Константин Санталов является уникальным спортсменом в истории мировой легкой атлетики. Россиянин трижды завоевывал звание чемпиона мира в беге на 100 километров, неоднократно становился победителем чемпионатов страны и Европы, более тридцати раз выигрывал соревнования в беге на "сотку". 49-летний спортсмен в разговоре со специальным корреспондентом агентства "Р-Спорт" Олегом Богатовым рассказал о ярких эпизодах из жизни супермарафонцев, победах и сходах, друзьях-соперниках, драках на дистанции и пользе легкого алкоголя при подготовке к стартам и восстановлении.
- Константин, у вас ведь с детства были серьезные проблемы со здоровьем?
- Может быть, такая хорошая выносливость заложена генетически?
- Нет-нет, это получилось случайно - я начал заниматься легкой атлетикой только в 13 лет. У меня отец – человек военный, и его часто переводили из одного города СССР в другой. Я родился в украинском городе Верховцево, а потом мы переехали в местечко в Казахстане, расположенное в 30 километрах от Алма-Аты.
И вскоре стало известно, что в Алма-Ате есть спортивный интернат, и учитель физкультуры сказал, что я могу туда поступить. А что такое сын офицера? Ты родителей практически не видишь, потому что они с утра уже на работе. И решение попробовать пожить одному, вырваться из-под родительской опеки тоже сыграло свою роль. Конкурс в интернат был сумасшедший - сто человек на место. И поначалу я не пробился, не сумев выполнить нормативы на дистанциях 100 и 300 метров и в прыжках в длину. Но отец сказал, что я могу бегать на длинных дистанциях, и я еще раз пробежал "трехкилометровку". Меня сразу не взяли, а в декабре позвонили и сказали, что одно место освободилось.
И поначалу я был довольно посредственным бегуном, потому что ребята моего возраста выступали гораздо лучше. Мы с другом Сашей Сапрыкиным на 1000 м проигрывали им около пяти секунд, а это очень много. Но часто получается так, что тот, кто быстро развивается, потом резко останавливается. А мы потихоньку-потихоньку из "чайников" вышли на хороший уровень, став в итоге "международниками" (в беге на 100 км).
- Да нет, конечно же, занимался - вольной борьбой. Даулета Турлыханова помните (двукратного призера Олимпийских игр)? Он на год старше меня, и мы с ним были как братья. Обидно, что ему не отдали первое место на Олимпиаде в Сеуле - там он был просто красавцем. Но по политическим мотивам победу отдавать нам было нельзя. Когда прилечу в Алма-Ату, обязательно с ним встретимся - мы не виделись уже лет двадцать.
- Какой лучший результат был в интернате?
- Я стал перворазрядником и входил в юношескую сборную Казахстана, выиграл чемпионат республики по кроссу и становился призером чемпионатов на других дистанциях - "трешке" и "пятерке". И даже выигрывал чемпионат СССР по линии "Урожая" - помните, было такое спортивное общество?
- Костя, интернат вроде бы задает спортивный путь развития, а вы выбрали алма-атинское военное общевойсковое училище. Из-за влияния отца?
- Нет, дело не совсем в папе – все произошло по той причине, что там создавалась хорошая беговая команда. Сначала пришел я, на следующий год подтянули Сашу Сапрыкина. Потом других. И когда мы создали сборную, то потом четыре года подряд выигрывали чемпионат СССР среди всех военных училищ страны. Любопытно, что в состав нашей команды входили четыре курсанта и два прапорщика.
- Да. Надо мной не то что в нашей стране все смеялись, надо мной смеялся весь мир. Потому что при росте 169 сантиметров я весил 64 килограмма, а мои поджарые соперники - обычно 53-55. И, к примеру, у меня постоянно брали допинг-тесты. Потому что нормальный человек не может за неделю дважды пробежать по 100 километров. А почему я так часто стартовал? Потому что когда, к примеру, выступил в Бельгии, то мне позвонил наш руководитель и говорит: "Надо поехать во Францию - ты там просто выступи для имиджа страны и сам что-то заработаешь". А так ты всю неделю после прошедшего старта только восстанавливаешь силы - пьешь пиво или красное вино.
- А что, кстати, является хорошим средством восстановления после 100 км? От марафонцев я слышал, что очень помогает пиво...
- Да, пиво - хороший вариант, но и вино тоже неплохо помогает. Потому что пиво ускоряет обмен веществ, а после забега я порой не могу даже подняться на второй этаж - ноги просто не слушаются. А если говорить о том втором старте за неделю, то я подумал - после ста метров сходить как-то неудобно, пробегу километров десять и сойду. А ноги порой совсем не слушаются - мышцы порой не просто "забиты", к ним притрагиваешься и испытываешь такую дикую боль. И со старта я стараюсь уйти вперед, разгоняя всех на скорости выше средней. Если, грубо говоря, средняя скорость на 10 км составляет 38 минут, то я первую десятку пробегаю за 35 минут. А конкуренты удивляются - куда он так прет, он же бежал "сотку" всего неделю назад? Я их всех "раскачаю" и потом пропускаю соперников вперед, пристраиваясь за ними. Пробегаем 10, 20, 30 километров, я отстаю на несколько минут и не стараюсь их настичь, понимая - если догоню сейчас, то потом просто сойду.
В супермарафоне постоянно ставишь цели - достичь одной отметки, потом следующей. И постоянно прислушиваешься к себе: если чувствуешь, что силы есть, ставишь новую задачу. Ведь что такое бег на 100 км? Да, ты должен быть готов физически, но дистанцию бегут, условно говоря, не ноги, а твоя голова. Да, это безумно тяжело, и я каждый раз на дистанции себя просто ненавидел. Все проклинал и говорил себе: все, это в последний раз, "сотню" больше никогда не побегу.
А в том случае я бежал и бежал, кто-то постепенно сходил, на 93-м километре отвалился мировой рекордсмен из Бельгии, Жан-Поль Прат. Он, кстати, видимо, думал, что его кто-то другой догоняет и очень удивился, увидев меня. Потому что на 57-м километре я уступал ему четыре с половиной минуты. И он настолько обиделся на судьбу, что за семь километров проиграл мне семь минут - он просто встал.
- В 1993 году на коммерческом старте в Амьене. А годом ранее я выиграл свой первый чемпионат мира. Кстати, вы знаете о знаменитой драке, которая тогда прогремела на весь мир?
- Нет.
- Это случилось в 1993 году, в бельгийском Торхоуте. В группе лидеров бежит тот же бельгиец, южноафриканец Чарл Матеус и я. А раньше ведь на старты столько народу выходило... И мы уже
пробегаем 40 километров, и они начинают между собой ругаться. Я им кричу "Заткнитесь!", а они никак не успокаиваются. Оказалось, что бельгиец в 1989 году выиграл очень важный для южноафриканца старт в ЮАР, и после этого был дисквалифицирован на год за запрет участвовать в стартах в этой стране – в рамках борьбы с апартеидом. А Чарла вскоре поймали на эфедрине. И вот они на трассе начали между собой конфликтовать.
Я опять им кричу: "Ребята, заткнитесь, посмотрите, в 40 секундах за нами бежит толпа из 40 человек". И сначала сам Жан-Поль ударил Чарла - якобы за то, что тот плеснул ему воду на спину, а потом на трассу выскочил его огромный брат и тоже попытался ударить южноафриканца. Пришлось мне замахнуться, чтобы осадить его, и, похоже, у меня это получилось (с улыбкой) - огромный брат Жан-Поля с перепугу с грохотом упал на трассу. И фрагмент нашей драки весь год крутили по телевидению.
Группа преследователей нас нагнала - каждому, видимо, было интересно посмотреть, что же у нас происходит. А я чувствую, что бежать уже не могу. Они убежали вперед, а я за четыре километра не мог догнать их, хотя отставал всего на 20 метров - по ногам сильно ударило. Но потом потихоньку разошелся, догнал лидеров, и в итоге Чарл сошел на 72-м километре, а с бельгийцем мы рубились жестко, и я его в итоге вырубил. Я привез ему полторы минуты, уйдя в отрыв на 78-м километре, а его дисквалифицировали за драку.
- А вас не дисквалифицировали?
- Нет, я же не дрался, а старался защитить Чарла - бил человека, который нападал. И вторым тогда после дисквалификации бельгийца, кстати, стал другой бегун из ЮАР, но он проиграл мне десять минут.
- Да, было. На чемпионате Франции в 1994 году опять мы впереди бежим с Жан-Полем. Каждый круг состоял из 20 километров, а трасса устроена так, что когда бежишь по ветру, то километр пробегаешь за 3 минуты 20 секунд, а против ураганного ветрюгана - за 4.20. А с нами бежал наш худощавый спортсмен Кокарев, и если мы ставим его лидером, то выходим уже на рубеж 4.40. И мы постоянно менялись первым номером с бельгийцем.
И за три километра до финиша мы уверенно лидируем втроем. Я резко ускоряюсь, Жан-Поль устремляется за мной, и мы "срубили" Кокарева - на этом отрезке он проиграл нам около минуты. Мы вбегаем в город, и вдруг я чувствую, что у меня судорогой сводит ногу. Вставать нельзя, я оборачиваюсь и начинаю бельгийцу в лицо заглядывать - как он там. Вижу, он упирается, и я тоже упираюсь из последних сил. Снова оборачиваюсь и вижу - все, он сломался. И он тогда проиграл мне всего две секунды.
- Всего две секунды на ста километрах?
- Да, две секунды. И он, кстати, тогда обиделся на меня поначалу. Говорит: "Ты мне не брат - как можно пожилому человеку (а он старше меня на семь лет) на финише рожи корчить?!" Но потом мы уже вместе смеялись, когда я сказал: "Жан-Поль, я не смеялся, это у меня от судороги такой оскал получился, от боли".
- Вы ведь и марафоны раньше бегали?
- Да, начиная с 1986 года, когда я в 21 год попал в сборную Советского Союза - как раз перед Играми Доброй воли. Но выступить на них мне не удалось - по неспортивным причинам.
- По каким же тогда?
- Я заканчивал военное училище, и наш начальник перед строем в мой адрес выразился немного неправильно. Я мгновенно психанул и начал гоняться за ним по плацу - на глазах у всего батальона. И мне влепили десять суток ареста. У меня был взрывной характер, и это потом сказалось - я по телефону послал начальника физподготовки училища куда подальше. Потому что он хотел меня отправить служить, а я уже был почти лейтенантом и хотел спортом заниматься. И вместо спорта потом полтора года, в 1986-1987 годах, все же пришлось служить в военной части - в шахтерском городке Сарань, в 30 километрах от Караганды.
- Там о спорте, понятно, пришлось забыть?
- Я полгода пропустил, немного отдохнул, а потом снова начал бегать. И на чемпионате СССР я в марафоне показал хороший результат, став четырнадцатым - после такой серьезной паузы. С результатом 2 часа 14 минут - совсем немного не хватило до норматива "международника".
- Конечно, осознанно - я хотел заниматься бегом. И для тренировок убегал в "самоволки". И за мной, узнав об этом, постоянно охотились две комендатуры - нашего общевойскового и пограничного училища.
- И какую специальность получили после окончания училища?
- Звание - лейтенант, специализация - горная военная подготовка. И я два года руководил спецротой, готовя ребят перед отправкой на военные действия в Афганистан.
- Много из них погибло?
- Очень много, из 102 моих выпускников - больше 30 человек за два последних года войны.
- В общем-то, случайно. Мы с ребятами сидели в сауне и читали статью. Наш известный сверхмарафонец Наиль Байрамгалин писал, что кто-то установил мировой рекорд в беге на 80 километров. И я сказал ребятам: "Да я побью этот рекорд". И мы поспорили, и я только из-за этого стал готовиться к бегу на 100 километров. Только из-за спора, а так бы и бегал марафон, как раньше.
- Неужели перед первым чемпионатом мира в беге на 100 километров не было мандража?
- Конечно же, был, мандраж всегда есть. И даже не в плане борьбы с соперниками - просто ты в очередной раз должен свой организм, мягко говоря, изнасиловать. И после четырех часов бега ноги просто отказывают тебе - они не хотят бежать. Почему, кстати, африканцы не могут бежать такую длинную дистанцию? На старт с нами выходили и чемпионы мира по марафону, и призеры чемпионатов мира, и победители Лондонского марафона... Но их не хватает на последние полтора-два часа - им не хватает выносливости. Потому что они бегут в силу своих природных данных - у них есть природа и немного тренированности. А мы бежим на основе хорошей тренированности, а дальше - кому что дал бог.
- Три победы на чемпионатах мира - какая из них далась наиболее сложно? Хотя понимаю, что ни одна не была простой...
А тогда еще и старт сделали в 10 утра - мы бежали по Фрунзенской набережной, была страшная жара, 28 градусов и суховей. А вокруг ни деревьев, ни тени - ничего, открытая местность, а мы начали бежать жестко, трасса-то ровная. И народ сразу же попер вперед, а я их придерживал, говоря: "Мужики, не надо торопиться, давайте поспокойнее. Потому что сейчас жара усилится, и будет тяжело". Кто-то тогда все же убежал вперед, минуты на четыре-пять, но мы их потом аккуратно всей толпой "съели".
И где-то на 65-м километре мы убежали вперед с поляком Ярославом Яницким. А я на каждом пятикилометровом кругу останавливался, и Валя мне ногу замораживала, потому что я ее совсем не чувствовал - и на пять километров хватает. И поляк, который периодически пытался от меня убежать, но у него никак не получалось, все спрашивал: "Что она тебе делает?" А его по ветру отпускаю, а против ветра догоняю. И он мне говорит: "Мне тоже надо добавить, пусть Валя мне тоже заморозку делает - я согласен, что ты будешь первым, а я вторым". "Хорошо, давай так: сзади нас в восьми минутах бежит сильная группа, и мы сейчас скорость немного сбросим, по минуте на каждой пятерке, отдыхаем и смотрим за ситуацией".
И в итоге добегаем до 85-го километра, Валя нам делает заморозку, и поляк встает - не может бежать дальше. Но в итоге мы все же "доплыли" до финиша - я стал первым, а он вторым. Яницкий мне проиграл около трех минут на последних 15 километрах, и его группа преследователей не достала буквально на какие-то 30-40 секунд. Но до 85-го километра я его дотащил, и при помощи Валиной заморозки вторым он все же стал. Представляете, как парню в целом не везло – он пять раз становился вторым на чемпионатах мира?!
- Костя, сейчас есть в мире трехкратные чемпионы мира в беге на 100 километров?
- Вроде бы нет. Я единственный, кажется - трехкратным мог стать итальянец Сатори, но, если не ошибаюсь, все же не смог. Сейчас ведь и результаты стали ниже - наша плеяда ушла. А ведь мы тогда надеялись, что "сотня" станет олимпийской дистанцией и старались "пропихнуть" ее где только можно. А сейчас на чемпионатах мира побеждают с таким временем, которое у нас было бы шестым-седьмым результатом. Ведь тогда только наших ребят выходило на старт человек двадцать, немцы были неплохие, поляки хорошие, бразильцы, бельгийцы.
- Шесть часов пятнадцать минут.
- А что можно назвать гроссмейстерским уровнем?
- В районе шести часов тридцати минут - в этом случае ты всегда будешь в тройке на чемпионате мира. Я время "6.30" разменял 12 раз, вторым, наверное, является Прат, который из этого времени выбежал раз пять.
- А почему сейчас так пропал интерес в России к этой дистанции? И кто-то вообще бегает?
- Да бегают, но единицы. И результаты у них весьма невысоки. Хотя они все готовятся на сборах, но показывают время в районе семи минут, около мирового рекорда среди женщин. А когда мужики бегут по женскому результату, это, извините, не дело...
- Сколько обычно человек отходит после забега на 100 километров?
- Две недели – только после этого ты полностью не чувствуешь боли в ногах.
- У меня обычно выходило до восьми килограммов. Но водный баланс в организме восстанавливается довольно быстро - за двое суток. Помогает пиво, но, конечно же, не наше, и настоящее сухое вино. Для повышения уровня гемоглобина, на мой взгляд, лучше все же красное вино.
- Константин, а о чем вообще думаете во время бега, ведь за шесть с лишним часов с ума можно сойти?
- Вы знаете, мне в 1996 году такой же вопрос в телепередаче "Час пик" задал Андрей Разбаш. И я ответил: "Во время бега я даже не успеваю подумать. У меня есть свой расклад на дистанцию, я должен контролировать время на каждом этапе, и шесть часов пролетают очень быстро". И ведь во время бега очень важно научиться менять технику бега. Поначалу ты бежишь, наклонив плечи вперед, а часа через три чувствуешь, что пошла перегрузка. И отводишь плечи назад, так бежишь "десятку" – работает совсем другая группа мышц. Я об этом никому не рассказывал, но после этой "десятки" ты чувствуешь себя отдохнувшим. Если бы сейчас были хорошие ученики, то я бы их научил, и они пробежали бы "сотку" намного быстрее меня...
- Конечно. И они уже обижаются на меня, что в последние лет пять-шесть я не прилетаю на чемпионаты мира. Тот же Жан-Поль обижается, другие ребята - двукратный чемпион мира бразилец Валмир Нуньес, к примеру. Мы к нему прилетали на три месяца - вместе готовиться к чемпионату мира. Он поначалу и пива с нами не пил, и сала нашего не ел. Через неделю, а мы жили в одной квартире, он стал и пиво пить, и сало уплетать - и в итоге обыграл нас на чемпионате мира 1995 года! Лешка Волгин из Владимира, чемпион мира 1994 года, тогда стал вторым, а я сошел километре на семидесятом. А он у нас выиграл - научили же на свою голову правильно готовиться (смеется)!
- Неужели пиво помогает в ходе подготовки?
- Да. Потому что там же жарища стоит страшная, повышенная влажность, и пиво практически сразу же выходит. Две бутылочки в день – это нормально.
- Когда российские ребята выходили большой группой на старт, у вас была общая тактика -или каждый за себя?
- Нет, единой тактики не было, каждый бился за себя. Нас обычно на старт выходило по шесть человек, и трое должны добежать до финиша. Я трижды побеждал на чемпионатах мира и шесть раз сходил. Причем однажды я бежал третьим, а кто-то из наших ребят находился рядом. Но я не хотел быть третьим, поэтому сошел - чтобы наш парень взял медаль. И в то же время у нас не бывало, чтобы кто-то в команде кого-то "душил". На ста километрах это не получается - здесь все настолько сложно. Потому что на такой дистанции разница в две-три секунды на километре уже ощущается. И если ты порой видишь, что твой товарищ не готов, а ты готов, то лучше отпустить его на сотню-другую метров, он потом поверит в себя, оживет и еще и тебя обыграет. "Сотня" - это очень тонкая штука, здесь надо четко чувствовать состояние своего организма.
- Обычно с 70-го километра до 85-го. А после 85-го внушаешь себе, что ты только вышел на старт и тебе осталось пробежать всего пятнадцать километров. Неужели ты не сможешь? А когда остается тридцать - все же сложнее приходится. Хотя собираешься и бежишь. И в то же время помню немало случаев, когда ребята и на 85-м километре сходили, и на 97-м...
- Три победы на чемпионате мира и шесть сходов. А какой из них был самый обидный?
- А я не делил их на обидные и не обидные, мне не на кого обижаться. Мне и трех побед на чемпионатах мира вполне достаточно. Главное, чтобы кто-то из наших ребят выиграл - тот же Лешка или Гриша Мурзин, чтобы команда хорошо выступила. И порой бывало, что чемпионат мира я не выиграл, а на всех остальных стартах года победил.
- Что бы вы могли сказать молодым спортсменам, которые сейчас выходят на дистанцию?
- Хотелось бы пожелать, чтобы они понимали, что после завершения карьеры жизнь не закачивается и к этому надо быть готовым. В спорте мы реализуем свои амбиции и пытаемся выплеснуть все, что у нас есть. Но никогда при этом не надо забывать, что потом начнется другая жизнь. А перестроиться ведь бывает очень непросто, потому что ты привык к одному жизненному графику, а дальше все будет иначе и гораздо сложнее. И человек должен быть к этому готов, потому что часто спортсмены, завершив карьеру, оказываются в тупике и не могут найти выход. Хотелось бы, чтобы этого не было.
