Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев два сезона подряд сталкивались с серьезными препятствиями в карьере – сначала травма партнера, а потом нелепое отстранение партнерши из-за мельдония. Но они по-прежнему лидеры российских танцев на льду. О том, как проститься с фигурным катанием и вернуться, когда, казалось бы, начинается новая жизнь, Боброва и Соловьев рассказали журналистам после контрольных прокатов, прошедших 10-11 сентября в Сочи.
Мельдоний остался в шутках
- С какими чувствами начинаете сезон?
Боброва: Мы откинули эту историю далеко-далеко, из нее остались только шутки про мельдоний, над которыми мы просто уже смеемся.
Соловьев: Приносим сок, а у нас спрашивают: "Нет ли мельдония в стакане?". Или пирог едим, а нам: "Начинка не мельдониевая?".
Боброва: Кто бы мог подумать на меня?.. И вообще, что такая история случится со мной в жизни? Стараемся об этом не думать, хотя сложно было вернуться. Потому что после того, как нам сказали "Все, кранты! На четыре года минимум. Ну, может, два можно будет скостить…", мы понимали, что мы мимо Олимпиады и уже, прямо говоря, закончили карьеру. Я жестко пресекла для себя любые мысли о фигурном катании. Поставила жирную точку, надо было как-то вливаться в жизнь. Я свыклась с мыслью "почему хорошо, что я ушла из фигурного катания". Я жила с этим внушением месяц. А потом пришлось убеждать себя в противоположном: наверное, фигурное катание – это хорошо. Да нет, не хорошо – это здорово!
Нам сказали: "Ребята, вы можете выступать вновь". И вернуться было сложнее, чем отказаться от спорта. К тому моменту я же поняла для себя, как жить дальше. А тут – пошли обратно. Пришлось опять куда-то далеко прятать новые мысли и идеи. Пришлось возвращать себя к настрою, что нам есть еще что доказывать. Пойти было непросто, но мы справились, поговорили с Сашей (Жулиным), с Димой (Соловьевым). Поставили цели и задачи, потому что если бы не было их, то не было бы ради чего возвращаться.
"Надо же все-таки, блин, на "мир" поехать"
- Какая цель заставила вернуться?
Боброва: Мы еще не все сказали в фигурном катании. Нам все еще интересно. Надо же все-таки, блин, на "мир" поехать.
- А в Пхенчхан?
Боброва: Давайте поэтапно, сначала Самара, этап Кубка России, потом Братислава, мемориал Ондрея Непелы. Мы этот сезон пока откатаем, потому что, как выяснилось, далеко заглядывать нельзя. Непонятно, что может произойти. Сейчас мы слушаем технических специалистов, что нам нужно добавить или изменить.
Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев - бронзовые призеры ЧЕ в танцах на льду >>>
- План подготовки к сезону был видоизменен?
Боброва: Никто не может пройти в соответствии с планом, всегда возникают какие-то сложности, даже не связанные с нашими громкими проблемами. Но мы все пытаемся преодолеть, идя вперед и не оглядываясь ни на что. Летом работали в Москве, было много ледовых тренировок, ОФП, хореография.
- В прошлом году у вас было возвращение после тяжелой травмы Димы, и вы получали удовольствие даже просто от выхода на лед.
Боброва: Мы и сейчас от каждого выхода на лед получаем удовольствие.
Соловьев: Был период подготовки. Каждый день те же лица, те же программы, немножко это, поймите меня правильно, поднадоело. Когда я приехал сюда (в Сочи), у меня появилось новое дыхание, новые силы, новые эмоции. И с каждым разом, как мы выходим на лед на соревнования или прокаты, то получаешь новое удовольствие. Когда сидишь, тренируешься, ты не знаешь, к чему идешь. То проблемы с тем же мельдонием, с тем же коленом, и в эти месяцы действительно не знаешь, куда движешься. Мы потихоньку затухали как спортсмены. Сейчас мы на прокатах – новые лица, дальше этап Кубка России – опять новые. Потом Братислава, Америка. От этого происходит эмоциональный заряд. То, чем питается спортсмен. Я не скажу, что сейчас наше возвращение более спокойное, чем год назад. Атмосфера, может, более рабочая, но и тогда, и недавно ощущалась нехватка льда. Третий сезон без чемпионата мира – это здорово цепляет.
Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев - бронзовые призеры ЧЕ в танцах на льду >>>
- На вас влияет информация, связанная с другими российскими парами – то ли они возвращаются в Россию, то ли будут по-прежнему работать в США?
Боброва: Как это может на нас влиять? Мы идем своей дорогой, у нас все в порядке со льдом. Большего и не нужно.
Соловьев: Меня лично подстегивает наличие сильных пар. Ты понимаешь, чего тебе не хватает, и начинаешь в конкретном сегменте за ними тянуться. Я был в Москве, тренировался, а потом приехал в Сочи, увидел других, и меня это начало заводить изнутри.
- А когда в ваше отсутствие одна наша пара занимает 9-е место на чемпионате мира, а другая – 11-е, это подстегивает?
Соловьев: Мы же понимаем, что это не показатель совершенно.
Боброва: Люди не стоят на месте. После этих мест они, наоборот, захотят сделать прорыв. А мы тем временем обращаем внимание только на свою пару и желаем удержать лидерство. А работать нужно для этого в два раза больше.
После бурной ночи мужчина и женщина…
- В чем смысл вашего короткого танца? В первом его прокате вы вышли в мужской рубашке.
Боброва: Хотелось просто как-то выделиться. Мы предполагали, что у всех будут стильные красивые платья под блюз, и таким образом мы попытались отметиться чем-то своим на разминке пяти сильнейших пар. Тем более в этом сезоне правила позволяют выходить на лед и в штанах, и в шортах, и в мини-юбках. Когда костюм в статичном положении – он всем нравится, когда начинаешь кататься, то его стиль теряется и скрывает мою фигуру, не подчеркивая достоинства. Идея мужской рубашки на мне в том, что после бурной ночи мужчина и женщина… Это же блюз, это эротично и сексуально. Мужчина уходит в пиджаке на работу, женщина провожает его в мужской рубашке, а он в итоге никуда не уходит. Причем это не идея программы, а идея костюма.
Соловьев: Мы сами корректируем детали, которые будут читаться, которые будет интереснее смотреть зрителю.
Боброва: На прокатах я вышла уже в более классическом костюме, который тоже критикуется. Но рубашка точно будет тренировочным вариантом на соревнованиях, а непосредственно в соревновательном прокате будет другое одеяние.
- Сам блюз какую-то сложность представляет?
Соловьев: По шагам нет. А ки-пойнты пришлось "вычищать", потому что когда мы катали отдельно обязательный танец, то не было определенных предписанных элементов. Были важны чистые ребра, позиции, но было условие перетяжки точно в тайминге, при этом на правильных ребрах. Пришлось сидеть и учить, но вроде как на разборе сказали нам, что все получилось.
- Задумка произвольной какова?
Соловьев: В первой части Шопен, во второй "Времена года" Вивальди в интересной обработке. Понравилась нам музыка, которая не просто классика классикой, а оригинальная такая, нервозная скрипка. То есть классика в музыке, но даже Шопен у нас озвучивается не классическим пианино, а со скрипкой. И мы стараемся показать модерн.
Боброва: В течение сезона будем улучшать программу, чтобы она была понятной, ведь задумка у нас глубокая. Для нас это тема ангела и девушки, которая живет в современном сером мире, где все всегда плохо. Она падает, а ангел ее поднимает. Она уходит – он ее держит. В конце Дима поднимает меня и просто несет на руках. Наш хореограф Сергей Георгиевич Петухов, когда понял, что эта тема – наша, произнес очень хорошую фразу: "Мужчина умер, возвышается на небеса и встречает своего ангела, который показывает ему какие-то моменты, дает понять, что за тобой всегда следуют чьи-то шаги". Дима – мой ангел, от этого мы исходили. Про нас самих произвольная, то одно у нас, то другое, то мельдоний, а Дима меня все время держит на руках и поддерживает.
Соловьев: А у меня все равно наворачиваются в голове различные истории, применимые к этой программе. Каждый день – новая. Есть внутри переживание – стараюсь перевести его на льду, и получается. Но заглавная история та, которую мы рассказали.
Боброва: Приятно, когда люди смотрят на программу и придумывают свои истории. Может, будет сидеть двадцать тысяч зрителей, и у каждого будет своя история. И это здорово.
- Плакать будем в финале?
Боброва: Нет, конец все-таки счастливый.
- Екатерина, у вас и в жизни появился человек, который вас поддерживает, так скажем, официально. Это ваш муж Андрей Депутат.
Боброва: Он всегда меня поддерживал. Очень долго, три года, а недавно просто появился штамп в паспорте.
- Фамилия у вас осталась прежней?
- Да, как минимум до конца спортивной карьеры останусь Бобровой, а там посмотрим.
