Российский горнолыжник Павел Колготин в интервью корреспонденту "Р-Спорт" Ирине Белозеровой рассказал об изнурительных летних тренировках, о том, почему важно выучивать профиль трассы, и особенностях снега в Сочи, где в феврале стартуют Олимпийские игры.
– Что такое предсезонная подготовка у горнолыжников?
– Вот часто нам говорят: "Ой, ты на лыжах, что там, ОФП вам не надо". Вы ведь видели, как нам не надо и как нам плохо после этих нагрузок. В Москве полегче тренироваться, нет этих безумных забегов в гору, ускорений. Первый сбор был втягивающий, на море в Хорватии. Потом поехали в Словению, где было потяжелее, далее катались на лыжах в Швейцарии. После сбора в Москве "технари" уезжают в Новую Зеландию, а вот те, кто гоняют со спуска, едут в Чили. Там, конечно, идеальные условия. Зима, 3000 метров над уровнем моря, дом в горах, божественные виды.
– Какой он вообще, летний снег?
– Как в Сочи, такой и летний! Хотя утром выезжаешь, он вроде бы жесткий, лыжи режут - все шикарно, все нравится. Но он по-другому все равно работает. Он не такой агрессивный, что ли. Сложно объяснить, надо попробовать.
– У команды было много зарубежных тренеров. Методики менялись?
– Они конечно, по-разному, работают. Есть Само Фурлан. Он занятия как детскую игру нам преподносит. Вот, покидайте мячик. Ты ложишься – покидали мячик. "Умерли". У Михи Файона по-взрослому, что ли. Даже не знаю, с кем лучше, оба первоклассные тренеры.
– Самая изнурительная тренировка?
– Значит, это было в прошлом году. Я уже восстановился после сильной травмы колена. Мы приехали в Словению, нам дали велосипед: "Давайте, парни. Погнали!" Тренеры по лыжной подготовке в машине, Миха как всегда вместе с нами. Наверху потом лежим, бананы съели, думаем: "Сейчас вниз по серпантину махнем". Самое настоящее наслаждение, 20 минут едешь, обгоняешь машины. А нам говорят: "Нет, парни, еще побегаем". Мы еще минут, наверное, сорок выполняли упражнение на ускорение по крутому склону из булыжников. Шел после на дрожащих ногах.
– Как далось восстановление после травмы?
– По-другому начинаешь смотреть на вещи. Понимаешь, что тебе интересно. Сидеть в Питере, работать в офисе – я бы умер... Не представляю, как это. Кататься на лыжах – это офигенно.
– А как вы получили травму?
– Ой, это было абсолютно нелепо. Это такое фиаско было. На Банном после финиша – опа! Я приехал вторым, смотрю на время... А все, ноги нет, сразу в автобус, прооперировали. Стартовал в Кубке мира, на первенстве мира, в Кубке Европы, приехал под Банное и получил травму в общем-то на абсолютно ровном месте. Это обидно.
– При вас спортсмены отказывались выходить на старт из-за тяжелой трассы?
– На первенстве мира в Канаде хороший спуск был. Я в последних номерах. Сижу в домике наверху, со мной ребята-азербайджанцы: не горнолыжная страна. Один уже готов был стартовать, а потом: "Не поеду и все". И ушел.
– Частенько такое бывает?
– Дело бывает даже не в том, что трасса тяжелая. Иногда просто такие кондиции снега и трассы: дым остается, и по траве едешь. Если ты "технарь", ну зачем тебе "убиваться" на спуске. Или смысл ехать слалом или гигант, если тренировочная трасса просто раздолбана.
– Много спортсменов возвращаются из скоростных дисциплин в технические?
– У нас в команде такого вроде нет. Вряд ли будет. Может, где-то у австрийцев, потому что у них безумная конкуренция. Они там прыгают, потому что не хватает квоты в Кубке мира.
– Очень много вопросов по трассе в Сочи…
– Некоторые трассы может быть попроще, но на них какая-то скованность. А в Сочи - там было по-другому, там все шире, и понимаешь, что прыжки реально большие. Круто очень где-то, и лед с этими ямами, от которых потом еще ходишь неделю... Мне, конечно, очень понравилось. Главное, чтобы с погодой повезло. Там за пять дней можно увидеть пять разных видов погоды.
– По льду ведь должно быть очень опасно…
– Я в шоке был в первый раз. Хотя, может, мне слалом даже страшнее было ехать. Там такой лед! Как я цепляться-то буду! В один из дней стоим с парнями. Должны были первыми проехаться по трассе. На следующий день официальная тренировка первого раунда. Посмотрели трассу: вроде нормально. Озерный трамплин вообще безобидно смотрится: ой, тут со снегоходом разгоняться, чтобы вылететь.
Поехал первый. А он там нарыт, я так далеко улетел. Я чувствовал себя полиэтиленовым пакетиком. Приехал вниз, все приземляются с круглыми глазами. Потом все это срыли к Кубку мира, уже получше было.
– Насколько важно запомнить профиль трассы?
– У меня есть с этим трудности. Стою, просматриваю трассу. Вроде все понял. Приезжаем наверх, я вообще ничего не помню. Часто бывает, что приезжаешь на склон первый раз. Тогда подходишь к парням: "Слушай, Макс, в последний раз скажи мне, что там было". На одном из этапов Кубка Европы склон такой: постоянно волны, волны, направо после прыжка, налево после прыжка, и это вообще не запомнишь.
Еду я. Тут маленькая волна, там маленькая и там тоже маленькая, наверно. И я даже не помню, направо или налево. Я как вылетел оттуда. Лыжи уже подготовил направо, надо было налево. В последний момент перестроился. Сейчас посерьезней вроде стал относиться к просмотру. Просмотр – это тяжело, это важно, конечно, особенно в спусковых дисциплинах. Парни вообще все запоминают. У них там через год спросят трассу – они 100% смогут ответить.
