Исполнительный директор СБР: в апреле и мае платить зарплату нечем

Исполнительный директор Союза биатлонистов России (СБР) Сергей Голиков, временно отстраненный от должности в связи с проведением ревизии, назначенной правлением СБР, рассказал Денису Косинову, почему Анатолию Хованцеву СБР не платит с конца прошлого года, по какой причине без доплат остался не только главный тренер, а также о том, что скоро без жалованья могут остаться все до единого сотрудники союза.

- Анатолий Хованцев заявил, что ему с ноября прошлого года СБР не платит. Это так?

- Это правда. СБР с ноября или декабря, я не помню точно, не выплачивал зарплату Хованцеву. И не только Хованцеву, кстати, а еще довольно большой группе сотрудников. Так что это правда.

- О какой зарплате идет речь? Ведь Анатолий Хованцев получает жалованье в Центре спортивной подготовки сборных команд России (ЦСП). При чем тут СБР?

- СБР вот при чем. Со всеми тренерами, врачами, массажистами, сервисменами и так далее летом, как правило, заключаются трудовые контракты сроком на год, где указывается та надбавка, которую они получают ежемесячно. То есть, это не деньги ЦСП, это деньги СБР. Это обычные срочные договоры на год.

- А почему они перестали получать эти надбавки от СБР?

- Да очень просто. Денег нет.

- А куда деньги делись?

- Их и не было, этих денег. Все эти два года мы жили, перебиваясь с хлеба на воду. А осенью деньги совсем закончились, и зарплату получали либо те сотрудники СБР, которые не имеют других источников дохода, либо те, у кого в ЦСП совсем маленькая зарплата. Приходилось выбирать, кому платить деньги. По принципу социальной справедливости.

- Но ведь год назад бюджет СБР был открыт, и там всё было расписано. Кому, за что и сколько. Как же так получилось?

- Вы правы. Я понимаю ваш вопрос, сейчас объясню. На тот момент финансовые претензии IBU составляли, если я правильно помню, 200 или 300 тысяч евро. Соответственно, планировалось, что в конце 2019 года этот долго будет закрыт, и с Нового года мы начнем более или менее нормальную жизнь. Но за это время финансовые претензии IBU увеличились почти до миллиона евро. И на сегодняшний день долг составляет порядка 350 тысяч евро. Таким образом, у нас выпало из бюджета порядка 400 тысяч евро, это почти 30 миллионов рублей. Вот основная причина того, что мы перестали платить и Хованцеву, и другим. Выход тут был один. Президент и члены правления должны были еще прошлой осенью, когда проблемы стали понятны, изыскать дополнительные источники дохода. Видимо, никто не нашел. Вот так и получилось.

- Но ведь у тех, кто получал по годовому договору доплату, могло возникнуть возражение, дескать, это не мои проблемы! Вот договор, по которому мне должны платить. Разве таких высказываний не было?

- В мой адрес такие высказывания не поступали. Хотя вообще это довольно странно, вы правильно вопрос сформулировали. Я предполагаю, даже кое о чем знаю, что такие вопросы поступали Драчеву. Я не знаю, что он отвечал. Видимо, отвечал, что деньги будут. Но деньги Владимир Петрович не привлек. У него вообще было много обещаний, но не буду повторяться, я уже много говорил об этом.

- А того же Хованцева официально извещали о том, что в связи с финансовой ситуацией доплаты прекращаются?

- Могу говорить только за себя. Я не извещал. Официальные письма Хованцеву я не отправлял.

- А кем был сделан вывод о том, что в связи с возросшими требованиями IBU денег на доплаты Хованцеву и другим сотрудникам нет? Вами? Драчевым? Коллегиальным усилием?

- О финансовой ситуации в СБР я докладывал на заседании правления 23 декабря прошлого года. Подробно изложил всю картину, в частности, проинформировал, что зарплату платить нечем большинству сотрудников. Не знаю, какие выводы сделали члены правления. Может, они без меня их сделали? В январе вообще сложилась критическая ситуация, и я свои личные 3 миллиона рублей перечислил на счет СБР. Не в качестве подарка, а в качестве оборотных средств. Через два месяца было поступление средств, я эти деньги вернул обратно. Но это было временное латание дыр, а что сейчас делать, я не знаю.

- Итак, вы доложили, что тренерам и прочим сотрудникам нечем платить по договорам о доплатах. А что дальше? Насколько я понимаю, соответствующие операции осуществляете именно вы вместе с финансовым директором Ольгой Рогач. И начисление этой самой доплаты – ваша компетенция, верно?

- Совершенно верно. Так вот мы и были вынуждены исходить из какого-нибудь принципа. И мы исходили, повторю, из принципа социальной справедливости. И выдавали зарплату тем сотрудникам, которые в ней сильнее всех нуждались. К сожалению, ситуация усугубляется еще больше. Если в январе, феврале и марте мы выплачивали зарплату хотя бы определенной группе сотрудников, то сейчас и этого нет. В апреле и в мае весь штат СБР может остаться без зарплаты.

- А ревизия, назначенная правлением СБР, еще и замедляет этот процесс?

- Я, честно говоря, плохо понимаю, как эта ревизия будет проходить. Но это нормальная процедура, ничего плохого в ней нет. Ни ускорить, ни замедлить процесс ревизия не может. Потому что для начисления зарплаты нужны деньги. А откуда им взяться? IBU денег не даст, они считают, что мы им должны. А что касается других источников, то я не знаю никого из спонсоров, кто бы дал деньги. Может, у президента СБР есть какие-то мысли по этому поводу? Но мне они неведомы.