Бывший главный тренер сборной России по тяжелой атлетике легендарный штангист Давид Ригерт в интервью специальному корреспонденту агентства "Р-Спорт" Алене Шиловой заявил, что понимает скандальное выступление Хаджимурата Аккаева, согласен и с ним по многим вопросам и если необходимо, готов подключиться к работе, хотя сам собирать команду революционеров не намерен. Также Ригерт рассказал, как его обмануло руководство Федерации тяжелой атлетики России, сославшись на слова Министра спорта Виталия Мутко, которых на самом деле не было.
ФТАР поступила преступно с тренером Аккаева
- Давид Адамович, читали ли вы интервью Аккаева, которое он сам назвал сверхскандальным?
- Наверное, нет такого штангиста, который бы не читал (смеется).
- Считаете, назрела ситуация? Заявление про "бардак" в Федерации оправдано? Про обвинения в адрес президента ФТАР Сергея Сырцова и главного тренера сборной Александра Венкова?
- Знаете, мне комментировать очень тяжело, я ведь заинтересованный человек. Хотя тут полазил по Интернету, меня уже обвиняют, что это я Аккаева подготовил для такого.
- Со своей стороны могу точно сказать, что интервью с Хаджимуратом не было спланировано, и потому вы просто не могли быть в курсе. Считаете, слишком эмоционально Аккаев все сказал?
- Парень горячий, прямой человек. Очень много он сказал так, как оно есть. Я бы чуть другую формулировку выбрал, но смысл верный. Сырцов ответил, что все ему дали, но на самом деле Федерация поснимала все деньги на подготовку с тренера (Махты Маккаева) с Аккаева. В отношении Аккаева еще может быть какая-то мотивация, что результата нет на Олимпиаде, хотя есть исключительные случаи, но Хаджимурат не нуждается в деньгах, он просто самолюбивый парень. Без самолюбия не бывает чемпионов. А вот с Махты Маккаевым поступили совершенно неправильно. Даже преступно неправильно. Во всех сборных у тренера есть спортсмены, много работы. Да, он в чем-то неудобный, но если мы будем подбирать по удобству, то будет совсем гнилое болото. И так есть много вопросов, которые иногда через "не могу" и "не хочу" надо делать. Тренеров обижать нельзя. И надо хотя бы спрашивать. Они могут и не поехать, но нельзя унижать достоинство этими умалчиваниями. Спокойно спросили, поговорили. Мы все приходим и уходим.
Руководство ФТАР обмануло Ригерта
- Аккаев затронул тему вашего ухода, сказав, что вас вынудили уйти с поста главного тренера после Олимпийских игр в Лондоне, сославшись на соответствующее требование об этом министра спорта Виталия Мутко. Действительно так было?
- Да, так. Меня просто обманули. А я посчитал ниже своего достоинства проверять, был приказ сверху или нет. Выводы бывают разные. Случайно я узнал об этом - люди сказали, что якобы министр спорта сказал, чтобы убрали меня. Я сказал: погодите, ребята, я и так ухожу. Сам. Но по-нормальному надо это делать. Тот же Венков себя повел… не по-джентельменски. На исполкоме начал пытаться со мной разговаривать, как с провинившимся пацаном, хотя он выводил людей на помост, был в команде на Олимпиаде. И тут про профессиональную этику надо помнить…
- Вы ведь и сами признали свои ошибки после Олимпиады?
- Конечно. И так понятно, что я за все отвечаю. Я знаю это, и с себя ответственности не собирался снимать. Ничего нет вечного на земле. Это и чемпионство, и тренерская работа, и, тем более, работа главного тренера. Например, когда я приходил в сборную, команду тренерскую не менял. Естественно, что команда будет меняться постоянно, потому что держать отдельно тренеров, которые работали бы только на сборную, на одну зарплату, во-первых, слишком жирно для нашего скудного бюджета, а во-вторых, тяжелее работать с личными тренерами, которые в спортсменах заинтересованы. Солтан (Каракотов, экс-главный тренер женской сборной России) берет спортсменов с детского возраста, и то все личные тренеры находятся у него на сборах постоянно. Это должно быть. А первая сборная - это практически индивидуальный состав. Каждый сам по себе, но в команде. Здесь даже из уважения нельзя так.
- Неужели, вас с Каракотовым прямым текстом обманули?
- Прямым текстом – обманули. Это был обман. Сам с трудом верил. Мне передали ответственные люди по ситуации итоговых заседаний в Министерстве: "штангисты своих сдали с потрохами". Это, простите, как в курятнике. Недостойно, будем прямо говорить. Я понимаю, что должны быть санкции и уход даже, ничего страшного в этом нет. Десять лет - и так рекорд в тяжелой атлетике, никто больше пяти подряд не работал. И у самого уже была большая доля усталости. Конечно, если было бы более удачно на Олимпиаде все, можно было бы спокойно и передачу (поста главного тренера) сделать. А тут трусливо поступили ребята. Об этом я могу открыто сказать.
- Обиды у вас нет? Не все с вами были согласны во многом, но работа большая была проделана за эти годы.
- Как у живого, еще теплого человека, доля обиды есть. А если профессионально смотреть – без обид. Просто, знаете, есть ведь еще профессиональная этика. Как говорят: относись к людям так, как хочешь, чтобы к тебе относились. Я вроде бы так к людям никогда не относился. Тем более, на таком уровне. Да, всякое бывало, когда идут споры. Но и то подбираешь слова. Но ладно, Бог с ними. Это не так страшно, не смертельно.
- Ну, вы ведь даже в больницу попали в этот период…
- Оказалось, что я переживал. Хотя и сам не замечал. Положили в больницу. Давление. Это, наверное, естественно. Когда тяжеловато, я себе не пропускаю в голову это мысль. Иначе сам себя жалеть начнешь, и тогда - развал. Себя надо держать. Если Каракотову повезло, узнали раньше (о невозможности выступления на Олимпиаде одной из штангисток), (Оксану) Сливенко меняли (на Наталью Заболотную) на прямых государственных контактах, посол подключился, а я узнал позже, когда состав был объявлен, и заменить никого было нельзя.
- Сергею Сырцову действительно было известно о травме Аккаева до вылета в Лондон, когда можно было поменять состав? Сырцова предупреждали, что на 70 процентов Аккаев не выступит?
- Да, и я знал, что травма у него. Недавно узнал, что они с Сырцовым говорили, просили у него совета. На тот момент у нас еще (Давид) Беджанян был на сборах. У Хаджимурата побаливала спина, у (Дмитрия) Клокова тоже. Не болит у того, кто ничего не делает. Когда проверили, сказали, что грыжа около четырех миллиметров, и даже в Олимпийской деревне уверили нас, что с блокадой можно будет выступать. А потом, когда глянули, там было уже три кубических сантиметра. В любой момент парень мог, в лучшем случае, без ног остаться.
А может, и хуже было бы. Крупно повезло, что операцию ему сделали удачно. Он тренируется на моих глазах здесь в Таганроге.
- У вас был вопрос в том, брать ли Аккаева к себе на базу сейчас?
- У меня база всегда открыта для любого.
- Но ведь с Хаджимуратом отношения у вас складывались не так гладко…
- Не все гладко, но порядочно. И он оказался бойцом бескомпромиссным. Но когда понял, что где-то не прав, признал. И я точно так же признал свою ошибку. Сильные люди не должны этого бояться. Прятаться в кусты – это хуже. В кустах может еще и посторонний медведь задрать (улыбается). Нормальные отношения. Человек бьется, он горяч. Но эта горячность ему помогает. Меня постоянно обвиняют, что кумовство развел в сборной.
- Много было таких разговоров…
- Но ни по одному составу у меня такого не было. Я это могу честно заявить. Я просто знаю, как это больно, когда есть какая-то несправедливость. Тому, кто остался за бортом, кажется, что несправедливо, и если это на самом деле так, то через год он не отойдет. А всем людям детали не будешь объяснять, знаем только я, он и его тренер, хотя тоже не всегда. Я понимаю, что болельщикам интересно, кому-то обидно за своих кумиров.
Аккаев оскорблен, но он все правильно сказал
- Были у вас ошибки?
- Я в некоторых моментах делал ошибки. Где-то уверен, что правильно поступал. Например, по составам команд. Хотя были критики. Конечно, если бы все было в порядке, то поехал бы другой человек. Но у нас тоже есть еще ситечко предвыездное. Мы же не можем вывозить людей, подставлять, если у нас есть сомнения в анализах. Или какая-то травма. Это подстава получается в угоду амбициям. Я сам был спортсменом, и знаю, как это тяжело - меня тоже не брали. Но прошло время, и я понял, что сам был виноват – не надо было подставляться. Меня удивляют люди на форумах, которые, не называя себя, прикрываясь какими-то никами, говорят такие вещи… Судят.
- Аккаев сейчас открыто выступил и теперь многие его критикуют, кто-то разочаровался в нем, мол, спортсмен должен на помосте все доказывать, а не заявления скандальные делать.
- А он не доказывал ничего? Аккаев - молодец, он открыто все сделал. Это характеризует его как мужественного человека. Прав, или не прав? Нужно ли было так жестко? То, что острые края не сгладил. Все так. Но он - спортсмен. Он просто оскорблен. Оскорбленное самолюбие, и тональность у его интервью потому именно такая. Но то, что он говорил, смысл такой, так оно и есть. По обстановке в команде я не знаю, пользуюсь слухами для себя, чтобы быть в курсе, но высказываться не буду никогда – мало ли что там говорят.
- В Федерации говорили, что вы и Каракотов останетесь в тренерском штабе сборных, будут помогать. Но, судя по всему, ваш опыт не нужен новому главному тренеру?
- О Каракотове такой разговор был, потом его взяли просто тренером на ставку. Но он попросился на ставку, а я не спрашивал. Меня же тоже сдернули не говоря ничего. Ну а раз не нужен, то напрашиваться не буду. Если бы мне предложили, я бы отказался, или договорились бы на какой-то срок. А тут вообще узнаю, что в списке ни кандидатом, никем вообще в сборной меня нет. Хотя на словах хотели, чтобы не был в стороне. Ну, так и относиться нужно так же. Вот на выборах в международную федерацию мне немножко было даже неловко, знаете почему?
- Нет, вы же на конгрессе (который проходил в Москве с 19 по 21 мая) уверенно выиграли выборы в тренерский комитет международной федерации тяжелой атлетики (IIWF). Почему неловко?
- Потому что Сырцова не избрали, а меня избрали. При том разница всего в один голос, и я знаю, чья это разница. И никакой агитации я не проводил. Этим не хвастаюсь, мне просто неудобно, знаете…
- Наверное, вам с вашим авторитетом в мире тяжелой атлетики пиар дополнительный и не нужен?
- Конечно, я рад, что меня уважают. Я сам там понял это. Все подходили и поддерживали. Соболезнований не было, но очень серьезные трезвые разговоры были, особенно с представителями наших бывших республик. И как раз говорили на темы этой статьи, озвученные сейчас Хаджимуратом.
- Аккаева обвиняют и за то, что слишком жестко и обидно он сказал про уровень спортсменов сборной.
- Понимаете, у него накипело. И он ведь против истины не пошел. Результаты действительно такие. Например, этот результат, который был показан в его категории (до 105 кг) на чемпионате России никуда не годится. У Клокова, похоже, какая-то травма (он занял третье место с результатом 401 кг).
Тренерами бросаться – последнее дело
- Получается, правильно Акааев сказал - результатов для уровня чемпионата мира нет?
- По результату, да. Но там еще подготовка есть. Сейчас все виды спорта в таком положении, что любые отборочные соревнования не являются окончательными, будет еще подготовка. Человек выигрывает право на подготовку, первые трое выиграли это право. Я в этой категории всегда пять-шесть человек держал на сборах, потому что это наша категория. И с лидером при большой конкуренции всегда может что-то случиться. Он никогда не признается, это нужно увидеть. Я не говорю, что они плохие атлеты. Клоков что, плохой атлет? Ну, выступил слабо. А выиграл как раз спортсмен Маккаева (Мартин Сабанчиев), отлично выступил. Результат недостаточный, но он личные рекорды бьет, выполняет международника. Я помню этого пацана, когда он еще мастера выполнял, Махты его возил за свой счет. И такого человека берут, и просто лишают работы. Он на какое-то время оказался без денег. Это ведь тоже надо понимать. Он был в штате, не ожидал, а тут раз - и все, убрали. Я вот ожидал этот вариант, и сразу сказал, что могу освободить ставку быстро. Но для этого назначить кого-то надо было. Но утвердили главного тренера буквально перед чемпионатом Европы. А я 31 декабря ставку освободил. Мне нужно было лечиться немного. Не помешало это, честно говоря. Я ведь не бизнесмен, и запасов у меня больших нет, кроме кусочка земли.
- Понятно, что Хаджимурат и заведен этими делами, - продолжил Ригерт. - Взяли просто и убрали. Хотя бы предупредили. Надо разговаривать с людьми по этому поводу. Потому что это не просто люди, а выдающиеся люди, у них обостренное чувство самолюбия и справедливости. Тренерами бросаться – последнее дело. Со спортсменом ошибки недопустимы, но они бывают и чаще. Но спортсмен имеет возможность доказать и подняться, а тренер – нет. Ему некогда доказывать, он много отработал. Это родитель у многих людей, а тем более в регионе, где он живет.
- Знаете, а ведь Махты Маккаев мне в феврале еще в Чехове на сборе рассказал про эту ситуацию - что их сняли со ставок, что они пойдут к Мутко говорить, раз оказались в безвыходной ситуации. Но просил все это тогда в прессу не выносить. И то, что сейчас Хаджимурат озвучил все это, очевидно потому, что уже нельзя было молчать.
Пошло уже через край. По-видимому, там еще какая-то провокация была. Аккаев – очень умный парень, я знаю его много лет, и он осознанно так жестко все высказал. Лучшая защита – нападение. И Аккаев не оскорбил спортсменов, я считаю. Они все хорошие ребята, но пока результат, объективно, у большинства недостаточен. Результат плохой у всех, кроме (Апти) Аухадова. Аухадов бьется, потому и на коне.
- Беджанян - рекордсмен мира.
- Да, но рекорд установлен в домашних условиях.
Сырцов с Венковым "окрутили" Ригерта
- В сборной России, получается, смена тренерского штаба полная случилась, просто убрали всех, кто был в вашем штабе?
- Да, а нельзя вырубать всех, пока не заложишь фундамент. Люди, может, и сами бы не пошли, но они были бы спокойны, что к ним по-человечески отнеслись, предупредили. А чего бояться? Я думаю, что когда человек не умный, он старается возле себя иметь людей слабее, чтобы не выглядеть так, как есть. Правильнее, когда любой руководитель пытается лучших подтянуть к себе. Даже если есть конфликтные дела. У меня со многими были непростые ситуации, но это не значит, что надо выгонять. Наоборот, надо подумать - может, ты как руководитель что-то не понимаешь, а человек прав. Если человек работает, дает результат, пусть он будет вообще без головы! У нас ведь тут не дипломы о коммуникабельности выдают, а медали боевые. И по медалям судят.
- И бывает оппозиция, - отметил заслуженный тренер. - Это модное слово сейчас, всегда были люди со своим мнением, но мы приходили к пониманию. Это я просто всегда окончательное слово говорил. Если все сказали: надо так, и у меня есть сомнения, я сделаю, как сказали все. Но если у меня нет сомнений, то тяжело меня переубедить по составу на чемпионат мира и Олимпиаду. Там все жестко, там не должно быть никаких компромиссов.
- А Венков, получается, вас подсидел, если грубо?
- Я бы так не сказал. Я сам говорил, что нужно готовиться к этому делу. Получается, что на Олимпиаду Венков попал без моей воли, должен был Колесников поехать. Как-то они там с Серегой (Сырцовым) окрутили меня. Я к нему присматривался, он несколько раз выезжал с нами. Просто когда уходишь, надо знать, что часть твоей работы не пропадет тут же. И люди чтобы все правильно восприняли. Они просто трусливо повели себя, и все. Так же, как и перед выборами президента Федерации, когда боялись и гадали - по направлению или против ветра струю пускаем.
Цели свергнуть руководство ФТАР у Ригерта нет
- Вы Аккаева поддерживаете и в том, что тяжелой атлетике нужна революция сейчас?
- Я бы не сказал - революция. Я это слово не люблю. И "свержение" тоже слово такое неправильное. Хотя в мою сторону говорили: "надо свергать". А революция – это развал, а потом становление. Мы уже насмотрелись этих революций. И социальных, и спортивных, и всяких. Разваливать ничего нельзя, но разбираться надо. Какие-то революционные действия могут быть.
- Какие? Что менять?
- Вы знаете, а здесь я воздержусь от комментариев.
- Но ситуация нехорошая, некрасивая, и даже обидно за вид спорта, - подчеркнул Ригерт после паузы. - Стали возвращаться опять к расприйным делам. Я помню, как над нами другие виды спорта смеялись: соберутся два штангиста, и начинают обсуждать третьего, как в деревнях женщины возле колодца. Никак не хочется, чтобы опять так пошло. Зачем это надо? Люди серьезным делом заняты. Всегда есть обсуждения. Тем более что правила отбора у нас жесткие. И человеку, который не находится в центре событий, трудно понять, почему этот поехал, а не тот. Все просто: сильнейшие определяются на подготовке. Бывало, что мы за сутки до вылета билеты меняли. Здесь односторонне справедливым в понимании всех очень тяжело. Справедливость у каждого своя, как и правда - не все можно говорить. Многие государственные архивы до сих пор закрыты.
- Если посмотреть, реально ключевых людей в сборной сейчас "хоронят"? Если более мягко – задвигают?
- Это видно. И это неправильно. Хоть там Сырцов и говорит, что никто никого "не хоронит" и "не задвигает", все это формальности. Если бы руководство министерства спорта в лице Мутко не вмешалось в ситуацию по Аккаеву, не известно, что было бы. Я тоже там с людьми в руководстве общался, и они удивлены были, потому что ставки были свободны, а взяли и так отстегнули, не разговаривая.
- Вы рассказали, что ситуация с Аккаевым и его тренером – правда, согласны, что лидеров сборной действительно задвигают. Но вы не считаете, что стоит задуматься о доверии Сырцову и Венкову на этих постах?
- У меня к ним свое отношение, но я не хочу его обнародовать так широко. Они об этом сами знают. Потому что такие вещи, которые они сделали… я все-таки себя уважаю еще. И уважаю свой возраст. И стаж свой уважаю. И звания. И своих болельщиков, которые до сих пор меня помнят. И спортсменов, которые подходят. И я не могу оставить все, чтобы так просто обошлось людям. Я человек не мстительный, но платежеспособный (улыбается).
- И вам авторитета хватит свергнуть все руководство федерации при желании. Вы не хотите этим воспользоваться?
- У меня цели такой нет. Если нужна помощь в коррекции – нет проблем. Я всегда готов помочь, если нужно для дела. И я не стесняюсь помощи попросить, если вижу, что сам не могу справиться. Но это не значит, что я сейчас буду кого-то уговаривать или компановать какую-то команду. Нет. Если нужен, я включусь. Если люди захотят. А ко мне многие подходили, спрашивали и просили даже, что надо хотя бы на какое-то время вернуться, чтобы переход был нормальный, человеческий, без войн и революций. Нормально, когда кто-то ушел, а кто-то пришел, но об этом должно быть заранее известно, а не как с Маккаевым. По мне понятно – боялись, может быть. Или стеснялись… может, есть у них в душе еще такой отросточек – кусочек совести, и постеснялись прямо сказать. Хотя Солтану, знаете, еще более прямо сказали. Мы, кстати, с ним жили в одном номере на сборе перед Кубком президента в Санкт-Петербурге (в октябре 2012 года). Нам комнатушку дали, а там одноместный номер… ну, мы там вышли из положения – занесли кровать.
- Один номер? Вы что, серьезно?!
- Ну, да, тут вот тоже отношение сразу понятно – бывшие главные тренеры. Хотя, нет, тогда еще были не бывшие, а только кандидаты на уход, но уже вот так опустили, мягко говоря. Перед людьми, перед командой, представляете? Перед теми, кого мы выводили на помост. Мы оказались с Солтаном в таком виде, что нам друг перед другом было неудобно. Нет, понимаете, мы и в палатке можем жить, не проблема. Но тут, как Хаджимурат сказал – сам факт, вопрос отношения. В таких делах надо поступать более мудро и достойно. Нужно правильно ко всему относиться.
- Так относится и к лидерам сборной, к тренерам заслуженным, наверное, неправильно?..
- Наверное, неправильно. Но если совести нет, ее неоткуда взять?..
В Федерации что-то должно изменится
- В заявлении Аккаева о том, что "тренеры - никто и звать никак" есть истина?
- Большая доля есть. Понимаете, юниорскую сборную Венкову Сырцов оставил в наследство, а я не стал возражать, потому что они работали вместе. Тут тоже тандемы нельзя разрушать. И то, что сборы все в Чехове собирают, неправильно. Да, нужно там собираться и всем вместе с юниорами, но нельзя забивать все так, что невозможно тренироваться. И нельзя ставить в одни условия человека, который уже заработал себе право нормального отношения, и совершенного новичка. Новичок должен смотреть на опытного спортсмена с уважением, этот статус должен быть виден. Кажется, что все знаешь, но всю жизнь есть чему научиться.
- Нормальная ситуация, что главный тренер не знает, где тренируются Аккаев и Дмитрий Лапиков? По Аккаеву ситуация даже – "покрыта мраком". У вас бывало такое?
- (Смеется) нет, такого не бывало. И я вам больше скажу, сейчас такого нет. Я знаю, где кто тренируется и как себя чувствует. И каким еще "мраком"? Я удивлен, что Венков такое говорит.
- А вы следите за всеми спортсменами до сих пор просто для себя?
- Ну, как вы себе представляете, что я после десяти лет вот так на раз-два перестану жить этим? Я еще в теме, мало времени прошло. С ребятами на связи постоянно. Лапиков тренируется дома, тренер его часто звонит. Многие звонят. Даже Олег Чен, хотя он-то должен на меня обижаться (смеется). Он и (Ринат) Киреев были на сборах до последнего дня. Если бы с Аккаевым или Клоковым ясность была бы вовремя, оба парня поехали бы на Олимпиаду.
- Из всего, что вы сказали, получается, ситуация названа верно - "бардак"?..
- (Пауза) я же не сказал, что Аккаев не прав. Я просто сказал, что он как джигит выступил. Но он умный парень, может ситуацию оценить, как есть.
- А что делать-то в этой ситуации? Вы соглашаетесь, что Аккаев правильно выступил, все верно сказал, вы его по принципиальным позициям поддерживаете, в федерации не все в порядке. На этом все?
- Думаю, что-то будет. Что? Я не знаю пока. В Федерации что-то должно быть. Пути начальника, хоть и свежего, неисповедимы. Поживем - увидим. Возможны разные варианты. Все бывает. Может, вернется вариант, что каждый год будут новые тренеры, как когда-то было. Вот уж действительно был бардак – сами уходили, кого-то скидывали. Со мной битва была каждый год, я просто не ввязывался в эту драку, отвечал, что будет так, как надо, как правильно.
Оппозиция у ФТАР, как выяснилось, есть
- У вас есть силы и желание вернуться в работу в каком-то качестве? Главным тренером, президентом федерации, вообще в федерацию как-то?
- Я считаюсь членом исполкома федерации.
- Вот Дмитрий Берестов - вице-президент ФТАР, а говорит, что не ощущает себя в команде.
- Раз так говорит, значит, так оно и есть. Я как? Я так скажу: вот эта команда (ФТАР) и я – не вместе. Я - не член этой команды. Это 100 процентов. Хотя если я буду видеть, что команда правильно работает, и я буду работать, если надо. Это однозначно. Я в жизни научился свое собственное "Я" не терять, но иногда отложить. Не бывает одного мнения на всю жизнь. Человек развивается, общество развивается, все меняется вокруг, и правила меняются. Надо по возможности жить по правилам. Сырцов? Молодой он. Не исправится - его проблемы, исправится – хорошо. Хотя в обнимку лезет постоянно, но это привычка, видать (улыбается).
- Если со стороны смотреть, то непонятно, когда между вами с Сырцовым черная кошка пробежала?
- Так вот и я удивляюсь, почему такие низкие обходы идут. Потому что я за него всегда был. Поддерживал всегда. При Пархоменко я раза три за Сырцова заступался, когда на грани было его убрать из молодежной сборной.
- Оппозиция, о которой говорил Аккаев, у руководства ФТАР есть?
- Есть, конечно. Как выясняется, есть.
- А стоит от нее что-то ждать? Она активная?
- У нас народ не то чтобы не активный. Если бесить, выводить всех, то, конечно. Просто у нас очень много воспитанных людей, они считают, что их никто не послушает. Если бы их слушали, они свое мнение говорили бы. Бывает конструктив, а бывает оппозиция ради оппозиции, и это тоже не дело.
Ригерт готов подключиться к работе
- Но тут-то Аккаев понимал, что не он один такой обиженный.
- Вот я знаю, что на чемпионате России в Казани читали это интервью Хаджимурата в тот же день тренеры и судьи и открыто - приблизительно мнения разделились пополам. Это обычное дело, что если в закрытом режиме будет, то в минус еще от официальной позиции. Выводы сами делайте. Мне тоже много звонили по этому поводу, я просто слушал.
- Вы для себя ничего не решили?
- А что я должен решать для себя?
- От вас ждут сейчас конкретных действий.
- Будет предложение - буду решать. Тем, кто спрашивает четко об этом, я отвечаю, что если пойду, то уже тормозить не буду, задний ход не дам. Поэтому я сцепление отжал, но скорость не включена (улыбается). Готов работать в любой роли. Если я нужен буду, то я включусь. Ходить и напрашиваться не буду. Если будет от ребят инициатива. Скажу так: я не напрашиваюсь, но и не отказываюсь.
- По окончании чемпионата России должна была быть пресс-конференция с участием Сырцова и Венкова, ее отменили, а нашему корреспонденту в Казани не удалось взять комментарии по этому вопросу, у них времени не было.
- Это не по-мужски, не по-человечески, не по-бойцовски. Потому что крыть нечем. Отвечать нечем.
- Аккаев и не ждал ответа.
- Потому что он знает этих людей хорошо. Клоков и Аккаев всему миру показали, как надо уважать соперника, друг друга заставляли идти к результату. Они по жизни чуть ли не враги, но с таким достоинством ведут себя. В морду друг другу тоже, знаете, можно дать с достоинством. Для этого надо быть сильным. И два таких разных человека с одинаковым характером, но не попали на Олимпиаду. Одному хоть операцию в Лондоне сделали, а у второго осложнилась задача после чемпионата России. Хотя у меня к Клокову много вопросов, но сила и порядочность у него на людях всегда. Вот это достойно уважения.
- Сырцов считает, что Аккаев подвел страну, не выступив на Олимпийских играх. Вы согласны?
- Это же спорт, Господи! Мне тогда застрелиться надо было, я две Олимпиады проиграл. Спорт тем и хорош, что неожиданности бывают. А тут вся категория сломалась, и результат был смешной. Аккаев ведь рвался там выступать после операции, и даже если теоретически было представить, что выступишь, а потом что? Повеситься, когда ты инвалидом останешься? К нему ведь руководители федерации подходили, пытались повлиять, чтобы он выступил, но тут Мутко тоже грамотно сказал: "не надо, жизнь и здоровье дороже"
