Геннадий Габрилян, тренер чемпионки мира 2014 года по прыжкам в высоту в помещении и победительницы Бриллиантовой лиги прошлого сезона Марии Кучиной, рассказал корреспондентам агентства "Р-Спорт" Марии Воробьевой и Андрею Симоненко, чем соревнования, на его взгляд, отличаются от тренировок, за счет каких резервов прыгун берет высоты с третьей попытки, а также признался, что есть тренировки, где он выполняет не только роль ведущего, но и старается быть просто сторонним наблюдателем.
ЧР по легкой атлетике: пражские надежды велики, московские результаты не очень >>>
Встретиться и поговорить с Геннадием Гариковичем мы хотели давно. В первую очередь по причине того, что это имя и отчество Кучина произносит практически в каждом ответе, когда комментирует свои выступления журналистам. "Геннадий Гарикович доволен, значит, я довольна вдвойне", - так Маша оценила, например, свою победу на недавнем чемпионате России в помещении. А отвечая на два других вопроса, Кучина упомянула своего тренера еще трижды.
- То-то я думаю, почему у меня уши постоянно горят, - засмеялся Габрилян, когда мы рассказали ему эту историю. – На самом деле, это связано с характером наших занятий. Я попытался разделить движения на два абсолютно противоположных значения. Это модель движения и его образ. Целенаправленно работая над образом движения, я воздействую на его модель. Никогда не иду по пути изменения модели напрямую, как обычно принято методом, допустим, просьбы, подсказки и т.д. Не даю прикладных методических указаний. Вместо этого стараюсь находить разные установки, выполнив которые, спортсмен обязательно сделает модель движения вне своего сознания и даже независимо от своего желания. Поэтому Мария не может рассказать о том, как именно она прыгает. То есть модель движения, как и упражнение в целом, по моей методике проводится на подсознательном уровне, минуя сознание. И благодаря именно этому спортсмен способен в стрессовом состоянии выполнить движение намного ярче и сильнее, чем мы закладываем его в тренировочном процессе. И чем сильнее стрессовая ситуация, то есть ответственность или конкуренция, чем больше адреналина в крови, тем выше результат. Если сравнивать этот эффект с какими-то понятными вещами, не связанными со спортом, то раз мы с вами разговариваем 23 февраля, в День защитника Отечества, приведу такой пример. У каждого мужчины в подсознании есть стремление защищать. Мужчины так устроены. В стрессовом состоянии человек способен на чудеса. Очень много героических подвигов было совершено мужчинами и женщинами именно в моменты, когда не было времени раздумывать и анализировать. Решение действовать рождается мгновенно. Оно выходит изнутри, и это именно то, что заложено в подсознании. В стрессовом состоянии, когда адреналин на пределе, психика человека находит резервы, и человек становится способен на чудеса. То есть сделать не то, что можешь, а больше того, что можешь. Или вот другой пример. Давайте представим какую-нибудь стрессовую ситуацию в этой комнате, где мы находимся.
- Землетрясение.
- Очень хороший пример. Хотя мы и осознаём, что это явление природы может случиться в любое время и в любом месте, но, наверное, спасаясь, мы сможем сотворить чудо. А вот, например, если из этого шкафа вылезет тигр – чудо гарантировано. Вот тогда и сработает подсознание. Может быть, Маша (указывая на одного из нас) совершит чудо более значительное, чем мы с вами, Андрей. Может быть, кого-то из нас вынесет на руках или окажется вон на том дереве за окном. Это, может быть, смешные примеры, но они подтверждают то, что человек способен сделать больше того, что ему кажется.
Теперь вернемся к началу нашего разговора. Благодаря тому, что у Марии модель упражнения построена через образ и находится в подсознании, минуя сознание, то, если ее спросить: "Как ты прыгаешь?", она, естественно, ответит: "Я не знаю". Точно так же и вы не узнаете, как окажетесь на том дереве, если здесь появится тигр. Или будете убегать из чужого сада с яблоками за пазухой от сторожа с берданкой, то не поймете, как перемахнули двухметровый забор, не касаясь его. Пример не очень тактичный, но эффект здесь тот же самый. В реальном времени, осознавая то, что происходит, вы такого никогда не сделаете.
Прыгунью в высоту Школину до сих пор беспокоят последствия травмы - тренер >>>
- На соревнованиях многие тренеры дают подсказки ученикам. Мы обратили внимание, что вы очень редко пользуетесь таким приемом общения.
- Совершенно верно. Я никогда не вношу технические коррективы в процессе соревнований, поскольку это пик того стрессового состояния, о котором я говорил. Причем непредвиденного состояния. Иной раз я готовлю Марию на технический старт, заведомо зная, что там будут звезды, серьезные соперники. Или наоборот, настраиваю ее на соревнования как на серьезный старт, хотя на самом деле старт планирую технический. Таким обманным путем – а спорт есть обман (в хорошем смысле слова) – я моделирую разные ситуации.
Еще одну вещь хочу рассказать – о том, как, на мой взгляд, работает подсознание. Как-то мы с Машей были в одном, абсолютно чужом городе, шли по аллее, вокруг много людей, и я вдруг стал ей рассказывать про своего одноклассника, с которым давным-давно потерял связь. Он женился, уехал куда-то, и никто из наших общих друзей не знал его дальнейшей судьбы. И вот идем мы по аллее, вокруг люди, а я рассказываю про этого человека, рассказываю, вспоминаю какие-то детали, говорю ей, как его зовут. Минут семь рассказываю. И вдруг я вижу его перед собой и говорю Маше: "Так вот же он идет!" Понимаете, да? Это не интуиция и не совпадение. Просто, скорее всего, далеко в толпе мелькнуло его лицо. И у меня сработало подсознание, заставив начать вспоминать целую цепочку связанных с ним событий.
Вот и своей ученице я закладываю в подсознание "зерна", которые потом приводят к тому, что, когда возникает стрессовая ситуация, открывается комната с чудесами. Сам я не вхожу, и её туда не пускаю. Если надо что-то скорректировать, делаю это с образом, получаю нужную модель - и в комнату под ключ. Точно так же, как есть образ движения и модель движения, существует образ Марии и сама она, ее индивидуум.
Кучина выиграла зимний чемпионат России в прыжках в высоту >>>
"Покорность" и "Я сама"
- Так каким же методом проводятся корректировки?
- Представьте, вот вы пишете диктант. В этот момент процесс записи у вас идет подсознательно: вы же не думаете, как именно вы выводите на бумаге ту или иную букву? Но зато прекрасно осмысливаете текст. А теперь представьте, я с этого момента начинаю говорить: здесь "л" должна быть ровнее, а "о" круглее. И так на протяжении всего диктанта. Соответственно, в данный момент мы осознаём правописание букв, а текст ложится прямо в подсознание, минуя сознание. В данном примере правописание и выбор нужных букв является образом текста (в сознании). А содержание – моделью (в подсознании). С помощью первого мы корректируем второе. Иначе говоря, работая над образом движения (сознание), мы меняем модель (подсознание). Тип тренировки, где мы работаем с образом, я назвал "Покорность". А с моделью - "Я Сама". В общем, получается, у меня есть как бы две Маши. В первом случае я ведущий, она ведомая "Покорность", где я, работая с образом, создаю модель. Во втором - она ведущая, "Я Сама", где я контролирую и не мешаю.
- А как быть в ситуации, если, допустим, в день соревнований у Марии плохое настроение, встала она не с той ноги, и нужно ее из этого состояния вывести, а вы только контролируете и не мешаете?
- Внешних побочных раздражителей на соревнованиях огромное количество, не только те, о которых вы сказали. Далеко летели, многие ждут результата, телекамеры вокруг, зрители, нельзя подвести – вот сколько факторов. Но в этом и суть спорта: организм собирается в ситуации, когда, кажется, выхода уже нет. Когда зверь в клетке, он готов совершить любое чудо, чтобы оттуда вырваться. Вот в таком состоянии находится спортсмен, который борется со своими соперниками. Кажется, проигрыш, все уже, но прыгун берет высоту с третьей попытки. Почему? Не потому, что он захотел этого. Потому что открылась дверь в комнату с чудесами. И, кстати, чем больше тех факторов, о которых вы спросили, тем лучше. Мария, вообще, чем труднее поднимается на соревнованиях, тем больше совершает чудес. Если она на высоте 185 сбивает планку, на 190 срыв, ее поджимают, то тогда она начинает по-настоящему работать. И я ее поддерживаю: " Работай!" Никаких дополнительных указаний, чтобы не мешать, когда начинают открываться ее резервы.
- Как вы будете настраивать Марию на грядущий чемпионат Европы – как на психологический старт или технический?
- Чемпионат Европы – это итог психологической и технической работы. Все старты нынешнего сезона у нас были и психологическими, и техническими. Так я пытаюсь выйти на пик формы. Но получится это сделать или нет, никто не знает. Никто еще не изучил человека так хорошо, чтобы это точно предвидеть. Я могу только надеяться, что подведу ее к Праге на пике. Пока интуиция меня сильно не подводила. Наверное, в этом и заключается искусство тренера. А идеального варианта нет.
- Журналисты любят спрашивать: на что рассчитываете на том или ином турнире? Получается, в прыжках в высоту ответа на этот вопрос нет?
- Сложно ответить на этот вопрос. Как бы ни был человек уверен в своих силах, если он дает однозначный ответ, то по той или иной причине его прогноз часто не сбывается. Невозможно прогнозировать. Может быть, это даже в силу суеверия. Более того, Мария сама этого никогда не скажет, потому что ее состояние на старте будет зависеть от многих факторов. Если нет у нее адреналина, куража, ощущает себя как на тренировке, то это все моя ошибка. Значит, я не смог ее настроить, или привез не на тот старт. В любом случае это все моя зона ответственности. Если где-то она прыгнет очень хорошо, я буду рад, потому что это значит, я правильно все сделал. Но если, допустим, Мария прыгает плохо, тем более на основных соревнованиях, то это моя недоработка, и я никогда не буду винить ее, зная, что она полностью себя отдает тренировкам. Да и не может быть иначе – даже потому, что с ее образом я работаю вне ее воли.
- Каждого ли спортсмена можно в такое состояние погрузить, когда он готов на все?
- Чем дольше я работаю с Марией, тем больше прихожу к мнению, что можно найти подход практически к каждому человеку. Через сознание любого человека можно влиять на подсознание. Ставить определенную модель движения посредством влияния на образ. И неважно, какое это движение. Можно прыгать в высоту, танцевать, играть в теннис, стрелять из винтовки – это уже прикладные моменты, куда эту методику направлять. Это уже зависит от антропометрических данных, наклонностей человека – чем он будет заниматься. Но это в любом случае следствие.
Работу тренера со спортсменом я могу наглядно объяснить таким примером. Представьте, у меня в руках поднос – это тренер, а на нем шарик - это спортсмен. Я определяю наклоном подноса траекторию движения шарика, направляю, а он в свою очередь катится сам, беспрепятственно катится. А я всего лишь направляю. И у меня как у тренера есть два варианта. Я могу управлять подносом, и спортсмен сам найдет алгоритм движения. Я направляющий, спортсмен ведомый, но при этом самостоятельный. Другой вариант: я беру шарик в руку и передвигаю его по поверхности подноса в нужном направлении. Так вот, моя методика – это первый вариант.
- Но шарик же может быть неровным, шероховатым, колючим? Если человек "ощетинится", не будет воспринимать ваши установки?
- В моей системе шарик не может быть шероховатым. Шероховатость, если она есть, остается вне зоны работы с образом. Шарик и поднос - это и есть тот образ, о котором мы говорим, а шероховатость и щетина остаются за бортом этих мероприятий, и мы даже с ними не пересекаемся. Эмоции, капризы и тому подобное на этом этапе не играют никакой роли.
Мария – лань, которой надо было убегать от гепарда
- Как появилась у вас эта методика?
- Я сам занимался спортом по многоборной системе. И спринт любил, барьеры и высоту, и длину, и тройной, и метал копье, и ядро толкал. В какой-то момент я увлекся у-шу. Чисто для себя. И меня кое-что там заинтересовало. А именно что движения там ассоциируются с образами. Например, рука идет вправо – ты представляешь, что это перышко. Рука идет влево – представил, что погладил коня по гриве. И я начал импровизировать. Например, думаю: допустим, моя рука - это перышко, и ветер поднимает ее вверх и т.д. Начал разные упражнения с помощью подобных движений моделировать. А потом увеличивал скорость их выполнения и заметил, что они получаются быстрее, чем я этого ожидал. Еще стал экспериментировать с ударами по "груше" и понял, что удар получается намного сильнее и быстрее, если ты его выполняешь через образы. И пришел к так называемому инерционному движению. Заметил, что при многократном использовании этих инерционных движений – например, в ударах или в беге – включаются специфические эффекты в области пояса, резервные силы. И я назвал этот эффект "детонацией пояса". Суть в том, что именно в области пояса берется энергия для завершения инерционного движения. И если у нас работает инерционный образ, то нога в момент отталкивания заканчивается "детонацией пояса". Начал исследовать этот эффект, стал бегать. То есть жить по этим инерционным законам. В детстве Маша была тоненькая, физических кондиций у нее было недостаточно для того, чтобы совершать чудеса на стадионах. Были дети намного сильнее, взрывнее. Она была ланью. Если гепард, здоровый, мощный, рожден для того, чтобы догнать лань и накормить своих детей, то лань, которая бегает не хуже гепарда, создана для того, чтобы убежать от гепарда. У Маши в детстве были проблемы, врачи-ортопеды говорили – ей нельзя заниматься спортом. А она в тот момент прыгала тройным дальше всех в своем возрасте, барьеры бегала, в высоту прыгала. Я к тому моменту неосознанно для себя уже начал закладывать ей основу инерционных движений. Она у меня стояла целый год у стены и хлестала ногой по земле. И это хлестообразное движение стало основой развития ее техники.
Может быть, вы обратили внимание, в течение года легкоатлеты выступают на разных покрытиях. Бывают мягкие, бывают жесткие. Даже перед чемпионатом Европы в Цюрихе предупреждали: будет очень жесткое покрытие, поменяйте шипы. Все поменяли, и все равно у многих эти шипы гнулись. Но, тем не менее, тем, кто владеет инерционными движениями, все равно, какое покрытие. Они адаптируются, потому что центр тяжести у них как бы лежит на воздушной подушке. Если же у спортсмена отталкивание жесткое, то там уже нужно точное попадание. Будет покрытие чуть-чуть мягче – нога будет "проваливаться", чуть-чуть жестче – она будет "недорабатывать".
В режиме "детонации пояса" у спортсмена работает очень важное движение, которое называется "доталкивание". Легче всего его представить в толкании ядра. Представьте себе, человек "качается", наращивает мышечную массу, все для того, чтобы разогнать ядро. Разгоняет его до скорости 20 метров в секунду. И сила воздействия на ядро в самый последний момент движения уже равна нулю – оно отправляется в полет. Так вот, если включить "детонацию пояса", то ядро можно "дотолкнуть" – и на выходе получится уже не 20 метров, а 22. То же самое у бегуна – в момент "доталкивания" идет "детонация" и, соответственно, ускорение. Искусственным путем его нельзя получить. Вот я и стал использовать эту "детонацию пояса" в беге, в прыжках и вообще в образе.
- Геннадий Гарикович, а кроме Кучиной, у вас есть ученики?
- Есть. И не только прыгуны в высоту. Еще и тройным прыгают, в длину, ядро толкают, копьё метают. Но наш город Прохладный маленький, учебных заведений нет, поэтому после 11 класса уезжают. У меня были кандидаты в мастера, перворазрядники, но мастер спорта и выше у меня только Маша. Она рано выполнила норму мастера спорта – в 15 лет. Чуть-чуть недопрыгнула до "международника", когда ей пришлось уехать в Волгоград поступать в ВУЗ, училась там два года, а потом вернулась. И я с этого момента уже занимаюсь только ей. Всех детей раздал другим тренерам, хотя у меня были ребята, побеждавшие на уровне первенств Южного федерального округа, Северо-Кавказского федерального округа. Все-таки большая ответственность. Я ведь даже другие соревнования не могу перед ее стартами смотреть. Глаз боюсь замылить. Знаете ведь, для чего перед приезжающей на гастроли группой выступает кто-то на разогреве? Чтобы замылить зрителю глаз и чтобы хедлайнер смотрелся на фоне разогрева ярче. Вот если я за день-два посмотрю какие-то соревнования, у меня уходят острые ощущения. А мне надо их сохранять на момент ее выступления. Я уже могу что-то пропустить, не так воспринять. Но, как я уже сказал, в любом случае я не буду ей ничего говорить на старте. Она работает на соревнованиях сама. К примеру, у нее выработалось чувство отталкивания. То есть, чем планка ниже, тем надо оттолкнуться ближе. Чем планка выше, тем надо оттолкнуться дальше. И тренировки я моделировал таким образом, чтобы она сама на ощущениях выбирала точку отталкивания. Мы ложку ко рту ведь подносим на ощущениях, не думаем, ближе или дальше, слева или справа рот? Так и здесь. У нее всегда один и тот же разбег – 53 стопы. И если я скажу ей: отталкивайся ближе или дальше, то я нарушу ее внутреннее ощущение. Она сама оттолкнется там, где надо. И при этом разбег не будет нарушен. А почему? Потому что сознательно, с интенсивностью в 100% она делает только два первых шага с большой задержкой. Для того чтобы потом появилась динамика, ритм, от медленного к быстрому. После первых двух шагов она себя психологически отпускает, и дальше всем управляет подсознание, на которое влияет адреналин, условия, чувство ответственности, соперники, высота… Выше высота – первые два шага она делает шире и раньше отталкивается. Значит, для остальных шести шагов места остается меньше, она подсознательно поджимается в разбеге. Но при этом она остается расслабленной и работает в инерционном режиме. Вот где чудодейственный процесс работает.
- А у вас есть мысли о рекордных высотах?
- Я с большой опаской подхожу к этой теме. Не знаю – то ли нам идти за рекордами, то ли абстрагироваться от этого. Но Марию всегда настраиваю так: надо просто прыгать. А все названия – чемпион, рекордсмен, слава, титул - все это второстепенно. Хочешь, купайся в этом, хочешь, не купайся, но основу ты должна беречь. То, чем мы занимаемся. Еще насчет рекорда я заметил вот что. Когда ты на него настроен, он не получается. И когда абстрагируешься, отгоняешь от себя эти мысли, тоже не то. Вообще я еще боюсь на эти темы рассуждать вот почему. Приходится анализировать какие-то ошибки, а я этого не люблю, так как они при этом могут укорениться в подсознании. Если Маша делает неудачный прыжок, я ей тут же говорю: забудь про него, работай дальше. Если речка течет, и на пути какой-то порожек, речка просто течет дальше.
Чемпионат Европы-2015 по легкой атлетике в помещении пройдет в Праге >>>
