Илья Авербух: за союзом Загитовой и Медведевой будущее

Бессменный руководитель и автор проекта "Ледниковый период", серебряный призер Олимпийских игр, чемпион мира по фигурному катанию и постановщик целого ряда масштабных ледовых спектаклей, режиссер Илья Авербух в интервью Василию Конову на YouTube-канале KonOff рассказывает о новом "Ледниковом", работе с Этери Тутберидзе, письме Стивена Спилберга, стоимости ледового спектакля и впервые говорит о том, кто должен был принять участие в новом проекте, но отказался в последний момент.

Бузова и "Ледниковый период"

- "Ледниковый период" триумфально вернулся на Первый канал - отличные цифры, о проекте много говорят. Какой из разговоров вас, как хозяина шоу, раздражал больше всего?

- Хороший вопрос (смеется). Действительно, было непросто войти в эту реку, и я очень рад, что проект получился резонансный. Виден качественный скачок с точки зрения всех составляющих шоу. Не только выступления, не только хореография в номерах, - она, в общем, всегда была на достаточно высоком уровне, - но и то качество съемки, как это сейчас всё происходит, подача… Если сейчас сравнить даже последний эпизод, который был в 2016 году, с тем, как сейчас - это, конечно, очень качественный скачок.

Наверное, если говорить о том, чего бы мне так не хотелось, идет определенный какой-то перекос все равно, что люди выхватывают фигуру Оли Бузовой. Она стала таким неким флагом, собирающим вокруг себя различные полярные мнения, человек экстравагантный, девушка яркая, и, естественно, ее приход, ее приглашение в шоу, потому что мы стараемся, когда я собирал состав участников, чтобы все было очень многополярно, чтобы каждый из телезрителей видел своего любимца, находил свою энергетику, получал свое удовольствие от пары. В принципе, так и произошло.

Но все равно определенный перекос, потому что, конечно, в соцсетях особенно, где Оля, конечно, королева, получается какое-то ощущение, что иногда мы начинаем разговор со всеми: "Видели вашу Бузову, смотрели, как это", а потом уже про все. Мне кажется, что гораздо больше всего интересного здесь. Оля прекрасная участница проекта, и это фрагмент на 10 минут в эпизодах в программе.

- Бузова сделала качественный шаг за время участия в проекте?

- Конечно. Я считаю, что как раз Ольга в этом плане и является такой лакмусовой бумажкой, потому что ей сложно это дается. Кому-то дается чуть легче. Каждый же примеривает на себя эту историю - покататься на коньках. Ну, как всем нам - у нас что-то получается чуть легче, что-то получается сложнее, и у Оли было миллиард причин, как взять, придумать себе и уйти с проекта. Но она настоящий боец, и за это ее можно бесконечно уважать.

Я считаю, что если мы сейчас просто трезво посмотрим на те эпизоды, которые были в начале, и то, что она демонстрирует в конце проекта - это дорога на преодоление. Ведь действительно, места в нашем проекте очень условны, но фигуристы всегда останутся теми чемпионами, какими они были в спорте, а звезды никогда не будут писать у себя "Победитель проекта "Ледниковый период". Это все очень условно - все эти места, мы тут психуем из-за оценок - это все пшик, пузырь мыльный. Через 10 минут думаешь - что ты вообще там говорил?

А вот тот рост, который ты сделал, те номера, которые останутся - это нельзя не видеть. Это надо быть слепым, чтобы это не увидеть. Для меня это челлендж, вызов - с Олей пройти дорогу и Оле тоже дать. Как и каждому из участников, ведь каждый из участников получает огромное количество энергии, сил, творческой энергии, и мне очень важно доказать, что человек только на своем труде может пройти эту дорогу.

© РИА Новости / Кирилл Каллиников

Перейти в медиабанк

Фигурист, режиссер и хореограф Илья Авербух

- Я каждый раз удивляюсь тому, насколько гармоничный состав удается собрать в "Ледниковом периоде". Остались ли люди, которых хотелось бы видеть в программе, но которые раз за разом отказываются? Или, предположим, даже не обращался к ним.

- Конечно, остались. Я по-прежнему хочу приглашать в проект людей где-то диаметрально противоположных взглядов и виденья. То, что мы здесь все вместе, не значит, что мы все одного круга. Мне это очень интересно. Кстати, в проекте начинала подготовку Ксения Собчак, мы уже тренировались, просто потом Ксюша сказала: "Дайте мне еще паузу, если будет следующий год, я обязательно", потому что ей очень нравится кататься. Но сейчас я уже думаю, что это хорошо все, потому что я бы этого уже не вынес (смеется). Поэтому всему свое время, но, конечно, поработать на льду и с Ксенией тоже было бы очень интересно.

Возможно, если еще будет проект и она не передумает, это тоже интересное решение. Просто Ксюша уже тренировалась, и тоже тренировалась с огромным упорством.

- С кем она была?

- Она еще не начинала кататься в паре, но она тренировалась с партнерами. Ну то есть больше полутора месяцев уже ходила на лед и достаточно серьезно подходила к этому вопросу.

А так, конечно, хочется поставить на лед Женю Миронова, хочется поставить на лед море талантливых актеров, актрис. И Саша Петров, у нас с ним очень хорошие отношения, он тоже приходил как-то, пробовался. Сейчас, конечно, он очень занят, но он с очень большим теплом говорит о проекте, с большим уважением, и я думаю, что он тоже прекрасно бы вышел на лед. Да много кто вышел бы на лед.

О соперничестве между Загитовой и Медведевой

- Самая обсуждаемая тема вокруг "Ледникового периода" до его старта - это ведущие. Сначала - что это будет Женя Медведева, потом - что это будет Алина Загитова, потом - что это будут Алина и Женя вместе. Что происходило на самом деле?

- Я, конечно, очень хотел, чтобы Женя Медведева участвовала в проекте именно как участник. Женя блестяще себя показала как ведущая проекта "Ледниковый период. Дети". На мой взгляд, она очень хорошо справилась. Этот проект, этот сезон получил "Тэфи", и это одна из заслуг в том числе и Женина.

Еще в августе, когда Женя в ЦСКА тренировалась, я делал предложение с точки зрения ее выступления как участницы. Женя тогда категорически отказалась, потому что она приняла решение выступать как участница в сезоне. Здесь все понятно.

Что касается ведущих - это некая телевизионная составляющая. Потому как кто будет вести… Я отвечаю - ну как я отвечаю, вообще за все отвечает руководство Первого канала, и я пока предлагаю состав участников и так далее, они согласовывают, ну, практически всегда согласовывается, потому что моему мнению доверяют в плане того, кто поедет, артисты и так далее. Но всегда есть, потому что это проект Первого канала, это не мой проект, как мои ледовые шоу и так далее.

Велись переговоры не мной, я не вел вообще ни одного разговора ни с Алиной, ни с Женей по поводу ведения. Дальше велись переговоры и пришли к тому, что, действительно, сначала фигурировало, что может быть двое, потом - что один. В общем, договорились, что есть Алина Загитова. Мне кажется, что в итоге все сложилось нормально.

Я очень хочу увидеть Женю и Алину вместе, мне кажется, за этим еще будущее, потому что вот в этом их соединении возможно и соединение болельщиков, потому что никому эти футбольные страсти, как я называю, в фигурном катании, на мой взгляд, не нужны. При этом мы с такой опаской теперь уже все говорим, произнося имя того или иного спортсмена, потому что сразу какая-то вылетает история, что кто-то за кого-то там топит, он быстро переобулся - господи, какой ужас! Две великие фигуристки. Алина Загитова - олимпийская чемпионка, Женя была на этой Олимпиаде вторая, но Женя сделала очень много для фигурного катания, она дважды выигрывала чемпионат мира. Каждая перезаслуженная, каждую любим и каждую уважаем.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Алина Загитова и Евгения Медведева

Я думаю, что в итоге все сложилось хорошо, потому что Женя приняла решение, вернулась к Этери Георгиевне. Я всячески это поддерживаю, считаю, что это правильное решение. Дай бог, что перезапустится карьера. Даже если она не перезапустится до того уровня, как была, в любом случае это очень важное возвращение домой.

"Прогресс Загитовой в роли телеведущей заметен от выпуска к выпуску"

- Алина тяжело переживала шквал критики после первого эфира?

- Я думаю, что внутри себя, конечно, да, но виду никогда не показывала. Она большая умница, большая молодец. Я как могу ее всегда здесь поддерживаю и делаю все возможное для того, чтобы она чувствовала себя защищенной. Я думаю, что она, все таки, отчасти закаленная ко всему, но мне кажется, что огромная часть критики - она не от того. Понимаете, проект "Ледниковый период" - изначально это проект во многом для фигуристов, для того, чтобы они делали шаг в следующую жизнь. Так получилось, я не думаю, что это задача. Я, наверное, такую задачу внутри заложил и так произошло.

Не нужно это мнение, оно разрушительное. Есть мнение созидательное, к которому я отношусь с большим уважением, когда, действительно, есть какое-то понятное замечание. Проект большой, есть замечание: "Нам очень нравится, но вот, может быть, говорили бы вы чуть медленнее". Ну, хотя бы - я как форму говорю сейчас - это понятно. Это есть, ты к этому можешь прислушаться, ты с этим можешь поспорить, но это нормальный человеческий диалог. Я не говорю, что все должны бесконечно восхвалять - нет. Но не надо самоутверждаться желчью и разрушением. Но мне кажется, что Алина показала свой характер, и так же, в общем, происходит ее становление, как и становление участников.

И в этом магия проекта - от эпизода к эпизоду мы видим рост, и это тоже нельзя не заметить. Станет Алина дальше ведущей других или не станет, или для нее это будет еще одним опытом для дальнейшей жизни - ну и слава богу! Мне кажется, и в этом тоже суть проекта - все учатся. Учатся впервые быть партнерами. Вот сейчас у нас большая плеяда ребят новых: Таня Волосожар, Лена Ильиных, Катя Боброва, Дима Соловьев, Саша Энберт впервые участники этого проекта, впервые вообще соприкасаются с этим другим миром. Им это тоже очень важно. Поэтому мне кажется, что это все - про созидание.

- Секрет, сколько стоит участие в "Ледниковом периоде"? Какой гонорар?

- Конечно, это коммерческая тайна, но да, все фигуристы получают гонорар, у них контракты с Первым каналом.

"Ледниковый период" — не "Давай поженимся"

- С кем было сложнее всего из непрофессиональных фигуристов? Вот прям настолько тяжело, что с ужасом и дрожью.

- Ой, я так не могу вам сказать.

- Миша Галустян, нет?

- Ну, с Мишей было так легко работать! Миша — это чистый лист, мы его учили завязывать коньки. Он просто встал впервые в проекте. Но он такой светлый человек, так легко работается. Да нет, вы знаете, я, во-первых, изначально отношусь к людям, которые решились участвовать в проекте, с большим уважением и благодарностью, потому что я понимаю, что они пробуют то, чего не пробовали никогда. И, в общем, если сейчас перечислить, то я думаю, что больше ста человек, ста селебрити у нас участвовали. Зачастую - этот у нас катался, этот у нас катался, этот катался, этот катался. И в этот период мы очень родные души. Потом, конечно, нас разбрасывает.

© РИА Новости / Владимир Песня

Перейти в медиабанк

Илья Авербух и Михаил Галустян

- Ну как разбрасывает, не зря же в кулуарах говорят, что "Ледниковый период" еще можно назвать "Давай поженимся". Некоторые, наоборот, сходятся.

- На самом деле, это еще одна вещь, которую мне неприятно слышать, потому что проект вообще не про это. Я считаю, что это, конечно, к сожалению, нечестные сплетни и нечестные разговоры, потому что если мы возьмем с вами по факту - да, конечно, за 15 лет существования проекта, понимаете, сколько у нас… Вообще, если сейчас десятый, юбилейный сезон "Ледникового периода", но были еще проекты "Лед и пламень", "Болеро", "Танцуй" - ну да, 2-3 истории, и то - неподтвержденные и не закончившиеся никакими отношениями, случались. Но это как случается на съемочных площадках фильмов и всего остального. Мне грустно, потому что этой цели вообще нет и, в общем-то, этого тоже всего нет, но вот какая-то дубина написала: "Авербух у нас теперь сваха". Кого я сосватал, с кем я сосватал? При том в кучу брошены все, в том числе Петя Чернышов с Настей Заворотнюк, которые вообще познакомились в другом проекте. Назовите мне хоть одну пару, которая реально после "Ледникового периода" стали жить вместе, кроме Насти и Пети, которые познакомились, опять же, не в моем проекте. Или Джигурда с Анисиной - это вообще не имеет никакого отношения к моему проекту, это другая история. В проекте "Ледниковый период" никто друг друга не нашел.

- Навка с Башаровым, нет?

- Разве они поженились?

- Нет, не поженились.

- У Навки с Башаровым, и они этого не отрицают, действительно были романтические отношения на какой-то период, допустим, за 12 лет, но они не стали какими-то большими. Да, у Иры с Димой Марьяновым тоже, но они сформировались не потому, что... Мы к этому времени с Ириной уже расстались, она была совершенно свободной женщиной, она начала отношения с Димой Марьяновым. Ну, хорошо, у них там произошло. Ну, допустим, даже две истории за все время. В общем, мы ничего другого не вспомним. Дальше какие-то там… Главное, что ни одна пара не сформировалась в пару, ничего не произошло. Если есть сваха, значит, кто-то поженился. А кто у нас поженился? Но надо вбросить, надо сказать.

© РИА Новости / Игорь Зарембо

Перейти в медиабанк

Татьяна Навка и актер Марат Башаров

"Бюджет хорошего ледового спектакля — 70 миллионов"

- Какие шоу ближайшие все-таки состоятся? Может быть, не в Москве или в Петербурге, а в каких-то других городах.

- Сейчас невозможно ничего говорить. Я закрыл программу в Москве, хотя я даже толком не могу сказать - я закрыл, или все-таки нельзя, потому что нет какого-то точного объяснения, но есть 25% зала, которые распространяются на театры, кинотеатры и концертные залы, а дальше написано - развлекательные и культурные запрещены. То есть имеется в виду, что в больших ледовых дворцах вообще нельзя.

- Но при этом хоккей - 25%.

- Да, но там написано отдельно, что по согласованию отдельно каждая игра и так далее. Вы понимаете, если бы рентабельность этого бизнеса была бы от 25%, то, я думаю, им бы занимались все (смеется). Но я вам скажу как человек, который в этом живет уже сознательную большую жизнь, что рентабельность ледового шоу возникает где-то после, хотя бы, 75% продаж. Тогда можно рассчитывать, что ты более-менее не зря работал. Я не говорю, что ты много заработал, но не зря. 25% может потянуть только гостеатры, которые находятся на определенном гособеспечении. Вот они могут столько, сколько могут. Просто недособерут, недопонесут. Но коммерческие проекты - я не знаю, кто может вынести 25%.

- Но анонсы шоу Татьяны Навки я видел.

- Таня примет свое решение. Сейчас достаточно сложная ситуация. Мы поставлены в такую даже сложную еще этическую историю. То есть мне кажется, что правильнее, наверное, было бы все таки… Я абсолютно с пониманием отношусь, действительно, нет ничего важнее человеческого здоровья… Все таки, наверное, было бы правильней, может быть, все таки запретить, закрыть, потому что получается, с одной стороны, вы можете, с другой стороны, в принципе, любой здравомыслящий человек понимает, что за 25% отбить ну, допустим, такого уровня шоу, если действительно оно с такими, какие проходят ледовые шоу, практически невозможно, не может быть окупаемости никакой, просто даже невозможно с зарплатами рассчитаться будет.

Плюс еще этический вопрос: если это опасно, то как ты приглашаешь людей в опасную зону? Ты становишься еще и двойным злом, что ты еще и зовешь ради собственной наживы людей на шоу? То есть мы еще отвечаем и за это. Я имею в виду тех, кто проводит развлекательные мероприятия.

- Бюджет хорошего, качественного ледового шоу от какой суммы начинается? Минимально.

- Шоу или спектакля?

- Спектакля. Не шоу просто, где набор номеров, а спектакль с декорациями, с костюмами.

- Чтобы создать хороший, качественный спектакль, я думаю, что это где-то… Раньше, когда доллар был 60, это был миллион долларов. Где-то порядка 60-70 миллионов - это те инвестиции, которые ты должен вложить, чтобы создать спектакль сейчас. Ну, если мы говорим о высококачественном спектакле, с декорацией, с костюмами, с музыкальной партитурой. То есть это большой круг людей, которые, конечно, не работают бесплатно, плюс когда идет запуск спектакля, то, соответственно, это рекламная кампания, это арендные платежи и так далее. То есть в общем, чтобы запустить проект и открыть дверь, нужно для первого шоу примерно где-то в размере 80 миллионов, я думаю, проинвестировать. И потом ждать (смеется).

- Участие фигуристов. Я помню интервью, в котором фигурировала сумма в ледовых шоу ваших 150-200 тысяч у фигуристов за выход, у коллег до 600 тысяч гонорары за одно шоу доходили. Траньков мне сказал, что у них рекорд с Таней, по-моему, 18 тысяч евро за выход за рубежом и 13 тысяч - в России. Сейчас ситуация по расценкам изменилась, или порядок приблизительно такой же?

- Сейчас ситуации вообще нет никакой, мы будем смотреть, как это вообще сейчас все будет, как рынок будет восстанавливаться. Вы знаете, я не готов комментировать это, я действительно сказал разумные цифры, причем я сказал в диапазоне, примерно от 100 до 200 тысяч. Причем есть же еще градация, что для меня как продюсера, объективно, катается пара или катается одиночник - это, в общем, один номер. Это номер, который занимает внимание зрителя четыре минуты. Это было всегда изначально, что одиночник весь гонорар забирает себе, а пара должна его внутри поделить. Для меня это одна ставка.

И когда я говорю, допустим - ставка 150 тысяч за выход для пары, что внутри для каждого из них это 75, но для меня это все равно 150 тысяч. И одиночник получает 120 тысяч, к примеру, но он получает это один. Так принято всегда было, всегда парники, и даже в призовых, в спортивных тоже такая же история. Ну вот, катайтесь в одиночном тогда. Поэтому это не значит, что если я говорю 150, то это каждый должен получить, что пара стоит 300 эти четыре минуты, а одиночник должен стоить 120. Нет, реально это номер в шоу, который занимает равное количество времени. И, конечно, градация гонорара всегда идет от успешности спортсмена, не надо тут быть семи пядей во лбу. То есть если зрители хотят видеть его и покупают на него билеты, то, соответственно, он и стоит дороже, и тут цифры могут быть абсолютно баснословными, любыми.

Если Ханю собирает один 10-тысячный зал, и все остальные только на гарнир идут выступления, люди идут именно на Юдзуру, то он может исходя из того, что он просто понимает, сколько… Понятно, что он не может просить миллиарды, но он может диктовать условия любые, и тут уже ты понимаешь, что это все равно тебе принесет, потому что, имея Юдзуру, ты в дамках. Главное - его уговорить.

У нас разный рынок, поэтому, конечно, в какой-то момент естественно, что планка спадает, как только проходят годы, как только появляется сразу новый чемпион, все хотят постоянного обновления. И этим, в принципе, я продлил жизнь ребятам, создавая спектакли, потому что в спектакле, конечно, все тоже хотят видеть чемпионов, но еще и атмосфера спектакля, и люди ждут другое действо. И поэтому такое долголетие.

"В политику идти не готов"

- Амбиции Ильи Авербуха через 5 или 10 лет.

- Как говорится, все течет, все изменяется, и, наверное, вот это огромное, объять необъятное, которое было во мне, вот как мы с вами перечисляли - и там быть, и там быть, и там, и это сделать, и то - оно, конечно, все потихонечку проходит. Я хочу сфокусироваться все таки на главной идее - это строительство стационарного ледового пространства. Это такой некий дом танца, о котором я давно очень мечтаю, но пока не могу протолкнуть никак эту историю, потому что это большое финансирование.

© РИА Новости / Сергей Пятаков

Перейти в медиабанк

Илья Авербух.

- В Москве?

- Я хотел бы в Москве, но, в общем, даже, наверное, не имеет значения. Нагло звучит, но мне хочется тоже иметь свой театр. Мне хочется приходить туда, к себе домой, и мне кажется, вот там я мог бы еще очень много всего сделать, причем я не говорю, что это только фигурное катание, потому что с очень многими видами искусств я соприкоснулся. Это дом, где говорят языком танца, я бы так сказал, более широко. Конечно, там важна сцена, важен комфортный зрительный зал, потому что, все равно, ледовый дворец это не место для театральных постановок. Театральные постановки ледовые должны быть в театральном пространстве. Я хочу, чтобы люди приходили исключительно в театральное пространство, а ледовым дворцам отдать ледовые соревнования, чемпионаты, гала-шоу. Это прекрасно, потрясающе, когда ты выходишь, 20-тысячники в Америке, или у нас сейчас строится 12 тысяч. Но я хочу камерности, спокойствия и творчества.

- В политику готовы пойти?

- Нет.

- Категорически?

- Я всегда говорил - нет. Не хочется рвать на себе рубашку, потому что все меняется, потом вы же покажете мне это интервью: "Что ж ты говорил?" Я не закрываю никакие двери, - так осторожно говорю я, - но мне не очень интересна политическая деятельность. Может быть, мне было бы интересно в какой-то момент взять какой-то район и попробовать его как-то преобразить. Но это какое-то мальчишество, детский сад (улыбается). А вот политика, депутатство, сидеть там, законотворчество - я даже толком не могу объяснить, что я там могу сделать. Это какие-то кулуары. Нет, это не ко мне. Я за действие. Надо что-то делать, производить, пока есть силы. Создавать, ошибаться, может быть - но делать. Рассуждал у нас достаточно без меня.

- Вернемся к фигурному катанию. Вы автор того самого номера Юлии Липницкой с красным пальто и "Списком Шиндлера". Письмо Спилберга - все о нем говорят, но видели только вы. Что было в письме?

- Ну нет, видел его не только я, видела его Этери Георгиевна. Вы знаете, оно… Просто, наверное, сам факт письма (улыбается).

- Короткое, длинное?

- Нет, оно не было длинным. Было написано, что он благодарен, что само воплощение было именно таким. В принципе, это и является для меня главной похвалой, потому что все есть в этой музыке, и я бы не перетягивал на себя, что я там вношу какое-то уникальное решение. Там получилось все, было все в абсолютном совпадении. Совпала и прекрасная работа художника по костюмам, это замечательное платье, очень образное. Совпала кропотливая работа Этери Георгиевны, и в том числе, что она вот прям как такую мантру не позволила менять ни одного шага. Это тоже очень важно.

И, конечно, главное - это потрясающая Юля Липницкая, которая и своим выступлением, и своим, может быть, слегка отсутствующим небесным взглядом была очень точна в этом образе. Это то, что единственное я могу себе зачесть в актив - то, что я просил Юлю все время не наигрывать и не "настрадывать". Я говорил, что главное - чтобы этот танец не превратился в страдание, в страдальческий. В нем был внутренний свет, все было и так сказано в музыке, не надо было доделывать, довымучивать, договаривать, докрикивать. И слава богу, что этого не было в этом танце. Наверное, в этом есть и моя заслуга, что этого не случилось и был вот этот оборотный взгляд - взгляд, когда Юля обернулась и посмотрела на всех нас, уходя. В принципе, наверное, этот взгляд - это главное, что было поставлено в этой программе, а все остальное - это совпадение с музыкой. Но найти этот взгляд непросто, но, в общем, было состояние. Было состояние и было идеальное совпадение.

"Тутберидзе — ледокол, прорубивший дорогу женскому катанию на другой уровень"

- Откуда энергетическая связь такая с Этери Георгиевной? Я все думал, и неужели это вот с того момента, когда вы попробовались в паре?

- Нет (смеется). Это вообще Этери мне напомнила, что мы пробовали. Это был такой фрагмент, она говорит: "А ты помнишь?" Я говорю: "Как я мог, ты же выше меня уже была". "Все равно!" Нет.

Ну, мы действительно какое-то время катались в надежде, что я вырасту, но надежда не оправдалась (смеется). Вы знаете, я думаю, что почему я за Этери Георгиевной - я вот за труд. Потому что объективно, когда я вернулся в Россию после завершения карьеры - да, у нас были титулы с Ириной, и, в принципе, это немножко помогало открывать двери, но все, что создано, создано без помощи кого-либо. Это как лягушонок, который масло взбил. Вот о родственности вы говорите - я считаю, что Этери Георгиевна именно так же взбивала масло, только в своей, тренерской стезе.

Я знаком, я вижу, насколько это великий труженик именно за счет такой вот целеустремленности. Я вижу в этом родство души. Она так же где-то вовлечена, и так же я чувствую такую же незащищенность в социальных сетях - она не любит это все, и я. Нам бы вот - дайте нам работать внутри катка и не трогайте нас, не обсуждайте. Просто дайте нам делать свое дело. Я вот с ней это чувствую, какое-то понимание и при этом огромное уважение, потому что она революционер в своем направлении, она открыла этот ящик Пандоры этих сумасшедших прыжков, и то, что сейчас происходит, это все равно все пожинают плоды работы Этери Георгиевны. Она стала ледоколом, который прорубил, вывел на другой уровень женское одиночное катание. Не только в России - в мире. А дальше уже, естественно, как всегда, все бегут и все рассыпается.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Тренер Этери Тутберидзе на этапе Кубка России по фигурному катанию в Москве.

- Все бегут, все рассыпается. Не имеет ли смысл защитить тренера контрактной системой, чтобы не убегали ученики?

- Вы знаете, я, по-моему, единственный пока громко говорящий о контрактной системе. Все как-то или немного соглашаются и все время ищут различные подводные камни… Я бы вступил в какую-то… Единственное, что плохо, что все время мы все высказываем свое мнение как-то каждый поодиночке. Я вот надеюсь, например, что наше интервью кто-то осилит целиком, но ведь, как правило, сейчас все равно вытащат фразу, она вылетит куда-то, и нас все время сталкивают и мы бьемся. Нас бы посадить всех за круглый стол, кто вообще хоть как-то понимает, где мы в полемике, и его бы, может быть, снять (смеется). Потому что эти заочные споры со всеми, конечно, не говорят, потому что не высказывают целиком позицию.

Я еще раз говорю о том, что контрактная система, за которую я ратую, она не для того, чтобы закабалить спортсмена или привязать его. Она не для того, чтобы тренер чувствовал свою безнаказанность, если нельзя от него уйти - не знаю, какое слово правильное. Она для того, чтобы все стало цивилизованным и урегулированным процессом, как происходит в других видах спорта. Но при этом она является защищенностью для тренеров, потому что сейчас в данной ситуации все не защищены - и спортсмен, потому что тренер может взять и переключить свое внимание на другого.

Вот был бы контракт у спортсмена, он приходит и говорит - у нас с вами в контракте написано. Да, нельзя в контрактах, конечно, все оговорить, ну невозможно, ну есть какие-то там вещи. Но мы можем оговорить, что - ребят, я хочу получать возможность работать, чтобы внимание мое персональное было 10 часов в неделю, к примеру. Я же могу такое прописать в контракте? Могу. Вы на меня посмотрели на этой неделе пять часов, я имею право расторгнуть контракт. Мы можем договориться, я 15 часов на следующую неделю перенесу, но, допустим, у спортсмена законные требования. Или тренер прописывает - не пропускать тренировки без уважительной причины и так далее, и тогда тренер тоже может сказать какую-то историю.

© РИА Новости / Рамиль Ситдиков

Перейти в медиабанк

Илья Авербух

То есть можно все эти даже нюансы (прописать). Спортсмен может сказать, что через три года я хотел бы, чтобы вы вывели меня в топ-3, и я потом говорю, по нашим условиям не случилось. Спортсмен может и продолжать ждать, как с футбольным тренером - могут продолжить, могут расторгнуть. Нет результата - это тоже все прописывается, но тогда есть, во-первых, понимание того, что происходит. Сейчас что происходит - тренер воспитывает и понимает, что он воспитывает, в общем-то, возможно, для своего конкурента ученика. И дальше спортсмен абсолютно спокойно может перейти вообще в роль такого шантажа. Тренер не знает, он, может быть, нагружает чрезмерно. Любой спортсмен не хочет, чтобы его чрезмерно нагружали. Ему кажется, что вот там будет по-другому, с улыбками. Тренер что, чтобы он только у него остался, перестает его нагружать, или начинает выдавать какую-то нагрузку. И все время не знает - а завтра он мне придет подарит букетик или напишет смску "Спасибо вам большое за труд, но я ушел к другому". И что ты сделаешь? Понимаете, я вот об этой защищенности говорю.

Есть контрактная история, и я понимаю, что да, я вкладываю, но у меня будет финансовая компенсация так или иначе. Во-первых, за это. Самое главное, что тот, кто взял готового, должен за это заплатить, заплатить мне за то, что я подготовил тебе чемпиона. Дальше - хочешь, его доразвивай. Это, по-моему, абсолютно прямая и понятная история. Это же тоже все бизнес. Я сейчас начну, понесутся на меня, что я платить-не платить. Но какое-то регулирование должно происходить. Не может происходить такой бардак абсолютный.

Да, раньше было очень много на человеческих отношениях. Уходили всегда спортсмены, всегда уходили, было. Но это было точно, потом долгое время это еще немножко будоражило, но так, чтобы вот так вот просто пол-группы, включая половину тренеров, большинство вот так просто взяли и переезжали - я в истории фигурного катания такого не помню. Ну а завтра они же так же переедут в третью сторону, в четвертую. У нас какая-то будет миграция? Ну в этом же должен быть порядок. Я только за порядок, это защитит всех.

- Если я не путаю, то именно вы посоветовали Этери Георгиевне Даниила Глейхенгауза.

- Да, так получилось, что ее помощник, с кем она сотрудничала, они расстались, и Этери позвонила мне. Говорит: "Нет ли у тебя кого-нибудь с головой, кто бы мог встать?" Я уже знал, кто нужен Этери, потому что мы уже до этого сотрудничали. А Даня катался у меня в ледовом балете.

Я вообще всегда ребятам в ледовом коллективе говорил: "Ребята, это для вас ступень. Понятно, что вы не можете всю жизнь кататься в ледовом балете, вы должны думать о том, что будет дальше, как ваша карьера будет развиваться. Я даю вам сейчас возможность получать удовольствие от выступлений. Все счастливы, но надо думать, что будет дальше". Даня всегда показывал, и я видел, что у него большой творческий потенциал, и где-то даже давал ему возможность тоже ставить, понимал, что он может, и видел, что ему тесно в ледовом коллективе, ему хочется развиваться. Поэтому сразу позвонил и говорю: "Дань, мне кажется, это твой шанс, и тебе надо поехать к Этери Георгиевне. Надеюсь, что у вас все срастется". И, конечно, Этери Георгиевне тоже сказал, что есть у меня хороший парень, который и с головой, и без лишнего гонора.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Тренер Этери Тутберидзе и хореограф Даниил Глейхенгауз

- В чем стержень Этери Георгиевны?

- Она человек с очень сильным характером, по-хорошему фанатичная, преданная делу и верящая в собственные силы.

О личной жизни

- Сколько лет не вставал на коньки ваш сын Мартин?

- Много лет, потому что он в четыре года последний раз сказал, что он никогда больше этого не сделает. А вот сейчас недавно вышел на лед, и вообще, я прям счастлив, как складываются сейчас наши отношения. Прям такая семья-семья. И проходя сложные моменты взросления, самоопределения, характера, появилось такое хорошее тепло.

Он вообще никогда не интересовался, что я делаю. То есть для него, ну, где-то там папа занимается чем-то. Тут даже как-то мы ехали, и он вдруг говорит: "Слушай, то есть вы с мамой были прямо лучшими в мире, получается?" Причем так искренне это сказал, то есть у него какое-то осознание пришло. В этом есть свое обаяние.

© РИА Новости / Рамиль Ситдиков

Перейти в медиабанк

Илья Авербух

- Получается спортивная семья. Какой спорт у Лизы?

- Лиза не очень любит спорт, но, как я сейчас узнал, она любит мотоспорт (смеется). Я думаю, что ее страсть к квадроциклам, к мотоциклам, что она творит… Это абсолютно бесстрашный человек, но вот это ее вид спорта. При этом она очень любит кататься на коньках и была одним из инициаторов прихода Мартина на лед. Так бережно она его сподвигла, а дальше он уже сам проявил инициативу.

- У них нормальные отношения, все хорошо?

- Да, у нас все хорошо.

- Что стало толчком к выходу в публичное поле?

- Да, какое-то время мы встречались, но достаточно быстро я решил снять эти вопросы, которые нормально возникали, для того, чтобы они исчезли. Всем хочется пообсуждать, всем хочется поговорить, но я не собираюсь прятаться, или отнекиваться, или рассказывать. Да, мы свободные, у нас очень нежные отношения, и я надеюсь на их продолжение.

- Вы счастливый человек?

- Я всегда был счастливым человеком и сейчас еще больше счастлив.