Александр Большунов: какой я гений? Нужно еще очень хорошо поработать

Чемпион мира и двукратный обладатель Кубка мира в общем зачете Александр Большунов в эксклюзивном интервью РИА Новости рассказал, что злополучный финиш марафона на чемпионате мира кое-чем ему даже понравился, о том, каковы его отношения с Йоханнесом Клебо и чему еще предстоит научиться у норвежцев, и о том, что сейчас победы радуют даже больше, чем в детстве. Иногда — до слез.

"На лыжне мы боремся друг с другом, но после финиша мы не держим друг на друга зла"

— Вы просматривали финиш марафона на чемпионате мира?

— Он мне попадался на глаза. В интернете, в Instagram. На самом деле мне понравилось в смысле той техники, с которой я финишировал. С одной палкой. Прямо мне понравилось, как я это сделал. Даже с одной палкой.

— Итак, главный соперник наносит вам повреждение. Факт, доказанный жюри. В итоге вместо победы шиш с маслом, то есть серебряная медаль, которую не очень хотелось. И вам это понравилось?

— Нет, это не понравилось. А вот то, как я финишировал, именно те движения, которые были сделаны одной палкой, мне понравились. До этого даже с двумя палками такого технического исполнения финиша у меня не было. А здесь мне понравилось.

— Не было желания эти несколько последних сот метров прокрутить по кадрам?

— Да что тут прокручивать, не вижу смысла.

— Может, смысл в том, чтобы задать самому себе вопрос, а не сделал ли я сам что-нибудь не так?

— Зачем назад смотреть?

— Чтобы в следующий раз сделать все так, как надо.

— В следующий раз надо просто чуть-чуть потренироваться, чтобы не доводить ситуацию до таких разборок.

— Но ведь Йоханнес тоже чуть-чуть потренируется, и разборка вновь состоится, разве нет?

— Наверное (смеется). Ждать недолго на самом деле.

— Что ж, вы не смотрели финиш так, как его просматривали члены жюри. Но в голове вы прокручивали этот эпизод? Все ли вы сам сделали правильно?

— Все шло нормально, по плану. Тот финиш я реально мог выиграть. Но сломанная палка не дала это сделать. Даже если бы мы просто соприкоснулись, но без поломки, этого было бы достаточно, чтобы продолжить борьбу и финишировать достойно.

— В соцсетях было много крика о том, что Клебо сделал это специально. Вы верите в такое?

— Нет, конечно. Как такое можно сделать специально?

— А так и сделать, что на войне все средства хороши.

— Нет, он просто зацепил мою руку, от этого она ушла в сторону. Это был просто контакт, это не было специально.

— Есть такая точка зрения: спортсмены уровня Большунова и Клебо не могут дружить. Просто потому, что первое место одно, и какая уж тут дружба. Это верно?

— Да.

— Тогда, по той же причине, Йоханнес Клебо — ваш враг?

— Не скажу, что он мой враг. Это соперник, с которым приятно соревноваться. На лыжне мы боремся друг с другом, но после финиша мы не держим друг на друга зла.

— А как же новости о том, что вы сначала пригласили его на свадьбу, потом передумали звать?

— Как было сделано приглашение, так оно в силе и осталось. Это все журналисты придумали. Те, которым надо раздувать тему конфликта.

— То есть на самом деле ваши колебания по поводу приглашения выдуманы, верно?

— Конечно, выдуманы! А из-за чего мне было так поступать? Конфликт был на финише гонки, после финиша все заканчивается. Это только гонка. Ничего личного. Йоханнес, правда, не приедет, это уже точно, но вовсе не из-за какого-то конфликта. Написал, что еще до моего приглашения подписал контракт на съемки в телевизионном шоу как раз в те числа, когда у нас свадьба. Только из-за этого.

"Когда все сходится, то им сложно что-нибудь мне противопоставить"

— Тренер Юрий Бородавко сказал, что в этом сезоне вы научились "читать" гонку и поэтому командная тактика норвежцев, которую они раньше против вас применяли, теперь не срабатывает. По его словам, теперь вы эту тактику запросто ломаете. Это так?

— Есть такое. Просто опыт же приходит. И они меня учат постоянно (смеется).

— То есть оно еще не пришло?

— Еще есть чему мне поучиться у них (смеется).

— А вот как это — "читать" гонку? Можно перевести это на язык, понятный дилетантам?

— Простой пример. Делать так, как это умеет Йоханнес.

— А как Йоханнес Клебо "читает" гонку?

— Он идеально все просчитывает. Где нужно сделать ускорение, где можно выиграть секунды у соперников. Где правильно это сделать, а где это делать не нужно и даже бессмысленно. Ситуация в гонке постоянно меняется, и поэтому надо по ходу дистанции все просчитывать.

— И все же позвольте прояснить вопрос о командной тактикой норвежцев. Она уже больше не работает против вас?

— Нет, ну почему. Бывает, что работает. А бывает, что и нет (смеется). Все зависит от состояния организма, от готовности лыж и так далее. Когда все сходится, то им сложно что-нибудь мне противопоставить.

— Но ведь многие полагают, что не нужна Большунову никакая тактика. Он же гений, считают многие болельщики, ему надо просто бежать вперед, и рано или поздно все отстанут. Это, конечно, наивная теория, поэтому вопрос: какова доля хитрости, умения просчитать гонку в ваших успехах?

— Хитрости-то как раз мало у меня. Ее практически нет (улыбается).

— А нужна?

— Конечно нужна.

— Можно ли этому научиться?

— С каждым годом я этому все больше учусь. И сам учусь, на своих ошибках. И норвежцы меня этому учат.

— Любая профессия состоит из множества нюансов, которые только профессионалам и видны. Притом что очень многие уверены, что Большунов — гениальный лыжник...

— Да какой я гений? Мне не нравится ваша формулировка.

— А она не моя. Это то самое мнение публики, которая полагает, что гениальному Большунову никакая тактика не нужна. Потому я и спрашиваю, какие нюансы лыжного мастерства вы еще не довели до предельного уровня?

— Таких нюансов большое количество. Много всего. Какой я гений? Нужно еще поработать, очень хорошо поработать, чтобы все было идеально.

— Но ведь вы уже на вершине. Вы чемпион планеты, у вас несколько Кубков мира, вас называют лучшим лыжником на Земле. Так каких нюансов вам не хватает? Над чем надо поработать?

— Надо всем. Везде понемножку. Где-то больше, где-то меньше.

— Где больше?

— Да везде (смеется). Например, не хватает техники. И классической, и коньковой. Тактической грамотности не хватает. Опять же, в плане тренировок надо подработать финишные отрезки. Понять, как лучше это делать.

— Но ведь вы сами сказали, что вам понравилась техника, с которой вы финишировали в марафоне, имея всего одну целую палку.

— А до этого мне совсем не нравилось, как я прохожу финишные отрезки. Перед чемпионатом мира мы поработали над этим, уделили этому аспекту внимание, и пришло понимание того, как нужно финишировать. Чуть-чуть по-другому, чем раньше. И даже с одной палкой удалось финишировать хорошо.

— А тактика? Ведь что видят зрители? Бегут пять норвежцев, против них один Большунов, и он от них уезжает. Зрители абсолютно уверены, что с тактикой у Александра все нормально. Видимо, он все правильно рассчитал, раз уж от всех пятерых убежал. Так?

— Ну так.

— Так чему ж еще учиться? Куда лучше, если вы уже умеете в одиночку убежать от пятерых норвежцев?

— Тому, чтобы не было промахов в других гонках. Чтобы этот навык был закреплен (смеется).

— То есть четвертое место в "разделке" на чемпионате мира, когда вы долгое время лидировали, а потом начали уступать норвежцам, стало следствием именно тактического промаха?

— Да, и это был сильный промах. Если бы сейчас стартовать в той гонке заново, я прошел бы ее иначе. Сто процентов. И результат был бы совершенно другой.

"Что за дела? Видимо, надо заканчивать".

— Вы стесняетесь своих отрицательных эмоций? Тех, которые видны зрителям.

— Да нет. Чего тут стесняться. Это же эмоции, которые приходят сами по себе.

— Но ведь еще недавно считалось, что наш спортсмен должен быть сдержанным в любой ситуации. Он никогда ничего такого не покажет, всегда будет вести себя достойно. Вы хотели бы научиться сдерживаться?

— Да я могу сдерживаться, в этом нет проблемы. Просто буду выплескивать эмоции в другом месте, да и все. Все просто.

— Но ведь себя не переломать. После финиша марафона на чемпионате мира, проигранного из-за сломанной палки, в трансляцию попали кадры того, как вы плачете. С моей точки зрения, это нормально — после такого-то разочарования, а как вы считаете?

— Это нормально. Я эти эмоции там и оставил. Все те два-три часа, пока шла гонка, со всеми ее эмоциями я там оставил, и до свидания.

— Считается, что чистая радость победы возможна только в детстве. Потому что потом это уже работа. Когда победы радовали вас больше — в детстве или сейчас?

— Победы радуют сейчас точно так же, как в детстве. Мне кажется, сейчас даже больше. Потому что даже слезы появляются на финише. В детстве такого не было.

— Вы уже участвуете в принятии решений по поводу тренировочного процесса? Ведь сначала ребенок просто слушается тренера. Потом спортсмен становится умным, зрелым. И начинает принимать решения самостоятельно. Вы уже на этой стадии?

— На этой стадии я уже давно, между прочим. Потому что в первую очередь нужно слушать свой организм, а уж потом тренера. Да, есть тренировочный план. Но иногда ты просто не можешь этот план выполнить. А иногда, наоборот, тебе нужно сделать больше запланированного.

— А как давно вы научились слушать свой организм?

— Не то чтобы давно. Но сейчас это есть. Если я чувствую, что мне надо еще позаниматься, я остаюсь и продолжаю тренировку. А если я понимаю, что организм уже не реагирует, то продолжать нет смысла. И тренер это тоже видит сам.

— Это хорошо, когда тренер видит. Бывают же тренеры, которые приказывают, и все тут!

— По мне сразу видно, если какая-то тренировка не пошла. Даже если тренер будет заставлять, я ее не сделаю. Бывает и наоборот. Надо сделать столько-то, а я делаю больше. Он видит и понимает, что мне сегодня действительно нужно поработать сверх плана.

— Получается, что вы во многом сам себе тренер?

— С одной стороны, так и есть. Но все-таки тренер есть. Он составляет мой план и всю тренировочную программу. А уже как ее выполнить — это зависит от моего самочувствия.

— И никаких конфликтов? Если Александру надо больше, пусть пашет. Если Александру надо прекратить раньше, пусть заканчивает. Именно так строятся тренировки?

— Да, практически так. Наш тренер не стесняется развиваться и спрашивать совета у специалистов в той или иной сфере. Я вижу, как он постоянно консультируется с кем-то, когда у меня плохое состояние. Он сразу на телефоне, пытается разобраться, почему так. Он этого не стесняется.

— Он задает вопросы, получает ответы, доводит до вас. Вы начинаете пользоваться этими ответами, и становится лучше?

— Не на сто процентов, но какую-то часть полученной им информации мы используем и работаем дальше.

— Хоть раз в жизни были мысли о том, что зря занимаетесь спортом?

— Между прочим, такое до сих пор у меня бывает. Как раз перед главными стартами мне кажется, что у меня вообще ничего не получается. Организм вообще не реагирует на тренировки. Не раз такое бывало. И я думаю: "Что за дела? Видимо, надо заканчивать". (смеется). Перед последним чемпионатом мира точно так же было.

— И как быть в такой ситуации?

— Да никак. Просто нужно отдохнуть немножко. Полдня отдыха — и все нормально.