Медведева: надоело уклоняться от ответа, почему не пришла с букетом к Тутберидзе

Двукратная чемпионка мира, серебряный призер Олимпийских игр 2018 года по фигурному катанию Евгения Медведева рассказала корреспонденту РИА Новости Анатолию Самохвалову, что она понимает, зачем ее бывший тренер Этери Тутберидзе рассказала историю о якобы просьбе придержать на юниорском уровне ставшую олимпийской чемпионкой Алину Загитову, о своем нынешнем отношении к Загитовой и о злом взгляде, с которым она выходит на старт.

- Евгения, вы сказали, что вам трудно привыкнуть к неудачам. А не приходит ли мысль, что слишком уж гладко и победно шли два года до Олимпиады?

- Когда все хорошо, тебе не кажется, что это слишком. Но периодически меня это действительно пугало. Я понимала, что привыкну к этому, но рано или поздно это всё закончится. Но я была готова, что настанет сложный период времени, когда уже не будет все так щелкаться, как оно щелкалось. Хотя и тогда тоже не все так легко щелкалось, как казалось. Мы с моей предыдущей командой очень усердно работали, но это была другая работа. В другом стиле абсолютно. Но когда было сложнее, я не могу даже сравнить. К тому, что мне будет сложно после удачных стартов, я готовилась, но подсознательно.

- Стиль работы в прежней команде не стал подходить, потому что выросли?

- Потому что выросла и... Как правильно выразиться...

- Вам не стал понятен императивный подход, где только указывают, что тебе делать?

- Периодами - да, мне хотелось больше проявлять себя. В творческом плане. Я безумно благодарна предыдущей команде за одиннадцать лет плодотворной работы. Это огромный срок. У меня сменилось несколько хореографов, я получила неоценимый опыт. Это люди, которые вывели меня на тот уровень, на котором я сейчас нахожусь. И я хочу поддерживать этот уровень, чтобы просто показать, что весь предыдущий труд был не зря.

© AFP 2024 / Geoff Robins

- А люди, которым вы благодарны - это Дудаков?

- Это Дудаков Сергей Викторович, Этери Георгиевна, Даня Глейхенгауз, Сережа Розанов, Людмила Борисовна Шалашова. Очень много людей со мной работали, и всем им я безумно благодарна. И та работа, которую со мной проделали эти люди, она во мне осталась. Но теперь я должна показать новую работу. Совместить две школы - русскую и канадскую. Нужно совокупить их, чтобы получилось нечто... Что получится, я пока что не знаю. Пока не получается, но со временем цветок распустится.

- Простите за глупый вопрос, но я тоже хочу его задать: почему вы не пришли с цветами попрощаться с Этери? Ну, тогда бы все перевернулось в вашу пользу, и вы бы ушли хорошей.

- Знаете, мне, на самом деле, надоело уклоняться от этого вопроса. Я прекрасно понимаю, что все это будут обсуждать. Я скажу вам единственную фразу: никто не знает, в чем причина, никто не знает, почему я так сделала. Причина есть, и никто никогда ее не узнает. Тем более от меня. Я никогда о ней не скажу. Считаю, что это личное дело. Поэтому, пожалуйста, не стоит пытаться из меня что-либо выудить на тему, почему именно так произошло. Но так оно произошло. Все.

- У всех великих есть какая-то тайна.

- Я не считаю, что я великая, и я не пытаюсь этой тайной выставить себя великой. Или какой-то там королевой. Просто есть вещи, о которых не говорится на публику, и эти вещи очень многое решают. Пожалуйста, уймитесь с этой темой. Но я знаю, что это бесполезно. Хотя полгода - это достаточно большой срок, чтобы перестать об этом думать.

- В тайну я не лезу, но смотрите какая сложилась ситуация. Другая сторона, Этери, рассказывает Первому каналу, что вы сказали ей про Алину Загитову (о том, чтобы подержать Загитову еще год в юниорах - прим. РИА Новости), и это фактически был мощнейший PR-ход, который и обрушил весь негатив на вас.

- Я, на самом деле, могу понять, наверное, почему это было сказано. Это было сказано от того, что сложилась неприятная ситуация. Но я абсолютно нормально отношусь к девочкам, которые приходят из юниоров, потому что я сама такая была, и в пятнадцать лет выиграла всё. Но я, во-первых, не хочу и не имею права что-либо говорить на эту тему, потому что, повторяю, я сама была такой же юниоркой. И задерживать кого-то в юниорах я не просила. Это как минимум глупо. Но еще раз повторю, что я понимаю, почему это было сказано. Я абсолютно нормальный человек и негативно реагировать на это я не собираюсь, но в том репортаже Первого канала собственно было все сказано, что это действительно детская фраза. Глупая детская фраза - просить кого-то сразу же после выхода со льда... Я пыталась вспомнить, но не вспомнила.

- Может, это могло быть сказано в шутку?

- В шутку? Но тогда было не до шуток, согласитесь. Вообще не до шуток было в Пхенчхане. Может быть, у меня провалы в памяти, конечно (с иронией), но я в этом сомневаюсь. Я такого не говорила.

- Почему вы с Алиной не говорите друг о друге? Вы замечательно смотрелись в Пхенчхане, когда помогали ей на пресс-конференции.

- Во-первых, я не понимаю, откуда люди взяли, что у нас был какой-то конфликт. У нас с Алиной не было никакого конфликта.

© РИА Новости / Владимир Песня

Перейти в медиабанк

- На Олимпиаде это было понятно.

- Точнее, я не буду говорить за Алину. Я буду говорить за себя. У меня с Алиной никакого конфликта не было. Никакой вражды не было. Я миллион раз говорила, что я видела, как человек пашет. Она работала просто на износ. Я никогда не видела, чтобы на моих глазах кто-то работал так, как Алина. Это было сложное время, в которое было очень много работы, очень много сил, нервов и здоровья потрачено у нас обеих. И у нее, и у меня. Я ее глубоко уважаю как спортсменку, потому что после такого трудного олимпийского сезона она продолжает держать свой статус, и это очень дорогого стоит. Просто я представляю, что сейчас она работает еще в два раза больше. И это очень впечатляет, потому что очень сложно представить, чтобы человек еще больше работал, чем Алина в олимпийский год.

Крик души

 

- Кстати, не разумно ли было бы вам пропустить постолимпийский сезон?

- Нет, не разумно в моем случае. Да, нужно время. Но когда ты берешь время, ты не торопясь что-то делаешь, потом оказывается, что этого времени недостаточно. Ты берешь еще время и еще, а потом и еще, а там и сезон проходит, а там ты понимаешь, что времени-то и не хватило. И это может продолжаться до бесконечности. К тому же, мне не хотелось бы терять соревновательный опыт. И все-таки, несмотря на то, что у меня не все гладко, я набираюсь опыта, которого у меня в жизни еще не было. Я учусь проходить сквозь эти сложные ситуации уже не как ребенок в истерике - все плохо, все рухнуло, и шоколадку мне не дадут - а как взрослый человек. Сейчас меня окружают те люди, которые находились в похожих ситуациях, это публичные и в основном взрослые люди, которые пробирались сквозь тернии к звездам. Они делятся со мной своим опытом, как справляться с этим.

- На контрольных прокатах фигуристов сборной России в Москве вы выходили на лед из одной дверцы борта, остальные, включая Загитову - из другой. Это вызвало ажиотаж.

- Так получилось! Меня так осудили за это!

- Все подумали, что это было подстроено, чтобы вы не пересекались с Этери.

- Да это абсолютный бред! Что, серьезно люди думают, что мы ни разу с ней там не пересеклись? Что за детский сад? Я просто вышла из другой калитки. Там не было условий для выхода из одной калитки. Я не знаю, почему все толпились у одной из них. Давайте спросим у всех других, почему они толпились возле одной калитки, а не меня спрашивайте, почему я из другой вышла. Возможно, всем было удобно начать разминку с одного круга, а мне - с другого. Но люди видят то, что они хотят видеть. И это абсолютный бред. Извините. Крик души. Серьезно. Люди пытаются осудить меня за то, где нет никакой почвы.

© AFP 2024 / JEAN-PIERRE CLATOT

- Меня удивила ваша чуткая реакция на глупое хейтерство. Вы не общались с тем же Брайаном Орсером, у которого было противостояние с Брайаном Бойтано, с Евгением Плющенко, у которого до сих пор продолжается битва с Алексеем Ягудиным, побывавшим на корпоративе на катке академии Плющенко, после чего Евгений атаковал вроде бы бывшего уже конкурента в соцсетях? У всех этих людей есть ненавистники. И такой сильный человек как вы начинает вспоминать какого-то мужика, который в 40 лет вам что-то написал.

- Я пыталась показать не свою обиду, а свое недоумение. Я просто представляю: человек сидит, он берет телефон, разблокирует его, заходит в Instagram, находит мою страницу, заходит на мою фотографию и печатает что-то в комментариях. Он тратит на меня свое время, а не на своего маленького сына, который у него растет. У меня не укладывается в голове, почему ты живешь чужой жизнью? С другой стороны, это поднимает мне настроение. Если человек считает, что он может потратить две лишние минуты на оскорбление меня, значит, я все делаю правильно. Я заслуживаю его внимания. А теперь, пожалуйста, тот человек, который это все делает: возьми себя в руки, делай дело правильно и сделай так, чтобы я взяла телефон, зашла к тебе в комментарии и написала какую-нибудь какашку. Пожалуйста, каждый человек, который пишет мне гадости, возьми себя в руки и сделай так, чтобы я вам написала.

- Почему все это оказывает на вас давление? Это же обычная болтовня.

- Болтовня в комментариях вообще не оказывает никакого давления. Абсолютно. Я не хочу сейчас разговаривать о том, что оказывает на меня давление, а что не оказывает. Это совсем другая тема, на которую мне не хотелось бы общаться. Просто сейчас такое время, которое надо пережить.

- То есть эти все комментарии - не само давление, а некий дополнительный фактор?

- Дополнительный фактор, что-то новое в моей жизни. Я не реагирую на то, что мне говорят, но доходит как-то все равно. Хоть я оставила соцсети, но колпаком от всего не накроешься. Говорят, что я дурочка, глупая...

- Глупая - это не про вас.

- Самое странное и страшное, что я слышала от соотечественников - это слова, что я предательница. Что я предательница не кого-либо, а страны. Это самое низкое, ужасное и отвратительное, что люди могут сказать. А тем более, когда далеко взрослые люди это говорят мне. Я представляю свою родную страну Россию. И я миллион раз говорила, что не буду представлять никакую другую страну. Я выхожу на международные соревнования под объявление "Evgenia Medvedeva, Russian Federation", но при этом люди продолжают называть меня предателем. Мне хотелось бы пожелать всем им добра и иметь рядом таких же хороших добрых и близких людей, как у меня. Потому что благодаря только им я остаюсь на плаву.

© РИА Новости / Владимир Федоренко

Перейти в медиабанк

- Но вы ведь понимаете, что обвинять человека в предательстве - это наша национальная забава?

- Это забава, но это ужасное слово - "предатель". Предательство - это грех. Чтобы обвинять кого-то в предательстве, нужно иметь очень веские основания. За предательство раньше казнили. Когда меня называют предателем - это единственная вещь, которая меня злит. На другое я не реагирую. У меня много фанатов, у меня огромный фан-клуб, который задаривает меня подарками, любовью и всем-всем-всем. Я безумно благодарна своему фан-дому. Сотни тысяч человек на моей стороне, и мы огромная команда, хоть каждого я не знаю. Мы выживем в любой ситуации, и неважно, что говорят другие. Я очень уважаю людей, которые являются не фанатами одного спортсмена, а всей сборной России, каждого спортсмена нашей сборной. Одиночников, одиночниц, танцоров, парников. Да, у людей случаются провалы, и я очень и очень уважаю фанатов, которые осознанно воспринимают тяжелые ситуации и остаются на стороне спортсмена, а не переобуваются в воздухе.

Комок нервов

 

- Вас что сейчас больше всего страшит - боязнь не выйти на идеальный уровень, с которым ассоциируют Медведеву?

- Я не думаю об этом, а просто стараюсь идти вперед. Сейчас для меня самое главное - отпустить ситуацию. Не пустить все на самотек, а открыться работе и внешнему миру. Я не имею в виду возобновление социальных сетей - нет. Я говорю о том, что нужно всегда помнить, что в мире намного больше хорошего, чем плохого.

- Хотел еще поговорить о вашем взгляде на соревнованиях. Вы даже не улыбнулись во время представления на льду.

- Я не такой человек, который перед соревнованиями улыбается. Но на эту тему мы с Брайаном уже поговорили. Возможно, настало время экспериментов - с техникой, образами, телом. Настало время экспериментировать и с настроем перед стартом. Это тоже займет время, но я буду пробуждать в себе новые эмоции. Вероятно, мне и вправду надо где-то улыбнуться. Может, меня в какие-то моменты нужно подколоть, пошутить со мной, чтобы поднять мне настроение и боевой дух. Я слишком закапываюсь в себе до такой степени, что превращаюсь в комок нервов. А соревнования должны быть не то, что в удовольствие, но проходить они должны ровно и четко.

- Сейчас вы выходите на лед как боксер.

- Перчаток мне не хватало очень и боксерской груши тоже. Я была очень сильно зажата. Но это тот урок, который мы вынесли из этого старта (Гран-при в Гренобле - прим. РИА Новости) вместе с Брайаном и Трэйси (Уилсон). Надо попытаться поменять настрой. Поэтому будем работать над внутренним personality.

© AFP 2024 / Geoff Robins

- Этот ваш красивый, но злой взгляд - от него тоже надо отказываться?

- Нет. Думаю, мы еще пообщаемся с тренерами на эту тему, составим наш дальнейший план соревнований и тренировок. Сейчас все четко я не могу и не хочу рассказывать.

- В программах прошлых двух сезонов вы были потрясающе гармоничны, в них вы дошли до полноценного взрослого катания. В нынешних программах на старте сезона вы деретесь на льду. Идет борьба за каждый элемент.

- Да-да, борьба за элементы присутствует, и сказывается на этом огромный перерыв в катании. Четыре месяца я не каталась, это было время борьбы с травмами, поэтому наш тренировочный процесс изменен с целью избежать травм, перенагрузок, предельного напряжения. Но в миллионный раз повторю, что мы продолжаем искать меня, мы продолжаем искать друг друга. Чуть-чуть времени и будет так, как мы задумали.

Еще больше интересных статей и интервью – на нашей странице в Яндекс.Дзен.