В очередной записи своего блога корреспондент "Р-Спорт" Александр Рогулев отчитывается о том, почему интервью с главным тренером сборной России Леонидом Слуцким по итогам сбора в Бад-Рагаце вышло в другом издании, но не у него.
"Готов подать в отставку после поражения сербам"
Шла невероятно информативная пресс-конференция Леонида Слуцкого.
- Перед матчем с чехами травма была у Романа Широкова, сейчас все в строю?
- Все готовятся к игре.
- К чему ведут нагрузки, о которых футболисты все говорят?
- Это подготовка к турниру в целом.
- До матча в Инсбруке позиция правого защитника не вызывала сомнений, но после двух голов не волнует ли вас?
- Повторю: игра проводилась нами не в лучшем состоянии, поэтому ошибки прогнозировались.
- Вы сказали, что матч с чехами не показателен. Насколько матч с сербами будет показательным?
- Будет более показательным.
- Там уже и о результате можно говорить…
- …как о поводе для увольнения из сборной.
- Вы готовы подать в отставку в случае поражения?
- Ну естественно. Вы же так ставите вопрос.
Это было невероятно, но на пресс-конференции "интеллигента" Слуцкого мы оказались как будто на пресс-конференции вечно недовольного журналистами Олега Знарка. Вместо развернутых интервью – сухие односложные ответы. Вы не представляете, как я по этому скучал.
Но что же случилось? Как объяснили знающие коллеги, Слуцкого почему-то вывел из себя вопрос в самом начале пресс-конференции, заданный мной. Звучал он так: "Мы безмерно уважаем то, что вы делаете в футболе. Но уважаете ли вы работу журналистов, приехавших сюда в большом количестве? Считаете ли вы нормальным давать интервью одному изданию накануне официальной пресс-конференции? И считаете ли вообще целесообразными эти пресс-конференции, ведь мы уже все прочитали в интернете?".
"Общение со средствами массовой информации организовывает пресс-служба Российского футбольного союза, - ответил Слуцкий. – Все вопросы вам надо адресовать туда. А об интервью мы договаривались заранее".
Вопрос без подтекста
Ситуация заключается в следующем. Большинство изданий (я насчитал десять СМИ, но могу ошибиться) с первого дня сбора хотели сделать эксклюзивное интервью с Леонидом Слуцким. Увы, не получилось. Да и когда? Главный тренер то полетит в Аугсбург смотреть словаков, то в Лондон – на англичан. У него не было времени не то чтобы пообщаться с прессой, но даже поспать нормально.
Все вместе мы планировали подвести итоги сбора на общей пресс-конференции. Однако за пять часов до нее в одном из спортивных изданий вышло обстоятельное интервью с Леонидом Викторовичем. Коллеги сделали все на высшем уровне, задав практически все вопросы, которые были у меня. Тем самым, субботняя пресс-конференция превратилась в фарс, где уже никому и ничего не было нужно: Слуцкому не нужны были вопросы, нам – его ответы.
Я не собирался срывать пресс-конференцию или жаловаться на коллег, или выводить из себя Слуцкого. Это тот момент, когда вопрос не имел под собой никакого подтекста: мне правда было интересно, уважает ли Слуцкий труд журналистов, которые проснулись утром и поняли, что, собственно, могли и не приезжать на сбор? Я представлял группу журналистов, которые, правда, во время самой пресс-конференции решили сдать назад.
В сборной России установлены следующие порядки: ты договариваешься об интервью с кем-либо, глава пресс-службы сборной Игорь Владимиров его одобряет, дальше записывается само интервью. Именно так мы поговорили с Эдуардом Безугловым, Сергеем Овчинниковым, Евгением Савиным, Сергеем Семаком, Паулино Гранеро и другими. Если человека хотят очень многие, то пресс-служба либо делает общее интервью (как с Денисом Глушаковым), либо дает возможность сделать эксклюзив "под эмбарго" (как с Романом Нойштедтером).
Собственно, планировалось, что пресс-конференция станет тем самым "общим интервью" для всех СМИ. Ты задаешь вопросы, получаешь ответы и делаешь материал согласно политике собственного издания. Насколько известно, это общепринятый стандарт, по которому работает весь мир. Возможно, ошибаюсь. Тем не менее спортивные журналисты работают по таким правилам, и я не ожидал, что они будут нарушены.
"Индивидуальное общение – зло"
Игорь Рабинер, взявший интервью, просто не напрягаясь, показал мастер-класс, как нужно работать опытному профессиональному журналисту, выстраивая отношения на годы вперед. Интересно, что после пресс-конференции, когда иные журналисты хотели опыт Рабинера повторить, им было отказано. "Индивидуальное общение – зло", - ответил Слуцкий.
Виновата ли пресс-служба? Владимиров старался отработать сбор так, чтобы угодить всем. Он продержался ровно до последнего дня. Игорь мог тактично напомнить Слуцкому о пресс-конференции перед тем, как тот пошел на интервью, также он мог попросить журналистов не публиковать текст до начала пресс-конференции. Но, по словам Владимирова, он не имеет влияния ни на тренеров, ни на журналистов. Наверное, это можно понять.
Виноват ли Леонид Слуцкий? Считаю, главный тренер ошибся дважды – в пятницу вечером и в субботу утром. Во-первых, дав интервью накануне пресс-конференции и не попросив журналиста опубликовать интервью после нее. Во-вторых, свалив всю вину за это исключительно на пресс-службу. И если первый поступок можно было объяснить непрофессионализмом в вопросах медиа, то второй получился каким-то совсем низким.
P.S. Мы Леонида Викторовича восприняли буквально. Он сказал четко – все вопросы пресс-службе. После пресс-конференции мы подошли к Игорю Владимирову и попросили интервью на 6 июня, неигровой день. Глава пресс-службы обещал, что просьбу Слуцкому передаст. Если главный тренер не шутил, то в Париже мы все-таки сможем сделать то, что не смогли сделать в Бад-Рагаце.
