Книга легендарной российской фигуристки Ирины Родниной "Слеза чемпионки" стала второй в карьере прославленной спортсменки. "Р-Спорт" представляет фрагменты воспоминаний трехкратной олимпийской чемпионки в редакционном блоге.
1969 год, чемпионат СССР
"Обычно я коньки надеваю всегда с левой ноги. Это все знали. У меня бзик такой — только с левой ноги. Тут, сама не знаю почему, я начала надевать правый. И когда уже стала натягивать, потому что ботинки всегда надо очень сильно натягивать, только тогда поняла, что начала не с той ноги. Я решила его снимать. Поэтому так и не натянула ботинок до конца. Но когда я его подняла, оттуда посыпалось стекло от битой лампочки. Тонкое мелкое стекло. Кто-то его насыпал внутрь, но кто, не знаю. Догадываюсь, но не хочу даже о них говорить.
Когда я Жуку (тренер фигуристки) рассказала, что произошло, он в ответ рассказал истории, которые происходили с предыдущими сборными. Кому-то коньки положили на батарею".
"...не дождался оценки, рванул к звукооператорам. Я дважды в жизни видела, как Жук бежит (второй раз это было в Братиславе, когда мы без музыки катались). Он рванул, как тигр, в радиоузел по крутой межтрибунной лестнице", - рассказывает Роднина в книге про чемпионат.
1968 год, чемпионат Европы
"Приехали в маленький городок Вестерос в Швеции сразу после Нового года. Весь город в гирляндах, в каждом окне цветные лампочки, украшенные елки. Я ходила по улицам городка с четким ощущением, что попала в сказку. Но когда первый раз зашла в раздевалку, то поняла, что переодеваться в ней я не смогу. Не смогу, потому что у нас белья такого не было. А для девочек это очень важно! И тогда, к удивлению всей иностранной публики, я принимаю единственно правильное решение: начинаю снимать все вместе и сразу — брюки, колготки, трусики, потому что каждое по отдельности снимать невозможно. А дальше уже надеваю платье", - делится своими переживаниями автор книги.
"...на первой же поддержке эти "бриллиантики" мне порвали единственные колготки. Сразу две дырки на ногах. Я выступаю и чувствую, как ползут по ноге, спускаются петли. Потом я всю ночь их поднимала и зашивала крючочком. На следующий день полагалось выйти в показательных выступлениях, и если не заштопаю колготки, надеть нечего! Конечно, все эти "бриллиантики" тут же были сняты", - продолжает рассказ.
"Москвина с Мишиным быстренько переоделись и с Игорем Борисовичем куда-то побежали. А Протопопов стоял ногами на скамейке. Костюм свой снял и стоял в нижнем белье. И поза, и лицо у него были такие, что казалось, будто он повесился!", - вспоминает Роднина победу в 1968-ом году.
1969 год, чемпионат в Колорадо-Спрингс
Из воспоминаний чемпионата Колорадо-Спрингс, одной из самых занимательных история стала о просмотре "Ромео и Джульета" в кинотеатре, когда фигуристы не могли тренироваться из-за финасовых сложностей.
"Сидим в зале все в слезах и соплях, фильм идет на итальянском языке с английскими субтитрами. Выходим, и Стасик, который был немножко навеселе, говорит: "Какой классный сюжет. Но зачем такой плохой конец придумали?" Я, не врубаясь, ему говорю: "Станислав Алексеевич, это же Шекспир". А сама слезы вытираю, носом хлюпаю. Он говорит: "Я и говорю, сюжет классный, зачем такой конец? Смотри, все плачут". — "Но это же Шекспир! “Ромео и Джульетта”!" Он снова: "Я и говорю, классный сюжет", - рассказывает Роднина читателям.
"Жук: "Утром проснулась, на пол упала и отжалась двадцать раз". И я действительно с кровати падала на пол и отжималась. Дальше: "Голеностоп слабый". Я повторяю: "Слабый". — "Ты в метро спускаешься на эскалаторе?" Я говорю: "Спускаюсь". Он приказывает: "Наверх надо бежать". И я с сумкой, всех расталкивая, бежала по эскалатору как ненормальная. А тут, может быть в первый раз, я вдруг поняла, что он не бог. Я даже не смеялась над ним. Я представить себе не могла, как реагировать на то, что мой учитель не знает Шекспира, - дополняет фигуристка.
Также Роднина в своей книги пишет о моментах, которые были внутри коллектива. ""Иду топиться". Лешка закатывает брюки и вытаскивает Жука из этого озера. К соревнованиям он очухался. Трудно об этом говорить, но я впервые увидела, что он может пить до такой степени", - рассказывает она.
"Когда пары выходили со льда, они дожидались оценок, потом делали два-три шага в сторону раздевалки и понимали, что свои движения больше не контролируют. В этот момент парочка "швейцаров" ловко раскрывала носилки и на них тебя вносила в раздевалку. А в раздевалке стоял громадный квадратный диван, скорее тахта. И тебя на нее сбрасывали. Через какое-то время мы на ней и приходили в себя", - приводит Роднина истории из закулисья чемпионата в Колорадо-Спригс.
Америка
"...для советского человека побывать тогда в Америке — чудо из чудес, а мне к тому же всего восемнадцать лет! А эти громадные города — Нью-Йорк и Сан-Франциско, от которых я просто сошла с ума. Я думала, что если я еще когда-нибудь в жизни вновь окажусь в одном из этих городов, я буду самым счастливым человеком на свете. И я действительно счастлива, что в нем часто бывала и даже жила, а потом рядом с Сан-Франциско у меня училась дочка. Это город, в который сразу влюбляешься, есть такие места в мире", - делится Роднина первыми впечатлениями от поездки в Америку.
Роднина также рассказывает о последствиях чемпионата мира в Любляне.
"Когда мы вернулись через четыре дня, я оказалась вся покрытой красными точечками. Во рту на деснах висели кровавые мешочки. У меня пропали тромбоциты. Когда меня привели в наш спортивный диспансер в Лужниках, главный врач мне говорит: "Деточка (я думаю, деточкой меня звали из-за пухлых щек), понимаешь, после тренировки спортсмену надо обязательно мыться". На такое хамство я ему тоже совершенно по-хамски отвечаю: "Если вы такой опытный врач, вы должны видеть, что у меня это не кожное, а подкожное. При чем тут мыться?", - вспоминает она.
И вновь моменты из отношений с тренером Жуком. "повороты, сила рук, сила ног. Бедная Надя Горшкова на этот стол никак не могла запрыгнуть, и пару раз она себя довольно сильно по надкостнице, то есть по голени, ударила. Но она прыгала и прыгала, а он стоял рядом с палкой. Она прыгала и плакала. Я на этот стол легко запрыгивала, у меня сил было много. А она еще была не готова к таким нагрузкам".
"В футбол мы играли в специальных поясах с утяжелением. Здесь я отводила душу. Жук иногда так нас доводил, что я ни в какой футбол не играла, а целилась мячом в тело тренера, — при этом надо учесть, что на мне пояс со свинцовыми чурками. Или била совершенно откровенно ему по ногам", - добавляет спортсменка.
Роднина раскрывает многие тайны закулисья фигурного катания. "Жук никогда не пил, когда ему было плохо. Он мобилизировался и начинал очень агрессивно работать. Выпивал, когда у него дела шли хорошо. Выпивал он, может, и не так много, но всегда начинал вести себя неприлично. Есть люди, которые еще живы, и которые, я считаю, совершенно сознательно его спаивали. Это многие спортсмены могут подтвердить. Есть люди, которые считают за честь выпить со спортсменом, с тренером, со знаменитым человеком, почокаться с ним — уважаешь, не уважаешь, привести баб в номер, завезти ящики с выпивкой".
Помимо тренеров, Роднина рассказывает и про вице-президента Федерации фигурного катания России Валентине Писееве. "Я думаю, и Писееву было выгодно его держать все время в таком состоянии, поскольку тогда он мог им управлять. В ситуации, когда Жук занят и горит делом, он не был управляемым. А когда на него набрали уже энное количество компромата, когда можно человека сделать невыездным, когда его можно не брать в команду, он поневоле у тебя в руках", - предполагает многократная чемпионка.
Свадьба и развод
Роднина рассказывает о своей свадьбе. "…Я Зайцеву на свадьбе сказала: Шура, уезжаем, я больше здесь не могу находиться. Народ вовсю гуляет, мы уже никому не нужны. Я голодная, ничего есть не могу в этом свадебном наряде, в фате".
"Бабка со второго этажа упала, нас рассматривая. Упала, слава богу, на толпу, поэтому с ней ничего не случилось. У меня сохранилась фотография: Дворец бракосочетания, я около главного входа со своей фатой. Начинаю идти по лестнице и не успеваю поднять платье. На второй ступеньке я встаю на собственный подол, на третьей ступеньке— наступаю на него другой ногой и понимаю, что сейчас упаду", - продолжает история автор.
Также она делится сокровенными воспоминаниями о разводе. "… Мы расставались через суд, не все оказалось просто, но как-то хватило ума не оглашать наши скандалы. Да и желтой прессы тогда еще не существовало. Суда избежать мы не могли, раз есть общий ребенок. В течение нескольких месяцев я прилетала со сборов на суд, куда Зайцев, естественно, не являлся. Пару раз я оставляла своих ребят на Сережу Шахрая. Никто этого не знал. Я втихаря прилетала в Москву, потому что за то, что я уехала со сборов, мне могло здорово влететь. Сидела в суде, он не появлялся, суд переносился на другую дату...".
Тренерская карьера
Также, в книге есть истории из тренерской карьеры самой Родниной.
"… У меня катался мальчик, у которого отец работал на стройке, а мать сидела дома. Они не могли мне платить регулярно, а я продолжала заниматься с их парнем. Но когда я ушла, ни один из должников не забыл со мной рассчитаться. Платили через два месяца, через три или, за отсутствием чека, выполняли какие-то работы у меня дома".
"У нормальных людей обычно две жизни: одна — это карьера, или, другими словами, работа, другая — личная. У меня еще была третья — спортивная. Она сложилась так, как мало у кого из спортсменов складывается. Что касается личной жизни, она тоже удалась: двое толковых взрослых детей, наверное, позволяют это сказать. Пришло ли время подводить итоги? Если пришло, то главный из них таков: итоги подводить рано", - подводит итоги Роднина в своей книге "Слеза чемпионки".
