Очередная годовщина гибели Валерия Харламова заставила Вадима Дубнова задуматься о том, каким был и есть наш спорт по гамбургскому счету.
Вадим Дубнов, обозреватель РИА Новости:
Гибель Валерия Харламова сразу и навсегда окуталась тайной, потому что в советской традиции просто так, на мокрой пустынной дороге, такие люди погибать были не должны.
27 августа, 32 года назад, жена Харламова Ирина не справилась с управлением на 74 километре мокрого Ленинградского шоссе. Она выскочила на встречную полосу так, что ни у кого в машине не оставалось ни шанса, и, говорят, Валерий Харламов умер первым — но это уже никто никогда не проверит.
На похоронах Харламова не было его друзей из сборной, они находились за океаном. Спустя пару недель они выиграют Кубок Канады и посвятят это своему разбившемуся другу. Который должен был играть с ними, но в последний момент решением тренера сборной Виктора Тихонова остался в Москве.
Народный спортсмен — это вам не разведчик
Сюжет нашумевшего в этом году фильма "Легенда N17" обрывается задолго до гибели и до Кубка Канады. Говорят, и в реальной жизни отношения Тихонова и Харламова не сложились, некоторые, впрочем, полагают, что Харламов в августе 1981-го и в самом деле был не в лучшей форме. Но любой из этих вариантов выглядел бы той прозой, от которой распадается ткань счастливого мифа.
Ни один полководец, разведчик, артист или былинный герой не будет так близок народному зрителю, как народный спортсмен. Спорт — не физика высоких температур, не виолончель и не фрезерный станок, за которым тоже можно бить рекорды и ковать славу страны. Очки, секунды, дриблинг — это то, что видят все, в чем не обманешь и чего купишь и не продашь. Это с одной стороны.
С другой стороны, понятно и известно, что и купишь, и продашь, и дрязги в спортивной жизни порой похуже, чем в любой коммуналке. Даже в советском спорте жизнь выстраивалась в интригу, Брежнев болел за "Спартак", а до него был Берия, который болел за "Динамо", а сын Сталина Василий — за ВВС. И этим очень многое объяснялось, это была часть жизнеустройства.
В конце концов, Тихонов возглавил сборную, в том числе и потому, что из-за Брежнева был изгнан Тарасов, Харламов не полетел в Канаду, а оказался ранним утром 27 августа на мокрой Лениградке…
Пиар существовал всегда
Харламов был выбран современными мастерами отечественного кино на роль патриотического кумира (а не Михайлов или Петров, и не Якушев) по причинам вполне драматургического, а не хоккейного свойства.
Испанская романтика, драма в отношениях с Тихоновым, трагедия на шоссе… Но и до трагедии болельщики любили Харламова как-то по-особенному, хоть он и не был таким уж безусловно лучшим — ни в сборной, ни в тройке с Петровым и Михайловым.
Сотворение спортивных кумиров — это тот нечастый случай прямой демократии, в котором пропаганда покорно следует за делающим свой выбор народом.
Другое дело, как этот выбор происходит.
Каждый знает, что у нас не было вратарей лучше Льва Яшина. Но кто возьмется сравнивать голкиперов разных времен и стилей? Дело, может быть, в мировой конъюнктуре. В 1960-е Яшин был одним из лучших в мире, а, скажем, в 1980-е Дасаев лучшим в мире не был. И, может быть, дело не только в даровании, а еще и во времени, которое бывает на вратарей щедрым или не очень.
И еще: если кто скажет, что в то время не было пиара, то история создания репутаций — лучший ответ и лучшее доказательство его извечного существования.
У нас ведь в той славной сборной 1950-1960-х был не только Яшин. Такого созвездия потом у нас больше не случалось. Бразильцами, конечно, все равно были только бразильцы, а остальные были почти равны, и мы входили в восьмерки лучших, а однажды даже в четверку.
Но об этом не снимешь патриотического кино, это не суперсерия с канадцами, которую можно объявить не только вторым после революции событием века, но даже — при определенном усилии — выигранной (например, по заброшенным шайбам).
Английский проигранный полуфинал чемпионата мира 1966 года — по сей день наша футбольная вершина, суть и символ наших мифов.
Советский спорт по гамбургскому счету
Был Яшин. Был еще Эдуард Стрельцов, игру которого сейчас помнят немногие, но в свое время почти весь народ был уверен, что только злые партийные козни лишили Стрельцова лавров Пеле.
В 17 лет дебютировавший в сборной, он должен был в 21 год раскрыться на чемпионате мира в Швеции в 1958-м. Может быть, чемпионат и не стал бы его звездным часом, как это часто бывало с героями больших ожиданий. Но перед чемпионатом Стрельцова посадили на 12 лет за изнасилование.
Поверить в правдивость суда было невозможно. Хотя бы потому, что будь оно даже и так, болельщик был уверен, что уж Стрельцову бы как-нибудь это простили. Ведь было прекращено это же дело в отношении его друзей по сборной — Бориса Татушина и Михаила Огонькова…
Версии тогда ходили самые причудливые. Ссылались и на упорство, с которым торпедовец Стрельцов отказывался перейти в "Динамо", и даже на отказ жениться на дочке всесильного министра культуры Фурцевой… Словом, документальной правды нет, сам Стрельцов так ничего и не рассказал, даже дожив до эпохи гласности.
Словом, по гамбургскому счету, у нас был один великий вратарь да еще пять-шесть просто хороших, за которых не стыдно. Кроме непроверенного на высшем уровне Стрельцова, можно за всю футбольную историю вспомнить полтора-два десятка полевых игроков того же класса, достойного. Но не бразильского.
На уровне мировых образцов, пожалуй, был один тренер — Лобановский, создавший в разное время три киевских "Динамо" высшего европейского уровня и сборную СССР, которая перед закатом большой страны хлопнула дверью в 1986 и в 1988 годах.
Но как раз про Лобановского фильмов у нас не снимали. Не было киевское "Динамо" в советское время той командой, успехи которой радовали партийное руководство, а в новейшие времена если про эту команду и снимут кино, то только какой-нибудь "Матч", про "матч смерти" в оккупированном немцами Киеве, где все предатели как один говорят по-украински.
Песнь о советском характере
В спорте у нас были штучные звездные образцы — Брумель и Борзов, Буре и Сальников, Бубка и Санеев. Конечно, были и фигурное катание, тяжелая атлетика и художественная гимнастика — это было, как советский балет, где мы доминировали.
Мы регулярно выигрывали в советское время Олимпиады, отправляя на них под видом любителей лучших и профессиональных, мы вообще неплохо смотрелись там, где не было настоящих профессионалов — боксеров, хоккеистов, баскетболистов. Но как доходило дело до чемпионатов мира, все получалось значительно хуже.
Например, за всю историю чемпионатов мира по легкой атлетике (без последнего, московского), начиная с первого в 1983 году, на 132 золотых медали американцев советские и российские атлеты ответили 68-ю. В плавании аналогичный счет еще печальнее — 214:86, и здесь счет идет с 1973 года.
Советская система спортивного самоутверждения была рассчитана на массовые поставки на поля, площадки и дорожки крепкого середняка, который при удачном стечении обстоятельств мог что-то и выиграть. Нынешняя система настроена на рынок. Она не может себе позволить советской массовости, она растит звезд из тех, кто показался ей перспективным, середняки ее интересуют только как отбраковка, которую тоже надо как-то продать.
Но поскольку не работает уже закон больших чисел, то вероятность появления звезды стремительно падает. А если она появляется, то зачастую становится жертвой финансовых разногласий многочисленных обладателей прав на нее, а тут уже не до чемпионства.
Но молодой и уверенный в себе и в стране российский зритель уже привык к мысли о том, что мы — лучшие. Эта мысль завладела массами, которые историю учит по киноблокбастерам, и потому блокбастеры должны изготовляться опережающими темпами. Харламов, Гагарин, на подходе Яшин… Ждать долго не придется. Снимают быстро. Так же, как в спорте хотят вырастить чемпионов. Но и результаты примерно сопоставимы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
