Специальный корреспондент РИА Новости Елена Вайцеховская пытается понять, в чем секрет безупречной стрельбы и почему знание этого секрета не гарантирует успеха в биатлоне.
Это была гонка имени Бьёрндалена. Точнее, планировалось, что она станет таковой. Из участия восьмикратного олимпийского чемпиона в 20-километровом индивидуальном забеге организаторы в лице стадионного судьи-информатора принялись делать шоу еще до старта, на все лады повторяя вслух основную мантру: великий Уле Эйнар во чтобы то ни стало должен оказаться в этой гонке в первой шестерке. Не ниже.
Далее скороговоркой следовала информация о том, что иначе норвежец должен дважды попасть в топ-12, чтобы пройти отбор в олимпийскую команду и стартовать в Пхенчхане, но сам характер преподнесения этой информации публике как бы подразумевал ее второстепенность. На первом плане плотно стояла задача первой шестерки. Здесь. Сейчас. Во чтобы то ни стало. Слова, многократно усиленные динамиками, летели над стадионом, рождая уверенность: в Рупольдинге великому ветерану обязательно повезет. Тем более – в почти идеальных для стрельбы условиях.
В биатлоне стрельба решает если не все, то очень многое – это аксиома. При этом считается, что научить человека стрелять, если он к этому не предрасположен – нерешаемая задача. Трехкратный чемпион мира и прекрасный стрелок Иван Черезов сформулировал это однажды несколько иначе, заметив, что научиться стрелять человек может лишь тогда, когда полностью вникнет в процесс и сам захочет досконально освоить стрелковое искусство. А главное - поймет, что без этого желания его не научит стрелять ни один, пусть даже самый гениальный тренер.
В свое время биатлонную общественность порядком потрясла метаморфоза, которая произошла за четыре года между ванкуверскими и сочинскими Играми с Кристофом Зуманном. В Ванкувере австриец дважды стал вторым – в гонке преследования и эстафете. При этом личная статистика спортсмена была такова: два промаха (и 12-й результат) в спринте, два – в пасьюте и штрафной круг на последнем этапе в заключительной эстафете Игр.
Шипулин целеустремленно шел к уровню 54-го места в результатах, считает Тихонов >>>
На вопрос одного из российских тренеров, каким образом Зуманну удалось до такой степени подтянуть стрельбу, биатлонист-ветеран ответил, что прогресс начался лишь после того, как он ушел из национальной команды на самоподготовку. Причем начал он эту подготовку с того, что приехал в Рупольдинг и украл там списанную стрелковую установку, в чем впоследствии признался сам.
"Когда я на каждой тренировке стал сам снимать и вешать мишени, смотреть, куда и как ложится каждый выстрел, анализировать его, кое-что до меня начало доходить, - рассказывал Кристоф. - До этого я делал лишь то, что мне говорил тренер. Все выполнял, но порой вообще не включал голову".
У Павла Ростовцева - одного из лучших стрелков советских времен – был свой секрет, о котором поведал один из наиболее опытных тренеров российской команды Николай Загурский: трехкратный чемпион мира и вице-чемпион Игр в Турине каждый день работал на стрелковом тренажере до тех пор, пока не выдавал серию из ста точных выстрелов подряд. То поколение биатлонистов вообще отличалось невероятно высокой стрелковой стабильностью. Нынешний первый вице-президент IBU Виктор Майгуров заметил однажды, что никогда не беспокоился за свое выступление в эстафетах. Потому что был уверен: на то, чтобы закрыть все мишени на своем этапе, ему понадобится максимум один дополнительный патрон.
По логике, Бьёрндален давно должен был выйти в своем стрелковом мастерстве на недосягаемый для большинства атлетов уровень: в мире нет, пожалуй, другого биатлониста, кто до такой степени был бы сосредоточен на собственных тренировках и желании досконально постичь суть каждого упражнения. Ради этого Уле Эйнар готов был тренироваться чуть ли не круглосуточно.
Ростовцев: и сегодня могу повторить - наши тренеры работают как динозавры >>>
Могло ли такое произойти с Бьёрндаленом в его погоне за совершенством? Вполне. А может быть, сыграл свою роль феномен, о котором не столь давно сказал Ростовцев: невозможно добиться стабильного стрелкового навыка, долгое время работая в одиночку. Биатлонист должен быть психологически готов к любому стрессу, любой конкуренции, а стрессоустойчивость быстрее всего вырабатывается в ежедневной командной работе.
Просто раньше норвежцу хватало сил, нервов и таланта на то, чтобы держать удар и без труда отыгрывать у соперников штрафные круги, если таковые случались. Сейчас же все сошлось в одной точке: не лучшая функциональная готовность, возраст и отчаянное желание все-таки выполнить эти чертовы критерии олимпийского отбора. На выходе получился вполне достаточный коктейль, чтобы на стрелковом рубеже затрясло даже столь опытного бойца.
То же самое, наверное, можно сказать применительно к лидеру российской команды Антону Шипулину, который от гонки к гонке продолжает накручивать себя мыслями о несостоявшемся результате. В Рупольдинге Антон финишировал 54-м с четырьмя промахами и пятью с лишним минутами отставания от лидера, и было понятно, что это, конечно же, следствие не подготовки, пусть даже не совсем правильной, а дикий стресс, блокирующий работу всех систем организма.
С другой стороны, примеры великих биатлонных неудач заставляют проникнуться величием не менее великих свершений: индивидуальная гонка Рупольдинга, в которой очередную победу одержал двукратный олимпийский чемпион Мартен Фуркад, стала для француза 14-м подряд подиумом личных гонок Кубка мира.
