Главный тренер мужской сборной России по боксу, олимпийский чемпион Сиднея Александр Лебзяк в преддверии Нового года, несмотря на извечную занятость и предпраздничные хлопоты, все же нашел возможность встретиться со специальным корреспондентом агентства «Р-Спорт» Олегом Богатовым.
Накануне праздника совсем не хотелось докучать собеседнику вопросами о проблемах сборной страны и перспективах российских боксеров, поэтому беседа прошла в русле, далеком от спорта. Надеюсь, что читателям будет любопытно открыть в чем-то нового для себя Александра Лебзяка, интересно узнать о том, какие новогодние блюда, напитки и подарки он предпочитает, о неожиданном спортивном выборе дочери, услышать рассказы о максимальной скорости за рулем и любимой марке автомобиля, частоте получаемых от ГИБДД штрафов и причине отказа от личного шофера, многолетнем стаже курильщика и практически полном равнодушии к алкоголю, об отношении к религии и о любимом месте отдыха, о пропавшей в 12 лет страсти к охоте и о многих других любопытных эпизодах жизни.
Но и от темы спорта, конечно же, окончательно уйти не удалось. А куда же от нее уйдешь в разговоре с таким человеком?
Многие годы праздник встречаем дома
— Александр Борисович, Новый год всегда считался главным праздником года для советских людей. А сейчас у вас сохранилось к нему такое же отношение?
— Конечно, осталось, ведь я родился и вырос в Советском Союзе. И сегодня ничего не изменилось — хоть мы сейчас и живем в разных странах, но как встречались и созванивались с друзьями, так и продолжаем.
Новый год — семейный праздник, и он остается для меня одним из главных праздников. Тем более что встречаешь его с добрыми надеждами на лучшее, чтобы у родных и близких в новом году все было только хорошо, а все проблемы остались в уходящем году.
В последние годы мы празднуем Новый год в домашнем кругу. Родители у меня уже старенькие, поэтому лет десять подряд мы встречаем праздник с ними, приезжает из Борисова, расположенного в Белоруссии, мой старший брат Сергей. Отмечаем праздник, а потом, если есть возможность, стараюсь встретиться с друзьями. Обычно, процентов на семьдесят—восемьдесят, мы празднуем часов до трех—четырех утра, а потом ложимся спать. А 1 января ближе к вечеру, немного отдохнув, уже начинаю звонить тем, кого не успел поздравить в новогоднюю ночь.
— Затяжные новогодние праздники обычно проводите дома или стараетесь отдыхать активно?
— Обычно первые два-три дня я отлеживаюсь дома, отдыхая и отсыпаясь. А потом уже начинаю созваниваться и встречаться с друзьями — как и должно быть.
— У вас с друзьями нет традиции 31 декабря ходить в баню?
— Нет. Друзья, конечно, в определенные дни недели посещают баню, а я выбираюсь только урывками. И в прошлом году был только три или четыре раза. Не хватает времени.
— А как встречаете Рождество?
— Тоже в кругу семьи, или ходим на вечернюю службу в церковь. Если не получается попасть в церковь вечером, то стараешься зайти днем, а службу смотришь уже по телевизору.
— Вас можно назвать верующим человеком?
— Думаю, что да. Потому что по сравнению с советскими временами нам какие-то моменты подменили, а какие-то нет. Но я всегда верил в нечто высшее, хотя, понятно, что все мы верили и в светлое будущее коммунизма, и в другие идеалы. Но боженька-то все пересилил — что бы мы ни делали, как бы его ни затирали, он остался сильнее. И когда я шел на ринг, как бы юморно это ни выглядело, я шел с Богом в душе. И я всегда шутил — нас на ринге двое, а соперник один. Поэтому мне всегда было чуть-чуть легче.
— Но ведь Бог помогает сильнейшим. Да, тренироваться и пахать надо всегда, но если нет удачи, каких-то мизерных полпроцента, то ты остаешься серебряным призером турнира, а не золотым.
— Вера в Бога у меня была всегда, тем более что мама, Лариса Васильевна, у меня верующий человек и я от нее многое слышал.
— В советские времена детей порой крестили утайкой, а как было с вами?
— Меня крестили в детстве, но я смутно помню, как это происходило.
Без оливье праздник — не праздник
— Какие блюда обязательно должны быть на новогоднем столе у Александра Лебзяка?
— Селедка под шубой, картошка, мясо, рыба, различные салаты. И конечно же, салат оливье, без которого праздник уже не праздник. Пусть будет 20–25 блюд, но если нет оливье — то это уже не стол. Мне, кстати, тем и нравится Новый год — думаю, как и многим, что после него несколько дней не надо ничего готовить — все необходимое есть в холодильнике.
— Сами что-то любите готовить?
— Я могу картошку пожарить или яичницу с колбасой приготовить. Я в еде непривередлив — для меня важно, чтобы были картошка, мясо, борщ или суп. Каких-то слишком мудреных блюд мне не надо, но основные должны быть в рационе всегда.
С верой в Деда Мороза
— Какие-то особые традиции, связанные с новогодними подарками, в вашей семье есть?
— Как правило, нет. Знаете, когда меня несколько лет назад спросили — «Вы в Деда Мороза верите?», я ответил — «Верю». (Улыбается). Это хорошая традиция — поздравлять и дарить подарки родным и близким. Но такого, как в детстве, уже нет, когда встаешь и находишь подарки под елкой. Дети у меня уже взрослые, и в качестве Деда Мороза выступает папа, приносящий подарки еще до Нового года.
— Раньше приходилось встречать Новый год вне дома?
— Нет, такого почти не было. Хотя в суетные 90-е годы раза два или три я в силу обстоятельств встречал Новый год не дома. Думаю, что если нет каких-то срочных дел или деловых поездок, все люди стараются встречать праздник в семейном кругу.
— Какие-то экстремальные ситуации в новогоднюю ночь происходили?
— Нет. И даже если мы запускаем петарды, то все делаем аккуратно, чтобы они улетали туда, куда надо. Да и каких-то инцидентов не происходит. Я живу в Митино с 1999 года, дом у нас хороший, мы давно знаем соседей, общаемся, и даже если ночью возникнут какие-то эксцессы, то, думаю, мы быстро наведем порядок (улыбается).
— Традиция ставить елку сохранилась?
— Да, правда, елка у нас искусственная и очень пушистая, причем она живет у нас довольно давно — еще с 1992 или 1993 года. А раньше, когда еще снимали квартиру, мы всегда покупали елочки.
— Какой главный подарок для Александра Лебзяка от родных на Новый год?
— Тяжелый вопрос. Мне, собственно говоря, каких-то особых подарков от жены и детей не надо. А дарить и получать безделушки я не сторонник. Главный для меня подарок — что все близкие живы и здоровы и встречают Новый год в радостном настроении. А от друзей обычно получаю практичные подарки — оригинальные зажигалки или, к примеру, какие-то наборы для бритья или парфюмерию. Все, как говорится, в семью, все в семью. (Смеется).
Выбор машины — из соотношения «цена–качество»
— Вы, насколько я знаю, большой автолюбитель. А когда у вас появилась первая машина?
— Да, я автолюбитель со стажем. Первая машина у меня появилась в 1991–1992 годах — «шестерка» с «одиннадцатым» движком. Потом была «шестерка» с «троечным» движком, затем американец — подержанный Buick в 1993 году. Но я поездил на нем недолго...
— Почему? Не понравилось?
— Нет, я его разбил. И хотя в той ситуации я не был виноват, автомобиль «ушел». Потом появилась белая «семерка», были и другие машины — Mercedes «сто сороковой», а сейчас я езжу на Mitsubishi Pajero. Мне очень нравится этот автомобиль, тем более что еще в 1997 году я ездил на Mitsubishi Montero и полюбил эту марку.
— Mitsubishi как марка — на первом месте?
— По соотношению «цена–качество». Понятно, что мне нравятся и Mercedes, и, к примеру, Toyota Land Cruiser, но там же, сами понимаете, и цена соответствующая. А Mitsubishi это действительно моя машина. Тем более что я беру машины с тем условием, чтобы я всегда мог пойти на таран, понимаете? Я практически всю жизнь езжу на джипах, как в них влюбился, так и не меняю привычки. Джип для меня это приоритет.
— Пойти на таран — вы имеете возможную экстремальную ситуацию на дороге?
— Да. Я в аварии попадаю нечасто, но всегда к ним готов.
Максимальная скорость — 258 км/ч
— До какой максимальной скорости разгонялись?
— На «сто сороковом» Mercedes скорость на спидометре ограничена 260 километрами в час, а я разогнался где-то до 257-258. Но это было примерно в 1997-1998 годах. Я люблю скорость, когда трасса это позволяет, и продлилось это всего, может быть, секунд десять. А потом сбросил скорость и поехал более спокойно.
— Штрафные квитанции из ГИБДД часто приходят?
— Да (с улыбкой), недавно пришли три штрафа по пятьсот рублей. В основном штрафуют за превышение скорости, и я все оплачиваю. Дважды приходили штрафы по три тысячи рублей за заезд на автобусную зону на остановках, после чего я понял — сюда лучше не заезжать. Чего и всем советую — не нарушать правила дорожного движения.
— Работники ГИБДД часто вас узнают?
— Вы знаете, когда я нарушаю правила, то только в ситуациях, когда я никому не могу навредить. И если возникает какая-то экстренная ситуация, то сделаю все, чтобы пострадал только я. Наши сотрудники полиции — самые лучшие, дай бог им здоровья. Со многими мы дружим. Понятно, что у каждого своя работа. И если брать с 1993 года по сегодняшний день, то раз семь–восемь денег с меня за какие-то нарушения не брали. Да, я дарил небольшие сувенирные перчатки и значки, раздавал автографы. Но лучший вариант, как говорится — заплати штраф и спи спокойно.
И процентов восемьдесят моих нарушений проходят за МКАД. Потому что соревнования проходят то в Рязани, то в Туле, то в Калуге. И бывает, что утром уехал, турнир провели, и часов в семь-восемь вечера уже стартуешь домой. Машин обычно в это время на дороге уже немного, трасса хорошая, темно — ну как ты увидишь радар?
Для личного шофера еще слишком молод
— Не проще ли и спокойнее в таких ситуациях пользоваться услугами личного шофера? Тем более, что ваш статус вполне позволяет?
— Помните момент из фильма «Свадьба в Малиновке», когда сын говорит отцу: «Батя, но гроши же, гроши...». Тут все же зависит от денег — я же не футболист и не хоккеист. Не могу сказать, что я не состоятельный человек, но считаю, что я еще молодой и мне еще не нужен водитель. Пока есть здоровье и силы — за рулем буду ездить сам.
— В метро часто бываете и узнают ли вас там?
— Да, узнают, хотя в этом году я спускался в метро всего раза четыре. Узнают и тогда, когда я нахожусь за рулем, потому что стекла машины у меня не тонированы.
— Поговорим о фильмах — какие жанры предпочитаете?
— Смотрю в основном комедии, боевики, приключенческие фильмы, фильмы о Великой Отечественной войне. А мелодрамы не очень нравятся. Я люблю в основном советские картины. Например, «Джентльмены удачи» или «Иван Васильевич меняет профессию». Но все зависит от настроения - — бывает, что могу посмотреть и ёДевятую роту», этот фильм мне очень нравится. И даже когда мы выезжаем в составе сборной на какие-нибудь международные турниры, берем с собой полную фильмотеку.
— С вашей работой трудно постоянно находиться в позитивном настроении. Как выходите из негативных ситуаций?
— Знаете, я практически ничего не выплескиваю наружу, даже когда настроение на букву «Гэ». Все равно стараюсь улыбаться и смеяться, показывая, что у меня все хорошо. Стараюсь все держать в себе. Зачем, к примеру, мне свой негатив переносить на родных, близких и друзей?
— Но многие считают, что нельзя все копить в себе. Сами себя съедаете…
— Может быть. Но если надо будет, я все, что думаю, скажу прямо в лицо. За мной не заржавеет.
К охоте охладел в 12 лет
— Как относитесь к таким мужским занятиям как охота и рыбалка?
— Нет, я не увлекаюсь ни одним, ни другим — я сполна наохотился и нарыбачился в молодости, когда жил в Магаданской области. И я не рыбоед, только мясоед.
— Рыбу совсем не любите?
— Не очень, если честно. Я люблю блюда из мяса. Знаете историю, когда сын наготовил много различных блюд из хорошей рыбы, пригласил отца и угощает его: «Папа, попробуй это, попробуй то». А тот ему отвечает: «Сынок, если бы волк ел рыбу, то он жил бы в море». Я не считаю себя волком, но мясо люблю.
— Недавно чемпионат России проходил в Хабаровске, недалеко от мест, где вы провели детство и юность. А часто удается бывать в Магаданской области?
— В этом году мне удалось побывать в Магадане, а в предыдущий раз был два года назад. Но мы постоянно созваниваемся и встречаемся и с одноклассниками, и с друзьями. Не знаю, как у других, а у меня в общении с ними за годы ничего не изменилось.
— Какие впечатления остались от времени, проведенного там?
— Магаданский край — край суровый, но люди там более прозрачные, что ли… Как лакмусовая бумага. Там нет серого цвета — все только белое или черное. Хотя многое, конечно, изменилось за последние годы. Если лет тридцать назад ты, не дай Бог, встанешь на трассе, тебе и помогут, и обогреют. А сейчас будешь голосовать и можно замерзнуть — никто не остановится.
А тогда Магадан был закрытым городом и все друг друга знали. В нашем поселке жили всего три тысячи человек, и никто не прятал даже ключей от дома — все соседи знали, где они лежат. Тогда все было честнее, хотя друзья, с которыми я сейчас общаюсь, говорят, что многие подобные вещи сохранились. Знаете, правильно ведь говорят — хороших людей больше, но плохие лучше объединяются. (Улыбается).
— Но ведь вас многие публичные люди хорошо знают и наверняка часто приглашают поохотиться за компанию?
— Да, приглашают, но я часто отказываюсь, потому что нет свободного времени. А если и соглашаюсь, то могу пострелять только по бутылкам — и мне этого вполне достаточно. Я в детстве, лет в 12-13, убил кулика из дробовика и когда увидел, что от него остались одни лапки, мне так жалко его стало. И после этого — как отрезало.
Лучший отпуск — только дома
— Когда вам выпадает семь-десять свободных дней, как предпочитаете отдыхать?
— Я никуда не поеду — предпочту провести это время в Москве. Я с 2003 года в отпуск за границу не езжу — мне хорошо и дома. К тому же младшая дочка Аня у меня занимается конкуром, мама постоянно находится с ней на соревнованиях, у них свой график. А старшая дочка Таня сидит с внуком — у нас все расписано. (Смеется).
— Дочка добилась успехов в конкуре?
— Она занимается конным спортом уже лет 12–13 и сейчас — кандидат в мастера спорта. Тем более что этим видом спорта можно заниматься и в пятьдесят лет. И я знаю, что она уже будет не бухгалтером, а тренером. А сейчас она обкатывает молодых лошадей.
— Вас это больше радует или, зная тяжесть жизни спортсменов, огорчает?
— Как бы ни была трудна спортивная жизнь, я рад, что она выбрала этот путь. И она сама этого хочет. А старшая дочь немного позанималась и большим теннисом, и фигурным катанием, но больше для себя, а не для карьеры. Она не спортивный человек — ей надо было родиться барышней в XVIII или XIX веке, она тургеневская девушка. (Улыбается).
— Вы как спортсмен и тренер объездили уже почти весь мир. Что запомнилось больше всего?
— Поначалу, году в 1995 или 1996, в различных странах были интересны и улицы, и дома, и магазины. Но потом все изменилось и теперь мне нравится зайти порой и в церковь, и в католический костел, и в мечеть. Интересно узнать, как все устроено в различных религиях. Ведь боженька-то один, просто потом его разделили на всех. Я всегда говорю так: «Папа у нас один, а детей у него много».
Предал бы ЦСКА, предал бы и других
— Лет восемь-десять назад ЦСКА находился в серьезном кризисе, и многие армейцы перешли в другие общества, предлагавшие более комфортные условия — в основном в «Динамо». Вам ведь тоже наверняка предлагали уйти… Почему остались?
— Да, предлагали, но при всем моем уважении к другому обществу, я не могу уйти из ЦСКА. Потому что если я предам свой клуб, то рано или поздно предам и другой. Поэтому лучше общаться и дружить — на ринге мы будем драться до смерти, а вне его мы отдадим жизнь друг за друга. Поэтому я не мог уйти — хотя предлагали перейти и в «Динамо», и в спортивные клубы ФСБ и ФСО. У меня ушли туда многие друзья, но что я могу сделать, если это их выбор? На наши отношения это никак не повлияло.
— Друзей у вас много?
— Их много, но близких — достаточно. И в каждом из них я уверен — они всегда мне помогут. И я очень им благодарен. Это друзья, в основном обретенные уже в Москве. Но есть и те, кто до сих пор живет в Магадане.
Вся жизнь — сквозь призму МММ
— Столица вас жестко приняла?
— Я когда первый раз приехал в столицу нашей Родины, то сразу понял — это мой город. Хотя я знаю и людей, которые не переносят его бешеный ритм и не могут в нем долго находиться. Я впервые попал в Москву в 1987 году, а постоянно жить начал с 1989 года, параллельно выступая за Магадан. Дважды жил в районе станции «Речной вокзал» — сначала на Фестивальной улице, потом на Смольной. На год переезжал в район «Преображенской площади», года три проживал неподалеку от «Щелковской», а в последний раз я снимал квартиру около метро «Войковская», в районе Коптевского рынка.
И только в 1999 году мне дали квартиру — когда начальником ЦСКА был Михаил Геразиевич Мамиашвили. Тогда он все делал и для борцов, и для легкоатлетов, и для боксеров, и для представителей других видов спорта.
— Любимые места в Москве есть?
— Для меня самое любимое место — район, в котором я живу. Как я всегда шучу — «вся моя жизнь — МММ». Магадан, Москва, Митино. Тем более что я сам — человек северный.
Курить начал в детском саду
— Многие спортсмены, завершив карьеру, переходят в разряд активных курильщиков. Для вас такая проблема существует?
— Нет, потому что курить я начал с детского садика. В шестом классе, помню, накурился «Беломора», пришел домой — голова кружится, тошнит, от меня несет никотином. Папа, Борис Яковлевич, у меня был очень жесткий, шахтер, но мама меня отмазала — сказала, что я что-то не то съел, пусть спит. Папа сказал: «Ладно». А утром, когда я пошел из барака на улицу в туалет, увидел — он раскрыл пачку «Казбека» и из папирос вытряхивает табак в руку. Я сделал свои дела, умылся, вернулся и он мне говорит: «Ну что, щенок, открывай рот». Я пулей улетел назад в туалет, закрылся на щеколду и час там просидел, ждал, пока его гнев схлынет.
Папа меня не бил, хотя все было — я и на горохе стоял, и на рисе. Я в детстве был не то что вредным, но дерзким, всегда стоял на своем. Старший брат Сергей был похитрее, поэтому от папы в основном доставалось мне. Поэтому в шестом классе я бросил курить. Сказал, увидев его в гневе: «Папа, я больше не буду». И он сказал: «Смотри, поверю тебе».
И не курил до 18 лет включительно, а потом я выиграл юниорский чемпионат мира по боксу, проходивший в Гаване. И мы на радостях с друзьями накурились сигар этих «драных», напились этого рома, будь он неладен, и я очень сильно отравился.
С тех пор с алкоголем, кстати, я и не дружу. Я, конечно, могу выпить вина, ценю хорошее пиво, могу и рюмку водки выпить, но в больших количествах водку не пил уже лет двадцать. Тем более что я по натуре человек тихий, хотя знаю людей, которые после залетевших ста граммов начинают шашкой махать и искать приключений. А я совсем не шебутной — я выпил и мне больше хочется баиньки. (Улыбается).
А курить снова я начал года в 22–23, но пачки сигарет мне тогда хватало на год, и иногда даже и оставалось. Сейчас пачка уходит за два–три дня, но, если честно, при папе я начал открыть курить только года два назад. А случилось так — я, решив покурить, говорю: «Папа, ко мне приехали друзья, выйду на улицу с ними поговорить». Но, видимо, мама Лариса Васильевна папе кое-что рассказала, и он жестко сказал: «Кури здесь!». И добавил: «И пусть друзья сюда заходят». Пришлось признаться: «Да нет, папа, никаких друзей на улице»...
Молодежь считает себя умнее, но и мы были такими
— Как строите отношения с молодыми спортсменами?
— Вы знаете, мне легко с молодыми, потому что у меня уже взрослые дочери — одной 26 лет, другой — 20. Понятно, что ребята считают себя поумнее нас, но и мы сами такие были. Нам ведь тоже казалось, что мы все сами знаем лучше всех. А потом оказывалось, что если мы все знаем на шаг вперед, то взрослые — на десять, а кое-кто — и на сто шагов. Я молодых понимаю и варьирую свое поведение — где-то лишний раз не наезжаю, где-то чуть-чуть отхожу в сторону.
И в целом у нас ведь молодежь хорошая, надо ее только по-умному привлекать к хорошим делам. Возьмите недавний чемпионат России в Хабаровске — как бы негативно порой ни говорили о боксе, но ребята-дагестанцы спасли людей из горящего трамвая. Они бросились в огонь, не задумываясь о последствиях — и это очень серьезный поступок.
Когда мы выступали за сборную Советского Союза, у нас не было деления на национальности. И если бы кто-то внутри команды начал говорить — русский, не русский, его сразу бы прибили — причем не тренеры, а сами спортсмены. И мы с ребятами по сей день так и живем — большой единой семьей. Понятно, что у каждого есть свои тараканы в голове, но есть цель, к которой надо идти. И уже будет не важно, кто станет олимпийским чемпионом или чемпионом мира — русский, дагестанец, бурят или украинец. Главное то, что он гражданин России, и он принесет пользу своей стране.
Я родился на Украине, в Донецке, но в годовалом возрасте меня увезли в Магаданский край. И любовь к России я впитал с Колымы. И при всем уважении к нашим друзьям, братьям, соратникам, живущим в ближайшем или дальнем зарубежье — мы действительно открытые люди, но того, кто к нам с мечом придет или будет устанавливать свои законы, мы быстро поставим на место.
Приглашали в пять стран — отказал всем
- У меня никогда и желания-то не было уехать из своей страны. Да, у меня не раз была такая возможность — приглашали в Японию, США, Англию, Францию и Германию. Звали в профессионалы, но я хотел стать олимпийским чемпионом. Причем когда я был маленьким, я даже не знал о том, что такое Олимпийские игры. И выше звания чемпиона мира для меня ничего не было. Потом мировоззрение у меня изменилось, и появилась мечта — стать именно олимпийским чемпионом. Спасибо родным, близким и моим тренерам — Василию Николаевичу Денисенко, научившему меня азам бокса, и Геннадию Михайловичу Рыжикову, которому он меня передал.
И спасибо ребятам, которые меня поддерживали — где-то с юмором, а порой и жестко, говоря: «Саша, для тебя это третья Олимпиада — если не выиграешь в Сиднее, домой тебе лучше не возвращаться». И я сам уже внутренне созрел — мне было 31,5 года, и я был самым возрастным в команде. И все звезды тогда сошлись воедино.
— Почему вы не стали продолжать профессиональную карьеру — после победы в дебютном бою?
— Я тогда уже наелся бокса, если говорить честно. Если бы мне было 22 года или 25 лет, это было бы совсем другое дело. А когда тебе уже 32, все воспринимается иначе. Тем более что я уже почувствовал кайф от отдыха и перешел в другую сферу жизни. Но и уровень ответственности сразу возрос — раньше ты отвечал только за себя, а теперь — и за многих других людей.
В новогоднюю ночь — шампанское или вино
— А что все же предпочитаете за новогодним столом — шампанское?
— Да, могу сделать пару глотков шампанского или выпить бокал красного вина.
— Что бы вы хотели пожелать своим родным, близким, друзьям...
— Прежде всего — всем здоровья и исполнения желаний, которые задуманы. И бодрости духа — не стоит отчаиваться, потому что боженька с нами и мы обязательно прорвемся. Как бы тяжело ни было — надо идти вперед и делать свое дело.
