Российская конькобежка Евгения Дмитриева поделилась с корреспондентом агентства "Р-Спорт" Анатолием Самохваловым умением расставлять приоритеты, не сдаваться до последнего в спорах, будь то с молодым человеком или тренером сборной Маурицио Маркетто, а затем с радостью уступить, но в итоге выиграть. Таков путь спортсменки с мужским характером из детства, которого не было, в национальную команду страны, которая только начинается.
Хозяйка из будущего
- Женя, тренеры называют вас надеждой, конькобежкой из недалекого будущего. Реально вы на каком сейчас этапе развития?
- Смотря с какой стороны посмотреть. Тренировочная и соревновательная база у меня намного меньше, чем у других девушек в команде, но психологически я устойчивее многих опытных спортсменок. Это я знаю.
- С каких пор?
- Шесть лет бегаю на международных стартах, включая юниорские. Изучила специфику своей силы.
- Психология ваша в чем выражается?
- Меня невозможно сбить с толку. Сильный или слабый соперник рядом – мне без разницы, спать перед стартом буду спокойно. А кому-то противника лучше увидеть прямо на льду, иначе мандраж наступит.
- Шорт-трекисты рассказывали, что их психологи учат входить в контакт со звездами, чтобы не перегореть.
- У нас нет такого тесного контакта во время забегов. Для меня важна не сила соперника, а просто знакомство с ним. Если его знаю, то могу предугадать тактику: где будет смена, где мне лучше отсидеться за спиной и потом где, наконец, могу выйти в лидеры. Я умею рассчитывать свой бег относительно силы оппонента.
- Время на сборе долго тянется?
- Летит. Буквально недавно был май, и мы только начинали нашу масштабную подготовку, но уже август, тренировки в самом разгаре, а через два месяца первые соревнования. У меня же прошла адаптация к дистанции 3000 метров. Я скоростная, но не взрывная. Скорость у меня не супер, но стабильная. По "тысяче" уже особо не скучаю, но «полуторка» все равно остается самой любимой. Она ведь самая сложная.
- Любимая – это когда с трудностями?
- У меня всегда в жизни так было. Не знаю, кто со мной согласится, но полторы тысячи метров труднее "тройки", на "полуторке" ты должен обладать и качествами специалиста на скоростных дистанциях, и умениями бежать «длину». У меня ведь слабый разгон, который на «тройке» не имеет никакого значения, зато целых семь кругов впереди, а после четвертого иногда кажется, что ехать будешь бесконечно.
Зато обладаю хорошей выкладкой на трех кругах. Я могу проиграть все на разгоне, но на третьем все наверстать. Так было в наш первый с Маурицио (Маркетто) год сотрудничества. Шестое место на Кубке мира – что на "тройке", что на "полуторке", забеги по одному сценарию. Причем на "полуторке" от третьего места я отстала на четыре десятые секунды.
- Тем не менее 1500 метров для вас закрыты?
- У нас на Олимпийских играх будет по пять квот на каждую дистанцию. Если я хочу распыляться, то могу бежать и три, и четыре забега. Не проблема.
- Хотите ли?
- Думаю, сосредоточусь на том, где я ближе к медалям. И в этом случае я в первую очередь подразумеваю командную гонку.
- В индивидуальных пока не замахиваетесь?
- Для себя рассчитываю на что-то, но если быть объективной, то в командной гонке шансов у нас больше. Правда, туда я еще должна попасть: бегут четыре человека, три в первом забеге, три – во втором, и только одна девушка может поменяться. А нас, достойных, как минимум, пятеро.
- Вы говорили, что 3000 метров – это больше психологическая дистанция.
- Так оно и есть, потому что функционально мы готовы очень сильно. Вопрос в том, насколько качественно переварим эти нагрузки и подстроим под них технические навыки. Побегу ли я «тройку» и «полуторку» вместе, будет зависеть от первых стартов. Пока не все понятно. За четыре сбора мы не устраивали никаких прикидочных гонок, никаких быстрых кругов. Поэтому я не знаю, на что сейчас готова. Какие дистанции я буду отрабатывать, будет ясно только в октябре.
- Неужели о своих возможностях нет информации?
- Да, сейчас идет базовая работа, на скорости пока не выходим.
Пацанка
- Твердая психология у вас с детства?
- Да.
- Генетическая?
- Не совсем. Она у меня сложилась по семейным обстоятельствам. Родители рано развелись, я долгое время жила с папой.
- Редкий случай.
- А в одиннадцатом классе перешла жить к маме.
- Уже будучи взрослой девушкой?
- Ну да.
- С папиным воспитанием росли пацанкой?
- Скорее не с папиным, а с воспитанием моих первых тренеров. В коньки пришла в десять лет, мой первый тренер дала очень многое, а затем меня забрали к более старшим ребятам, где я была единственной девочкой среди парней.
- Детство видели?
- Его не было. А мне его и не хотелось. В школе училась и ждала, когда можно будет уже убежать на тренировку. Сама поработаю, тренеру помогу, и так весь день в спортшколе и проходил.
- А домой же когда?
- Папа на работе, мамы рядом нет. Делать дома было нечего.
- А во дворе?
- Двор у меня был между школой и тренировкой. Гоняла с мальчишками в футбол.
- Любите мяч?
- Очень. Но только с парнями. С девочками играть не люблю.
- Понимаю. После поездки на Универсиаду я для себя понял, насколько ужасен женский футбол.
- Я сейчас даже не об эстетике. Понимаете, я уверена в себе, но не уверена в тех, с кем играю. Футбол для меня – это хобби, и достаточно опасное, так как можно подвернуть ногу и остаться без коньков. Поэтому не играю с девочками из-за опаски получить травму.
- Мальчики жалеют?
- Нет, они просто культурнее себя ведут на площадке.
- Ага, мат-перемат стоит.
- Я не про это, а про сам дворовый мальчишеский футбол.
Самостоятельность в шесть лет
- Отношения с мамой, наверное, сложно было назвать классическими.
- А у меня вообще с родителями не было классических отношений вроде "отец-дочка" или "мама-дочка". Я очень благодарная им за то, что они никогда не навязывали мне свое мнение, и мне всегда было позволено делать свой выбор. По-моему, я жила самостоятельно с шести лет и все решения принимала сама.
- Неужели никто не вмешивался? Никто не уверял, что коньки – это ерунда?
- Нет. Я училась тоже неплохо. Кому было так мне говорить?
- Учителям.
- Учителя… Это понятное дело. Они живут оценками. До девятого класса я шла на серебряную медаль, наступало ответственное время, школа давила на родителей. Но все было тщетно, потому что для меня совмещать полноценную учебу на результат со спортом было невозможно. Я уже была конькобежкой.
- Образование отошло на пятый план?
- Нет, оно шло своим темпом. Давался мне гуманитарий – проблем не возникало, а точные науки не для меня, и времени на них не имелось, поэтому было сложно в конце четвертей и года. А два драгоценных часа между тренировками я с чистой совестью тратила на отдых и восстановление.
- При прохождении поворотов не важна математика?
- А зачем? Скорее ценность для нас представляет физика, но у меня был хороший преподаватель, и я даже немного разбираюсь в этой науке.
- С вашим умением отделить нужное от второстепенного вы вряд ли пошли в институт физкультуры.
- Пошла и закончила его в этом году.
- Я думал, выберете что-нибудь пооригинальнее.
- Сто процентов, что я не собираюсь останавливаться на достигнутом. В академию физкультуры и спорта пошла только ради того, чтобы заниматься любимым делом. Мне было нелегко, поблажки никто не делал. Да и не нужны они мне, так как не получу я удовлетворения от отметок лишь за то, что выступаю за сборную России. Оценки за Сочи мне не нужны. Поэтому учиться более существенной профессии я пойду тогда, когда буду посвободнее.
- И что за более существенная профессия вас ожидает?
- Мне очень нравится психология. Лежит душа к ней.
- Где применять ее намерены?
- А везде. Любое общение – психология. Вперед по жизни и карьере – тоже она.
Я уступлю, но только после ссоры
- Парни, тренеры, спортшкола, сборная. Вот так и живете в режиме?
- Да, хотя тренеры у меня были женщины. Вообще их было в моей карьере очень много, и все разные. Негативные, позитивные, некоторые из них до сих пор верят в то, что я могу нечто невообразимое на льду. Александр Калинин, допустим, убежден, что запросто быстро сбегаю "пятисотку", несмотря на плохой разбег. Просто, говорит, меня надо на этой дистанции тренировать. Хотя сама смысла не вижу в этом. Можно, конечно, прокатиться 500 метров, но для себя. Или в многоборье. Вышла как-то, пробежала, получила удовольствие. Но в контексте сборной России это было смешно.
- Три тысячи метров как приговор?
- Маурицио приводит аргументы в пользу такого решения. Тренируя "длину", мы выполняем большой объем работы, тем самым убивая стартовую скорость, а она важна на коротких дистанциях.
- Мужской коллектив отложил отпечаток на характер?
- Он стал чуть-чуть мужским. Такое ощущение, что на поведение девушек смотрю сквозь мужскую призму. Часто соглашаюсь с парнями и далеко не всегда с девчонками. Не хочется мне их защищать порой, и устаю я от них быстрее, утомляют они меня, в отличие от ребят.
- Почему?
- У девушек конкуренция везде. От того, как ты выглядишь, до того, какие результаты ты показываешь. Быть лучшей в мелочах – это очень по-женски.
- У вас этого нет?
- Есть, но в мужском коллективе я привыкла не всегда обращать на это внимание, привыкла к более глобальным ориентирам и целям. И это у меня от мужчин.
- Структура ценностей?
- Когда ты с детства принадлежишь сама себе, приходится ставить себе цели и достигать их, потому что никто тебе не поможет. Никто не направит.
- Хорошо жить без советов?
- Наверное, да. Приоритеты расставляю более или менее правильно. Не без ошибок, но грамотно.
- Женой, видимо, вы будете интересной. С одной стороны, мужчину умеете ментально разложить…
- …а с другой, я девушка.
- С третьей – с жесткими требованиями. Не так ли?
- Требования жесткие. Правда. Иногда сама себя за это ругаю. Я могу уступать, но только по факту ссоры. До этого буду стоять до конца на своей точке зрения, а после… Можно и отпустить ситуацию.
Борьба с тренером
- По любому вопросу бьетесь?
- Не по любому. На самом деле я стараюсь быть неконфликтной. Если что-то не нравится, предпочитаю сразу все обсудить и добраться до компромисса. Кто бы передо мной ни стоял – партнер по команде, тренер, главный тренер… Молчать не буду. Как не буду ходить и ворчать по углам. Подойду и скажу все человеку в лицо.
- За "полуторку" боролись?
- Боролась. С тренером. Я же, как вы уже знаете, не должна была бежать «тройку», как пришла к Маурицио. Он подошел и сказал: ты просто сбегай. Даже не указал, а попросил. Я и сбегала - выиграла чемпионат России с личным рекордом времени. А на "полуторке" - вторая. И он, смотрю, подходит с разных сторон, старается меня убрать со средних дистанций и подвести к трем тысячам.
- А вы?
- А я говорю: нет. Я буду бегать длинные, но моя дистанция – полторы тысячи метров.
- Маркетто рассказывал мне, что изучил море статистики, и сделал вывод, что вы прямо готовая "троечница". В конькобежном смысле.
- Потом он действительно меня убедил. Все равно тот забег на чемпионате России стал отправной точкой. Я на протяжении всех последующих соревнований ставила новые рекорды, а за сезон «сбросила» одиннадцать секунд с персонального результата. Вот этим он меня уверил.
- И вы сказали Маркетто: Маурицио, ты прав?
- В этом он и вправду оказался прав. Но это было только начало. Он пошел дальше. Говорит, сбегай пять километров.
- Изверг.
- До сих пор дискутируем на тему пяти тысяч. Разговариваем, разговариваем, но здесь уже понимаю, что эта дистанция мне не дается. Секунды могу делать лучше, но до призовых мест не дотяну.
- Слышал, что пять километров может смотреть только голландский зритель в силу традиции.
- Да. Еще и потому что все их лидеры – это в основном специалисты на длинных дистанциях, включая тамошнего идола Свена Крамера. Голландцы – удивительные фанаты. Ты приезжаешь к ним на каток и попадаешь в атмосферу битком набитого стадиона. Такого в России не увидишь никогда. Причем каждый из этих тысяч людей знает всех спортсменов в лицо.
- Чем Коломна отличается от Херенвена?
- В Коломне зритель приветствует только нас, своих. Херенвен аплодирует всем.
- В вашем родном Череповце на хоккейной "Северстали" вас узнают?
- Я не люблю хоккей. Футбол мне больше по душе. Хотя играть – это одно, а смотреть… Не всегда его хочется. Особенно российский, если это, конечно, не вратарь Акинфеев. Другие играют, начинает что-то получаться, и тут же "звездятся". В передачах и интервью наши футболисты выглядят лучше. В международном, по-моему, больше тактики, больше видения игры.
- В Голландии не хотелось остаться в той райской конькобежной атмосфере?
- Ни разу, не люблю особого внимания к себе, вы, наверное, заметили, что у меня не так много интервью. Все равно все это просто разговоры.
