Анна Семак: организм принял установку на самосожжение, и я изменила жизнь

Анна Семак в 2019 году из "жены Семака" превратилась в блогера-миллионника, ресторатора, документалиста и успешного писателя - тираж дебютной книги допечатывали четыре раза. Помимо этого, Аня стала ньюсмейкером благодаря рубрике "вопросы-ответы" в сторис своего Instagram, не стесняясь самых откровенных вопросов и отвечая то, что действительно думает, а не то, что удобно и нужно. За 15 лет знакомства мы обсуждали разные темы в частных разговорах, а наши интервью были "про любовь и футбол". Постпандемийную беседу мы решили провести в формате "ни слова про "Зенит" и работу мужа", поговорив о самом сокровенном. За чашкой кофе в квартире у окна с видом на Новую Голландию мы разговорились так, что я едва не пропустил поезд в Москву. Столь обнаженной эмоционально Аня была лишь в своей "Близости" и вот теперь в интервью РИА Новости.

- В какой момент ты для себя поняла или решила, что больше не хочешь быть просто женой футболиста, что ты все-таки не часть, которая прилагается к футболисту или главному тренеру, а самодостаточная личность, которая может развиваться и делать то, что ей нравится? Когда поменялось внутреннее восприятие этого и произошла трансформация?

- Мне кажется, вопрос в другом. Женой футболиста быть, кстати, очень комфортно и удобно, особенно с бытовой точки зрения. Если же ты имеешь в виду сепарацию, я думаю, это произошло в тот момент, когда закончился мой родовой марафон, и младший ребенок начал приближаться к отметке школьного возраста. Однажды, волей-неволей, у тебя возникает вопрос к самой себе - а что ты умеешь, кроме того, что все это время проводила 24 часа у плиты и за уроками? Естественно, в наш век информации и самообразования хочется еще чем-то заниматься, и я решила, что настало время. Это даже не было связано с тем, что мне хотелось как-то меряться с мужем успехами, но, в общем-то, для творческого человека самая большая мука, такая духовная тюрьма, когда у тебя есть определенные таланты от бога, а ты их зарываешь и утрамбовываешь поплотнее в себе, пытаешься абстрагироваться от этого. Поэтому это неизбежно бы произошло, и я очень рада, что у меня сейчас есть достаточный запас времени, чтобы раскрыться самой как личности, делать то, что мне нравится, приносить пользу, в том числе и семейному бюджету, оставаться интересной для моего мужа.

- Я просто помню, что все время нашего знакомства всегда присутствовала литература в том или ином виде. И я помню, как ты радовалась, когда вышла "Карюзлица". И после выхода - пауза в 10 лет, и ты все это держала в себе. Это как-то прорывалось и ты подавляла это, или ты писала в стол какие-то заметки, из которых потом стали складываться книги?

- Повторюсь, что для творческого человека нет большей муки, чем держать все в себе. Мне кажется, что если человеку дарован талант, которым он не пользуется, этот талант в какой-то момент начинает работать против тебя, превращаясь в деструктивную энергию. Все эти годы я что-то писала, у меня, кстати, был забавный жанр - sms-эссе "Улыбнись, друг". Это такие забавные зарисовки, которые я отправляла друзьям - мне в ответ всегда приходили очень эмоциональные отзывы, став определённой ступенью к началу ведения блога.

Я писала для журналов, много лет вела колонку в казанском журнале. Меня, в общем-то, в Казани до сих пор многие узнают благодаря этим публикациям в журнале "Кураж". Подрабатывала копирайтером, писала тексты интервью для мужа (смеется). Это, наверное, секретная информация, но уже, наверное, по прошествии времени можно об этом сказать. Единственное, мне бывает сложновато с футбольными терминами, особенно когда вижу что-то связанное с серьезными международными соревнованиями, я, конечно, боюсь допустить оплошность, и мне приходится брать консультации специалиста.

- Сергея Богдановича…

- Да. Объясню, почему я это делаю: у него чаще всего нет времени этим заниматься, а поскольку сильная сторона нашего брака - единомыслие и мы абсолютно одинаково рассуждаем, я знаю, какими словами он говорит, это просто помогает сэкономить время. Естественно, он подписывается под каждым словом, а взаимовыручка в семье - уже неплохо. Это не касается личного аккаунта Сергея в Instagram. Он носит исключительно информативный характер, и мне было бы неинтересно этим заниматься. А про то, что копятся литературные запасы… Почему некоторые проекты остаются прожектами? Потому что нет самодисциплины. Нет самодисциплины - нет структуры, нет структуры - нет ничего. То есть ты можешь быть суперталантливым художником, но пока ты не купишь холст, краски и не потратишь достаточно времени, твои картины не упадут в Эрмитаж с неба и не станут где-то там висеть в достойных коллекциях. Поэтому, как только я научилась ощущать себя самостоятельной личностью, брать ответственность за свою жизнь и доводить начатое до конца, так все и пришло.

© из личного архива Анны Семак

Анна Семак

- А что стало толчком?

- Наверное, это связано со многими факторами, вот эта вот моя сепарация. Медленно подходим к очень скользкой теме.

- Мне показалось, что ключевым стал прошлый год.

- Да. Он стал не просто ключевым, он стал определяющим и фантастически плодотворным.

- Потому что вот та Аня, которую я знал до 2019 года, и та Аня, которую я узнал в 2019 году - это абсолютно два разных человека. Ничего общего между Аней той и Аней нынешней.

- Да, так и есть. Мы неизбежно затронем эту тему - когда в ноябре 2018 года мы с Сергеем Богдановичем приняли волевое решение расстаться, мне пришлось резко повзрослеть. Когда ты живешь с человеком, являющимся тебе не просто мужем, но и отцом много лет - контролирующим тебя, заботящимся о том, чтобы у тебя все было, то… У нас часто в отношениях проскальзывала такая фраза: "Зачем тебе работать, если у тебя все есть?". Но это же не про нас, не про таких женщин, как я. И когда понимаешь, что остался в поле без одежды, а у тебя еще семь детей и ты привык к определенному образу жизни...

Я резко вернулась в 2000 год, когда моего первого мужа посадили в тюрьму, а я осталась с новорождённым ребёнком на руках совершенно без помощи.

Что бы ни случалось в моей жизни, всегда была уверенность в том, что не пропаду. В любом случае, я очень хорошо, качественно убираюсь. Для меня даже сейчас не проблема пойти мыть полы в Мариинке, если так сложится. Никогда не скажу, что грязная работа не для меня. Я прекрасно готовлю, всегда могу работать поваром. Смогу работать няней, имеется хороший опыт с детьми любого возраста.

Осознавая, какую сумму мне нужно зарабатывать, чтобы покрывать базовые потребности своей семьи, в том далеком 2000 году, я поняла, что в Твери на одной работе этого не заработаю.

У меня в то время был личный рекорд - четыре работы одновременно: пекла торты для ресторана, работала администратором в киноконцертном зале, подрабатывала телеведущей, мы до рассвета снимали и монтировали программу, и еще подрабатывала Снегурочкой на детских праздниках в период зимних каникул.

Так же и сейчас - я нарисовала себе определенную сумму, которая мне нужна для того, чтобы в случае чего суметь обеспечить моим детям не худшую жизнь, чем та, к которой они привыкли. Естественно, пересмотрела какие-то свои личные потребности - совершенно перестала интересоваться брендовой одеждой и приняла для себя концепцию минимализма.

- Где Dior и Chanel?

- Я раздала практически 80% того, что у меня было. Что-то отдала старшей дочке, потому что она еще проходит тот период взросления, когда встречают по одежке, что-то отдала подругам, которые никогда бы не смогли себе такого позволить. Продавать - не моя история.

Однажды я поняла, что человеку для жизни надо очень мало. Меня этому научила Азия. Помню, как приперлась на Бали с огромным чемоданом, а уехала с рюкзаком - просто оставила там всю свою одежду. Теперь в подобную поездку беру три чистых белых рубашки, двое легких штанов, одни шлепанцы и никаких украшений. Я, в принципе, и раньше никогда не любила жирные бриллианты, все эти ролексы - это совершенно не моя история, не моя эстетика.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Anna Semak (@annas_secret_garden) 11 Май 2020 в 11:24 PDT

- Скорее, какие-нибудь дизайнерские кольца, браслеты.

- Да, именно. Что-то очень тонкое, с историей, соответствующее моменту, настроению. К разговору о материальном: у меня ни разу в жизни не было своей машины. Моей первой машиной, когда мы уже встречались с Сергеем, был Ford Focus с ручной коробкой передач - ты знаешь обычные амбиции жен футболистов, можно было попросить что угодно, тем более Сергей Богданыч не жадный молодой человек, но мне не хотелось соответствовать глупым стереотипам.

Я гордилась тем, что у меня литые диски и мой любимый черный цвет. А все вокруг крутили пальцем у виска и говорили: "Пфф, какая же это жена футболиста?" Типа это совсем не формат.

- Потом, по-моему, появился Range Rover.

- Ну, это была не моя машина, это была машина Сергея, на которой я ездила, пользуясь материальным достатком супруга. В автомобиле мне важна безопасность, физиологичное кресло и чёрный цвет - все.

Но вернемся в 2018 год, когда произошло мое разделение. Я просто села и стала соображать, что могу сделать для того, чтобы обеспечить себе надежные тылы. В принципе, в этом не было необходимости, потому что мы с Сергеем оставались друзьями и, в первую очередь, родителями. Естественно, я могла рассчитывать на материальную поддержку детей, но когда происходит такая стрессовая ситуация, тебе этого недостаточно - нужно быть уверенной в том, что ты в случае чего можешь этот паровоз сдвинуть с места сама. Я стала партнером в веганском балийском ресторане, и он приносит хороший доход, потому что гости нашего "Secret Spot" в основном экспаты из Калифорнии и Австралии, веганы, серферы, люди, которые живут веганской философией. Я стала партнером, а позже - собственником своего веганского проекта в Петербурге, и плюс незадолго до того, как все это случилось, - не верю во все эти карты желаний, но я только подумала о том, что если бы у меня был редактор, человек, который бы меня направлял, подталкивал, то, наверное, тогда я бы и смогла раскрыть свой литературный потенциал на 100%. А писать что-то и бегать по издательствам уже как-то даже и не солидно. И буквально через три дня мне написал редактор из "Эксмо" и сказал, что хочет со мной работать. Мы встретились, подписали контракт на несколько лет, и моя первая книга буквально через несколько месяцев после этой судьбоносной встречи вышла в свет.

"Я не сдамся, буду бороться и вылечусь"

- Еще один важный момент, как мне кажется, - это твое возвращение в Instagram, потому что у тебя же были аккаунты, но потом ты закрывала, открывала, опять закрывала, и, в конце концов, опять же, в этот определяющий 2019 год ты прям ворвалась, за год заработав аудиторию в миллион подписчиков, что по нынешним меркам очень существенно, тем более в столь короткие сроки. И фактически это стало дополнительной литературной площадкой, которую ты принципиально не монетизируешь. Насколько велика роль социальных сетей в продвижении тех проектов, в которых ты участвуешь? Насколько то, что там, можно отождествлять с тобой?

- Я думаю, что Instagram в моей судьбе сыграл решающую роль в какой-то момент. Хорошо помню, когда возник разговор на эту тему с Сергеем. Я только вернулась из Нью-Йорка, показав Ирене Понарошку свое эссе про Метрополитэн-опера, и Ирена мне сказала: "Ты обязательно должна вести Instagram, я гарантирую, что за год у тебя будет стотысячная армия подписчиков". Помню, как летела из Нью-Йорка с мыслью поговорить с Сергеем Богдановичем, а в то время открытые соцсети для него как в мультике "Остров Сокровищ": "Слово "ром" и слово "смерть" для вас означает одно и то же", и для него вот слово " Instagram " и слово "смерть" означало одно и то же. То есть Сергей Богданыч очень рьяно защищает свое, и для него личная жизнь напоказ неприемлема в принципе.

Естественно, ему пришлось сдаться, и со временем он понял, зачем мне это нужно.

Я делюсь опытом, своими историями, и если есть хоть один человек, которому это может помочь, значит, работа проделана не зря. Одно дело – демонстрация себя и своей красивой жизни, и совсем другое - тексты, вдохновляющие задумываться о важном. Когда Сергей начал видеть обратную связь, он как-то выдохнул, успокоился.

- И тоже завел себе аккаунт.

- Ну, он завел аккаунт в 2019 году, чтобы иметь возможность следить за мной (смеется). Что примечательно, до того, как у Сергея появился Instagram, помню, как ревностно относился он к съемке сторис. Если мы ехали куда-то отдыхать, я скрывала от него истории, снимая из-под полы. На тот момент у меня было 200 тысяч подписчиков, он говорил: "Я не хочу ехать отдыхать с 200 тысячами подписчиков, которые каждый день подсматривают, что я делаю" (смеется). Теперь сам делится важными моментами с аудиторией. Все-таки надо понимать, что мы живем в таком мире, где ты либо следуешь правилам…

- … и рассказываешь все сам…

- … либо ты аутсайдер и где-то там тебя папарацци будут щелкать, додумывая свою "правду" и у тебя не будет возможности ответить. Instagram – это хорошая информационная платформа, прежде всего, где ты можешь транслировать свою позицию, которая касается каких-то важных вопросов. Ни одного своего поста не пишу без цели, просто для поддержания охватов, без скрытого посыла читателю. Если кому-то может показаться, что я чересчур беспечная и где-то слишком откровенная, то у меня встроена программа, в которой взвешено каждое междометие. Я прекрасно понимаю, какую реакцию вызовет тот или иной пост и с точностью 99% предугадываю, какую фразу выдернут журналисты для очередного громкого заголовка.

- Есть предел откровенности?

- Да. Я никогда никому не расскажу то, что не готова услышать о себе в будущем от незнакомого человека. Это что касается личного общения. Что касается Instagram, бывает, вдохновлюсь и тут же за 15 минут напишу без всякой цензуры, забыв о любых границах. Ты меня знаешь, я в принципе достаточно откровенная…

© из личного архива Анны Семак

Анна Семак

- Соглашусь, что это так и есть, но я никогда не видел тебя прежде настолько открыто откровенной. То есть, одно дело, когда ты откровенная с друзьями, с теми, кого ты знаешь много лет, и другое дело, когда вот эта откровенность выливается на миллионную аудиторию.

- Скажем так, я откровенная, но когда я транслирую что-то в массы, я тщательно охраняю свое, самое сакральное, сокровенное. Если заметил, я в последнее время совсем не снимаю сторис с детьми. В какой-то момент пандемия показала, что люди настолько остервенели от злобы - не жалеют ни женщин, ни стариков, ни детей. Поэтому стараюсь личную жизнь по максимуму оградить, оставляя все самые главные сторис за кадром.

Все, что я транслирую в своих рассказах - это личный опыт, и я рада, что многие читатели воспринимают меня как друга, как психолога, несмотря на то, что у меня нет специального образования. Мне часто пишут с просьбой помочь в какой-то сложной ситуации, многие писали, что благодаря мне пришли к богу. И вот именно из-за этого, из-за того, что я могу своими эссе принести какую-то пользу людям, я не бросаю этим заниматься. То есть для меня очень важно быть полезной кому-то. Бесцельные публикации с целью наживы меня совершенно не интересуют, поэтому нет рекламы.

- Я еще обратил внимание, что темы, которые до определенного момента оставались внутри, они так или иначе стали выходить в публичное пространство в интервью. То, о чем раньше знали лишь самые близкие, становится известно всем. Серьезным показателем в этом смысле для меня стал твой рассказ о рассеянном склерозе в интервью Свете Бондарчук. Это возможность тоже привлечь внимание к проблеме и через это рассказать, как можно справиться с болезнью, или это случайно произошло?

- В интервью Свете Бондарчук сложно устоять и вообще что-то скрыть, потому что она глубокая, харизматичная и сама по себе открытая женщина, но здесь момент в другом. Я не скрываю такие вещи, напротив, мне кажется, мой опыт мог бы быть кому-то полезен. Не знаю, связано ли это с нашим национальным мышлением, менталитетом, но когда ты узнаешь, что у тебя обнаружена серьезная болезнь, то основная реакция - все пропало. Почему мы не умеем выкарабкиваться из этого состояния, а все больше в него погружаемся, меня интересовало всегда. И также мне запомнился рассказ - я не помню, в каком фильме это было, но, в общем: в онкологическом отделении лежали две женщины. Одна сказала: "Я все в этой жизни уже успела, все сделала, можно и умереть спокойно", а вторая сказала: "Я не сдамся, буду бороться и вылечусь". И дальнейший сценарий жизни этих женщин определили их слова - одна умерла, вторая выжила.

Мне попался замечательный профессор в Германии, который сказал такие слова: "Анна, ты должна пересмотреть свою жизнь. За что ты себя так наказываешь? За что ты себя так не любишь? Возвращайся домой, измени образ мыслей, образ жизни". Это было до 2019 года, буквально за год до нашего расставания с Сергеем. Профессор дал мне рекомендации по здоровью, собственно говоря, поэтому я пересмотрела диету, исключив глютен. И он мне объяснил, что аутоиммунное заболевание как датчик с обратным отсчетом – таймер включается, и в какой-то момент организм принимает установку, что пора прощаться.

Это заболевание может убить человека буквально за считанные месяцы - посадить в инвалидную коляску и вообще списать со счетов. И тогда я поняла, что действительно загнала себя в такое состояние, не оправдывала чужие ожидания. Это, опять же, мое внутреннее ощущение. И мой организм получил установку на самосожжение. Испугавшись изрядно этой ситуации, вернулась и начала менять свою жизнь, отношение к творчеству, к работе.

Я постоянно обесценивала труд, связанный с семьей. Казалось, мое существование на земле совершенно бесполезное и бессмысленное.

Ну что такое быть матерью семерых детей и ежедневно выполнять бытовую рутинную работу? - думала я, маясь от нереализованности. Это каждый сможет.

© Instagram Анны Семак

Анна Семак

- Это куда более тяжелая работа, чем быть футболистом или тренером.

- Возможно, но для меня она хоть и творческая, но слишком легкая, весь свой огромный ресурс я тратила только на детей, оставляя батарейки неразряженными. Единственная причина, по которой уставала - это их ссоры. То есть устаю от криков, детских ссор, от драк, но организация логистики, быта даётся мне легко, я очень выносливая…

- Как и любая русская женщина.

- … да, но видишь, мне было мало. Я мыслю масштабно: если детей, то много, если бизнес, то мировой, поэтому мне стало тесно в тех рамках, в которые меня ограничивали.

- В то же время те примеры и та трансформация, в том числе подхода к воспитанию детей, становятся достаточно серьезным примером для твоей аудитории. Ты не думала о какой-то методике, которую можно было бы внедрить повсеместно? Именно по образовательной части, по воспитанию.

- Тут я могу уложиться в одно предложение буквально. Для детей самое важное – три составляющих: любовь, доверие, личный пример. Все. Истина всегда простая и понятная.

Я училась на ошибках своих родителей. Будучи сознательным ребенком, уже в 5 лет я дала себе обещание, что никогда не буду включать свет в детской комнате, если мне будет нужно что-то найти. У меня очень чувствительные глаза, и мама каждый раз, когда заходила в нашу комнату, пытаясь что-то найти, включала свет - для меня это была пытка. В 5 лет пообещала себе, что когда у меня будут дети, не буду включать вот так бесцеремонно свет. И сдержала это обещание, всегда пользуюсь фонариком, если нужно что-то найти.

Моя мама никогда мне не доверяла, она обследовала все мои рюкзаки, искала записочки. Повторяла: "Как я могу еще узнать, что у тебя в голове?"

- Надо расположить ребенка, чтобы он пришел и рассказал.

- Конечно, поэтому когда мои дети подросли, я собрала их и сказала: "Ребята, запомните одну вещь: оставляя телефон на кухне, на полке, в своей комнате, будьте уверены, что ни я, ни отец никогда в жизни не пересечем ваше личное пространство, не будем читать ваши сокровенные мысли и не будем таким образом пытаться что-то о вас узнать. Ваше личное пространство зашифровано, закрыто, оно только ваше. Но мы в ответ на такое доверие ждем ответного доверия и очень рассчитываем на то, что в сложной ситуации вы придете к нам за советом, а не пойдете куда-то на улицу". И это сработало.

"Это был контрольный выстрел в голову"

- Ты несколько раз в личном общении рассказывала о том, что достаточно долгий период времени ты в себе пыталась сломать то программирование, которое досталось от мамы, те рамки, в которых ты существовала до определенного момента, не понимая, что это не твоя жизнь, а проекция жизни матери на твою жизнь. Как ты в этой ситуации смогла выйти из этих границ и открыть себя настоящую?

- Я прошла через очень тяжелый период, потому что мои родители в том же роковом 2019 году заняли не ту позицию, на которую я рассчитывала.

- Они тебя не поддержали в тот самый момент в конце 2018, верно? Ты об этом?

- Да, не поддержали. Всю свою жизнь я боролась с тем, чтобы они приняли меня такой, какая я есть, и с тем, что я не хочу оправдывать их ожидания. Помню, как мама написала мне sms после того, как я подстриглась наголо. Конечно, мы понимаем, что это определенная форма психоза. Естественно, я ожидала принятия и любви - это все, чего мы ждем от своих родителей. А мама написала мне: "мы с папой настоятельно просим тебя не бывать в публичных местах, пока не отрастут волосы, нам надоело объяснять людям, что ты не сменила ориентацию и ты не смертельно больна". Были упомянуты и татуировки, но это уже не важно. Мне тогда казалось, что внешность не имеет значения, мне хотелось, чтоб меня любили любой - лысой, падшей, сумасшедшей.

Для меня эта ситуация была контрольным выстрелом в голову. Когда ты обескожен, когда все твои мечты, надежды разрушены, когда ты остаешься в ситуации, к которой вообще не был готов, и у тебя остался последний островок надежды - кровные родственники, твои родители, а они в этот момент говорят тебе о каких-то приличиях, рамках, что ты должна быть вот такой, должна выглядеть вот таким образом, чтобы нас не позорила, а то какие-то левые люди про нас плохо подумают... Они не думают о первопричине, о том, что человек, который пошел и побрился наголо, возможно, на грани катастрофы, что он не в себе.

© из личного архива Анны Семак

Анна Семак

- Что он призывает, чтобы на него обратили внимание, обратили внимание на проблему, и ждет помощи.

- Да. И мы перестали общаться с родителями. Для меня это был невероятно травмирующий опыт, но прошло время, я страдала, понимала, что это вообще не про меня, не про православного человека, цель жизни которого - всепрощение. Тем более, это касается сакральной связки "родители - ребенок". Отвергать, не принимать, злиться - вообще не про меня, мне не свойственно такое поведение.

Прошло время, и моя мама написала мне письмо: "Мы тебя очень ждем, ты, пожалуйста, возвращайся, и нам все равно, сколько детей ты усыновишь, из Африки они будут или из России, инвалиды или здоровые. Нам все равно, сколько на тебе татуировок, мы просто тебя любим". И вот в тот момент, конечно, все оковы разрушились, и мы сбросили счетчики, так же, как это произошло у нас с Сергеем Богдановичем, мы как будто бы встретились заново и начали отношения с нуля.

Я поняла свои ошибки прошлого. В той суете, в том бешеном ритме жизни, в котором я постоянно находилась, я воспринимала звонки мамы как какой-то удручающий фактор. Не понимала, почему должна тратить свое время, чтобы слушать, как дела у тети Нины или сколько стоят фрукты у Фатимы, или кто что сказал. Вот эти стариковские разговоры, имеющие ценность только для того, кто это переживает. Я приняла для себя одну формулу: поняла, что моя святая обязанность - слушать их. Не потому, что мне это интересно или неинтересно, а потому, что я хочу дарить им это время, делиться эмоциями, потому что однажды у меня не станет этой уникальной возможности - слушать, как мама что-то увлечённо рассказывает, о чем-то бесконечно хлопочет, переживает...

Я стала тратить час в день на то, чтобы попытаться вникнуть в мамину реальность и стать сопричастной к ее миру. Это так мало по сравнению со временем, которое мы проводим в пробках или в соцсетях, но это время бесценное...

- Ты поняла, кто такая тетя Нина?

- (Смеется) Да, это важный человек. И отношения, соответственно, изменились. Я продала наш дом в Казани, и мы с Сережей купили дом моим родителям, что, в общем-то, надо было сделать давным-давно, потому что у них не было своего жилья, они жили в церковной неприватизированной избушке. Теперь у родителей есть возможность достойно встретить старость, занимаясь садом, теплицами. Родители Сергея так же защищены - у них есть дом в Москве и в Краснодаре, поддержка сыновей. Я стала много времени посвящать семье, дарить маме какие-то подарки не по праздникам, поддерживать ее всячески.

Да, у нас есть дистанция, она никуда не исчезла. Я называю родителей на "Вы", и это уже задает определенный тон отношениям. Но я очень благодарна ситуации, которая произошла, потому что она позволила мне пересмотреть мое отношение к жизни в целом, не только на семью, но и на отношение к родителям.

- Эта ситуация, которая была с твоими родителями, ты ее проецируешь как-то на своих детей? Ты готова будешь принять любого из детей таким, каким он станет? Кто угодно приходит и говорит…

- "Я гей"?

- Например.

- Или "Я хочу уйти в ислам", или еще что-нибудь?

- Вот какая будет у тебя реакция? Ты скажешь: "Это твой выбор, я тебя приму и в таком виде"?

- Я знаю четко одно: что ни при каких обстоятельствах не перестану любить своих детей и постараюсь сделать все, чтобы сохранить наше доверие друг к другу.

Все-таки наша семья живет в православной концепции, и мы имеем гораздо больше упования на бога, чем на себя. Любые сложности можно преодолеть, имея несокрушимую веру и любовь.

Знаешь, к разговору о доверии, когда моим детям было полгода, я придумала такое правило: они были в несознательном возрасте, но я всегда стучалась, прежде чем зайти в комнату, показывая с самого начала - я тебе доверяю, это твое пространство. И дети знают, что когда кто-то к ним стучится, это мама, уважающая мои границы. И это важный момент. Мне кажется, это могло бы кому-то помочь также обрести доверие с самого начала, показать, что ты не управляешь ребенком, а ты просто идешь рядом и поддерживаешь в тот момент, когда он может упасть.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Anna Semak (@annas_secret_garden) 10 Апр 2020 в 8:06 PDT

"Мне пишут подписчики: "Муж абьюзер, муж бьет, что делать?"

- Ты затрагиваешь массу социальных проблем, которые актуальны на данный момент. Я спрашивал у друзей и знакомых, о чем бы они хотели тебя спросить, и почему-то один из самых популярных вопросов, который чаще всего звучал – как решить проблему домашнего насилия? И твое отношение к тому, что, может быть, наверное, все-таки будет принят закон о домашнем насилии, и как людям с этим справляться, куда идти, что делать?

- Это сложный вопрос, слишком долгий период времени проблема домашнего насилия никак не освещалась, и мы никогда не узнаем о том, что десятилетиями происходило за дверями закрытых квартир, как никогда не узнаем и о том, что пришлось пережить женщинам, которые уже ушли из этой жизни, прожив в такой матрице всю свою жизнь. И пытались уйти, но всегда находились советчики, которые говорили: "Терпи! Бьет, значит любит". Вот эти все наши закостенелые стереотипы. В какой-то момент проблема начала вылезать на поверхность, все-таки мы живем в век информации.

Единственный совет женщинам, которые попали в трудную ситуацию, поскольку это проблема комплексная, она требует комплексного решения – обратиться к профессионалам. Есть такой фонд "Насилию.нет", и когда мои подписчики спрашивают, что делать - муж абьюзер, муж бьет – однозначно обращаться туда, как мне кажется. Само собой, если речь идет не о каком-то провокативном поведении, потому что часто женщины сами проверяют реакцию: "Ну че, дай мне в морду! Ага, ты меня ударил!" - когда ты проверяешь границу, а потом ловко используешь ситуацию, чтобы манипулировать, сказать: "Ты поднял на меня руку, ты теперь должен мне!"

Если речь идет о ситуации, когда человека несет и он причиняет вред матери своих детей, подруге, своим детям, естественно, надо бить в набат, потому что в таком состоянии, если у человека нет никаких тормозов, непременно наступит момент, когда он кого-то толкнет, не рассчитает силу, человек ударится об угол - то есть это прямая угроза жизни.

Фонд "Насилию.нет" создан для женщин, находящихся в тяжелой жизненной ситуации. Я не смогу дать человеку рекомендацию, куда бежать от мужа, потому что должна быть определенная стратегия выживания, выхода из таких отношений. И вот этот фонд как раз комплексно занимается с людьми, ставшими жертвами домашнего насилия, рассказывает к кому обратиться, как снять побои. Важно перестать бояться и сделать первый шаг. Позиция жертвы обездвиживает.

- Люди не то, что в фонды, люди даже к психологу боятся идти. Как можно людей переубедить в том, что психолог – это, прежде всего, помощник? К тебе же обращаются тоже как к психологу.

- Да. В Европе и в Америке это обычная практика. У тебя заболел живот - ты идешь к гастроэнтерологу, у тебя заболело сердце - ты идешь к кардиологу, у тебя заболела душа - ты идешь к психологу. Я сейчас не беру в расчёт религию. Есть люди, которым вполне достаточно религиозных практик. Для многих психология вообще кажется чем-то абстрактным, сродни астрологии или эзотерики. У нас такая многокультурная страна, часто люди ждут какой-то волшебной пилюли. Они не хотят тратить на терапию месяцы, а то и годы, предпочитают пойти к бабке, воспользоваться быстрыми методами достижения желаемой цели. Поэтому терапия пугает тем, что, во-первых, это дорого, во-вторых, непонятно, в-третьих - долго. А результат нужен сразу.

Еще большая проблема в том, что многие люди воспринимают психолога как определенный буфер, человека, на которого можно спихнуть ответственность. Мне недавно в рубрике "Популярные вопросы и ответы" пишут: "Где найти психолога, чтобы быстрее уйти от мужа?". Можно просто уйти от мужа, то есть не надо перекладывать ответственность на другого человека.

Мне кажется, что терапия, именно психотерапия, становится доступна человеку в определенный момент духовной зрелости, когда ты понимаешь, что готов работать над собой и меняться. Ведь в чем еще проблема - человеку вообще не свойственно брать ответственность за свои поступки. Мы самые лучшие адвокаты для самих себя. Проще сказать: "Это все они сделали со мной, я жертва, я складываю лапки, и на мне вообще не может быть ни вины, ни ответственности, ни стыда". А когда идешь в психотерапию, ты обязан проработать стыд, проработать свои эмоции, признать ошибки. А это серьезная работа.

"У меня черный пояс по разводам"

- Возвращаемся к тому, как менялась Анна Семак. 2019 год, Гималаи, Африка, один документальный фильм, другой документальный фильм, первая книга, миллион подписчиков - и все это меньше чем за год. Вот эта крейсерская скорость - ты уверенно штурвал держишь? Ты понимаешь те объемы, которые на тебя свалились, и при этом семеро детей никуда не делись? Более того, еще и внучка добавилась, и два ресторана - один в Петербурге, другой на Бали. Такое ощущение, что это просто какой-то атомный ледокол несется...

- Ты знаешь, видимо эта энергия, которая аккумулировалась во мне 20 лет, она взорвалась. Скажу тебе честно, что отработала на 30% от своих возможностей. Постоянно корила себя за лень, за то, что если бы я с самого начала более структурированно взялась за дело, могла бы больше.

Все дело в уровне энергии. Я всегда себя сравнивала по уровню энергии с джек-рассел-терьером. Еще помню, что как раз таки в этом 2019 году я получила морские права на лодку.

- Это яхта, прошу заметить!

- На госбюджете, парусная (смеется). Отметь обязательно, что гонять по каналам на собственной яхте можно только под парусами, срубая мосты.

- Итак, ты получила права...

- Каждый день начинался с того, что мы выходили в открытую воду - мой любимый момент, когда мы выезжали в акваторию Невы напротив Английской набережной, я делала глубокий вдох, и как будто вся история этого города, пропитывая меня, давала мне силы. Я думала каждый раз об одном - господи, в каком красивом городе я живу, господи, спасибо за все, спасибо за небо у меня над головой, спасибо за воду у меня под ногами, спасибо за яхту на госбюджете под парусами (смеется). И вечером у меня оставалось настолько много нерастраченной энергии, что мы собирались с друзьями на лодке и танцевали часа три без остановки, вымещая остатки этой энергии. Не знаю, что это было. Не иначе как взрыв...

- Да, да, застал этот взрыв прошлой весной!

- Да! Потом, видимо, как-то все-таки, когда жизнь вошла в более-менее привычное русло, получив определенные важные, ценные навыки, перенеся их в новые отношения, в новую историю, конечно, я стала использовать энергию уже по-другому. В мирных целях.

- Плюс, как я понимаю, появилась определенная дисциплина, график, ты понимала, сколько часов в день тебе нужно…

- И личные границы, что очень важно.

- И все вместе это заработало.

- Да. Мне доверяют мои друзья, они знают, что я никогда никому ничего не расскажу. У меня талант хранить чужие тайны. И мне очень часто говорят: "Аня, я на грани развода". И что я для себя уяснила из той ситуации, которая со мной произошла - говорю: "Так, спокойно! У меня черный пояс по разводам, сейчас все объясню". Кто сказал, что брак - это удовольствие? Удовольствие в браке - это награда за проделанную работу. Почему брак называют институтом брака? Потому, что попадая в него, ты проходишь школу прощения, смирения и любви. Ты не научишься любить, если живешь вне брака. Ты всегда будешь где-то там подтягивать одеяло на себя, думать о себе. Но когда ты берешь на себя определенную ответственность, становишься социальной машиной, способной продуцировать много чего-то хорошего, нужно настраиваться на брак как на судьбу - опять же, если речь идёт о здоровых отношениях с психически здоровыми людьми. Если вдруг случается ситуация, когда твой партнер оступился, подай ему руку, помоги встать, отряхнуться и идти дальше. Нет ничего проще, чем разбежаться в разные стороны и сказать - все, пока!

© из личного архива Анны Семак

Анна Семак

- Ты понимаешь, как сейчас аудитория будет интерпретировать эти слова? Сейчас 99% читателей скажут - так, Семак где-то оступился, значит, она ему протягивала руку. Все сразу проецируют это на вас.

- Это обоюдная, совершенно не личная история. Семак оступился - я дала ему руку, я оступилась - он дал мне руку. Когда ты идешь с партнером рука об руку, это не про то, что один плохой, другой хороший. Даже если мне рассказывает кто-то, что вот муж изменил, я всегда говорю, что в измене нет одного виноватого. Когда-то в отношениях произошла трещина, и ты вовремя не смог ее разглядеть.

Очень часто, когда партнер перестает нас удовлетворять именно в эмоциональном плане - где-то не сказал комплимент, где-то повел себя не так, как мы ожидали и мы замолчали ситуацию, где-то партнер в компании мог нас задеть, мы обиделись, не проговорили - и вот этот вот снежный ком приводит в отношениях к тому, что появляется сначала еле ощутимый холодок, а потом каждый начинает жить своей жизнью. Это очень опасный момент. Когда перестаешь искренне интересоваться жизнью твоего близкого человека, освобождается пространство, которое может заполнить кто-то другой. Тот, кто им так же искренне, как когда-то ты, заинтересуется.

Я понимаю, что есть клинические случаи, если речь идет о сексоголизме, когда человек так же, как одержим наркотиками, алкоголем, одержим сексом. Это болезнь, и действительно серьезная проблема.

Но когда в любых относительно здоровых отношениях пропадает близость - жди беды. Измена - это всегда следствие. Но причина не менее страшна, чем факт соития любимого человека с кем-то извне.

Причина измены в том, что нет близости, а близость, доверие рождаются из обмена искренностью. В отношениях, в которых нет искренности, - а ведь наш партнер это, по сути, самый близкий родственник, - нет больше ничего. И весь смысл жизни меркнет. Предал самый близкий человек, что говорить о других.

Люди проходят определенный период, и ты понимаешь, что в нашем бешено меняющемся сумасшедшем мире брак - это такой островок спокойствия, надежности, уверенности в завтрашнем дне, и мне кажется, что исходя из этой концепции, что брак это школа смирения, мудрости и прощения, это очень интересно - вместе расти, работать над собой, развиваться. Я часто говорю Сергею, что брак - это как компьютерная игра. Ты каждый раз переходишь на новый уровень сложности, и бросать эту игру на полпути, возвращаясь к самому началу - глупо, не факт, что тебе повезет, ведь все свои страстишки ты возьмешь в новый брак с собой. Чем больше у тебя чемоданов, тем сложнее будет адаптироваться.

Очень часто люди думают, что вот сейчас я все брошу здесь и найдется кто-то, кто меня оценит, примет. По этому поводу сразу вспоминаю анекдот: эта модная очень формулировочка "Принимайте меня таким, какой я есть". Спасибо, прием окончен!

- Ты сказала "близость", и я сразу вспомнил книгу, которая стала настоящим хитом. Это для тебя была неожиданность?

- Думаю, это, скорее, награда за искренность, потому что когда я писала эту книгу, я залила ее слезами, каждый раз возвращаясь в детство, переживая мои проблемы с отцом, проблемы с матерью, тяжелый период в 90-х, очень травматичный опыт с полицией, с УБОП, опыт матери-одиночки, историю знакомства с Сергеем и все мои дальнейшие жизненные опыты. Когда я писала эту книгу, я останавливалась для того, чтобы прорыдаться. Любой здравомыслящий человек, который воспринимает адекватно то, что написано в этой книге, понимает это.

- Ты понимаешь, что теперь с каждой следующей книгой от тебя будут ждать еще большей откровенности?

- Поэтому я выбрала для себя другой жанр – детскую литературу (улыбается). Там совершенно непритязательный читатель, который всегда тебе верит.

- Сразу перебью. Сейчас написано четыре сказки, правильно?

- Сейчас я пишу пятую, и шестая будет заключать этот цикл. Это биографическая книга про Сергея для детей, подростков и их родителей.

- Не будем делать из названия секрет?

- Нет, нет. Это рабочее название, я могу его поменять, но мне просто очень нравится эта кричалка, любимая кричалка времен ЦСКА "Эй, Семак, давай забей!" Мне кажется, люди, жившие в эту эпоху, улыбнутся как минимум (смеется). Это будет очень трогательная, добрая история, отражающая максимально Сергея таким, какой он есть.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Anna Semak (@annas_secret_garden) 6 Июл 2020 в 5:13 PDT

- Но при этом та сказка, которая выходит прямо вот уже сейчас, возможно, когда интервью выйдет, уже будет в продаже, она, как мы с тобой обсудили до начала интервью, про детское одиночество. Это еще одна тема, о которой мы с тобой часто говорили до 2019 года и которая сейчас трансформируется в сказку. Когда ты вспоминаешь свою детскую ситуацию и заново ее переживаешь в 38 лет, это же, наверное, больно. Ты сознательно идешь на переживание и испытание этой боли еще раз? Это ситуация, которая помогает вытеснить из воспоминаний или..?

- Это не мазохизм, это, скорее, терапия для меня.

- У меня первая мысль была, что это задание психолога.

- Нет, работа с психотерапевтом не связана с моим творчеством. Это моя сугубо личная терапия. Мой мозг работает странным образом - когда я говорю с человеком, то частенько подвисаю от того, что у меня такое огромное количество информации постоянно, ежесекундно в голове, поэтому мне всегда легче писать, чем говорить. И если у меня есть какая-то проблема с Сергеем, я говорю: "Можно я тебе напишу письмо?" У него хранится огромное количество моих писем с самого начала, просто потому, что для меня такая форма общения оптимальна, я могу структурировать мысли. То есть мой мозг заточен именно на письмо. Поэтому я не очень люблю видеоинтервью, всегда предупреждаю, что для того, чтобы мне выдать какой-то конечный результат, мне нужен максимальный фокус и время. У меня нет такой спорадической реакции, как у Вани Урганта.

Когда я пишу, я проживаю момент и закрываю дверь. В моей книге "Пропашка" про детское одиночество, использовав образ матери, которая ищет себя в духовных практиках в Индии, я никаким образом не ассоциировала себя с матерью. Где-то я ассоциировала себя с этим ребенком, потому что все свое детство прожила "в шкафу". И неважно, ищет ли себя твоя мать в Индии или она просто 24/7 занята на кухне и на любую твою просьбу реагирует одинаково - потом, потом, отойди, не сейчас, я занята, отстань уже - без разницы. Ее просто нет. Фактически ее рядом с тобой нет, ее нет в твоей жизни, она не участвует в твоем воспитании. Эмоционально ее нет. И где она в этот момент - в Индии, Нью-Йорке, на показе мод, в поле, на кухне, но только не с тобой - неважно. И твой работающий отец, неважно, где он работает - в церкви, где-нибудь в Газпроме либо просто просит милостыню у метро - его просто нет. И остальное уже перестает иметь значение.

- В какой момент ты вышла из шкафа?

- Точно помню, что в отношениях с Сережей еще очень долго там пряталась. Раскрою тебе одну тайну: долгое время, когда мы ссорились, я находила себя в каких-то неожиданных местах. То есть вот эта вот детская реакция - забиться в угол, закрыться - она есть у меня до сих пор. Даже будучи мамой семерых детей, я до сих пор могу закрыться в шкафу, спрятавшись ото всех.

Недавно была ситуация, когда я просто залезла под кровать для того, чтобы Сергей меня не нашел, чтобы не вступать в какой-то конфликт. До сих пор эта детская реакция у меня присутствует, я просто прячусь. Да, могу сказать самонадеянно и дерзко - ха, мне наплевать на хейтеров, я не собираюсь им ничего отвечать, мою аудиенцию еще надо заслужить, чтобы я им что-то ответила и вступила в какие-то глупые перепалки с неадекватными людьми. Или могу сказать, что мне все равно на общественное мнение, мне неважно, что обо мне говорят, я такая сильная и такая самодостаточная, я все о себе знаю. Но именно в близких отношениях... Опять-таки, почему у меня даже татуировка "близость"? Это самое важное слово в моей жизни, я всю жизнь ее искала, с самого детства. Я ищу ее в отношениях с моим мужем, я обретаю ее и теряю. Это, знаешь, как моя прелесть - кольцо всевластия.

- Это, опять же, как в компьютерной игрушке, это тот клад, который тебе нужно на какой-то ступени найти и удержать.

- Да, да. И в какой-то момент, будучи очень сильной женщиной, будучи бизнесвумен, мамой, бабушкой, вот в этих своих отношениях с самым близким человеком, и имея тот детский травматичный опыт, я неизменно проваливаюсь в него снова и снова. И в этом плане мне очень повезло, что у меня такой партнер по жизни, тонко чувствующий, который способен меня поддержать. Это не вчера произошло и не 15 лет назад - мы сумели как-то достигнуть той гармонии, при которой всем комфортно.

- Но ты все-таки жена, мама, бабушка, бизнесвумен или писатель? Кто ты?

- Знаешь, для себя я отвечаю на этот вопрос так: когда я умру, а это неизбежно произойдет, все мы смертные, господь не спросит меня, сколько людей я накормила безглютеновыми макаронами. И точно бог не спросит меня, почему мои книги не получили Букеровскую премию. Но я буду отвечать за своих детей, за то, как я их воспитала, я буду отвечать за себя. Поэтому главная моя функция - это все-таки дети. Моя основная зона ответственности, мое главное богатство.

Знаешь, недавно думала о такой штуке, что сегодня легко можно понять, кто есть кто, когда ты просто убираешь у человека Instagram. Ты убираешь Instagram и смотришь, что осталось. Если убрать у меня Instagram, остается огромное богатство - мои дети, мой осознанный опыт в браке, мои прекрасные отношения с классным парнем, мои книги - их не забрать у меня, если убрать у меня Instagram. Мои рестораны - то есть я могу спокойно существовать вне каких-то социальных сетей. Да, может быть, это будет не тот уровень популярности, но по уровню духовного комфорта на сегодняшний момент мне вполне достаточно.

"Муж дочери - это стопроцентный Сергей Богданович"

- Этот уровень популярности и волны негатива и хейта, которые, так или иначе, это сопровождают, как выставить барьер, чтобы эти волны об барьер разбивались? Ты же не можешь сказать, что не читаешь то, что тебе пишут в комментариях. Даже если ты не хочешь, все равно что-то попадется на глаза.

- Это очень интересный момент, потому что когда ты все-таки проживаешь осознанную жизнь и занимаешься психотерапией, ты понимаешь природу этого хейта. Как правило, это в двух словах о себе. То, что тебе пишут, это самопрезентация человека. И когда ты понимаешь, что кто-то зеркалит свою боль, комплексы, зависть, ненависть - от меня отлетает, как от стенки горох. Как правило, в последнее время я не блокирую такие комментарии. Блокирую в том случае, если человек пишет какую-нибудь злобную клевету и желчь, блокирую для того, чтобы не вводить в соблазн остальных. Потому что человек, заходя ко мне в аккаунт, может сегодня и не собирался сделать плохое дело, но прочитал и поставил "Нравится", став сопричастным к злу. Иногда я намеренно стираю сообщение и блокирую пользователя, чтобы не дать этому вирусу злобы распространиться.

Чаще всего, когда вижу какой-то комментарий в стиле "Аня, вы дура", ну я же знаю, что я не дура (улыбается). И иду дальше. То есть когда ты понимаешь механику хейта, он перестает тебя волновать. Это не про меня, меня это не касается, это касается исключительно того человека, который это написал. В газетах, в журналах я ничего о себе не читаю уже очень давно, не интересно.

Сняв фильм в Африке, поскольку у меня была исключительная команда, в которой я уверена, может быть это, знаешь, такой момент коллективного творчества, когда я уверена, что со мной работал лучший музыкант, лучший оператор, и ты просто настолько уверен в качестве продукта, что комментарии на YouTube… мне не то, что смешно их читать, мне их даже не интересно читать, вот эти все мнения, которые человек хочет транслировать в мир, они мне неинтересны.

Это приходит с опытом. Поначалу, конечно, когда ты первые комментарии видишь, ты думаешь - как же так? Ну, у всех же разные истории, у всех разный угол зрения. Я же тоже не стодолларовая купюра, чтобы всем нравиться. Я прекрасно понимаю, что не у всех шикарный вкус (смеётся).

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Anna Semak (@annas_secret_garden) 5 Авг 2020 в 12:23 PDT

- 2019 год, как мы уже сказали, был во многом определяющим. Сейчас тебя ждет еще одно испытание - ты надолго расстаешься сразу с двумя любимыми сыновьями. Насколько ты морально к этому готова? Не сорвешься через неделю к ним или через 10 дней? Ведь это же первый опыт будет такой серьезный?

- Ну, момент сепарации у меня был и со старшей дочерью.

- Ну, она все-таки была уже совсем взрослая.

- Я хорошо помню этот момент, как раз на примере старшей дочери, когда поняла, что она уже выросла. Знаешь, так смешно вспоминать, когда она была подростком, я думала, что когда узнаю, что у нее началась сексуальная жизнь, наверное, сойду с ума, не переживу этого. А потом, несмотря на то, что я считала Майю слабым звеном - я была все-таки очень юной, я сейчас имею в виду, что у меня было больше всего опасений насчет Майи именно из-за меня, из-за моей незрелости, все-таки 18 лет. Ты понимаешь, какая это ответственность. Я очень боялась, что мой негативный опыт первых лет жизни, мои бесконечные работы, зашоренность постоянная, страхи, нестабильные отношения с новым мужчиной - это все перейдет неминуемо на ее жизнь, как-то повлияет, повредит.

И знаешь, что удивительно – когда Майя начала расти, я имею в виду в сознательном возрасте, я удивилась, во-первых, ее выбору мужчины, Женя - это стопроцентный Сергей Богданович. Закончил школу с золотой медалью, до 18 лет играл в футбол, мог бы стать прекрасным футболистом, но выбрал науку, потому что у него действительно ценные мозги, которые могут принести пользу родине. Закончил университет, работает, при том, что он из обеспеченной семьи, абсолютно лишен всех этих замашек "золотой молодежи". Человек, который действительно знает цену деньгам и умеет их зарабатывать, человек с головой, порядочный, очень добрый, с чутким сердцем. Женя идеально вписался в нашу семью.

Когда я увидела, какая она мать, у меня возник вопрос - откуда? Я не могла в 20 лет так самоотверженно взять на себя все без домработницы - и хозяйство, и кухню, и ребенка.

- Так Майя видит уже то, что было со следующими. Она же не помнит, что было в 18.

- Вот сейчас Майя напоминает мне меня на момент рождения пятого ребенка. Я не была такой. Для меня это просто немыслимо - как человек может быть настолько сознательным.

- А когда пятый родился, Майе сколько было?

- Вот, наверное, она была уже в таком возрасте зрелом, она мне помогала активно. Она все умеет. Изначально я планировала, что дочь через три дня устанет и отдаст мне малыша и я смогу снова стать полноценной матерью (смеется). Я взяла за правило к ним ходить, готовить, помогать, но через три дня мне сказали: "Мама, давай мы позовем тебя, когда ты будешь нужна". И сейчас мы будем пробовать вахтовый метод, то есть я отпускаю ребят раз в неделю, они идут гулять, идут в театр, на ужин, а я просто сижу с малышом и зарабатываю по 50 тысяч в неделю (смеется).

- Малыш малышом, но любимый Сема и любимый Ваня, которые уезжают на учебу в другую страну…

- Да, извини, мы опять ушли от темы. Что касается Семена, это взрослый самодостаточный мужчина, сам составивший свое расписание таким образом, что нет ни одной свободной минуты. Он не сидит в телефоне, не сидит в телевизоре, очень много читает с самого начала, как только я приучила его и открыла ему возможность таким образом познавать мир. Помню, мы с ним приходили в "Буквоед", его все там знали, продавцы спрашивали: "Семен, ты опять все прочитал?!", и он говорит: "Да, все прочитал". И каждый раз с вот такой стопкой книг выходил, как раньше мы ходили в библиотеку.

Семен учит несколько иностранных языков, сам - английский, французский. Он великолепный писатель, не постесняюсь и точно не ошибусь, если буду называть вещи своими именами. Пишет тексты песен на английском, пишет музыку.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Anna Semak (@annas_secret_garden) 30 Июл 2020 в 7:10 PDT

- И, собственно, он собирается учиться как раз по направлению литературы.

- Да, да. Но, тем не менее, не бросает спорт, потому что это важная часть его жизни, он хочет попробовать себя и в боксе, и в футболе. За Семена мы абсолютно спокойны, потому что это человек, который привык достигать своих целей, очень амбициозный, Лев по гороскопу, такой вот папа, усиленный моей энергией.

Что касается Вани, здесь, естественно, есть сомнения, страхи, потому что ему 13 лет, и мы приняли для себя такое решение, что займем наблюдательную позицию. Ваня хочет стать нейрохирургом, ученым-врачом, то есть заниматься наукой в области медицины. Он выбрал для себя ту школу, которая с раннего возраста готовит больших специалистов. Я буду на связи, буду по мере возможности максимально присутствовать в этом процессе и если почувствую, что что-то пошло не так, он не тянет либо не готов к такой взрослой жизни, всегда можно вернуться домой.

- Но вы при этом принципиально приняли решение, чтобы ребята учились в разных школах.

- Во-первых, сами специалисты считают, что учиться в одной школе неправильно. Во-вторых, у них есть конкуренция. Ваня родился сразу за Семеном и у них всю жизнь происходит такая борьба за любовь, за внимание родителей, поэтому я, наверное, сниму домик с палисадником где-то посередине между этими двумя школами и постараюсь как-то взаимодействовать с ними так, чтобы никому не было обидно.

- Может быть, вместо палисадника будет секретный садик?

- Это я и имела в виду (смеется).

- Где секретный сад Анны Семак?

- Секретный сад скоро снесут бульдозеры, потому что тот дом, в котором я выросла, тот сад, которому посвящен мой Instagram… Скорее это, знаешь, такой образ несуществующий, скорее вымышленный, но именно тот сад, о котором я думала, когда создавала Instagram, когда писала посты про детство, рассказы, скоро разровняют и на этом месте, вероятно, будет коттеджный поселок. Поэтому физически его не существует, но его образ очень точно, глубоко запечатлелся в душе.

"Когда мы начали наш брак сначала, у нас вообще не осталось поводов для конфликтов"

- Ты довольна той трансформацией, которая произошла за год? Это то, чего ты ожидала или это превзошло ожидания? Или пока есть к чему стремиться?

- Я не ставила перед собой никаких меркантильных материальных целей.

- Я не об этом, я именно об эмоциональной, духовной составляющей.

- Знаешь, очень часто себя ассоциирую с серфером. Когда ты на волне, ты должен всегда держать в голове, что скоро волна закончится, и ты упадешь, тебя замесит, а еще может и доской по голове ударить. Поэтому никогда не теряю бдительность, никогда не теряю адекватность и помню о том, что главное – это душа.

Знаешь, в этой работе над собой, над своими отношениями, в работе мамой ты всегда в напряжении, ты не можешь сесть в кресло-качалку с бокалом вина и сказать, что выпьем за то, что я так классно прожил свою жизнь и многого добился. Еще очень рано об этом говорить. Я надеюсь, что у меня еще есть как минимум 30 лет, чтобы исправить ошибки, где-то вырасти, в чем-то более окрепнуть, созреть, и чтобы оставить как можно больше добрых плодов своей деятельности.

- Но в кресло-качалку хочется?

- Рановато. Много энергии, боюсь, расплескаю вино и сломаю качалку (смеется).

- Хотя бы на вечерок.

- Бывают такие дни, когда я понимаю, что я не в ресурсе, и тело подсказывает, что надо остановиться и выдохнуть. Тогда я сажусь в саду с бокалом вина. Кстати, у меня есть традиция - Сергей Богданович не пьет, но когда я заканчиваю книгу, он покупает мне маленькую бутылочку шампанского и открывает за новую главу моей истории. Может, поэтому я так много пишу? Я просто люблю шампанское (смеется). Знаешь, очень интересно, что вот эта модель отношений, когда происходят эмоциональные качели, такой резкий конфликт с амплитудой: "Уходи, ненавижу!", а потом "Приди, люблю, не могу, умираю", и эта невротическая модель отношений вымывает у тебя все ресурсы, съедает изнутри. И когда проходит 10-15 лет подобных мытарств, ты понимаешь, что стоишь на пепелище из бесконечных конфликтов. Когда мы с Сергеем обнулили счетчики и начали наш брак сначала, у нас вообще не осталось поводов для конфликтов. Через полгода мы поняли, что больше не ссоримся, не из-за чего ссориться. Мы все отработали, все пережито, забыто и опечатано. В этой новой жизни есть только какие-то проекты, чистые эмоции и совершенно нет моментов, которые были бы триггерами для ссор. Еще что интересно, когда мы начали отношения с чистого листа, - я, в принципе, знала об этом и раньше, - но принимая осознанное решение возродиться для чего-то нового и прекрасного, ты должен навсегда закрыть ящик Пандоры со всеми прошлыми историями, косяками, вопросами, иначе это будет тянуть тебя на дно. Когда ты можешь отпустить то, что в прошлом доставляло тебе тревоги, неприятные эмоции, у тебя вырастают крылья для больших свершений.

- И можно открыть шампанское!

- За новую главу!

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Anna Semak (@annas_secret_garden) 10 Июл 2020 в 6:46 PDT