Корреспондент агентства "Р-Спорт" Анатолий Самохвалов слетал на финал Кубка мира по шорт-треку в турецкий Эрзурум, улицы которого, как оказалось, лишь немного отшлифованы временем с тех пор, какие описал создатель современного русского литературного языка.
Александр Сергеевич Пушкин утверждал, что Арзрум зовется именно Арзрумом, а все остальные варианты, включая современно-турецкий, неверны. Однако язык Пушкина далеко не идеален, как кому-то кажется со школьной скамьи до самой смерти. Поэта она настигла много лет тому назад, потому простит он мне кражу заголовка своего произведения. Пушкин зашел в Эрзурум вместе с армией генерала Паскевича. Шли они по горам долго, но не столь проблематично, в отличие от паливших по турецкому берегу их славных предшественников и последователей.
В 1829 году армия увлекшегося образованием и уничтожением янычар султана Махмуда II была слаба и будущую столицу Универсиады-2011 сдала без боя. Эрзурум мы туркам вернули в том же году, затем историю повторили в 1878 и в 1916-17 годах, посеяв в нем частицу русскости, которая разрослась внутри склонов Паландокена и корневищем проросла в местном Университете имени, понятное дело, Кемаля Ататюрка, где есть отделение русского языка и литературы с преподавателями из России и Грузии, ну и их местными аспирантами, которым русское - в радость.
Едва я зашел в ледовый дворец "Енишехир", переименованный в более пафосный "Паландокен Олимпик Айс Ринк", меня тут же нашел Муамет. "Я хочу говорить по-русски", - обратился он ко мне, всучил брошюру о местных горнолыжно-курортных прелестях, которую сам отредактировал, допустив в заголовке одну незначительную ошибку, и продолжил рассказ, заканчивая каждое предложение словно шорт-трекист дистанцию. Отточенно, выверенно, проговаривая каждый звук. Шорт-трекист резюмирует свое творчество, выставляя вперед конек. Муамет задирал подбородок.
Язык Пушкина раздавался и в местном баре, в который стекалась и пресса в единственном экземпляре, и спортсмены, а к вечеру и часть местных жителей. На чай с бубликом. Такими туристы в Стамбуле кормят босфорских чаек. Чаеналивочной машины с пакетиками и сухомяткой организаторам оказалось мало. К лотку был представлен интеллигентного вида при классическом костюме, жилетке и галстуке бармен. Ко мне и тренеру сборной России Александру Герцикову он обращался в соответствии со своим статусом: "Привет, братан!" Потом он немного жаловался: "О-о-о, как мне сегодня..." Ну, об этом пел еще Сергей Шнуров с "Ленинградом". Классика "нулевых".
Потом бармен заставлял своего помощника лет шести в обтрепанных адидасовских штанах говорить с посетителями по-русски. Ребенок повторял, а когда не слушался, бармен лупил его пластмассовой рукояткой от турецкого флажка. Подзатыльники и шлепки здесь еще в большем почете, чем у нас.
"С высоты горы в лощине открывался взору Арзрум со своей цитаделью, с минаретами, с зелеными кровлями, наклеенными одна на другую", - констатировал Пушкин. И продолжал: "Турки с плоских кровель угрюмо смотрели на нас. Армяне толпились в тесных улицах".
"Улицы города тесны и кривы. Дома довольно высоки. Народу множество..." Давно поэт тут не бывал. Народу маловато, в основном это ленивые мужики закавказского типа, стоящие возле забегаловки и пялящиеся на автобусы-шаттлы с интернациональной толпой уставших мальчиков и девочек со станками для коньков.
Да и кровлю расклеили, понастроили четырехэтажных домов, зеленый исламский цвет поменяли на красный ататюрковский, дороги выровняли. Но по сути это всего лишь шлифовка временем. На самом деле в Эрзуруме ничего не поменялось. Наследие Универсиады здесь не более чем фон древности, аббревиатур FISU здесь не меньше, чем в Казани, но портрет Ататюрка все равно выше. И больше, и монументальнее, и важнее, несмотря на то, что смотрят на Отца его праправнучки в мусульманских платках, с которыми вождь боролся и в которых велел не пускать в приличные государственные места. Платки, к слову, девчонки горные носить не умеют, в отличие от грациозных стамбульчанок. На некоторых они и вовсе смотрятся как марлевые повязки на раненых.
Наследие студенческого праздника беспомощно с прожженной веками провинциальностью, в которой не всегда все понятно, зато удобно. В Сочи ментальная периферия выжигалась новым порядком, где автоматизированы были и машины, и головы. Зачистка под обложечный вид с волонтером во главе Эрзурум миновала. Когда железный и чересчур принципиальный турникет не давал зеленый сигнал, он поворачивался рукой волонтера. Аккредитацию на этап Кубка мира мне сделали на коленке, вбив туда под мою диктовку латинские буквы имени и фамилии, заламинировав и повесив на шею. Впрочем, с пресс-аккредитацией на турнире был помимо меня еще лишь один турецкий фотограф со светлой бородой и голубыми глазами, у которого жена - "русская, жила на Чертановской".
Никто даже не сверился со списком журналистов, аккредитованных Международным союзом конькобежцев (ISU). Когда я поделился этой деталью с членом совета ISU Германом Пановым, он махнул рукой: "Не переживай, это же Турция". "This is Turkey", - произнес, улыбаясь, уже главный тренер нашей сборной Себастьян Крос, рассказывая мне о качестве льда на Olympic, между прочим, "айс ринке". Тема "грязного" льда в шорт-треке оказалась настолько банальной, что я даже постеснялся писать об этом новость в ленту.
В Турции, правда, проще, здесь на государственном уровне отвели Эрзуруму роль центра зимних видов спорта, и, победи Стамбул в борьбе за проведение Игр, Эрзурум бы наверняка не обидели горными лыжами, фристайлом и сноубордом.
"Семену важно получить опыт стремительной борьбы в спринте, это важно на будущее, нельзя жить только текущим моментом, поэтому он бежит "тысячу" один раз", - пояснила мне мотив польский тренер российской сборной Уршула Каминьская. Понял бы европейского специалиста российский тренер? Вряд ли, хотя Уршула прекрасно говорит по-русски. Елистратов с тренерами согласился, причем правдиво, не став уделять результату в таблице слишком почетное место.
Свое он в итоге взял, опередив переволновавшегося Шинки и на финише первого забега, и в итоге, так как голландец получил дисквалификацию во вторых стартах. Виктор Ан был сам не свой из-за маленькой, по словам Кроса, травмы, выиграв "всего" две незолотые медали, что по ановским меркам будет недопустимо на чемпионате мира в Москве.
Шорт-трек обладает силой привычки. Следишь за ним - и кажется, знаешь все наперед по стартовому протоколу. Чаще так и бывает: глядишь на старт и тут же выдаешь двух квалифицировавшихся, ощущая себя экспертом. Как-то в досочинские времена на Кубке Союза конькобежцев России (СКР), который формально числится отбором в сборную страны, была знатная битва между Виктором Аном и Владимиром Григорьевым на дистанции 500 метров. По накалу и классу это был мировой финал в условиях тренировки, так как проходил на базе в Новогорске в определенные часы, а после полдника лед занимал Николай Морозов с Еленой Ильных, Никитой Кацалаповым и Аленой Леоновой.
Ан все время был первым, Григорьев - вторым. Но коньки их на финише все теснее обтирались друг о друга лезвиями, победы Ана становились все труднее, а поражения Григорьева - все более обнадеживающими. И вот все ждут очередной дуэли, говоря, что у Володи все равно мало шансов. Спортсмены вошли в последний поворот, фотофиниш отстреливается и первым фиксирует конек... Елистратова.
"Смотрите, Анатолий, здесь возле бортов собрались все, кто понимает в шорт-треке, и все заранее расписали, кто будет первым, кто вторым, а кто третьим и четвертым. И кто из них угадал?" - задал мне после риторический вопрос президент СКР Алексей Кравцов.
На декабрьском коломенском чемпионате России Ана с Григорьевым обошел Ейбог. Володя Григорьев не склонен драматизировать ситуацию, говоря, что это обстоятельство больше всего на руку региональному тренеру тверского парня, который в нужных местах может заявлять о том, какого классного спортсмена он вырастил. Сам Даниил говорит о приобретенной на первых своих международных взрослых стартах уверенности.
Но уверенность проскальзывает в самих глазах Ейбога, он мгновенно выделяет качества своих партнеров по команде, ждет своей очереди и не проигрывает Мигунову. Пока только в игре "отбей палец", когда два слишком принципиальных человека лупят друг друга по очереди и каждый из них верит, что соперник посинеет первым. Мигунов старался азартно, Ейбог бил как бы от обороны, но с полным отсутствием мимики, не подавая признаков боли. Выдающаяся Элис Кристи на эту сцену в эрзурумском аэропорту смотрела, раскрыв рот, забыв про свои чипсы.
"Если я хорошо поработаю в ближайшее время, то стану ближе к основной сборной России", - произнес Ейбог, который уже скоро летит бить лучших юниоров мира, но уже знает, что юниорские баталии - транзитный рейс, на который объявлена посадка.
