В чуме консилиум. Двое местных безопасников сидят за импровизированным столом, на котором строганина, лук и сгущенка. Оленеводу пришлые объясняют, чего от него хотят, получая в ответ одобрительные кивки головой. Спустя сутки ненец погрозит хореем в сторону двух микроавтобусов: "Олень не пройдет сквозь них, уберите". Но сутками ранее в чуме продолжалась планерка. На гостей никто не отвлекался. Поодаль суетилась округлой от шмотья и шкур формы хозяйка, рядом глядели в одну точку беззвучные дети, а посреди чума коптила жаром буржуйка. Затем ненец покинул жилище, закинул лоскут шкуры, имитирующей дверь, и уехал на современном автомобиле. В день эстафеты у него все прошло без сбоя, и огонь XXII зимних Олимпийских игр благополучно пересек Полярный круг на оленьих упряжках.
Талант в тысячном стаде
Ненцы, судя по всему, не любители разговаривать с журналистами. Или "смишниками", как нас часто стали склонять в местах отдаленных. «Я организатор всего, что здесь происходит, - представился человек, в то время как из под моего внимания смылся другой. – Только к интервью не готов». Но только я заговорил о спорте, как первый позвал того, убегшего, назвав его директором школы ОЛИМПИЙСКОГО (!) резерва по национальным видам спорта и северному многоборью. "Ваня, иди-ка сюда! Ты не отмазался", - закричал он, и через десять секунд Ваня притаптывался на морозе в ожидании моего короткого допроса. "Олимпийский резерв" сам директор школы тут же из своего резюме исключил. "Это неправда, я просто директор окружной спортивной школы по национальным видам спорта", - отрекся от самозванства Иван Неркагы, который еще и некто вроде председателя местного "оленьего" спорткомитета.
Ненецкий спорт – сплошное внутреннее дерби
"Возможности выезжать в другие регионы у нас нет, поэтому соревнуемся друг с другом", - добавляет управленец, поясняя некоторую отчужденность спортивных ненцев. "Ездят на оленях и якуты, и другие народы севера, но олени у нас разные, и упряжь потому тоже разная, и управление. У якутов олени больше, они садятся на них верхом или запрягают одного, максимум двух. Как лошадей. У нас чисто северные олени – мелкие. Запрягаем их от двух до шести, а сами - в сани".
С преемственностью поколений в одном из столповых видов спорта Ямала все в порядке. «Звезды? Есть они у нас. Имен не вспомню, но есть и старые, и молодежь традиции блюдет. Ненцы не утрачивают их», - выступил Неркагы передо мной, словно в эфире программы «Время».
Чтобы сделать из оленя спортсмена, нужно затратить время, как на целую футбольную команду - три года. "Бывает и больше, - уверяет Неркагы. Но три года – минимум. Олень, как и спортсмен-человек, должен обладать определенными физическими и психическими качествами, перспективой. Рост важен, шаг, его реакции на различные движения. Олень должен быть обучаем. Поэтому спортивных результатов добиваются только самые умные из них".
Ласка хаски
Хотя по части последних на Ямале, судя по всему, стало не очень. Ни одной лайки на пути огня по Салехарду замечено не было. Русских тявкалок все упорнее вытесняют воющие хаски, но и эта американская парочка была встречена мной лишь раз и на финальном праздновании эстафеты в административном центре округа.
Вой хаски на фоне огня Игр уже как припев "Олимпийского танца" Алины Артц, певицы, следующей за огнем из города в город и делящейся с горожанами своим творчеством. В Светлогорске хаски пришли поглазеть на шествие со своим хозяином, лицо которого как трехлитровая банка, наполненная до краев пивом и добротой. По крайней мере, с виду. Его хаски ерзали в шерсти друг друга как обычно, потом плотным голосом лаяли на прохожих. Оказалось, на тех, от которых несло табаком. "Не любят курева они», - пояснял мордатый добряк, успокаивая питомцев.
- Почему опять хаски? Где овчарки? То есть, лайки? - спросил я ямальского собаковода русской наружности, не подав виду, что на самом деле мне все равно.
- Они добрые. Произошли от волков…
- От волков - и добрые?
- Видимо, нужный ген смогли прибить. Еще они не лают. Только воют. Негромко. Зов предков чувствуют.
- А хозяина чувствуют?
- Я им не хозяин, а, скорее, вожак. У них не собачий менталитет все-таки, когда предан кому-то одному и слушаешь его команды. Хаски может погладить любой, и им, для того чтобы любого полюбить, многого не нужно. Главное - кормить. Они злятся, когда голодные. Волки…
Рассказ горнолыжника-собаковода был закончен, а на утро меня встречал унылый Нефтеюганск, покрытый снегом. Зато там, среди невзрачных пятиэтажек с парикмахерскими и булочными на первых этажах, впервые на пути эстафеты появился исконно российский флаг - с лазоревой полосой посередине вместо стандартизированной синей.
Салехард – Нефтеюганск – Ханты-Мансийск
