", никакого активного притока инвестиций и интереса к этому проекту не возникло. Я сейчас не пытаюсь обвинять российских бизнесменов, которые не понимают, какое счастье "Формула-1". У бизнеса России действительно очень много других нагрузок: Олимпиада, футбол, хоккей, другие виды спорта. Все должно быть постепенно, и я верю, что когда-нибудь появятся компании, которым будет интересна "Формула-1".
- Значит надежда на то, что Петрова предпочтут другим гонщикам, минимальна?
- Все в руках команды. Если они решат, что им нужен Петров, он останется. Это будет взвешенное решение. Для россиян же это эмоциональный момент, потому что Петров нужен в преддверии Гран-при 2014 года. Но компании нет никакого дела до сочинского этапа. И если раньше мы считали, что никакая гонка без Петрова на стартовой решетке не состоится, то сейчас мы можем посмотреть на пример США. Американцев в пелотоне нет, но на этап все равно пришло 300 тысяч человек. Это вопрос PR и маркетинга.
- Но правильно ли я поняла, что бизнес-интересы "Катерхэма" вряд ли могут быть связаны с Виталием Петровым?
- Я такого не говорила, это вы сделали вывод (улыбается).
Одним маленьким интервью Петров обидел всех
- Какой момент вы бы назвали определяющим в спаде карьеры Петрова?
- Никакого спада нет. В этом году он действительно получил многое, совсем другие знания. В команде совершенно другой подход ко многим вещам - организации работы, взаимодействию с пилотами. Мне кажется, что Виталику в этом маленьком коллективе с более человеческим отношением друг к другу жить легче, чем в огромном систематизированном британском "Лотусе". Там было очень тяжело! Слишком много людей принимали решения, и иногда мы просто не могли понять, какое из них окончательное и что нам делать - копать или не копать. В "Катерхэме" все однозначно: был Тони Фернандес, единственный человек, чьи желания и воля воспринимались. Немногое изменилось даже сейчас, когда поставили (Сирила) Абитебула. Для нас он - носитель идей Тони.
Еще раз повторю: спада нет. В 2010 году мы превзошли себя. Та команда, с которой мы до этого собирались заключать договор, все равно чуть-чуть хуже "Лотуса". Мы сюда попали опять-таки потому, что я много лет дружу с (Эриком) Булье. Он убедил владельцев, что надо поставить на Россию. Но карта не сработала - неважно, по какой причине: не сложился бизнес, Петров сказал в микрофон ненужные слова... Одним маленьким интервью он обидел всех, но это не значит, что карьера пошла на спад. Это просто плавный переход.
- Но зачем Виталию эти новые знания, если он не видит себя ни в одной гоночной серии, кроме "Формулы-1"?
- Их можно применить в обычной жизни. Может быть, в дальнейшем он решит стать владельцем команды "Формулы-1". Ведь он все время говорит, что хочет связать свою дальнейшую жизнь с автоспортом.
- То телеинтервью годичной давности в Абу-Даби можно назвать напыщенным словом "роковое"?
- Представляю, какое количество просмотров было у этого злосчастного интервью на Youtube. Надеюсь, Виталий сделал правильный вывод. Вы понимаете, что невозможно контролировать каждое телодвижение человека, тем более когда ты рассчитываешь на то, что сотрудничаешь с человеком, понимающим общую концепцию. Я понимаю, что у всех людей есть эмоции. Виталий решил, что это интервью касается исключительно инженеров, механиков и руководства команды. Но самый большой удар мы приняли не от них…
Минарди обалдел от моей наглости
- Насколько вам было сложно контролировать Виталия в течение долгих лет совместной работы?
- Когда вы начинаете работать со зрелым 25-летним человеком – это одна история, когда это 16-летний юноша, который в принципе не слышал и не знает, что такое "Формула-1" - совершенно другая. Но вопрос даже не в контроле, а в доверии и взаимодействии. Все годы совместной работы я разбила на три этапа, и в каждом из них были свои отношения. Последние три года о делах мы говорим очень мало. Мне проще самой решить вопрос. Если человек не готов что-то сделать по каким-то своим причинам, то ты не приставишь ему голову. А "Формула-1" - не только быстрое катание, но и быстрая работа.
В первый год совместной работы я чувствовала себя старшей сестрой или мамой, которая занимается обхаживанием. Виталий не знал языка, до этого не был в Европе. Мы отправили его в Италию, где он не знал, как поехать в магазин и как заплатить за телефон. Но будучи брошенным в воду и оставленным на полгода в Италии, он даже выучил язык. Еще бы: кушать захочешь - и язык выучишь. Когда Виталий стал ездить в более серьезной гоночной серии, переехал в Испанию - было меньше свободного времени. Нам повезло, что у инженера, который прошел с нами все три года в GP2, была русская жена. В Валенсии вообще очень много русских.
- Значит, в начале карьеры работать с Виталием для вас было намного сложнее, чем сейчас?
- Честно скажу, сначала он вообще не хотел гоняться. Ему больше нравились кузова и ралли. Кроме того, не очень получалось, опускались руки при воспоминаниях о России, где он выигрывал все гонки. Было непонятно, будут ли деньги. Тогда помогали питерские меценаты, папа платил, я платила. Мы столько пережили – настоящая "Санта Барбара". Тысячу серий легко можно снять!
- Никогда не жалели, что все это начали?
- Я вообще в жизни ни о чем не жалею, у меня к этому абсолютно буддистский подход. Да, можно было все оптимизировать, но это я понимаю только сейчас. Я редко читаю комментарии и размышления журналистов, но знаю, что многие пишут о том, что все не так. Сделайте так! Когда я работала телевизионным комментатором, звонили на РТР и просили меня убрать. Я ушла на "7ТВ", там было свободнее. Но все равно писали, что я плохо комментирую. Тогда как раз были уик-энды DTM: в десять утра начинаешь, в восемь вечера заканчиваешь. Две минуты перерыв, водичку хлебнул – и снова работать. Я даже до туалета не успевала дойти! И руководство предложило мне пригласить критиков, чтобы они увидели, как все происходит. Они приходили и не могли ничего из себя выдавить в микрофон. Поэтому я предлагаю: кто-нибудь еще сделайте российского пилота суперуспешным в "Формуле-1". Речь не идет о Хельмуте Марко, занимающемся делами Даниила Квята. Просто возьмите мальчика из леса, который ездил в первенстве Ленинградской области, и приведите в "Формулу-1". Если вы это сделаете за пять лет, то можно будет ставить позолоченный памятник.
- Почему вы решили привести в "Формулу-1" именно Петрова?
- Он сам пришел! Его папа знал, что у меня есть знакомые на Западе, и попросил меня помочь. А все, кого я знала, - это чемпион мира в "Формуле-3000" (Винченцо) Соспири и Джанкарло Минарди, владелец команды "Формулы-1". Сейчас я понимаю, какой наглостью было позвонить Минарди и сказать: "У меня тут парень есть. Не посмотрите?" Он обалдел! Мы повезли Минарди за 300 километров на тесты, в которых участвовал Виталий. Джанкарло посмотрел и спросил: "У тебя что, много свободного времени? Он очень высокий и худой. Делать нечего – тогда дерзай". Я спросила, что можно сделать. "Все, что угодно! В цирке на велосипеде кто только не ездит!". Так и сказал! А мне тогда не казалось, что пробиться в "Формулу-1" будет так сложно. Думала: пять лет – и миллионы польются. В итоге времени ушло чуть-чуть побольше, и миллионы что-то не льются – все мимо. Значит, еще не время.
- Результатом проделанной работы все-таки довольны?
- Очень. И рада не за себя. Несмотря на большие разочарования, мне кажется, что мы сделали очень важное дело для развития автоспорта в стране. И если пять лет назад в картинг-клубе все дети хотели быть похожими на Шумахера, то теперь спрашиваешь: "Кем хочешь быть?". В ответ: "Петро-о-овым".
