Специальный корреспондент "Р-Спорт" Елена Вайцеховская рассуждает в блоге о завершении сезона Ольгой Подчуфаровой и том, почему, имея невероятно талантливых юниорок, российские биатлонные тренеры так быстро их теряют.
Девушка из лета
Не так уж часто случается, что спортсмены завершают сезон, едва его начав. Тем более если этот сезон олимпийский. Но почему-то заявление Ольги Подчуфаровой о том, что она берет очередную паузу, не удивило: слишком логично это решение вписалось в драматический сценарий последних двух лет жизни спортсменки, которую совсем недавно было принято считать будущей звездой российского биатлона, самым ярким его талантом.
Биатлонный путь Подчуфаровой оказался не слишком характерным: она выросла в Москве и никогда не занималась зимними видами спорта. Вплоть до окончания школы прилежно посещала секцию бальных танцев, а потом почти случайно оказалась на лыжных соревнованиях – и победила. Потом взяла в руки винтовку. В сборной Ольга появилась в 20, выиграв в 2012-м весь золотой запас летнего чемпионата мира среди юниоров. Еще через год стала победительницей зимнего первенства. Просто тот успех не слишком бросился в глаза: героиней турнира стала Ульяна Кайшева, завоевавшая четыре золотых медали в более юной возрастной категории.
А через год после Игр в Сочи, на которых Подчуфарова дебютировала достаточно стандартным для биатлониста образом (стартовала в индивидуальной гонке и финишировала в конце пятого десятка) произошла катастрофа. Точнее, это воспринималось как катастрофа - слишком ярко был начат спортсменкой тот послеолимпийский год: Ольга завоевала свой первый личный подиум на этапе Кубка мира в Поклюке, выиграла спринт на этапе в Антхольце, а спустя месяц, стартуя в спринте на чемпионате мира, еле добралась до финиша, впервые в карьере не сумев попасть в гонку преследования, и была экстренно отправлена домой в состоянии почти полного нервного и физического истощения.
Что именно стало тому причиной, было понятно сразу: Подчуфарову, оказавшуюся после Игр в Сочи в роли самого опытного лидера команды, гнали в том сезоне как хлыстом, вынуждая выступать во всех гонках без исключения.
"В январе я уже понимала, что вот-вот наступит критический момент, - признавалась спортсменка в конце того сезона. - Я бегала из последних сил, не пропуская ни одной гонки, спала всего по два-три часа в сутки, не могла есть. То есть сама отдавала себе отчет в том, что все это – не очень хорошие признаки. Спринт в Антхольце был для меня 17-й гонкой подряд, и этот этап стал, видимо, последней каплей: восстановиться мне уже не удалось. Возможно, просто не хватило опыта уловить тот момент, когда нужно остановиться. Сезон-то был у меня первым по-настоящему полноценным – до этого в таком режиме мы не работали никогда. Поэтому и хотелось соответствовать, что ли…"
Еще один шанс
Через год история повторилась: Подчуфарова прошла шесть этапов Кубка мира, дотянула до мирового первенства в Хохфильцене, не слишком удачно там выступила и досрочно завершила сезон: на этом настояли медики.
"В Москве я тогда провела месяц, сдала миллион анализов, - вспоминала спортсменка. - На все мои вопросы врачи говорили: ничем тебе не можем помочь. Хочешь оставаться здоровой – заканчивай бегать. Если будешь продолжать, придется бегать с этими же самыми проблемами. Я и сама тогда думала: если приходится так мучиться и ничем нельзя помочь, надо, наверное, заканчивать со спортом.
Шанс остаться в биатлоне образовался у Подчуфаровой почти случайно: Екатерина Юрлова, которая всегда как бы опекала Ольгу в сборной и с которой та всегда была особенно близка, рассказала о мытарствах подруги своему мужу, работающему массажистом в австрийской горнолыжной сборной. Тот порекомендовал клинику. Так Подчуфарова оказалась в Инсбруке.
"Когда я туда приехала, мне сказали, что со спортом заканчивать вовсе не обязательно, - вспоминала Ольга. - Назначили курс лечения, и через три месяца я почувствовала себя другим человеком. В августе съездила в клинику в последний раз и услышала, что могу тренироваться и выступать безо всяких ограничений. Главное, как сказали австрийские врачи, – не торопить события, двигаться вперед шаг за шагом".
"Раньше я думала, что чувствую свой организм очень хорошо, - продолжала спортсменка. - Но только в этом году после двух месяцев самостоятельной работы научилась понимать, что тренер не всегда может быть прав. Что главное – слушать свое состояние, свои ощущения и понимать, когда нужно остановиться, пусть даже тренерам это не всегда нравится. Спортсмен не должен постоянно терпеть и работать через не могу. Возможно, это самая большая ошибка…"
Место выбывшего из игры
В Рамзау, где мы с Подчуфаровой встречались в середине октября, разговора накоротке вполне хватило, чтобы понять: Ольга всеми силами оттягивает момент, когда придется присоединиться к основной команде. "У вас нет ощущения, что тренерам сборной не слишком нравится, что вы предпочитаете работать индивидуально?" – спросила я ее тогда. И услышала в ответ: "Можно, я не буду отвечать на этот вопрос?"
В команде всегда работается продуктивнее. Об этом та же Подчуфарова говорила в своих интервью не раз. Подчеркивала: "Это и конкуренция, и спарринг, ты постоянно имеешь возможность себя с кем-то сравнить. А главное, я прекрасно понимаю, что для успеха сборной крайне важен настоящий командный дух. Когда бежишь в каждой гонке не только за себя, но и за остальных".
Все это так, но за одним исключением: командная работа приносит желаемый результат, если спортсмен не требует к себе особого отношения. Другими словами, если он здоров как бык, способен переварить любые нагрузки и обладает крайне устойчивой нервной системой. Что из этого имелось у Подчуфаровой? Риторический вопрос.
Сейчас как-то вдруг бросился в глаза парадокс: при том, что с командой работает множество специалистов и аналитиков, чья обязанность тщательнейшим образом отслеживать состояние каждого спортсмена и обеспечивать ему максимально эффективное восстановление, Екатерина Юрлова, показывающая пока наиболее высокие результаты, предпочитает работать по планам консультирующего ее Анатолия Хованцева, а самая быстрая "ногами" Ирина Старых и вовсе предпочла начать сезон отдельно от команды под присмотром Владимира Королькевича. О словенском специалисте ходит множество разговоров, что именно он, хоть и не является старшим тренером, управляет подготовкой женской команды, однако во время этапа Кубка мира в Эстерсунде тренера в расположении сборной не было – он был со Старых в Обертиллиахе.
Подчуфарова же бежала в Швеции сначала эстафету, затем индивидуальную гонку. Самую тяжелую из дистанций, после которой даже полному сил спортсмену приходится порой несколько дней приходить в себя. Другими словами, Ольга была брошена в то же пекло, что и год, и два назад. Возможно, она сама просила тренеров об этом, рассудив, что бежать "связку" из спринта и пасьюта ей сложнее, чем гонку, в которой можно более взвешенно разложить силы. Вряд ли она пошла бы на то, чтобы пропустить этап: в российской команде исторически сложилось так, что, пропустив несколько гонок, ты можешь уже вообще не вернуться в состав. Добавьте сюда необходимость участвовать в контрольных стартах по нескольку раз за сезон, и, возможно, станет понятно, почему не слишком успешные в России спортсменки обретают второе дыхание при смене спортивного гражданства.
И почему-то не идет из головы фраза, сказанная в Эстерсунде одним из работающих за границей тренеров: "В России много спортсменок высокого уровня, возможно, поэтому с ними не слишком церемонятся…"
