Российский фигурист Сергей Воронов в интервью корреспондентам агентства "Р-Спорт" Марии Воробьевой и Андрею Симоненко рассказал, чему его научил чемпионат Европы в Стокгольме, на котором он выиграл бронзовую медаль, и какой ошибки он не повторит при подготовке к чемпионату мира этого года, а также вспоминает несколько историй из прошлого, которые повлияли на его жизнь и карьеру.
- Сергей, после турнира одиночников уже прошло какое-то время, вы наверняка успели проанализировать произошедшее. Нашли объяснение тому спаду, из-за которого борьба на чемпионате Европы для вас получилась такой непростой?
- Во-первых, от подобных ситуаций никто не застрахован. Во-вторых, мне кажется, ошибка была в том, что я не спланировал и не предусмотрел наступление спада формы. После чемпионата России все шло только по нарастающей, а буквально за неделю до чемпионата Европы начались проблемы, накопилась дикая усталость. То есть мы форму постепенно набирали, а она вдруг резко пошла на убыль. И из этой ямы было уже сложно выбраться. Все, что было возможно, на этом чемпионате Европы я из себя выжал. Теперь вот перед чемпионатом мира нужно обязательно просчитать ситуацию, учитывая нынешний опыт, и подойти на пике к самому турниру. А не так, что после Нового года я весь звенел, работал на подъеме, а как на старт ехать, оказался в яме.
Медальный дуэт: Максим Ковтун и Сергей Воронов - призеры ЧЕ по фигурному катанию. Фото >>>
- Получается, ошибка, если эту ситуацию можно так назвать, методическая?
- Винить в этой ситуации точно некого. Я ведь взрослый мальчик. Мне кажется, в первую очередь, просчитался сам – слишком сильно хотел. Нужно было в какие-то моменты немножко не дорабатывать, а я, наоборот, перерабатывал. А без баланса в спорте никуда. Получилось так, что в Стокгольм я приехал полупустой. Кстати, исходя из своего состояния, могу сказать, что мне бы было лучше без дня отдыха между выступлениями. А то оттягивали, оттягивали и расплескали все, что осталось. Я так понял, что не одинок был в этом своем непростом состоянии – парни из первой пятерки совершенно все выжатые.
- По какой причине вдруг наметилась такая тенденция сразу у нескольких сильнейших фигуристов?
- Не знаю, как у других ребят, за себя скажу, что у меня это был восьмой турнир. Больше было только у Лизы Туктамышевой – у нее чемпионат Европы стал девятым стартом. Говорить о том, как это непросто – бессмысленно. Я вышел, рискнул и, в конечном итоге, получилось-то неплохо. Прокат ведь со временем забудется, а место будут помнить.
Самые яркие фотографии триумфального выступления российских фигуристок >>>
- Как в футболе – игра забудется, а счет останется.
- Именно. В спорте всегда так. Кто помнит, допустим, что Эван Лайсачек выиграл Олимпийские игры без четверного прыжка? Думаю, что большинству известен простой факт, что он олимпийский чемпион.
- Вы сказали, что после чемпионата Европы вам нужно отдохнуть. Имели в виду менее интенсивные тренировки или смену деятельности?
- Смену деятельности. Сейчас обязательно нужно на пару-тройку дней отключиться, может быть, куда-то съездить, сменить обстановку. Ведь отдых заключается не только в том, чтобы полежать на диване, вытянув ноги. Когда ты с июня по май с головой погружен в этот процесс, любой организм устанет, циклить начинает. Так что психологическая разрядка сейчас будет очень кстати.
- Что-то сейчас подумалось: а на вас всех, может, серая и депрессивная погода в столице Швеции повлияла?
- Не-е-т, шутки шутками, но город тут точно ни при чем. Не везде же будет Ницца или Барселона. В Стокгольме, кстати, много всего интересного можно посмотреть. Просто погода, действительно, не радовала. Немножко Санкт-Петербургом отдает, но ничего, мы там девять лет прожили, должны быть привыкшие (улыбается).
Остался бы без медали, спросил бы себя: слабак ты или сильный?
- Как известно, аппетит приходит во время еды. У вас аппетит с появлением в вашей медальной копилке новых наград растет?
- Скажу так: у меня вполне нормально работает голова, и бронза Финала Гран-при, серебро на этапах серии, серебро прошлогоднего чемпионата Европы – все это в совокупности дает мне понять, что от меня уже ждут результата не ниже того, что был показан. И как бы я ни старался об этом не думать, но здесь в Стокгольме мне не хотелось опуститься ниже какого-то места. Хорошо, что все "наваляли" в произвольной программе, а то мог бы быть совершенно другой исход. Я ведь понимаю прекрасно, что мне по-спортивному повезло на этом чемпионате Европы. Просто при этом не стоит забывать, что любой результат относителен. Мое третье место можно расценить, как регресс. Хотел бы я посмотреть в глаза тому человеку, который сделал бы такой вывод. Нельзя только по одному турниру судить так категорично. Весь сезон шел удачно, здесь пусть не так уж и красиво, но медаль я выиграл. Наверное, заслужил чем-то, чтобы все так сложилось. Много всего я терплю, вот и случаются моменты, когда удача встает на мою сторону. Хватит, наверное, уже невезению тянуться?
- У вас хоть на минуту промелькнула мысль: еще бы чуть-чуть и не видать мне медали, как своих ушей? Больно бы по вам ударил такой расклад?
- Знаете, пережив две Олимпиады, я ко всему отношусь философски. В конце концов, солнце никто не выключит. Да, было бы обидно, больно, может быть, стал еще злее. Сильных такие ситуации закаляют, слабых – ломают. Если бы остался без медали, задал бы в очередной раз себе вопрос: ты кто? Слабак или все-таки сильный человек? Потому я и говорю, что любое место нужно адекватно воспринимать. Этот результат сделан не кем-то там, ты сам его добился, сам к нему пришел. И его нужно принять.
- Сергей, а вы вообще разделяете свою карьеру на "до" и "после"? Есть в ней какие-то конкретные отрезки? К примеру, мы даже подзабыли, что в вашем активе два золота чемпионата России – 2008 и 2009 годов. Эти результаты для вас, грубо говоря, уже прошлая спортивная жизнь?
- Хороший вопрос… Даже не знаю, как ответить. Хотя постойте, у человека ведь одна жизнь, правильно? И она не вечна. Карьера у спортсмена тоже одна. Причем многие говорят про уход и возвращение в спорт, но это лишь означает, что линия карьеры спортсмена становится прерывистой. Но она все равно одна. Титулы чемпиона России тоже были завоеваны трудом, честным и упорным. Так что не могу сказать, что это для меня какая-то прошлая и давно забытая жизнь. Прекрасно помню, что на национальных чемпионатах взял все, у меня по две медали каждого достоинства. Вообще если сравнивать тот период карьеры с нынешним, тогда я был более молодым, меньше вдавался в детали. Сейчас я смакую момент, ощущаю вкус фигурного катания в полной мере. Раньше я не осознавал ни катания, ни результатов. Я как сейчас помню свой дебютный чемпионат Европы в 2008 году, на котором стал четвертым, а в произвольной программе обыграл (чемпиона мира-2007) Брайана Жубера и взял малую бронзовую медаль. Приехал тогда домой и сказал: "Какая-то медалька!". И только в прошлом году ко мне пришло осознание, что тот результат я смог перебить спустя столько лет. И тогда же понял, что любой результат нужно очень ценить. Потому и по поводу своей бронзы в Стокгольме готов не раз сказать – попробуйте сначала добиться такого же результата, а потом бросайтесь в критику и обсуждения.
- Вы в прошлом году сказали, что после неудачного этапа Гран-при в Японии, на котором стали последним, хотели закончить карьеру. Часто вас посещали подобные мысли?
- На самом деле нет. Да и тогда это было сказано на эмоциях, настроение было крайне пессимистичным. Два дня по возвращении домой жил мыслью, что не могу больше и не хочу продолжать. Поймите, тогда была проделана огромная работа, я пережил самый тяжелый отрезок после перехода к новому тренеру (Этери Тутберидзе), тренировался рядом с совсем молодыми ребятами, мне настолько тяжело все давалось, и тут последнее место! Конечно, хотелось всех и все послать. И только благодаря своей команде и родным я изменил решение, мне не дали этого сделать. Вы представляете, что было бы, если бы я тогда закончил? Как бы я себе сейчас кусал локти и думал, если бы, да кабы? Сидя на диване перед телевизором с чипсами и газировкой очень просто делать выводы. Я тоже о разных видах спорта могу в такой обстановке порассуждать. Но стоит оказаться по другую сторону, как все меняется. И еще нужно посмотреть, у кого не затрясутся коленки.
Сергей Воронов: поработал со всеми постановщиками "Ледникового периода". Интервью >>>
- Вы неоднократно повторяете, что фигурное катание – это ваша работа. Но, по-хорошему, какую-то реальную, ощутимую отдачу от нее вы начали получать сейчас. Не задумывались о каких-то дополнительных возможностях обеспечения своего существования?
- Во-первых, фигурное катание отнимало и отнимает все мое время. Во-вторых, нужно сначала задать себе вопрос – а что я вообще в этой жизни умею? По большому счету, пока только кататься. На этом турнире кто-то заметил, что я интервью неплохо даю, но на хлеб мне этим не заработать. Пока у меня есть основное дело, но я понимаю, что однажды настанет момент, когда мой род деятельности изменится. Конечно, я задумываюсь об этом уже сейчас. Но какой-то конкретики пока нет. Мне нравится комментаторская работа, работа на телевидении, но это все слишком абстрактные вещи.
Единственный, кто ко мне нормально отнесся в Петербурге, был Плющенко
- В интернете в архивах легко найти про вас разные высказывания специалистов. Например, лет пять назад тогдашний президент Федерации фигурного катания на коньках России Валентин Писеев говорил: "У меня нет претензий ни к кому из спортсменов, за исключением Воронова". Сейчас-то мы знаем, что вы прессу почитываете, а тогда читали?
- Я все это, конечно, видел, читал. Я и обижался, и злился. Но что мне оставалось? На личности переходить? Валентину Николаевичу я за критику благодарен, хотя раньше по-детски обижался. А сейчас понимаю, что если бы он меня так не критиковал, может быть, я бы вообще не стремился никому ничего доказывать. Сначала зажимался, боялся, когда косячил, понимал, что за это будет "ай-яй-яй!". Через это все проходят, а в итоге видим, что все было не зря.
- Вы себе в работе раньше поблажки давали? Могли не доработать, например, на тренировке? Неспроста же подобные высказывания руководителей федерации появлялись.
- Да это и сейчас есть, что могу не доработать. Только не поймите неправильно – в офисе человек тоже может свою работу не доделать. Просто на результате при нынешней подготовке это не отражается, потому что есть система. Если говорить про тот период, честно скажу, я так не люблю мусолить прошлое… Были и хорошие моменты, были и отрицательные. Копаться в грязном белье нет смысла. Настолько сейчас много недавних интересных и позитивных моментов, их куда важнее обсуждать. А все, что было раньше, пусть там и останется. Для всех ситуаций и обстоятельств есть свое время.
- Нам как-то Рафаэл Арутюнян, который одно время был и вашим тренером, рассказывал, что его ученица американка Эшли Вагнер к Олимпиаде в Сочи готовилась чуть ли не в условиях массового катания. Детей у нее из под коньков буквально вытаскивали, чтобы она могла исполнить прыжок.
- Раньше, когда я тренировался в Петербурге, со мной на льду было очень мало народу. Условия были приближены к царским (смеется). За это, опять же, благодарность моему тренеру (на тот момент – олимпийский чемпион-1994 Алексей Урманов). Я сейчас подумал, что правильно говорят про русский народ – у нас все держится в какой-то мере на позиции страха. Не в плохом смысле, но мы держимся за то, что должны быть какие-то сдерживающие факторы, которые тебя организуют. Не для того, чтобы ты боялся, но просто все должно быть очень четко. Сейчас у нас на льду работает много народу, и никаких проблем не возникает. Раньше я бы, наверное, это не оценил, подумал бы, чего это я еще должен с маленькими кататься? А сейчас мне это в кайф.
- Сколько вы работали с Арутюняном?
- Сезон.
- Вы ведь прекратили сотрудничество из-за его переезда в США?
- Именно так.
- Был вариант поехать с ним?
- Мне тогда лет было 11 или 12. Куда бы я поехал? Сам я еще ничего не зарабатывал. Мама с бабушкой бы со мной поехали? В тот момент я не очень понимал, как можно было уехать в Штаты. И потом не тот уровень у меня был. Как бы я ездил на российские старты? Я ведь выступал за Россию. В общем, вся эта задумка была при тех обстоятельствах невыполнимой. Пришлось выкручиваться по-другому. Я, кстати, очень жалею, что с Арутюняном проработал всего лишь сезон. Тройной аксель я научился делать благодаря тому, что он мне переделал двойной аксель. Да и в целом моя техника - его большая заслуга. В Питере меня тоже многому классическому научили, но первые правильные направления в прыжках рассказал именно Арутюнян. У него я катался на льду вместе с (вице-чемпионом России и Европы) Сашей Абтом, на которого много смотрел. Работа была очень интересная и продуктивная. Причем я помню, как перешел к Арутюняну. Я три месяца вообще ничего не прыгал – рос, болели колени, и у меня просто ничего не получалось. Ни-че-го. Я приезжал на турнир и проигрывал тем, кому даже в страшном сне не мог проиграть. Тогда был очень сложный период. И только к марту-апрелю все постепенно начало возвращаться. А Рафаэл Владимирович в мае уехал в Америку. Я сам переехал в Петербург. Там мы с мамой жили в коммуналке. После трехкомнатной квартиры в Москве это было сильное испытание для 12-летнего мальчика (смеется). Но если бы я все это не прошел, не стал бы тем, кто есть сейчас. Тогда я увидел очень многое, что есть в жизни. И потом, вы что думаете, в Петербурге меня кто-то с распростертыми объятиями принял? Как же. Нормально ко мне отнесся только Плющенко. Получилось так, что я перешел к Галине Валентиновне Кашиной, и Алексей Николаевич Мишин разрешал мне с Женей кататься на одном льду. И это была моя единственная отдушина. Потому что в раздевалке постоянно были косые взгляды да разговоры на тему "вали ты в свою Москву".
- Дедовщина что ли была?
- Не то чтобы дедовщина, просто детские гадости. По-моему, примерно то же самое пережил (бронзовый призер чемпионата мира-2011) Артур Гачинский, мы с ним в одно время переехали. Мы оба были из Москвы, нас обоих шпыняли, только он тогда был еще совсем шпендик, а я постарше. Я, кстати, один момент из тех времен никогда не забуду. Когда стал вице-чемпионом мира среди юниоров, вернулся в уже привычную комнату, которую мы с мамой занимали в коммуналке. А там был очень смешной санузел, простите за подробности. Дом дореволюционной постройки, второй этаж, большая-большая комната, высокие потолки, огромное окно, широкий подоконник. Дом был построен немцами для рабочего класса, есть такой район в Петербурге на Нарвской. В общем, там на постаменте стоял довольно-таки чистый унитаз, а вместо душа к стене был прилеплен смеситель, а в бетонном полу была дырка ничем не обработанная. Вот в таких условиях я впервые стал на юниорском чемпионате мира вторым. Я еще тогда приехал, маме сказал: "Да, мам, интересно было бы узнать, что бы подумали (вице-чемпион Олимпиады-2014 канадец) Патрик Чан или (вице-чемпион мира-2011) Такахико Кодзука, если бы увидели, где я моюсь. Они бы, наверное, не поверили, что такое существует". Зато я хотел из этого вырваться. Жить в нормальных условиях, мыться в итальянской ванне. Это стимул. Сейчас у меня, слава Богу, хорошая квартира, нормальная сантехника, дырки в полу нет. Вот к чему надо стремиться, к чему я бы хотел, чтобы стремились мои дети, которые появятся в будущем. Чтобы они не двери ногами открывали со словами "а наш папа такой и сякой", но чтобы понимали, дорогу пробивать в жизни нужно самим. Таких историй, как рассказал я, тысячи. И большинство из них, увы, в разы сложнее, чем моя.
