В воскресенье исполняется 74 года заслуженному тренеру России Алексею Николаевичу Мишину, воспитавшему олимпийских чемпионов по фигурному катанию Алексея Урманова, Алексея Ягудина, Евгения Плющенко. Корреспондент агентства "Р-Спорт" Андрей Симоненко в материале для Sportstories делится своими впечатлениями о том, как меняется и в каком направлении движется знаменитый специалист в последние годы.
Накануне 74-го дня рождения Алексея Николаевича Мишина вспомнилось интервью, которое состоялось четыре года назад в ресторане "Старый Тбилиси" на Васильевском острове. Когда я спустился в небольшой подвальчик, где располагался обеденный зал, Мишин уже сидел за столом. "Садись", - бросил он, не поднимая глаз. А глаза его были заняты тем, что следили за руками. А руки оперировали последними версиями современных гаджетов — левой рукой Мишин листал какой-то текст на айпаде, а правой набирал СМС на айфоне. Делал он это одновременно.
На вопрос, откуда у него увлечение электронными устройствами, Мишин дал дежурный ответ типа "Мои ученики Артур Гачинский и Лиза Туктамышева ими пользуются — вот и я стараюсь не отставать". На самом деле было понятно, что Мишину просто это интересно. Но в тот момент у меня, конечно, произошел разрыв шаблона — я встречал в жизни крайне мало людей, которые в 70 лет были бы готовы в такой степени влиться в технологии современной жизни.
В том интервью Мишин увлеченно рассказывал истории из жизни, вспоминал эпизоды из детства, неудачный опыт тренерской работы со спортивной парой, жаловался — хотя нет, не жаловался, а констатировал — что его разработками не пользуется только ленивый, "даже Тарасова". Травил максимально неприличные анекдоты, которые, кажется, способен абсолютно невозмутимым тоном, каким читают новости с посевной, травить только он. В общем, полтора часа я провел с раскрытым от восхищения ртом.
Четыре года назад Мишин, как мне кажется, не предполагал, что в феврале 2014-го ему предстоит пройти через, может быть, самое тяжелое испытание в тренерской карьере. И я совершенно не предполагал, что такого интервью "с раскрытым ртом" больше не будет.
Как мне кажется, Мишин изменился и практически перестал нормально разговаривать с журналистами (в смысле - серьезно, а не переводя все в шутки) именно потому, что в спорт вернулся Плющенко, чтобы выступить на своей четвертой Олимпиаде. Эксперимент, который сам тренер не раз сравнивал с опытами Луи Пастера, не предполагал искреннего общения с прессой. Просто потому, что тогда пришлось бы рассказывать обо всех его сложностях. А фигурное катание — не стрельба из лука, здесь масса подводных камней, и, естественно, существовало серьезное противодействие появлению Плющенко в Сочи, особенно после того, как появился Максим Ковтун, который, по-простому говоря, был сильнее.
Конечно, в Солт-Лейк-Сити-2002, в Лиллехаммере-1994 и на массе других соревнований Алексею Николаевичу тоже было непросто, это ясно. Но там Мишин выводил на лед учеников, которые были готовы физически, психологически и технически. В Сочи Евгений Плющенко был идеально готов только с точки зрения психологии — впрочем, как и всегда. "Физикой" и техникой он заметно уступал своим основным соперникам — и Мишину надо было сделать так, чтобы это не было заметно.
Как мне кажется, кстати, именно поэтому в прошлом олимпийском сезоне Мишин остановился на произвольной программе, в которой Плющенко исполнял фрагменты своих композиций прошлых лет. Команде было очень невыгодно, чтобы минимум связок между элементами и незатейливые вращения бросались в глаза. А идея с Best of Plushenko позволяла включить подсознание зрителей, отвлечь их воспоминаниями о золотых моментах лучшего Плющенко, да и самого фигуриста погрузить во времена, когда все ему давалось… пусть не легко, но легче, чем сейчас.
Но даже про причины постановки такой программы Мишин откровенно не рассказывал. "Уникальная идея, каждый найдет в этой программе того Плющенко, который ему нравится", - говорил он, заставляя додумывать остальное.
Когда эпопея "Плющенко в Сочи" закончилась, у Мишина наконец-то, появилось время полноценно заняться остальными своими учениками, ряды которых, правда, поредели. Самой главной потерей группы стал Гачинский, об уходе которого, впрочем, вряд ли сильно стали жалеть — все-таки Артур был слишком нестабилен, а точнее, стабилен, но со знаком "минус", чистую программу он не катал на серьезных турнирах уже давно.
А вот Туктамышева, стоило ей только уделить все внимание, преобразилась — в первую очередь, именно в уверенности своего катания. Да, есть вопросы к некоторым теоретическим аспектам постановки программ, в плане их соответствия современным правилам и тенденциям. И здесь можно было бы вновь прибегнуть к критике и попридираться к манере Профессора выставлять те или иные навыки и умения своих учеников в выгодном для себя свете. Но речь все-таки о другом.
Казалось, что с окончанием Олимпиады постепенно начнет угасать эпоха под именем Мишин. Но вопросов знаменитому тренеру после Сочи о том, закончит ли он активную тренерскую деятельность, было задано не так уж и много. Потому что у него была Туктамышева. Именно она в нынешнем сезоне доказала всем, что ни ее карьера еще далеко не закончена, ни ее бессменного тренера не стоит отправлять на пенсию.
Более того, как ни парадоксально, именно тандем Мишин-Туктамышева стали законодателями мод в женском одиночном катании. По крайней мере, в российском - уже на грядущем чемпионате мира Лиза намерена исполнять сложнейший прыжок - аксель в три с половиной оборота. Проще говоря - все вопросы к Профессору отпали сами собой, он и его ученица не словом, а делом показывают всю серьезность своих намерений. Наверное, кому-то еще интересно слушать, что Плющенко выступит на Олимпиаде в 2018 году. Но самому Профессору, вероятно, куда интереснее пройти эти четыре года целиком и полностью сосредоточившись на Туктамышевой. А, возможно, еще и на молодом Александре Петрове, которому также вполне по силам набрать серьезные обороты уже к Пхенчхану.
Что вы говорите? Мишину уже 74 года? Забыл поделиться. В конце того интервью про свой возраст Мишин сказал вот что: "Знаете, я сейчас живу и не могу найти значительных отличий в жизни от того времени, когда мне было 40 или 50 лет. Все то же самое – или даже как-то лучше, в чисто житейских моментах. Видимо, потому что чувствую больше внимания. Так вот, всякий пожилой человек начинает ощущать себя стариком, если его выбрасывают из активной трудовой деятельности, или его посещает какая-то серьезная болезнь… Наверное, такой момент, когда человек чувствует себя стариком, наступит и у меня. Но пока этот момент не наступил. Я вспоминаю папу, который в 92 или 93 года говорил – я не старик, я долгожитель. Так вот, я бы хотел бы пожелать себе стать долгожителем фигурного катания на коньках".
Все то же самое Алексей Николаевич, уверен, повторил бы и сейчас.
