Полина Цурская: заканчивая карьеру, я не лишаю себя возможности кататься

Появление Полины Цурской в фигурном катании было ярким как вспышка: золото юниорского финала Гран-при, победа на юношеских Олимпийских играх-2016. А вот уход получился будничным. О том, что стоит за этим решением, фигуристка рассказала в интервью Елене Вайцеховской.

- Я приняла решение завершить карьеру. 1 июня ухожу в отпуск, сразу после него официально увольняюсь и… всё. Наверное, стоит сказать о том, что к такому решению я шла довольно давно…

- Погодите. Мы с вами встречались и беседовали меньше года назад после того, как вы перешли в группу Елены Буяновой, и мне совершенно не показалось, что вы устали от фигурного катания.

- Дело не в том, что устала. Просто по мере того, как приближались ЕГЭ, и мне нужно было готовиться к экзаменам, я начала очень отчетливо понимать, что передо мной не то чтобы стоит выбор - продолжать кататься или нет, но нужно определиться: либо оставить всё как есть - поступать в институт физкультуры и учиться на тренера, либо прощаться с фигурным катанием и получать хорошее образование в абсолютно иной сфере. Пытаться совмещать такое образование со спортом бессмысленно, идти учиться заочно для меня тоже не вариант. Так что всё взвесив, я поняла, что делать выбор все-таки придется.

- И сделали его не в пользу фигурного катания?

- Я говорю же, что всё взвесила. Для того, чтобы продолжать кататься и тренироваться в полную силу, мне не всегда позволяет здоровье. Тем более, что наш вид спорта сейчас реально выходит на другой уровень, нужно осваивать четверные прыжки, чтобы бороться с теми, кто уже их выполняет. Об этом в своих интервью говорят абсолютно все. Не факт, конечно же, что освоить четверные у всех получится, но, уверена, что многие будут пытаться. Ну а я слишком хорошо знаю свой организм и понимаю, что, наверное, уже не стоит рисковать.

- Всё это вы обговаривали сами с собой, принимая решение, или же имелась некая референтная группа, чье мнение в итоге и стало определяющим?

- В основном это было мое самостоятельное решение. Я еще после чемпионата России начала заикаться дома о том, что пора заканчивать карьеру, но родители даже не хотели об этом слышать. Друзья тоже отговаривали.

- На чемпионате России вы не попали в десятку. Неудача, надо полагать, и заставила задуматься об уходе из спорта?

- Я тогда расстроилась, но не из-за занятого места, а из-за того, что не получился прокат. Была очень хорошо готова, подготовительный период тоже прошел хорошо, но по каким-то причинам у меня постоянно случались срывы. Не скажу даже, что чемпионат России стал каким-то переломным в этом отношении. После него продолжала тренироваться, работать, мы вели с тренерами разговоры по поводу следующего сезона, новых программ, но в связи с тем, что ЕГЭ я сдавала досрочно, мне нужно было взять двухнедельный перерыв, чтобы как следует подготовиться к экзаменам.

- Не говорите только, что вы с головой погрузились в учебу, и вам это неожиданно понравилось больше, чем тренировки.

- На самом деле всё именно так и произошло. Я каждый день по многу часов сидела над учебниками, занималась с репетиторами, проходила какие-то тесты и очень быстро начала понимать, что всё это реально меня захватывает и затягивает. Пока тренируешься, нет возможности учиться совсем уж серьезно: с тренировки приходишь уставшая, с загруженной головой, хочется подольше отдохнуть, расслабиться. А здесь даже моя мама периодически пыталась отвлечь меня от учебников: мое рвение наверстать учебу реально ее пугало.

- А вы не чувствовали себя предательницей в этот момент? Столько людей на протяжении многих лет вкладывали в вас свои силы, причем делали это исключительно ради спортивного результата, а вовсе не ради того, чтобы девочка поступила на какой-нибудь физико-математический факультет.

- Нет, не на физико-математический. На международную экономику. В этом отношении я уже сделала свой выбор. А тогда было тяжело и даже немного страшно. Перед экзаменами мама стала уговаривать меня на неделю поехать вместе с ней в отпуск. Я не хотела никуда уезжать, не хотела отрываться от учебы – мы даже на какое-то время поссорились из-за этого. Но потом, когда последний экзамен был сдан, мы все-таки улетели на несколько дней в Париж, причем своим тренерам я даже не сообщила об этом. В принципе, в тот момент они уже и сами, наверное, понимали, к чему всё идет: когда мы обсуждали с Буяновой и Тарасовой дальнейшие планы, я честно сказала им, что очень хочу учиться. Елена Германовна тогда сильно удивилась. Это ведь не слишком свойственно спортсменам – думать об образовании, а не о результате. Просто тогда мне казалось, что я сумею всё успешно совмещать.

- Вы когда-нибудь чувствовали собственную ущербность от того, что не читаете книг, которые читают сверстники, не ходите в театры, на выставки, не всегда, возможно, способны поддержать разговор на какие-то не связанные со спортом темы?

- Нет. Причина, как мне кажется, в том, что современные школьники как бы отрицают образование. Каждый день ходить в школу и читать учебники им надоедает, вокруг множество всевозможных соблазнов, хочется всё попробовать.

- Откуда вы всё это знаете, если толком не учились?

- Ну, в школу-то я ходила, причем в самую обычную – сдавала все тесты, писала контрольные, выполняла наравне со всеми домашние задания. Никогда в принципе особо не афишировала, что профессионально занимаюсь спортом, но, помню, однажды пришла в школу и заметила, что все как-то очень странно на меня смотрят. Выяснилось, что кто-то увидел в программе новостей сюжет с моим выступлением на каком-то турнире, и это мгновенно разошлось по всей школе. После этого мне, собственно, и начали задавать какие-то вопросы о том, что представляет собой моя жизнь. Многие реально не понимали: как вообще можно жить, когда каждый день расписан по минутам? Ну да, ездить по разным странам, конечно же, интересно. Но жертвовать ради этого нормальной жизнью готовы, как выяснилось, далеко не все.

Потом я перешла из обычной школы в "Самбо-70", но и там были все возможности для того, чтобы получать полноценное образование. Вообще когда я каталась у Этери Георгиевны (Тутберидзе), она всегда поощряла походы своих спортсменов и в театр, и на балет. Говорила, что фигуристу нужно наполнять свой внутренний мир, нужно читать книги и вообще быть разносторонним человеком, чтобы оставаться интересным на льду. Понятно, что все спортсмены разные, но вот, например, Аня Щербакова хоть и не учится в "Самбо-70", но ее родители, которые в свое время сами заканчивали МГУ, очень следят за тем, чтобы с учебой не возникало проблем. Я знаю об этом, поскольку мы давно дружим и даже пару раз ездили вместе отдыхать.

- Сейчас женское одиночное катание в России находится на небывалом подъеме. Насколько часто вас посещали мысли о том, что в нем нужно быть только первой?

- Такого, чтобы чувствовать себя плохой или никчемной от того, что проиграла, у меня точно не было. Сама, разумеется, подсознательно всё время ощущаешь ответственность за результат. Понимаешь, что за тобой стоят тренеры, которые точно так же отвечают за результат перед федерацией, перед страной. Есть ответственность и перед родителями, которые вкладывают в тебя всё, что могут, переживают за тебя. Об этом, разумеется, никто не говорит вслух.

- Но в голове эти мысли сидят?

- Конечно. Это ведь еще и ответственность перед собой. Ты пашешь, преодолеваешь себя, очень многого себя лишаешь, но ради чего? Ради того, чтобы выйти и проиграть? Зачем всё это, если нет высокого результата? Мне кажется, что так вообще устроена жизнь, в любой профессии, если относиться к ней серьезно.

Голый, но в коньках

- Почему свой выбор в плане дальнейшей профессии вы сделали в пользу международной экономики, а не хореографии, как Маша Сотскова, которая год назад поступила в ГИТИС?

- Мы с Машей вообще очень разные и по отношению к жизни, и по своему темпераменту. Наверное, потому так хорошо дружим, хоть это и странно для большого спорта – противоположность характеров сильно нас сближает. Маша – очень творческая личность, я же всегда была "математиком". В школе с трудом заставляла себя читать книги, которых требовала программа. Сейчас читаю довольно много, но числа и формулы меня всегда привлекали больше. Вот и подумала, что международная экономика – это как раз то, что нужно. Думаю, мне будет очень интересно учиться.

- Слышала, что учиться вы хотели бы не в Москве, а в Европе. Получается, что передумали?

- Нет. Планирую уже со следующего года попытаться продолжить обучение за границей. В этом году я просто не успела с этим: для того, чтобы учиться в европейском университете, нужно было заранее подавать документы, оформлять всяческие формальности. Я же задумалась о серьезной учебе не слишком давно. Поэтому сейчас и приняла решение начать учиться в Москве. Год – достаточный срок, чтобы понять, насколько мне интересен выбранный профиль, насколько глубоко я сумею погрузиться в процесс. Но диплом мне хотелось бы получить именно международный, а не российский. Плюс – это возможность в совершенстве выучить иностранный язык.

- В своей будущей жизни вы планируете совсем отказаться от фигурного катания?

- Заканчивая карьеру, я не лишаю себя возможности выступать в каких-то шоу. Просто не знаю, хочу ли я этого. Это тоже сложная для меня тема, поскольку вижу, что мои родители хоть и приняли мое решение, но не смирились с ним. Они реально не понимают, как можно взять и добровольно отказаться от всего, что составляло твою жизнь на протяжении многих лет? Это нормально. Многие фигуристы, когда начинают задумываться о завершении карьеры, любят повторять, что вообще не представляют своей жизни безо льда, без фигурного катания. Мне же кажется важным думать о том, что фигурное катание – это не вся жизнь, что рано или поздно может наступить момент, когда ты окажешься голым на улице с мыслью, что не умеешь абсолютно ничего, кроме как кататься. Я этого не хочу. Хотя был период, когда мне казалось, что спорт – это всё, что у меня есть, смысл всей моей жизни.

- В Москву в свое время вы переезжали сразу всей семьей?

- Нет, родители сначала отправили меня с няней, которая много лет жила с нами, воспитывала меня с детства и стала очень близким человеком. Потом приехал папа, и только потом, где-то через год, – мама. Ей потребовалось время, чтобы закончить в Омске все дела, связанные с бизнесом.

- Мама Юли Липницкой рассказывала, что сама выбрала для дочери наставника и ехала в Москву целенаправленно к Тутберидзе. А вы?

- Мне было 11 лет, и я собиралась вообще заканчивать с тренировками из-за того, что случился конфликт с тренером. Тогда, собственно, я впервые и сказала, что не хочу кататься, а хочу учиться. Но дальше последовала цепочка случайных совпадений. Фигурное катание по Сибири и Дальнему Востоку тогда курировал Александр Ильич Коган (генеральный директор ФФККР), он и предложил моей маме отправить меня в Москву. И предложил группу Тутберидзе, у которой тогда уже каталась Липницкая. Я вовсе не была фанаткой фигурного катания, но не захотела расстраивать родителей. И мы поехали в Москву. На тот момент я вообще не знала, что помимо чемпионатов Европы, мира и Олимпийских игр бывают какие-то соревнования, и уж тем более не ассоциировала со всем этим себя.

- Откуда у людей, которые никогда профессионально не занимались спортом, столь жгучее желание видеть своего ребенка великой фигуристкой?

- До сих пор этого не понимаю, если честно. Мама до сих пор сильно переживает. Как бы то ни было, фигурное катание изменило всю жизнь нашей семьи. Мне кажется порой, что мама поначалу так спокойно отреагировала на мое желание закончить карьеру и заняться учебой, потому что в глубине души была уверена, что я долго не выдержу и сама побегу на каток. А эксперимент провалился – я увлеклась учебой всерьез и не жалею об этом.

Кровавые мозоли и платья на память

- Перспективу выступления в шоу вы рассматриваете?

- Не уверена. Когда решила, что буду заканчивать карьеру, был вариант с долгосрочным шоу в Европе, но, когда я решила посоветоваться по этому поводу с Татьяной Анатольевной Тарасовой, она объяснила, что это не самая легкая жизнь. Шоу – это постоянные многочасовые переезды, автобусы, иногда по два-три выступления в день, и так – на протяжении нескольких месяцев. А у меня спина. И как бы ни был велик энтузиазм, нужно сто раз подумать, прежде чем давать согласие. Когда я всё это взвесила, то поняла, что шоу не слишком меня привлекает. Если я реально начну скучать без коньков, скорее, начну тренировать, как немножко тренирую детей сейчас, занимаясь с ними подкатками. Времени-то свободного появилось довольно много.

- Тренируете, потому что нравится, или это всего лишь форма заработка?

- Сначала начала заниматься подкатками, потому что сейчас это единственно доступный для меня способ заработать какие-то деньги. Но очень быстро мне понравилось тренировать, несмотря на то, что я всегда понимала, что никогда не стану тренером, не смогу посвятить этому всю свою жизнь. Да, мне интересно, но не более того.

- Смотреть соревнования вы будете?

- Весь последний год я смотрела только выступления тех спортсменок, за которых реально переживаю. Таких немало. Маша Сотскова, Женя Медведева, Анечка Щербакова, Алена Косторная – в основном это те, с кем я когда-то общалась и дружила. Очень рада за Алину Загитову, что она сумела собраться и выиграть чемпионат мира, но сами ее прокаты не смотрела. Точно так же я не слишком любила пересматривать свои прокаты. Разве что сразу после выступлений, чтобы увидеть ошибки.

На самом деле, не могу сказать, что считаю фигурное катание каким-то потерянным временем в своей жизни. Очень благодарна всем тем, кто на протяжении этого короткого отрезка моей жизни был со мной рядом. Это колоссальный опыт, умение организовывать себя, свою жизнь. Не будь в моей жизни спорта, я бы, наверное, не стала бы настолько ответственным и собранным человеком. Не научилась бы концентрироваться на главном, ведь спорт учит, прежде всего, понимать, чего ты хочешь и как этого достичь. Сейчас, уверена, мне это поможет с планами и целями на будущее и с четким пониманием, как достичь всего того, чего я хочу. Каждый человек, который был в моей жизни, начиная с самых первых тренеров, мне что-то дал, чему-то научил. Базу, благодаря которой я состоялась как фигуристка, заложили еще в Омске, потом ее еще больше развила Этери Георгиевна и вся ее команда - они вывели меня как фигуристку на по-настоящему высокий уровень. Елена Германовна не побоялась меня взять и поддержала в не самый простой период моей карьеры, хотя могла спокойно отказаться брать настолько проблемную спортсменку. Благодаря ей я узнала и выучила много нового, приобрела совершенно иное отношение к жизни. Татьяна Анатольевна – это не просто выдающийся тренер, но, прежде всего, человек с огромной душой, которому я по-прежнему могу позвонить в любую минуту, спросить совета или попросить о помощи. Если рассматривать мою карьеру с этих позиций, мне однозначно повезло. Именно все эти люди сделали меня таким человеком, какой я есть.

- Наверное, сейчас должно быть большое облегчение от того, что не нужно ехать на сборы, раскатывать ботинки…

- С ботинками у меня почти никогда не было проблем. Только раз мы зачем-то с Морисом Квителашвили решили перейти с одних ботинок на другие. Это было ужасно. Жесткие, тяжелые, прыгать невозможно вообще. За две недели мы стерли ноги в кровь до такой степени, что не могли ходить. Катались как инвалиды. И через месяц после начала эксперимента снова вернулись на Edea.

- А что вы делаете с платьями для выступлений?

- Висят дома. Никаких планов на них у меня пока нет и вряд ли появятся. Так что сохраню наряды, как память о бурной молодости.