Черчесов: когда жертвуешь собой, те, кто рядом, делают то же самое

Накануне возобновления отборочного турнира ЕВРО-2020 главный тренер сборной России Станислав Черчесов в интервью Тине Канделаки специально для сайта welcome2020.ru рассказал о принципах своей работы, наследии чемпионата мира и о том, какой он руководитель.

Станислав Саламович, мы сейчас на стадионе "Лужники". Когда я здесь нахожусь, сразу вспоминаю тот самый матч с командой Испании. А вы часто вспоминаете эту легендарную ногу Акинфеева?

Ну, чтобы такая нога была, нужна голова – подсказывать правильные вещи. А по поводу Игоря Акинфеева… Мы не то чтобы вспоминаем: недавно с ним виделись – открывали турнир в Бронницах, переписываемся, созваниваемся. Связь не теряем.

То есть на легендарную ногу надеяться еще можем?

Пока у него ЦСКА, а там посмотрим, как все будет выглядеть в будущем.

В октябре мы возвращаемся на "Лужники" матчем с Шотландией.

До октября у нас еще две игры, готовимся. Мы говорили, обещали, что сборная посетит все стадионы чемпионата мира. У нас остались Екатеринбург и Волгоград. Шотландию мы не могли здесь не принять, а Бельгию примем в Санкт-Петербурге. Надеемся, что наш стадион будет заполнен и мы дадим болельщикам возможность снова эти эмоции пережить.

Мне кажется, вы приносите "Лужникам" удачу.

Первый свой большой титул я заработал здесь. Кубок выиграл здесь. Чемпионом стал здесь.

Значит, это ваш стадион! Удачный!

Ну, я же и перед испанцами сказал, что это наш стадион!

Благодаря чемпионату мира в нашей стране была построена фантастическая инфраструктура. И когда мы говорим про наследие, то в первую очередь имеем в виду техническое оснащение.

Согласен.

А для вас наследие чемпионата мира – это что?

Вот вы вспоминаете игру с Испанией. И это уже наследие. Это уже история. А если к вашему вопросу, то… вот вы включаете телевизор, футбол, и там теперь совершенно другая картинка. Люди пошли на стадион: играют в Волгограде "Ротор" и "Торпедо", а за несколько дней до матча все билеты уже проданы. 35 тысяч! Раньше такого не было. Или вот – "Лужники". ЦСКА играл здесь домашние матчи Лиги чемпионов. Пожалуйста – играйте на здоровье! В Ростове на последнем матче тоже было 35 тысяч.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Футболисты сборной России

То есть теперь у нас есть стадионы, куда можно привести народ. Но тем, кто туда приходит, надо что-то показывать. И слава богу, что с начала чемпионата России команды демонстрируют интересный футбол. Ну и, естественно, для меня, как для главного тренера сборной, важно, чтобы на футбол пошла молодежь. Дети записываются в секции, и это, наверное, одно из самых главных достижений и наследий чемпионата мира.

В вашей жизни много переездов, перемещений, вы видите разные арены. Есть ли у вас какая-то история, с этим связанная? Может быть, что-то особенно удивило, запомнилось?

Да нет. Особо ничего не удивило. Когда как тренер или как игрок едешь на матч, тем более такого масштаба, концентрируешься только на своем – как сделать свою работу, и ничего вокруг не видишь и не слышишь.

А когда вы наблюдаете как зритель?

Честно говоря, я не люблю быть на трибуне. У меня там возникают совершенно другие ощущения.

Нервничаете сильнее?

Наоборот – смотришь и… Да и, честно говоря, на бровке я тоже не особо нервничаю – нет времени ни нервничать, ни переживать. Надо свою работу делать. Ну и плюс, сверху смотришь уже чисто профессионально: кто, куда, зачем, что это мне даст в будущем, могу ли я у своего коллеги чему-то подучиться, вовремя сделана замена или нет. И вот как-то все равно не получается смотреть как болельщик.

Как у пилотов – они очень не любят летать рейсовыми самолетами в качестве пассажиров, потому что у каждого свое видение работы. Вот и вам, очевидно, просто сложно в качестве зрителя.

Ну, может, только если моя команда играет, а я сверху… Но в моей тренерской карьере это было один раз – в "Амкаре", когда меня дисквалифицировали. А так – абсолютно спокойно. Тем более как тренер ты приезжаешь смотреть игроков и делаешь какие-то выводы исключительно без эмоций – как и кто сыграл. Больше тебя ничего не интересует. Ничего личного, только работа.

После чемпионата мира к вам сильно возросло внимание. Вас стали узнавать больше, чем многих артистов. Это не давит? Не устали от этого?

Не давит. И до чемпионата мира было внимание, только чуть-чуть в другой плоскости. Как-то к этому не то чтобы привыкаешь… это определенная роль, которую надо выполнять. И лучше, когда внимание позитивное, а не когда ты на улицу можешь выйти только в парике и по ночам.

А бывало такое, чтобы в ресторанах говорили: "Станислав Саламович, счет закрыт!"

Нет.

Да ладно?! Ни разу не было?

Наоборот: "Двойная цена". Да и, честно говоря, я по ресторанам не хожу. Очень редко, и… даже не знаю… только по какой-то причине. Не большой любитель.

То есть вы давления от известности не ощущаете, вам комфортно.

Нормально. Смотря как к этому относиться.

А вы чувствуете, что после успеха на чемпионате мира у вас появилось право на ошибку?

Права на ошибку не то чтобы нет, но ошибок лучше не делать. Потому что ты, конечно, можешь ее исправить, но результат к тому моменту уже может быть сделан. У нас короткая дистанция. Спринтер – он же не может споткнуться. Бежишь ты 10 тысяч метров. Споткнулся – ничего страшного, потом догнал. А здесь – старт прозевал или что-то там во время бега у тебя случилось – и все, кто-то на пьедестале, а кто-то нет. Сейчас вот – чемпионат Европы. И важно к каждой игре подходить как к решающей.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Главный тренер сборной России Станислав Черчесов

Но спринтер – это одиночник. Вы же тащите целый коллектив мужиков.

Не знаю, является ли маленьким секретом то, что я вам сейчас скажу, но мы общаемся с футболистами еще до начала сбора – они готовятся, мы их настраиваем на определенный лад, чтобы, приезжая к нам, они уже знали, что и как. Не просто там: "О, привет-привет! А через два дня игра". Нет, я уже переговорил практически со всеми игроками и сказал, на что надо обратить внимание, чтобы быть готовыми. Потому что за те два дня, что у нас есть перед большими играми, невозможно перестроить голову. Так что голову игрокам мы настраиваем задолго до этого.

А за счет чего вы смогли организовать этот маленький отряд?

Игроки сами должны понимать, что мы хотим, куда мы идем и что нас ждет. Во-вторых, надо подбирать футболистов соответствующей группы крови что ли. Потому что сборная, гимн, флаг. Чемпионат мира или большие турниры – это совершенно другие ощущения. И не каждый может это выдержать. Если игрок хороший, это еще не означает, что он может попасть к нам и сделать здесь свою работу. Кстати, именно поэтому у нас зачастую и происходит недопонимание (в прессе) – почему был вызван один, второй или третий. Но мы как раз для этого и есть, чтобы каждый день думать и принимать правильные, а не поверхностные решения. А еще важно – они сами должны самодисциплинироваться. И они это сделают, если им будет интересно. Потому что интерес движет людьми больше и дольше, чем страх или наказание.

Наши футболисты часто уступают в сравнении иностранцам: вот там игрок после первого контракта в миллион долларов начинает убиваться и работать на то, чтобы миллион стал десятью, десять превратились в сто и так далее, а российского игрока большие деньги…

…Кто это вам сказал?

Люди, влюбленные в футбол.

Ну, давайте так... Вот вам кто-то там сказал. Но я же там жил? И играл, и тренировал.

Потому я вас и спрашиваю.

А я отвечаю. Во всех странах, командах, нациях есть люди и такие, и другие. И не надо обобщать. Я не думаю, что это правда.

А было такое, что вы наблюдаете за игроком на молодежном уровне, он выглядит блестяще, а потом как будто исчезает? Можете объяснить, с чем это связано?

Это естественный отбор. Кто-то в молодежке себя проявляет, его восхваляют, потом начинается стагнация, а следом – деградация. Иногда в юношах происходит так, как вы говорите – играет. Но может молодой человек влюбиться? Может. Может жениться? Может. Интересы разнятся. Поэтому самое главное – к кому этот игрок попадает в тот или иной период времени: к какому тренеру, в какой клуб, с какими целями. Много нюансов из серии "с кем поведешься".

Со стороны представляется, что если тренер сильный как личность, то футболисты у него ведомые. А вы говорите – каждый должен решать за себя, что ему важнее – карьера, личная жизнь, развлечения, возможности.

- Ну, тут как в сказке – три дороги: налево пойдешь, направо или прямо. Каждый принимает свое решение. Остаться в этом городе, перейти в другой клуб, сделать то или это. У меня тоже каждый раз возникает вопрос. Ну, например, того поставить или этого, так потренировать или по-другому. Все время, каждый день тебе надо выбирать. Ты не можешь все время все делать одинаково. Потому что ситуации бывают разные.

Вот вы сказали: "Каждый день надо выбирать". А что именно?

Много чего. Допустим, на какой матч сходить: "Локомотив" – "Спартак" или ЦСКА – "Динамо". Выбор? Выбор. Где надо быть – там или тут? По какой причине? Что мне это даст?

© РИА Новости / Алексей Филиппов

Перейти в медиабанк

Футбол. РПЛ. Матч "Спартак" - ЦСКА

Долго ли еще будет длиться вот этот вау-эффект чемпионата мира? И перейдет ли он в конкретные изменения футбольной индустрии в нашей стране?

Перейдет, если мы вот этот ваш "вау" превратим не в "вау", а в такое стабильное действо. Надо сейчас попадать на чемпионат Европы. У нас в стране пройдет несколько игр. Это, опять же, толчок к чему-то. Не знаю, решил ли уже УЕФА или нет, но Лига чемпионов в 2021 году может пройти у нас. Во всяком случае, шансы на это велики. И вот я сегодня нахожусь на этой должности. И я должен сделать максимум, чтобы этот вау, как вы говорите, эффект превратился в осязаемую вещь.

То есть вы думаете, что Санкт-Петербург в итоге примет финал Лиги чемпионов?

Почему-то есть такая стойкая уверенность.

Вроде бы серьезные источники это подтверждают.

Ну, я не серьезный источник, но возникает вопрос: "А почему нет?" Лично я никаких минусов не вижу.

Во время одного из сборов национальной команды вы сказали: "Я себя чувствую больше менеджером, чем тренером". Это все еще так?

Да, это так.

Почему?

Потому что вечером первого мы собираемся, второго я их приглашу пообщаться, третьего тренировка, четвертого вылетаем, пятого разминка, а шестого игра. Все. Как тренер ты, конечно, какие-то нюансики подправишь, но, по большому счету, твоя задача – правильно определить на дистанции тех, кто сегодня даст результат. Найти этих людей и за эти пару дней их объединить. И вперед. И никому не интересно, было ли у нас на один день больше или меньше времени, кто соперник, как судили, что делали. Надо просто давать результат. А вот перед большими турнирами, как было перед чемпионатом мира, когда есть плюс-минус три-четыре недели, ты уже можешь их спокойно как надо подготовить, вывести на определенный уровень. Тогда ты начинаешь владеть их мозгами в большей степени, и ими легче и правильнее управлять.

Обывательское понимание, почему они вообще вас слушают, заключается в их желании победить. Иначе зачем вообще это все? А меж тем управление людьми – достаточно тяжелая штука. Какой вы руководитель? Вы больше одухотворяете или отрезвляете?

Вот вы сказали – меня слушают. Но я бы не сказал, что слушают меня. Слушают нас. Потому что есть тренерский штаб, в котором каждый выполняет свою работу. Есть административный штаб. Есть медицинский. И каждый на своем месте. Если игрок попадает к нашему врачу, то ему говорят: сделай вот это и это. Он делает и становится здоровым. Тренер говорит: если сделать вот так и так, то ты станешь лучше. И если это реально осуществляется, то к этому тренеру со стороны игрока больше веры, доверия, желания и интереса: а что мне еще скажут сделать, чтобы я стал лучше? Ведь ни одного медика или учителя не будут слушать, если после его наставлений становится хуже.

А к вам приходят игроки с какими-нибудь инициативами? "Станислав Саламович, я вот тут такое увидел, а давайте попробуем с точки зрения подготовки, питания…"

Мои двери всегда открыты. Реально открыты и в прямом, и в переносном смысле. Они никогда не закрываются. Зашли, пообщались, послушали. И сделали так, как я сказал. Есть игрок, есть идеи и есть коллектив. В котором всегда будут какие-то нюансики. Если у кого-то появилась какая-то идея – пожалуйста. Если они что-то недопонимают и им кажется, что правильно вот это, ты начинаешь объяснять: первое, второе, третье, четвертое, пятое, десятое. И вот так ты их убеждаешь, что сегодня этого делать нельзя. Может быть, то, что они предлагают, правильно. Но не сегодня. Мы сделаем это через три дня. Они тебя выслушивают, и если ты им говоришь какие-то вещи аргументированно, они же взрослые люди – понимают. У нас есть доверие. Мы созваниваемся. Любой футболист может позвонить. И если нужна моя помощь, мы всегда все сделаем.

После чемпионата мира из прежнего состава сборной осталось только десять футболистов.

Я был бы счастливым человеком, если бы всегда все были, и не нужно было бы ни о чем думать: всех поставил, все играют, все выигрывают. Но так не бывает. Это случилось не потому, что я так хочу, а потому, что жизнь меняется: кто-то закончил, кто-то хочет, но не может, а кто-то может, но не хочет. Вот сейчас нам надо играть с Шотландией и Казахстаном. И сегодня будут те игроки, которые готовы на данный конкретный момент.

То есть вы не согласны, что в сборной большая текучка?

Ну, вот смотрите: четыре человека закончили. У кого-то травма. У кого-то еще что-то. Кто-то после травмы не в форме. А когда игрока на один или, не дай бог, два сбора не вызываешь, это практически год. И получается, что человека фактически год в сборной нет. Но это происходит не потому, что мы его не хотим, а потому, что не каждый день собираемся.

А им от этого психологически тяжело, они нервничают…

…А им не надо нервничать! Вот вчера общался с Газинским. Не по телефону, по видеосвязи. Чтобы видеть друг друга. Я с ним раза четыре разговаривал. Он получил тяжелую травму у нас на сборе. Сделал операцию. Сейчас сбор – а его опять нет. Но должен же быть какой-то контакт, чтобы он знал: "Мы знаем, что ты вот в таком вот состоянии, и мы с тобой". Другое дело, что самое главное – и он это тоже знает – что какие бы у нас отношения ни были, ему надо быть готовым. Потому что в следующий раз от того, что мы с ним переговариваемся, ничего не будет. Надо быть го-то-вым. Они знают, что мы всегда рядом, всегда помогаем, но нам нужны те, кто сегодня даст результат. У нас от них никогда нет каких-то недоговорок. Вот, допустим, сейчас я не вызвал в сборную Чалова. Он поедет в "молодежку". Но я до вызова – когда еще никто не знал – сам ему позвонил и объяснил ситуацию.

© РИА Новости / Алексей Филиппов

Перейти в медиабанк

Игрок ЦСКА Фёдор Чалов

То есть вы им все объясняете заранее.

Есть вещи, которые надо объяснять. Чтобы футболист понимал. Мнение наше он знает, и теперь его задача – понять, принять или нет. Во всяком случае, мы никогда не лицемерим – говорим то, что есть. Футболист принял – да. Не принял – ну, как говорится…

Когда вы только пришли на пост главного тренера, были немногословны. Единственное, что тогда сказали – дайте время.

Время всегда и всем нужно. Кому-то – больше, кому-то – меньше. Команда может быть такой или другой, но у нее что-то не получается, ты подправляешь, и они играют. Или как у нас было после чемпионата Европы: сказали – петиция! Всех выгнать! Ситуация была такая. Сейчас – другая. Это не значит, что она легче или сложнее. Она просто другая. Следовательно, к ней и подходить надо по-другому.

Получается, вы – кризис-менеджер?

Не знаю, кризис или не кризис, я кто есть, тот есть. Оценивайте сами. Так, как вы видите.

А как вы считаете, как вдохновить людей ходить на футбол уровня ФНЛ и болеть за свои региональные команды на аренах чемпионата мира?

Вот я отвечаю за поле. На поле что-то происходит, и это дает шанс менеджменту делать какие-то рекламные вещи. Здесь все связано. Так не бывает, что ты пиаришь стадион, а на нем ничего не происходит. Другое дело, что вот теперь есть новые арены, но нельзя сделать так, чтобы на этих аренах по взмаху волшебной палочки сразу появились какие-то команды. Наверное, определенное время потребуется, чтобы и в Нижнем Новгороде, и в Волгограде, и в Саранске, и в Калининграде были свои команды. Но этим надо заниматься. Надо хотеть это делать и надо довериться тем людям, которые смогут это сделать.

А на ваш взгляд, хватит нашей стране менеджеров, чтобы региональный футбол поднять на этот уровень?

Не хотел бы выставлять какие-то оценки. Я лично стараюсь, чтобы нашу сборную и то место, где мы работаем, окружали понимающие профессиональные люди.

Вопрос не в персоналиях, а в индустрии в целом. Никто не просит вас называть конкретные имена и фамилии.

Я не готов ответить, потому что это будет оценкой. А как я голословно могу что-то говорить, например, про Волгоград, если там лет сто не был?

Хорошо, давайте так… изменить существующее положение вещей можно?

Не можно, а нужно! Потому что есть где изменять. Если бы не было возможностей – да. А когда эти возможности есть, надо побыстрее впрягаться и делать! Но я еще раз повторю: есть региональные власти, которые должны понимать, что делать с этим добром. Так не бывает, чтобы вот захотели – и команда есть. Все равно определенные вещи надо выстраивать.

Полностью интервью главного тренера сборной России Станислава Черчесова читайте на сайте welcome2020.ru