Российский велогонщик "Катюши" Ильнур Закарин в среду выиграл этап на "Тур де Франс". В интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" Веронике Гибадиевой он рассказал, как справился с разочарованием после завала на "Джиро", в какой вид спорта не отдаст свою дочь, почему предпочитает хоккей футболу, и что его по жизни может вывести из себя.
- Ильнур, как вообще прошло для вас все это время после падения на "Джиро"?
- Уже на следующий день полетел в Германию вместе с Сергеем Помошниковым, он полетел помогать мне во всем. Руки не работали - я не мог сам одеваться, не мог есть. Два дня пришлось подождать до операции - были выходные, а потом уже улетел в Россию. Там я десять дней походил с фиксатором и после этого вернулся в Германию на реабилитацию. Потом уже был готов к тренировкам, полетел на Кипр и уже с аэропорта поехал домой на велосипеде.
- Фото в интернете с падением выглядят просто чудовищно.
- Я не решался посмотреть видео с тем эпизодом, но когда уже Вика, жена, рассказала, как они все это пережили, я все-таки решил взглянуть. Выглядело это действительно страшно, более драматично все казалось, чем было на самом деле.
- Просмотр гонок у семьи теперь под запретом?
- Попросил близких поменьше смотреть, но, с другой стороны, это же родители, это же жена, как же не смотреть (смеется).
- Это было невероятно обидно, наверное, вот так сойти...
- Обида длилась два-три дня всего, но главное, что я понял - могу бороться за победу на Гранд-турах, и от осознания этой мысли обида вся прошла.
- А после той "разделки" на "Джиро" быстро разочарование прошло?
- К вечеру себя нормально чувствовал, с ребятами за ужином пообщались и все.
- Но это же был явно перебор - и падение, и механические проблемы.
- Вообще у нас на "Джиро" как-то не складывалось, даже на старт горной "разделки" добрались с приключениями, заплутали. Но я со всем справился, для меня это хороший результат, ведь я не знал, на что способен как лидер, теперь то знаю, и перед следующим годом есть уверенность в себе.
Обман выводит из себя
- Пристальное внимание журналистов приятно?
- Ну это моя работа. Я к этому так отношусь.
- О чем чаще всего спрашивают?
- О том, как пришел в велоспорт, какая у меня была отправная точка в карьере. Честно сказать, когда понял, что придется часто отвечать на такие вопросы, постарался как-то воссоздать все это в своей памяти, а то вдруг упущу какую-то важную деталь или обижу кого своим невниманием, или где-то что-то перепутаю (смеется).
- Есть ощущение, что пелотон и журналисты уже начали воспринимать ваши достижения совсем иначе?
- Раньше постоянно спрашивали про тот случай (с допингом) из моего прошлого, спрашивали, еду ли я чистым, но сейчас стабильное выступление в сезоне, то, что нет у меня сбоев, заставляет их взглянуть на все это иначе. Ну я надеюсь.
- Вы очень спокойный человек. Есть что-то, что выводит из себя или просто раздражает?
- Я стараюсь сохранять спокойствие во время гонки, общаюсь только с определенными людьми, с женой, в основном. А вообще, чтобы меня по ходу гонки что-то из себя вывело - это редко.
- Ну а по жизни?
- Когда обманывают, пытаются надуть, вот это, бывает, сильно раздражает.
- Есть какие-то предубеждения о велоспорте, которые хотелось бы развеять?
- Все есть, как есть, не знаю, как все это исправить. Помню, на "Джиро" меня спросили про российский велоспорт, а я не стал отвечать. И никогда в принципе об этом не говорил. Но сейчас хочется сказать, что когда на чемпионат России приезжает так мало гонщиков, когда нет гоночного календаря, я имею в виду гонок в России...
- Надеетесь привлечь к этому внимание?
- Я не думаю, что это что-то изменит. Пробиться молодежи сейчас будет очень тяжело. Континентальных команд практически не осталось. Когда я начинал, была система, мы шли поступательно к каждому следующему уровню, и вот я в Мировом туре. Конечно, могут быть единичные случаи, кого-то суперталантливого заметят на каком-нибудь кубке. И все, пожалуй. Нужны континентальные команды. UCI, кстати, вводит правило по поводу того, что у каждой профессиональной команды должна быть своя континентальная. Думаю, это хорошая идея.
Семейное дело
- В "Газпром-Русвело" выступает ваш брат Айдар. Он кажется совсем другим человеком. Вы действительно так не похожи, как кажется на первый взгляд?
- Мы совсем разные. Вот его как раз чаще что-то выводит из себя (смеется). Но мне очень нравится его отношение к работе, к велоспорту, то, как он увлечен тем, что делает.
- Почему, кстати, живете на Кипре? Многие велогонщики предпочитают Испанию, Францию или Италию.
- Мне нравится Кипр тем, что там спокойнее - машин меньше, погода хорошая, питание. В Италии много машин, в Испании тоже их больше. Я предпочитаю места потише.
- Слышала, что теперь лучше говорите на английском, чем раньше?
- На полноценное интервью я пока вряд ли способен, но для повседневного общения меня хватает. С нашими спринтерами на "Туре" говорю на английском, с другими ребятами - на итальянском.
- Какую книжку на этот раз привезли на гонку?
- Русско-английский словарь (смеется).
- Тут чемпионат Европы во время "Тур де Франс" был. Я так понимаю, футбол не цепляет?
- Футбол - нет, не для меня. Хоккей мне больше нравится, хотелось бы на Кубок мира съездить. У меня у друга брат играет в хоккей, ну и "Ак Барс" опять же (улыбается).
- Дочку в велоспорт отдадите?
- Да ни за что! Вот с такими моментами как на "Джиро" в этом году, с такими падениями?! Я бы не смог вот так, увидев ее по телевизору в таком завале... Нет! В спорт отдам обязательно, спорт должен быть. Ребенок должен развиваться, у него много энергии, ее надо куда-то девать.
- Увидеть ее перед Олимпиадой получится?
- На два-три дня приеду, увижу. На Олимпиаду готовимся вылететь 28 июля.
