Тарасова и Морозов: нам нужно создать свой имидж, над этим и работаем

Трехкратные медалисты чемпионатов мира российские фигуристы Евгения Тарасова и Владимир Морозов рассказали Андрею Симоненко о переменах в спортивной карьере и жизни, которые у них произошли после перехода к тренеру Марине Зуевой и переезда в США.

- Женя, Володя, вы с нынешнего сезона работаете с новым тренером – Мариной Зуевой, живете в новой стране – США. Перемены всегда связаны с некими разочарованиями, через которые приходится проходить. Как вы с ними боретесь?

Владимир Морозов: Разочарований у нас никаких нет, мы прекрасно понимаем, как все должно происходить у нас в этом сезоне. Предвидели все и ожидали. Не так просто переехать в другую страну, поменять образ жизни, систему тренировок, тренера. Вообще все поменять. Надо просто привыкнуть, но на это уйдет какое-то время. Пытаемся справляться, но получалось в первой половине сезона пока не все. При этом что-то выходит гораздо лучше, чем раньше, и регресса никакого нет, это самое главное. Просто нужно время для упорных тренировок.

- На этапах Гран-при в Канаде и России у вас были проблемы с прыжками. Это случайность или следствие того, что сейчас вы больше работаете над другими вещами? Ваш тренер Марина Зуева говорила, что вы много занимаетесь презентацией, подачей программ.

Евгения Тарасова: Я бы не сказала, что мы стали меньше времени уделять технике. Как и в Москве работали над техникой, так и сейчас работаем. Просто больше стали заниматься хореографией и скольжением.

ВМ: Сложно все вместе совместить. Раньше у нас, скажем так, было много пустых мест – между элементами, условно говоря, взялись за ручки и поехали. Сейчас пустые места заполнены переходами, "фишками", новыми находками. Понятно, что все элементы мы тоже стараемся делать максимально интересными. Все поддержки мы делаем со сложными вариациями и переходами. У нас нет ни одной поддержки в произвольной программе в классическом виде. Ушли от этого и очень далеко. Возвращаться к простому не хотим. Да, где-то сложно нам мириться с тем, что все получают четвертые уровни, но кто-то за простые вариации, а мы за оригинальные. И что компоненты ставят не такие высокие. Действительно, мы допускаем ошибки, но при этом стараемся не терять образа программ, сюжета. Это, слава богу, получается. В общем, сложные программы у нас, и их надо вкатать. На Гран-при у нас была еще сыровата произвольная программа, стопроцентной готовности не было.

- Можете сказать, что сейчас у вас самые интересные программы в карьере?

ЕТ: Наверное, пока они для нас самые сложные.

ВМ: Произвольная у нас точно самая интересная из всех, что были раньше. Короткие у нас были хорошие. Олимпийская была хорошая, предолимпийская была хорошая. Но в этом году лучше. (Улыбается.)

"В фигурном катании самое сложное – научиться кататься"

- "Болеро" Равеля, музыка вашей короткой программы, считается легендарной в фигурном катании. Как получилось, что вы ее выбрали?

ЕТ: Когда мы приехали во Флориду, Марина Олеговна сказала: "Надо решать по поводу музыки, давайте, включайте на льду то, что сами выбирали". Мы начали включать, и после этого она нас подозвала и говорит: "Ребята, а "Болеро" хотите?" Мы с Вовой переглянулись и говорим: "Да, хотим". Причем нам эта музыка нравилась давно, но мы не были уверены, что сможем откатать под нее. А тут все сложилось – и она предложила, и мы хотели.

- С кем у вас ассоциируется "Болеро" из тех, кто исполнял эту программу: Джейн Торвилл/Кристофером Дином, Евгением Плющенко, Каролиной Костнер?

ВМ: Помимо Костнер, остальные постановки были уже довольно давно, а катал ли кто-то "Болеро" из топовых спортивных пар, я и не вспомню. Нам нравится, что мы поставили "Болеро" в современной хореографии. Музыка классическая, а хореография не совсем классическая – и руки, и движения, и те же мини-поддержки. Мы передаем эту музыку по-своему.

- Когда вы впервые встретились с Зуевой, расскажите, если не секрет, о чем говорили – о каких целях, спортивных и творческих?

ВМ: Спортивные цели, думаю, и так всем понятны. Нам нужны две медали, которых у нас нет – золото чемпионата мира и Олимпийских игр. Об этом говорили сразу. Для достижения этих целей нам нужно создать свое лицо, свой образ, свой имидж. Над этим сейчас и работаем.

- Про то, что все это придет не сразу, тоже тогда говорили?

ВМ: И тогда об этом говорили, и сейчас это она тоже говорит. У нас свой путь. Да, не все сразу получается, потому что никогда этим не занимались. А в фигурном катании, наверное, самое сложное – научиться кататься.

"Пляж очень полезен – восстанавливает, снимает усталость"

- Вы уже рассказали, что ледовые занятия у вас заканчиваются теперь довольно рано – около трех часов дня. Для многих фигуристов это непривычно, обычно же есть вечерние тренировки.

ЕТ: Да, нам пришлось, наверное, месяц привыкать к тому, что в три-четыре часа дня ты приходишь домой и понимаешь, что у тебя много свободного времени на вечер.

ВМ: Но сейчас у нас по вечерам есть ОФП. Им можно заниматься в любое время суток.

- После Москвы с ее бешеным ритмом вы сейчас живете в таком уголке Флориды, где все очень расслабленно и спокойно.

ВМ: Но это же неплохо.

ЕТ: Ничего не отвлекает. Есть каток, есть дом. Максимальное погружение в тренировочный процесс, никуда не надо ездить.

- Но машина же у вас есть?

ВМ: Да, одна на двоих. В зал мы ездим на машине, но в остальном она нам практически и не нужна, потому что мы живем напротив катка, в нескольких шагах.

- До пляжа тоже ехать надо?

ВМ: Да, 15 минут. Пляж очень полезен. Полчаса поплаваешь – отлично восстанавливаешься после тяжелых тренировок. Снимает усталость.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

So fun day😋🤩

Публикация от Evgeniya (@_tarasova_evg) 29 Июн 2019 в 5:50 PDT

- Аллигаторов видели?

ЕТ: Я – нет.

ВМ: Я видел. У нас озеро недалеко, они там водятся. Но они не очень большие. Больших аллигаторов отлавливают, а маленькие безобидные. Но в пресной воде во Флориде все равно лучше не купаться. (Улыбается.)

"К ураганам надо привыкнуть"

- Какой самый распространенный стереотип об Америке, который оказался для вас ложным, после того как вы туда переехали?

ЕТ: Наверное, еда. То, что там якобы все вредное и жирное. На самом деле, есть магазины со здоровой едой.

ВМ: Я по сравнению с прошлым сезоном вешу меньше на два килограмма и набрать их не могу. (Смеется.)

ЕТ: На самом деле, мы столько тренируемся и находимся в активном движении, что и поправляться нам некогда. Так что, да, нам говорили: берегитесь, переедете в Америку и поправитесь, а оказалось все наоборот.

- Еще у нас любят говорить, что там все искусственное – улыбки, общение. Замечали такое?

ЕТ: Я – нет. На катке у нас все очень приветливые, со всеми познакомились, со всеми очень приятно общаться. Да и с остальными людьми то же самое. Если ты сам специально на этом не зацикливаешься, не ищешь этого, то все в порядке.

ВМ: На самом деле, мы живем сейчас в довольно необычном месте. Там нет зимы, все время солнечно. Все располагает к позитиву. Раньше мы довольно часто ездили в США на сборы, но больше в Нью-Йорк. Манхэттен, Таймс-сквер, небоскребы, толпы людей, все кипит. А тут все спокойно, машин почти нет, народа немного…

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Сегодня в роли капитана #сушивесла🤓

Публикация от Vladimir Morozov (@morozov_v92) 4 Авг 2019 в 3:25 PDT

- Только ураган вас уже однажды чуть там не накрыл.

ВМ: Да, но это во Флориде регулярно бывает, каждый год. Нам сказали, к этому надо привыкнуть.

ЕТ: Больше нас напугал не сам ураган, а то, как люди к нему готовились. Все начали скупать, запасаться… Зашли в магазин, а полки, где обычно стоит вода, пустые. Мы раньше не знали, что такое ураган в южных странах, и оказалось, что к нему готовятся как к чему-то страшному.

ВМ: Заправки все пустые, бензина нет, желтыми лентами все обтянуто. Как будто военное положение ввели.

- Но для вас все хорошо закончилось – как раз уехали на контрольные прокаты перед приходом урагана.

ВМ: Да, мы уехали. Пришлось поменять билеты, точнее, даже купить новые, потому что у нас они были несдаваемые, и улететь пораньше.

"Хвоста не будет – волосы до плеч максимум"

- Как часто к вам приезжают Нина Мозер и Максим Траньков, какое место в тренировочном процессе они занимают?

ВМ: Нина Михайловна была с нами, когда мы готовились к Гран-при в Канаде, потом работали с ней перед этапом в Москве, до этого летом она пару-тройку раз к нам заезжала. Так же и Максим – не в смысле, что они вместе, по отдельности, но с такой же частотой. Весь тренировочный процесс ведет Марина Олеговна. Нина Михайловна, скорее, смотрит взглядом со стороны, потом делает замечания, указывает на ошибки.

- Вы не набрали достаточного количества очков для участия в Финале Гран-при. Как это сказалось на процессе подготовки к чемпионату России?

ВМ: У нас появилось больше времени для того, чтобы постараться локализовать проблемы и реализовать некоторые идеи относительно наших программ.

- На московском этапе Гран-при ваши портреты были изображены на официальных плакатах турнира, на аккредитациях. Странные, наверное, были ощущения – самих себя везде видеть?

ВМ: Очень приятно, что нас выбрали для этой роли, это был сюрприз. На плакатах в последнее время девочек изображают, а тут мне даже кто-то сказал: "Вова, тебя в Москве было очень много!"

ЕТ: Да, мы когда приехали на турнир, пришли на тренировку и встретили Женьку Медведеву. Она поздоровалась и говорит: "Ребята, у меня такое ощущение, что я вас уже третий раз за сегодня вижу". (Смеется.)

- Владимир, не могу вам не задать этот вопрос – даже девушки, когда катаются, волосы собирают, а у вас шевелюра теперь развевается. Не мешает, на глаза не попадает?

ВМ: Нет, абсолютно. На самом деле, у меня уже были длинные волосы, года четыре назад тоже челка на глаза падала. Я как-то привык, не обращаю внимания. Болтаются и болтаются, все равно что-то видишь.

- Это переходный процесс к совсем длинным волосам, какие, например, у Джейсона Брауна в виде хвоста были?

ВМ: Нет, хвоста у меня точно не будет. До плеч максимум.