7 сентября 2011 года пассажирский самолет Як-42Д с бортовым номером RA-42434 ЗАО "Авиационная компания "Як Сервис", выполнявший нерегулярный международный рейс по маршруту Ярославль – Минск, разбился при взлете из аэропорта "Туношна" в Ярославской области. На борту находились 45 человек: команда ярославского хоккейного клуба "Локомотив" (37 пассажиров) и восемь членов экипажа. "Локомотив" направлялся в Минск, где на следующий день должен был сыграть с местным "Динамо" в своем первом матче сезона-2011/12 Континентальной хоккейной лиги. 7 сентября 2011 года – это день одной из самых страшных трагедий в истории отечественного спорта. Трагедий, которые навсегда меняют людей. Для нашей редакции это было тяжелое время, журналисты "Р-Спорт" со многими из погибших были знакомы лично, с кем-то дружили, и все, что происходило тогда в Ярославле, восприняли как личное несчастье, личную потерю. Все это время мы вспоминали случившееся, вспоминали ушедших, говоря о них с живыми. Каждая такая беседа – это переживание дня 7 сентября. Снова и снова. Сегодня – три года, как с нами нет того "Локомотива", и мы снова вспоминаем тех, кто ушел на взлете, навсегда оставшись с нами.
ХК "Локомотив", каким мы его запомним. Инфографика >>
Первые сообщения о катастрофе были неофициальные, и никто не хотел верить в то, что будет подтверждение. Но подтверждение дали. Сорок три человека погибли сразу. Выжили только хоккеист Александр Галимов и бортинженер Александр Сизов. Оба после крушения самолета оказались в реке: Галимов был в сознании, смог сам уйти от горящего самолета, назвал свою фамилию сотрудникам полиции. Обоих госпитализировали. Спортсмен, получивший ожоги 90% тела, был доставлен в Институт хирургии имени Вишневского в Москве, где скончался 12 сентября. Сизов на следующий день после катастрофы был отправлен в реанимацию НИИ скорой помощи имени Склифосовского в Москве с множественными переломами ребер, оскольчатым переломом бедра, проникающим ранением головы с повреждением головного мозга и ожогами 15% тела. Он выжил. Единственный из всех.
Через месяц Межгосударственный авиационный комитет сообщил, что в соответствии с решением комиссии по расследованию катастрофы была утверждена программа эксперимента для реконструкции аварийного взлета самолета Як-42Д, который провели на базе ЛИИ имени М. М. Громова (аэропорт Раменское) на самолете Як-42 RA-42412. 21 октября все этапы работы по расследованию катастрофы были выполнены. 2 ноября 2011 года МАК обнародовал результаты. Комиссия МАК провела математические расчеты, расшифровку данных бортовых самописцев, эксперимент с аналогичным самолетом, привлекла независимых экспертов. Согласно полученным результатам, Як-42 был полностью исправен, взрывов и пожара на борту не было, внешние причины не влияли на взлет. Полет выполнялся днем в простых метеоусловиях, самолет был заправлен достаточным количеством топлива, к качеству которого замечаний не было.
Взлетная масса, центровка, характеристики устойчивости и управляемости соответствовали установленным параметрам. Согласно выводам МАК, основной причиной катастрофы стало то, что экипаж действовал несогласованно. Так, бортмеханик посчитав, что командир решил прекратить взлет, перевел двигатели на малые обороты. Но вмешавшийся второй пилот потребовал вернуть штурвал в прежнее положение, двигатели же восстановились не сразу. Скорость снизилась, судно свалилось на левый борт и разбилось. По мнению комиссии МАК, экипаж мог предотвратить катастрофу, если бы своевременно оценил ситуацию и за километр до конца ВПП прекратил взлет. Непосредственной причиной катастрофы были названы непроизвольные нажатия на тормозные педали во время разбега самолета, сделанные командиром либо вторым пилотом. В результате скорость самолета в конечной стадии взлета была ниже необходимой на 20 км/ч. Тормозящая сила в 8 тонн могла быть создана только при использовании системы торможения основных колес шасси. Комиссия предположила, что пилот не просто жал на тормозные педали, а упирался в них, вытягивая штурвал вверх. Кто именно тормозил во время взлета, установить не удалось (это мог быть и командир, и второй пилот). По мнению комиссии, пилот мог и не заметить, что нажимал на тормоз. Результаты экспериментов подтвердили данные с черных ящиков о том, что один из пилотов нажимал педаль тормоза. При этом МАК опроверг версию о том, что пилоты взлетали на стояночном тормозе. Согласно данным бортовых самописцев, ручка стояночного тормоза находилась в выключенном положении.
Год спустя, в годовщину катастрофы, были открыты мемориалы на Леонтьевском кладбище в Ярославле и на берегу реки Туношонка, а в августе 2013 года мэрия Ярославля сообщила, что средняя школа №9 будет носить имя своего известного выпускника - хоккеиста Ивана Ткаченко, погибшего в авиакатастрофе. В этой школе учились еще девять игроков команды: Михаил Баландин, Виталий Аникеенко, Андрей Кирюхин, Александр Васюнов, Никита Клюкин, Артем Ярчук, Даниил Собченко, Юрий Урычев, Максим Шувалов.
Пропустив год в КХЛ после трагедии, в сезоне-2012/13 возрожденная команда "Локомотив" сразу оказалась среди лидеров, заняв по итогам регулярного чемпионата четвертое место в Западной конференции (после петербургского ХК СКА и московских ЦСКА и "Динамо"), и восьмое в сводной турнирной таблице. В плей-офф ярославцы уступили в первом раунде череповецкой "Северстали" (2-4).
Глава РЖД Владимир Якунин 7 сентября 2013 года подчеркнул, что возрождение "Локомотива" было делом чести.
"Мы возродили команду в предельно сжатые сроки, - написал Якунин в своем блоге. – Это одна из величайших трагедий в истории спорта. Команда была любима всеми, в Ярославле их знали не только как хоккеистов, но и как отличных ребят. Я сам неоднократно бывал на матчах и помню, какая там царила атмосфера. Во многом это удалось благодаря тому, что в ярославской хоккейной системе есть сильная поддержка молодых ребят. Были созданы все условия для профессионального роста игроков из команды-дублера, которые оказались готовы достаточно быстро занять место основного состава. Клуб "Локомотив" вновь с триумфом вернулся в КХЛ с волей к победе. И это, наверное, самое главное, что можно было сделать в честь погибших игроков великой команды. Светлая им память".
Хоккеисты "Локомотива" ищут будущее среди амишей, скворечников и ферм >>
В прошлом сезоне (после рокировки Воробьев – Роу – Воробьев) с командой стал работать канадец Дэйв Кинг, который смог привести "Локомотив" к финалу западной конференции в КХЛ и бронзовым наградам турнира.
Это лучшая память о тех, кого уже нет и о ком вспоминают родные и близкие.
"Когда я вас ждала, думала, как я вам опишу Андрюшу, и вот набросала его качества в блокнотик", - говорит Татьяна Леонидовна, мать погибшего Андрея Кирюхина. Она открывает блокнот и начинает перечислять, перелистывая страницы: "Скромность, цельная натура, заботливый сын, внук, брат и дядя, целеустремленный, трудолюбивый, волевой, обязательный, добрый, открытый. Вот еще написала - любовь к людям и животным, веселый, жизнерадостный, аккуратный... Дипломатичный, интеллектуальный, начитанный. Твердый характер. Ласковый, высоконравственный, рассудительный. Иногда сентиментальный. Я помню, мы с ним смотрели фильм "Звезда", и сидели оба плакали. Яркий, красивый, талантливый хоккеист. Вот такой он был, мой Андрей". Кирюхину было 25 лет.
Родителям сын платил тем же. Когда умер отец, который, кстати, был футболистом, 16-летний Андрей сказал: "Мамуль, теперь я твоя опора, надежда и поклонник". Он держал слово - где бы ни находился, в какой точке мира, он всегда звонил матери, писал ей смс, признавался в любви, постоянно дарил подарки.
Оле всего 19 лет, но у нее уже была самая настоящая и самая красивая на свете любовь. Мечталось, что она будет длиться вечно, так думал и ее возлюбленный - Максим Шувалов, но мечта разбилась вместе с тем самолетом.
"В 16 лет у нас завязалась дружеская переписка в социальной сети. И потом это переросло в любовь - крепкую, серьезную", - рассказывает девушка. Они оба росли и учились в Рыбинске. В 2011 году Максима взяли в ярославский "Локомотив", Оля окончила школу и приняла решение перебраться к нему в областной центр, хотя раньше подумывала о Питере.
"Мы строили такие планы! Думали, что в Ярославле я буду ходить на каждую его игру, но я так ни одной и не увидела", - говорит девушка.
Они ни дня не могли прожить друг без друга. Максим всегда говорил: "Я даже не представляю, что такое должно произойти, что сможет разлучить нас". Постоянно "висели" на телефоне или общались по скайпу, когда Максим был в отъезде. Каждый раз, когда его самолет приземлялся, он сначала звонил Оле, а та уже звонила его маме и сообщала, что все в порядке. В тот день Максим отправился в Минск на свою первую игру в составе "Локомотива".
"Он прислал мне смс в 15:58: "Оленька, мы вылетаем. Как прилетим, позвоню тебе". А через несколько минут самолет упал", - говорит Оля и признается: хотя она всегда волновалась из-за того, что Максим часто летает на самолете, в тот день была спокойна - он убедил ее, что случиться ничего не может, ведь до Минска всего час лету.
"Как мы пережили этот год? Первые три месяца вообще ничего не соображали. Потом в сознание начали приходить постепенно, благодаря поддержке людей. Сотни человек подходили к нам на улицах, благодарили, что сына такого вырастили и воспитали, жали руку. Причем незнакомые люди совершенно - болельщики, простые ярославцы. Оказывается, столько людей любили Ивана! Это, конечно, немного согревало", - рассказывает Леонид Владимирович, отец Ивана Ткаченко. "Как-то пришли мы с ним в одно заведение. Сели за столик, и я отлучился в туалет. Выхожу, а его уже окружили поклонники. Пришлось мне потесниться. В этот вечер нам уже поговорить не удалось", - вспоминает Евгений Панин, управляющий открытого совместно с Иваном в Ярославле бара.
Болельщики звали его просто Ваней и знали, что это широкой души человек, щедрый и добрый. Но настоящим открытием для всех, даже для его родителей, стало то, что хоккеист перечислял крупные суммы денег для спасения чужих жизней. По словам его отца, мама девочки, которой Иван помог с операцией, тоже была в числе тех, кто позвонил родителям хоккеиста, чтобы поблагодарить за сына. Теперь семьи часто созваниваются и Ткаченко ждут их в гости. Леонид Владимирович говорит: "Они стали частью нашей семьи".
Благотворительностью занимался и Александр Галимов, об этом тоже стало известно только после его смерти.
"Вообще у них в команде подобрались особенные ребята, очень светлая была команда", - говорит Леонид Ткаченко.
"Первый звонок… мне позвонил мой водитель, который находился в Ярославле, и он мне сказал: "Саш, ты не слышал, что "Локомотив" разбился?". На что я просто отреагировал: "Ну, откуда вы взяли эту информацию?". Знаете, порой много чего говорят такого, просто запускают какие-то злые слухи. Я не поверил ни на йоту, ни на процент. Вообще не поверил. Но все-таки стало как-то тревожно. Я повесил трубку, но на душе было неспокойно. Я позвонил вначале Ваньке Ткаченко, а потом Виталику Аникеенко. У них телефоны были недоступны, и тогда я подумал, что они летят. Буквально сразу же раздался второй звонок. Не помню, кто мне позвонил, но с той же самой фразой, что "Локомотив" разбился. Тогда я уже реально понял, что что-то не так, и после этого звонки пошли буквально через каждые 15 секунд. Все знакомые стали мне набирать, но я не мог ничего ответить, потому что вообще не понимал, что происходит, а мое недоверие к информации все больше таяло. У меня такое состояние было (пауза). Я в этот момент находился в Москве в магазине. Как сейчас помню: мы с женой что-то домой покупали, полная тележка чего-то бытового. А после этих звонков все бросили и поехали домой. Все время на телефонах, пытались звонить, уже не помню, кому. Пытался звонить в Ярославль знакомым в милиции, в МЧС. И сказали, что да, на самом деле это произошло. Но точное число погибших еще неизвестно было…(пауза). Я вообще не понимал, что происходит и, вообще, происходит ли это.
Вы представляете, я до сих пор не могу стереть их номера (достает телефон, открывает книжку, пролистывает список). Никак не могу, рука не поднимается, чтобы взять их и удалить. Пусть они будут с нами. Пока телефон со мной, эти номера там и останутся.
Большой хоккей вернулся в Ярославль. Сейчас там снова оглушительно поддерживают "Локомотив", мечтают о том, что вслед за бронзой прошлого сезона придет еще больший успех. Болельщики не жалеют голоса на трибунах, игроки не жалеют сил на льду. Но 7 сентября будет тишина, а у ледовой арены вновь зажгут свечи в память о тех, кто взлетел и не вернулся.
