Фигуристка Екатерина Боброва, чемпионка Европы 2013 года в танцах на льду в паре с Дмитрием Соловьевым, стала послом красоты Venus. В интервью корреспонденту агентства «Р-Спорт» Анне Манаковой спортсменка рассказала о философском отношении к неудачам и секрете долговечности их пары на льду.
Неудачи случаются, но это еще не конец света
— Екатерина, чем вас привлекло фигурное катание?
— Моя старшая сестра начала заниматься фигурным катанием. А я всегда равнялась на нее и хотела быть как она, потому что сестра была для меня идолом. И поэтому сказала маме: «Почему Света занимается, а я нет? Я тоже хочу!». Доходило до того, что я с сестринскими коньками спала в обнимку, под подушку клала, первые узлы завязывала на коньках. И мама решила, что раз ребенок так рвется, почему бы и не отдать в фигурное катание. Сначала это были группы здоровья на улице, потом уже спортивные группы. Изначально я начала заниматься одиночным катанием, а потом уже танцами.
— Почему перешли в танцы?
— Дело в том, что в 10 лет другие девочки начинали прыгать «дупель», а я уже начала отставать от возраста. Но я безумно любила кататься и танцевать, и когда нам сказали, что есть мальчик, который ищет партнершу 1990 года рождения, мама предложила попробовать, потому что мы при этом ничего не теряли. Я согласилась, хотя мальчику сразу не подошла, и поэтому даже пробовать не стали. Но тренер сказала, что девочка замечательная, оставайтесь и ищите партнера. Не было такого, чтобы я сказала маме, что мне не нравится одиночное катание и ушла в танцы, просто так звезды сложились.
— Есть что-то, что не нравится в фигурном катании?
— Нет, это моя работа. Я не очень понимаю людей, днем и ночью занимающихся тем, что им не нравятся — это же только губит жизнь. А я так получаю удовольствие. Да, бывает нелегко, но это только добавляет стремления стать лучше и побеждать себя. Так что мне все нравится (смеется).
— Действительно, в спорте не бывает легко и просто, а кто помогает вам в сложные моменты?
— В основном это мама, сестра, естественно папа. К тому же у меня есть замечательные друзья, которые всегда поддержат, а могут и наорать хорошенько: «Что ты за тряпка, соберись!». Я очень люблю своих друзей за то, что они не боятся говорить открыто. И естественно мама всегда подбадривала: «Все получится! Не волнуйся!». Сестра всегда находила такие слова, что я не только собиралась, но и с нетерпением ждала следующего дня, так хотела выйти на лед.
— И даже не было моментов, когда хотелось все бросить?
— Таких моментов, чтобы все бросить и не выходить на следующий день на тренировку, никогда не было. У меня кредо по жизни никогда не сдаваться, и мне нравится себя перебарывать. Вспоминаешь, как что-то не складывалось, и насколько сильно я расстраивалась по этому поводу, а сейчас это выходит хорошо — от этого я каждый раз получаю удовольствие.
— В детстве вы мечтали о больших победах или просто катались в свое удовольствие?
— Изначально, я занималась, потому что мне нравилось кататься, как на меня все смотрят, аплодисменты — я такая классная девчонка. Мама все снимала на камеру. Так было лет до 7, а потом уже пришло понимание, что надо начинать прыгать. Когда мне было 10 лет, я уже перешла в танцы, и в группе Светланы Львовны (Алексеевой) работал один тренер. Однажды он подошел ко мне и спросил: «Катя, вот чего ты хочешь добиться?». Я искренне хлопала большими глазами и сказала: «Я хочу стать кандидатом в мастера спорта». (Смеется). Я знала, что у моих родителей и сестры было звание КМС, и я хотела, чтобы у меня было так же как у всех. Тогда я не ставила перед собой цель участие на Олимпийских играх, у меня была цель стать кандидатом в мастера спорта. Уже позже пришло осознание больших побед.
— А в какой момент вы поняли, что у вас уже получается в спорте?
— Не было какого-то определенного старта после которого я это поняла. Это происходило постепенно: мы просто шли все выше и выше, и мне это нравилось. Были места, на которые мы, может, и не рассчитывали. Мы выходили на этапы Кубка России, чемпионаты России, будучи еще юниорами. После победы на первенстве России, мы поехали на чемпионат мира среди юниоров и выиграли там. Возможно, тогда и пришло осознание, что мы действительно можем, поэтому нужно выступать на одном уровне и доказывать. В следующем сезоне мы перешли в мастера и тогда уже понимали, что от нас требуется, и чего хотим добиться.
Раньше была большой пессимисткой
— В спорте бывают и взлеты и падения, сильно ли вы расстраиваетесь после неудач?
— Я по жизни очень эмоциональный человек. И да, меня очень часто подкашивают даже какие-то мелочи. Я не скрываю, что раньше была большой пессимисткой: все у меня было плохо. Но с переменами в жизни пришло осознание, что все хорошо, жизнь прекрасна, и надо радоваться каждому дню. Самое главное для меня, чтобы мои родные и близкие были счастливы и здоровы. Остальные мелочи в жизни случаются — это не повод расстраиваться и биться головой об стенку.
— На ваш взгляд, чем важны поражения и чему они вас научили?
— Я придерживаюсь фразы: «Все что ни делается все к лучшему». Вспоминая прошлые поражения и неудачные выступления, я понимаю, может, и хорошо, что они были — мы поняли над чем нужно работать и вкусили этот горький плод. Возможно, если бы мы победили там, где проиграли, то могли расслабиться и не выиграть там, где мы победили в дальнейшем. Поэтому обидно, досадно, но ладно — это ведь не конец света. Естественно, я живу фигурным катанием, но тем не менее считаю, что не все в жизни измеряется только фигурным катанием. Сейчас это важный этап в моей жизни, но до определенного возраста, а потом, может, будет и не фигурное катание, поэтому нельзя так убиваться из-за неудач.
— У вас достаточно философское отношение к поражениям…
— Ну а как? Я считаю, что если слишком серьезно относиться к этому, то можно повеситься: или вешаться сразу или постепенно. А если, наоборот, думать «ну и ладно», то что это тогда за спортсмен, который не переживает и ему все равно — нужно искать что-то между. (Улыбается).
— Результат в фигурном катании зачастую зависит от способности справляться с нервами на соревнованиях. Получается ли у вас справляться с волнением?
— Для этого у меня есть замечательный тренер и мой любимый партнер, я их называю мои мужчины. Они умеют поддерживать. Я могу просто подойти к Саше и сказать: «Знаете, Александр Вячеславович, волнуюсь». Он может посмеяться над этим: «Катя, чего ты волнуешься? Ты эту программу 200 раз катала, и еще 200 раз будешь катать. Это просто очередной прокат». Всегда найдет слова, чтобы я настроилась или начала улыбаться и забыла, что это какие-то суперважные соревнования. И партнер также может подойти, взять за руку, посмотреть в глаза и спросить: «Ну как? Волнуешься? Делись». Для меня важно, что они всегда знают, как меня успокоить, если я чересчур волнуюсь.
Для меня Александр Жулин особенный тренер
— Как складывались ваши взаимоотношения с Дмитрием на льду?
— Мы с Димой были знакомы с 7 лет, катались в одной группе в одиночном катании. Потом он из-за травмы решил забросить фигурное катание и учиться. Когда мне сказали искать партнера, маме пришла идея позвонить Диминой маме и предложить встать со мной в пару. Он долго сопротивлялся, во-первых, они уже приняли решение забросить фигурное катание, во-вторых, Дима всегда был в ужасе от этого: «Чтобы я брал за руку девочку? Чтобы я катался с девочкой?». Но мама сказала Диме, что он ничего не теряет, и раз ему всегда нравилось кататься, почему не попробовать, вдруг понравится. Во всех интервью Дима рассказывает, что пришел в группу и ему очень понравилась одна девочка, поэтому он решил остаться. Но это была не я (смеется). Какая-то другая девочка ему понравилась. Нас поставили в пару и с тех пор мы катаемся вместе.
— Уже столько времени вместе не устаете друг от друга?
— У нас есть выходные, к тому же мы общаемся в основном на льду, вечером мы не видимся. Это наша работа.
— Конфликтные ситуации бывали?
— Не без этого, потому что мы с ним в паре катаемся уже почти 13 лет. И в детстве, когда нас только в пару поставили, конечно, бывали. Но мы с Димой взрослые люди и осознали, что ссорясь и уходя со льда, ничего не добьемся, потому что мы должны работать на один результат. Мы можем поссориться, что бывает крайне редко, разойтись по углам, буквально минуту-две покататься, потом либо он, либо я без слов подъезжаем, берем друг друга за руку и едем дальше. Думаю, если возникнет неразрешимая для нас ситуация, то Саша всегда найдет способ нас помирить и поставить в пару снова.
— Полтора года назад вы перешли к новому тренеру — Александру Жулину. Как складываются ваши отношения?
— Когда мы перешли к Саше, он буквально открыл для меня другой мир фигурного катания. Это касается не только новой техники фигурного катания, но взаимоотношения со спортсменом — я всегда прихожу с улыбкой на каток. Мы можем анекдоты друг другу рассказать, разговаривать обо всем и ни о чем. Очень уважаю своего тренера, я с ним на «вы», но на тренировке обстановка комфортная и я могу посмеяться, сказать: «Саша, вы подстриглись?», учитывая, что у него вообще нет волос или «Ой, брови выщипали?». Абсолютно спокойная атмосфера, и не возникает мыслей, что опять на тренировку, опять не выспалась, опять десять прокатов. И самое главное — Саша всегда прислушивается к нам, может снизить нагрузку, если видит, что мы устали. А иногда, наоборот, сказать: «Я все понимаю, мне вас очень жалко, но давайте нужно сделать этот прокат». Мне очень нравится, что у нас абсолютно человеческие отношения.
— Тренер для вас наставник, учитель или друг?
— Наставник и учитель, но это не значит, что я его боюсь, скорее всего, он для меня как наставник. Просто друг для меня, в принципе, слово совершенно другое, поэтому он для меня тренер. Но особенный тренер (смеется).
— У вас очень хорошие отношения на льду, а какие-то мероприятия вне льда для укрепления коллектива проводятся?
— У фигуристов есть своя традиция ездить 9-го мая на природу, и я все время напоминаю Диме об этом. Иногда группой в кино ходим, но это бывает редко, потому что у каждого своя жизнь помимо фигурного катания. У Димы свои друзья, у меня свои и в жизни мы особо не пересекаемся. На соревнованиях мы всегда вместе, ходим покушать или по магазинам ездим. Нет такого, чтобы мы общались исключительно на льду. Конечно, общаемся, но, чтобы не уставать друг от друга, мы просто разделяем фигурное катание и жизнь.
Рада, что не пришлось притворяться, снимаясь в рекламе
— Вы сотрудничаете с компанией P&G, являетесь послом красоты Venus, что для вас это сотрудничество?
— Для меня сотрудничество с Venus — это работа в удовольствие. Всегда приятно советовать другим то, чем пользуешься сама. С брендом у нас именно такая история, поэтому я рада нашему сотрудничеству.
— Недавно вы с мамой снимались в ролике «Как вырастить чемпиона», вам понравился этот опыт?
— Да, даже несмотря на то, что было непросто. У нас тренировка и подготовка, а для участия в съемках нужен определенный эмоциональный настрой. Но, конечно, это был интересный опыт. Я знаю, что у моя мама не очень любит фотографироваться и сниматься. Для нее это было впервые и она иногда терялась, но она прекрасно справилась. И я рада, что ей самой это понравилось, в общем, все прошло замечательно.
— Как считаете, роль вашей мамы в фильме правильно отображена, не преувеличена?
— Все так и есть. Я, вообще, сторонник говорить правду. Я никогда ничего не придумываю, не приукрашиваю, потому что незачем. Просто это читают «простые» люди и им интересно, как оно есть на самом деле. Если я буду что то придумывать,то зачем? Так можно много всего напридумывать, но для чего это? Я всегда открыто говорю,что и как есть. Иногда это мне мешает, это мой минус. Язык мой-враг мой. (Смеется). Но пока что сильно от этого не страдала. Надеюсь, и не придется. (Смеется).
— Вам идея фильма — показать вклад и заслуги мам в процессе воспитания их детей — понравилась?
— Это очень правильно, интересно смотреть всем, изначально всем, вдвойне интереснее смотреть мамам начинающих, либо действующих спортсменов, которые меняют свое отношению к этому, подход, скорее, к этому. Либо мамам, у которых дети маленькие, они думают, куда отдать ребенка заниматься, в художественную ли школу, в спорт ли. Им тоже это интересно смотреть, какие трудности или еще что-то, и для тех мам, у которых дети в большом спорте, а они про него ничего не знают и это обидно, и я предполагаю — ребенку сложно без мамы справляться с трудностями, потому что мама — это самое дорогое, что у нас есть и, когда она поддерживает, и знает, что происходит, и может как-то помочь — это очень здорово, важно. Я так считаю.
— Вы с мамой участвуете в программе компании P&G «спасибо, мама». За что вы говорите своей маме «спасибо»?
— Спасибо, маме за то, что она такая, какая есть. Со всеми ее, допустим, недостатками, достоинствами, я люблю ее. Если бы она была другая, возможно, я бы не добилась того, чего сейчас добилась. Она мне очень сильно помогала и очень многим жертвовала по жизни, спасибо ей за это.
— В фильме вы выглядели очень уверенной в себе девушкой, с четкой жизненной позицией, это так всегда и в жизни? Или это такой образ для экрана?
— Очень сложно в нашем виде спорта и в жизни быть неуверенной в себе. Когда ты выходишь на лед и не уверена в себе, то как выходить перед публикой? Если девушка не уверена в себе, это сразу видно, нужно бороться с неуверенностью, работать над собой, может к психологу походить, у разных девушек по-разному, но я стараюсь быть уверенной. Мне в этом помогают разные люди и в том числе моя мама, моя сестра, и я постоянно уверена в себе. Я говорю то, что думаю.
— Как бы вы охарактеризовали свою маму?
— Справедливая, самая любимая, самая лучшая, заботливая, очень поддерживает!
— Не задумывались о карьере актрисы после фигурного катания?
— Я думаю, что мне больше нравится фотографироваться. Но когда мы катаемся, мы же все равно актеры на льду, хоть и немые. Я не скажу, что откажусь, если мне предложат. Во время съемок разных роликов, операторы спрашивали, не хотела бы я стать ведущей. Но я всегда отвечала, что сейчас ни о чем другом кроме фигурного катания не думаю. А уже потом, если будут предлагать, буду очень рада.
