Мама Екатерины Бобровой, бронзовой медалистки чемпионата мира, чемпионки Европы и трехкратной чемпионки России в танцах на льду в паре с Дмитрием Соловьевым, посла красоты Venus и программы P&G "Спасибо, мама!" рассказала корреспондентам «Р-Спорт» Анатолию Самохвалову и Андрею Симоненко о пути дочери в большом спорте.
— Семья у вас, как нам удалось узнать, спортивная. То есть Катю отдавали в спорт, чтобы она продолжала традиции мамы и папы?
— Ну, традиции мамы и папы — это сказано очень громко. Папа — лыжник, мама — легкоатлет, а дочь — фигуристка. Но спортом мы занимаемся до сих пор, это правда. Папа Кати московские лыжные марафоны до сих пор бегает.
— Почему Катю не отдали в лыжи или легкую атлетику?
— Я очень любила фигурное катание. В то время это был очень популярный вид спорта. Пахомова-Горшков, Роднина… Бум был в стране. Сначала я отдала в фигурное катание старшую дочь — сестру Кати, Свету. Она начала заниматься фигурным катанием на стадионе «Юных пионеров». Забегая вперед — она стала мастером спорта международного класса по акробатическому рок-н-роллу. Была с партнером призером чемпионата мира. Так вот, Катя брала у Светы коньки и в них играла. А потом утащила и положила их себе под подушку. Потом попробовали их на нее надеть. Коньки ей оказались очень велики, Катюша была миниатюрная в детстве. Надевали их ей на несколько носков. Поначалу она только ходила по льду на коньках, падала, встать сама не могла и кричала «поднимите меня». Тренер Наталья Николаевна Вербина подъезжала, поднимала ее за шкирку и ставила на ноги. Вот так она постепенно и начала заниматься. Сначала в группе выходного дня, а затем Наталья Николаевна сказала — давайте переведем ее в спортивную группу.
— Увидела что-то в ней?
— Катюшка всегда была упертая. Если что-то хотела сделать — то могла это делать двадцать, тридцать раз. Уже все дети поехали делать что-то еще, Наталья Николаевна говорит — ну хватит уже. Но Катя говорит: нет, сейчас у меня это получится. Потом она была очень музыкально-танцевальная. На льду как музыка заиграет — мы забыли, что тренер рядом, поехали, танцуем…
— А вы сами почему не пошли в фигурное катание, если так его любили?
— Когда-то я каталась. И, по сути, ушла в легкую атлетику из фигурного катания. Средние и длинные дистанции. Была в сборной РСФСР, в команде Московской области.
— О том, чтобы Катя стала чемпионкой, мечтали, когда отдали ее в фигурное катание?
— Да какие мечты, что вы. Катюша в группе не была звездой. Другие девочки прыгали — а Катя нет. Потом ее пригласили в танцы, она встала в пару с Димой Соловьевым. Это ее первый партнер, они вместе катаются 13 лет. Все спрашивают — ругаются они? Конечно, куда без этого. Катя домой приходит, что-то рассказывает, может быть, на Диму обижается, но я ей всегда говорю: Катюша, это рабочий процесс.
— Вступались в их отношения?
— Нет, не вступалась. Может быть, слова могла какие-то найти. Сказать могла: Катюша, ты должна быть мудрее, может быть, где-то Диме уступить. Мама Димы тоже помогала, в общем, компромисс какой-то всегда находили. Они всегда поддерживают друг друга, у них очень хорошие отношения. Был сезон, когда Катя много ошибалась, что-то срывала постоянно, и Дима ее поддерживал. Потом наоборот — у Димы не шло, и Катя ему помогала. Все проблемы всегда решали сами.
— В танцы отдали Катю только потому, что прыжки не получались, или увидели ее танцоркой?
— Был период, когда Катя перешла в группу к Жанне Федоровне Громовой, тренеру Иры Слуцкой. Она каталась у нее недолго. Прыгала в зале, но на лед двойной аксель, «дупель», перенести не могла. И Жанна Федоровна сказала: знаете, девочка по структуре, по фигуре танцорка. Поэтому когда позвонили и сказали, что мальчику нужна партнерша, я ей говорю: Катюш, ну попробуй. У нее не было желания идти в танцы. Мы знали, что это очень дорогостоящий вид спорта. Нужно было шить костюмы, это музыка, и за все надо было платить, естественно, самим. Это сейчас за нами и федерация, а тогда этого не было. В общем, пришли. Катюшка оказалась мальчику по пояс. Но мудрая Светлана Львовна Алексеева сказала: девочка нам нравится. Пусть остается в танцах. Ходили полтора месяца и туда, и туда. Алексеева сказала: выбирайте. Прыжки нам мешают, техника скольжения у танцоров другая, и лезвия у коньков другие. Решили остаться в танцах. Светлана Львовна сказала: ищите мальчика для Кати. А Диму мы знали и раньше — он тоже катался на стадионе «Юных пионеров» у Натальи Николаевны. Начались уговоры. Дима не хотел с Катей кататься, звонили маме… Но Светлана Львовна нашла в итоге подход, и они встали в пару. Кате было десять лет, Диме — 11. С тех пор так и катаемся.
— Фигурное катание субъективно, а танцы на льду — тем более. Вас не пугало, что дочь будет заниматься видом спорта, где критерии судейства чрезвычайно размыты?
— Всегда так было — нравится или не нравится, это да. Но над этим никто не задумывался. Светлана Львовна говорила: Наталья, вот посмотрите, Катя и Дима — это пара, которая будет идти дальше. Приезжаем на соревнования, занимаем пятое, шестое или седьмое место. Я сокрушаюсь, говорю: Светлана Львовна, ну как же так, наши же лучше катались. Она отвечает: Наташа, увидите, этих пар не будет. И вот на всем пути, который мы прошли, ее слова оказались правдой. Она вселяла надежду на то, что из них что-то получится.
— Катю приходилось утешать после очередных таких «соревнований»?
— Конечно, она расстраивалась. Я говорила: все в порядке, выступите в следующий раз лучше. Она жаловалась: мама, так тяжело, я устала… Я ей говорю: Катя, потерпи, на следующий год будет легче. Наступал следующий год. Постановка программ, соревнования. Катя спрашивает: мама, ну когда же будет легко? Отвечаю: в следующем сезоне точно. Вот так год за годом и шли. Она поняла, что с каждым сезоном будет только тяжелее. Если бы было легче, они стояли бы на месте. А у нас каждый сезон были новые победы.
— Я так понял, что вы постоянно были вовлечены в процесс, это так?
— Да, это правда. На соревнования в России я ездила с ними всегда. Меня называли мамой-председателем родительского комитета. Сейчас, конечно, уровень другой, а раньше мы грузили в машину коньки всей группы и перевозили с катка на каток. Утром, допустим, тренировка была на стадионе «Юных пионеров», а вечером на «Локомотиве». Вот мы, несколько мамаш, грузим форму, сумки — и переводим.
— Получается, вы, Светлана Львовна, Елена Кустарова были одной командой…
— Так и есть.
— И в один прекрасный момент Катя с Димой решают перейти к Александру Жулину.
— Вы знаете, это решение приняли дети. Они взрослые спортсмены. А спортсмен должен решать сам. Меня спрашивают иногда: вы посоветовали им уйти? Я не могу советовать дочери сделать то, что она не хочет. Эта ситуация до сих пор мне, честно скажу, тяжела. У нас с бывшими тренерами были прекрасные отношения, мы были как семья. С Сашей Жулиным у нас тоже очень хорошие отношения. В общем, дети так решили, и мы, как родители, на эту ситуацию повлиять не могли.
— С Жулиным уже не так тесно контактируете?
— Нет. Хотя Саша Жулин говорит: двери для вас всегда открыты. Это иногда помогает. Дима, например, не любит, когда мама приезжает на тренировки. А Кате это помогало, спокойствия я ей добавляла, наверное. Но Светлана Львовна могла позвонить и сказать: приезжайте, посмотрите, что ваша дочь делает… Говорю, что случилось? Нет, говорит, приезжайте. Еду. Светлана Львовна проводит тренировку. И потом говорит Кате: что же ты вчера… так скажем, плохо каталась? А сегодня ради мамы совсем другое дело.
— С мамой Димы кооперируетесь как-нибудь?
— Раньше да, так и было. А сейчас дети взрослые. Катя в процессе соревнований уже со мной не общается. Знает, что я на трибуне. Но не общается. Вся в себе, тренируется, ходит… Только когда поклон уже делает, обязательно помашет нам, нашей группе поддержки, это большая компания, которая знает ее с ранних лет.
— Соревнования нормально смотрите?
— Раньше не смотрела, сильно нервничала. Светлана Львовна даже говорила: ну как так, Наташа, давайте, смотрите. Не могла. Уходила с трибуны даже. Помню, на каких-то соревнованиях Галина Петровна Голубкова входит в зал — а я бегу оттуда. Она мне говорит: ну что, мамаша, опять не смотришь дочку? Ладно, говорит, иди, я тебе все потом расскажу. Я уходила, стояла в дверном проеме. Слышу, музыка закончилась, значит, они уже делают поклон. Вхожу — Галина Петровна мне показывает знак: все ОК. Я улыбаюсь — а она смеется: ну, мать, расцвела!
— Все равно как у входа в зубной кабинет стоять вам приходилось…
— Понимаете, мне очень важно было не слышать музыку. Потому что я знаю, в какой момент какой элемент они делают. И у меня все перед глазами проходит. Этого я боялась. Зная, где у них на тренировках что-то не получалось, я думала: вот сейчас опять здесь будет сбой. На чемпионате Европы 2011 года в Берне, где они впервые выиграли серебро, помню, собралась выйти из зала. Они уже встают в стартовую позу, я выхожу — и с ужасом вижу, что в холле везде висят огромные мониторы, и идет трансляция. Не знала, что делать. Побежала с этого стадиона, чтобы только ничего не видеть. Выбежала, дверь закрылась, вроде ничего не слышно. Но все же стеклянное! Думаю, сейчас повернусь, посмотрю — а картинка там есть. Вот так и смотрела.
— А сейчас как?
— Последний год, когда они уже катались у Саши Жулина, я на трибуне сидела. Нервничала, да. Подружка, врач-кардиолог, сказала — эту таблетку выпить за час, эту за полчаса. И сидеть! Вот я и смотрела уже соревнования на трибуне. Помогло (улыбаются).
— Как у вас хватало времени столь тесно участвовать в жизни Кати и Димы?
— Успевала, как ни парадоксально. Я педагог, преподаватель физической культуры в колледже, но успевала. Брала дни за свой счет, еще что-то. Директор знал, что я езжу с Катей на соревнования, отпускал меня. Меняли расписание, кто-то подхватывал мои группы. Так что от любимой работы не отказывалась.
— В этом году вы стали участницей программы P&G «Спасибо, мама!». Почему вы решили к ней присоединиться?
— Я считаю, что это замечательная программа. На нашем примере другие родители смогут увидеть, как тяжело и одновременно радостно тем мамам, у которых дети добились в спорте результатов. Возможно, наш пример подтолкнет родителей, которые не хотели отдавать детей в профессиональный спорт, поменять свое мнение.
— Можете ли вы сказать, о чем мечтаете, когда думаете о Кате как о фигуристке?
— Вы знаете, есть много спортсменов, которые могут быть олимпийскими чемпионами или чемпионами мира — и при этом быть не запоминающимися. А есть спортсмены, которые занимают вторые, третьи места — и их очень любит публика. Те же знаменитые брат и сестра Керры не стали чемпионами, но поднимали залы. Вот когда зал будет аплодировать моей дочери стоя — моя мечта сбудется.
