Периодически приходится слышать от высокопоставленных чинов, будь внутриолимпийских, или более того, внутрироссийских, о создании в стране нового пролетарского класса – волонтерского движения. Проходят Универсиады с Олимпиадами, настает пора рыдать и прощаться, но прежде чествуют их, почти бесправных, но идеологически нужных. А кто эти люди вообще?
Волонтеры, как правило – массовка, шуршащая под ногами и бредущая из пункта A в пункт B, потом в C, потом "постоять", потом тимбилдинг, потом танцы на пригорке, потом из пункта B в пункт A. Рядовой волонтер существует в планктонных движениях. Хороших волонтеров не бывает. Бывают либо такие вот червячки, либо "маэстрия", добровольцы-творцы. Они попадаются редко, и в них сразу влюбляешься, как в родных детей. Видишь его в Казани, и мечтаешь о том, чтоб был он рядом в Сочи. Скучаешь по нему, вспоминаешь его/ее глаза под напяленной на лоб кепкой, выданной на вырост, вспоминаешь в какой-то степени преданность. Не профессиональную, когда с тобой "рады были поработать" и "чем-могу-вам-помочь", а именно волонтерскую преданность. Старательную и реактивную. Такой волонтер смотрит с тобой теннис или трясется в "шаттле", он всю дорогу молчит, а потом ведет тебя через канаву, но ты остаешься чистым.
Хороший волонтер не зависит от условий, как Баранов не зависел от качества поля. Они оба умеют красиво рисовать белым мелом или черным грифелем на асфальте/траве возле лужи. И не смывается (-лось) ведь подолгу. Ну ладно, Баранова еще кто-нибудь отыщет, мы о гребце Медведеве. "В Казани до того два раза был, гонялся по тому самому гребном каналу, потом верил, что попаду в эстафету на Универсиаду, но попал туда волонтером", - рассказывал этот парень с нордическим спокойствием, в здоровенных кулаках которого все чаще вместо весла вертится айфон. - В Калининграде многие из достойных не бегут с факелом. Участник трех Олимпиад Андрей Шевель, например. Заявку на право стать факелоносцем мы подали вместе с папой – Григорием Медведевым, чемпионом мира 1986 года в байдарке-четверке на дистанции десять тысяч метров. В ответ ничего не пришло".
- В историю надо хоть как-то вписаться. В Казани большинство волонтеров были спортсменами – каноисты, "байдаристы". Один из Новой Зеландии приехал. А задевать… Задевало… Что? То, что видел много своих знакомых, с которыми гонялся, которых обгонял и с которыми дружу?".
Оставаться ли в спорте или нет, Медведев пока думает, заканчивая учебу в физико-техническом институте Балтийского федерального университета имени Эммануила Канта. "Учебу и тренировки еще можно совмещать, в университете платят. Если две сессии сдаешь без троек и занимаешься каким-то из направлений – спортом или научной деятельностью, - то деньги нормальные выходят. Потом такого не будет нужно искать постоянную работу".
- "Тренерство?"
- "Нет. С детьми работать не дай бог. Я взрываюсь быстро, не нервоустойчивый".
- "В Сочи не будет гребли".
- "Ну и что, я люблю конькобежный спорт и биатлон, надеюсь, там увижу их. И тебя".
Но факелу Леша рад, как рады все остальные его ждущие. В Калининграде следом за основным кортежем образовался свой – из ста стихийных велосипедистов и одного пожилого лыжероллера в патриотической толстовке. Для города велозабеги на 70 километров – традиция. В Мурманске парень искренне хотел поделиться зажигалкой при виде еще не зажженного агрегата. А в Архангельске человек полагал, что факел должен гореть как волейбольный уренгойский – всегда. "Прикинь, мужик пробежал сто метров и у него потух", - с ехидством передавал он по телефону "новость", не подумав о том, что факел бывает еще и воронежским.
Калининград – Мурманск – Архангельск – Сыктывкар - Салехард
