10:00 07.09.2021
(обновлено: 10:52 07.09.2021)
"Не могу принять": семьи игроков "Локомотива" вспомнили день авиакатастрофы
ЯРОСЛАВЛЬ, 7 сен – РИА Новости, Екатерина Абрамова. Десять лет назад страшная авиакатастрофа под Ярославлем унесла жизни хоккеистов "Локомотива". "Я придумала себе, что он уехал, нет возможности позвонить", - говорит Светлана Шувалова, мама игрока Максима Шувалова. В разговоре с корреспондентом РИА Новости Светлана и другие близкие погибших вспомнили день трагедии и рассказали, как эти годы справляются с утратой.
Самолет Як-42 авиакомпании "Як Сервис" с хоккейной командой "Локомотив" на борту разбился 7 сентября 2011 года в 16.00 мск при взлете из аэропорта "Туношна" в Ярославской области. Он упал на берег реки Туношонки, часть обломков попали в воду. Всего в самолете было 45 человек — 37 пассажиров и восемь членов экипажа. При крушении выжили двое — хоккеист Александр Галимов и бортинженер Александр Сизов, но 12 сентября Галимов от полученных ран скончался в Институте хирургии имени Вишневского в Москве. Команда летела в Минск, где на следующий день должна была сыграть с местным "Динамо" в своем первом матче сезона-2011/12 Континентальной хоккейной лиги.
"Он просто уехал"
"Это такой удар, после которого поднятья физически тяжело, а морально еще тяжелее. Какие-то желания иметь, даже просто по утрам просыпаться... Но переживать это все 10 лет мне помогает моя фантазия. Я придумала себе, что он уехал, что он не звонит, потому что нет возможности. Ну, нет возможности. Он же много времени в поездках проводил. Я понимаю мозгом, я же разумный человек, что… Но сердцем я не могу принять. В моем сознании он живой", - рассказывает Светлана Шувалова, мама Максима Шувалова, самого юного игрока погибшего состава "Локомотива". Максиму было всего 18.
Российский игрок ярославского "Локомотива" Максим Шувалов. 7 сентября 2011 года находился на борту самолета Як-42 авиакомпании "Як Сервис", потерпевшего крушение под Ярославлем.
Шуваловы живут в Рыбинске. В свое последнее лето Максим получил права и очень радовался – говорил, что его мечта сбылась. За пару дней до вылета он отправился за рулем отцовского автомобиля в Ярославль, с ним ехала его девушка Оля. Мама проводила его до машины, чего раньше, говорит, никогда не делала. Тогда она видела его в последний раз.
Светлана рассказывает о сыне, кажется, легко, с улыбкой. Но признается – ее позитив, которым все восхищаются, дается с трудом, но он позволяет не сойти с ума. "Хочется уйти за угол и завыть, но нельзя, надо гнать тоску и дурные мысли, иначе депрессия", - говорит Светлана.
Главное событие этих прошедших лет, которое в буквальном смысле спасло – рождение второго ребенка. "Мы умудрились его родить практически в первый год (после трагедии – ред.), чуть позже. Это был инстинкт самосохранения у меня и у мужа. Ребенок не заменил нам Максима, но он нам очень помог", - поясняет собеседница.
© Екатерина Абрамова / РИА Новости
Светлана Шувалова
Артему сейчас восемь. Он и его старший брат внешне очень похожи, но мама говорит, что в остальном они довольно разные. У Артема, например, совершенно нет тяги к спорту. "Я ему говорю: "Вот твой братик не ленился! Давай в хоккей?". А он не хочет. Ой, если бы он пошел в хоккей, я была бы счастлива безмерно. Я люблю бывать в "Арене" (домашняя арена "Локомотива" - ред.). Обожаю запах льда, эту ауру! Этого просто не передать словами! Я могу там хоть пять часов находиться. Свое желание я понимаю – просто у меня была очень счастливая жизнь до определенного момента, и я хочу это вернуть. Но, конечно, выбор за Артемом", - рассказывает собеседница.
Несмотря на любовь к хоккею, после авиакатастрофы Шуваловы долгие годы не ходили на игры и впервые попали на матч только в прошлом году.
"Мам, там такая команда!"
Максим начал играть в хоккей в родном Рыбинске, но в 11 лет ему пришлось уехать в Ярославль в спортивный интернат. Ехал туда с большим энтузиазмом, а потом заскучал по матери, с которой был очень близок.
«
"Мой голос по телефону услышит и начинает пищать. И я стала отгулы на работе брать, чтобы ездить к нему в Ярославль, потом вообще уволилась. Утром в пять выезжаю из Рыбинска, иду к интернату, встану за углом, не показываюсь, смотрю, ребята в школу идут. Я бегу к ним в комнату, они вчетвером жили, приберусь, постираю, белье развешу, пыль вытру. Бегу в школу, там их дождусь, все вместе идем на тренировку, потом делаем уроки, гуляем. И вечером в восемь домой. Два или три месяца мы жили в таком режиме, пока Максим не привык", - вспоминает Светлана.
Она говорит, что у Максима с хоккеем все всегда шло как по маслу. С нетерпением ждал своего первого сезона в основном составе "Локомотива".
"Он говорил: "Мама, мы выиграем в этом году Кубок. Там такая команда! Салей – с любого места в ворота попадает. Вот бы мне так! А Скрастиньш, а удар-то у него!". Он был в восторге, весь на эмоциях", - говорит Светлана.
День, который оборвал эти мечты, был совершенно обычным, отмечает она.
"Седьмого числа муж на смене, я работаю. Вообще никаких предчувствий. Звонит мальчик, работник склада, и говорит: "Ты смотрела телевизор, ты знаешь, что "Локомотив" разбился?" Я ему говорю: "Ты дурак?". Я трубку бросаю и сразу на мобильный, начинаю набирать, ничего у меня не набирается. Потом мне начинает звонить наш агент Алексей Дементьев, говорит: "Света, спокойно. Максим-то где? Он не улетел, наверное, с командой?". Я говорю: "Алексей, я спешу вас огорчить, но Максим улетел"... Звонит мама, спрашивает, что происходит. Я ей говорю: "Мама, я не знаю. Мой ребенок не может погибнуть". Я набираю мужу, он говорит, что уже выехал", - вспоминает Светлана.
Шуваловы поехали в Ярославль. Там проходил мировой политический форум, и Алексей, который работал полицейским, понимал, что все оцеплено, и им не проехать ни в Туношну, ни к "Арене". Отправились сразу в больницу имени Соловьева.
"Мы пошли в морг… Как сейчас помню, я без таблеток, без всего, спрашиваю: "А есть надежда на то, что там кто-то жив?". Врачи, наверное, чувствуют, насколько человек склонен к истерике, а насколько нет. Они смотрят на меня и говорят: "Наверное, надежды никакой нет". Я, помню, развернулась на 180 градусов и пошла. Куда пошла? Походила по каким-то кустам, покурила. Опять пришла", - рассказывает Светлана и сама поражается, как спокойно держалась, видимо, в состоянии шока.
Остальное она вспоминает как бесконечный хаос, особенно когда выдавали вещи погибших. В числе вещей Максима Шуваловым выдали его уцелевшие документы. Они до сих пор пахнут авиатопливом и гарью.
© Екатерина Абрамова / РИА Новости
Документы хоккеиста "Локомотива" Максима Шувалова, погибшего в авиакатастрофе самолета ЯК-42 под Ярославлем 7 сентября 2011 года
"Даже 10 лет спустя у меня в голове это не укладывается. Мне кажется, что это сон, кошмар", - говорит она.
На выплаты, полученные после смерти Максима, родители купили дачу на берегу реки. А еще оплатили обучение в университете девушке сына Оле, и она получила диплом юриста. Сказали – Максим бы этого хотел. Сейчас Оля замужем, работает по профессии. С Шуваловыми она поддерживает очень теплые отношения.
"Живем мечтами сына"
На лето 2012 года у шести хоккеистов "Локомотива" готовились свадьбы. Никита Клюкин, тоже из Рыбинска, был одним из них.
"У нас на руках уже были кольца, у Ани свадебное платье куплено, у Никиты костюм куплен. Он очень ждал свадьбу. Иногда, когда приезжал к нам, предлагал: "Мам, давай про свадьбу поговорим?". Очень любил мечтать о хорошем, о светлом. И я с ним любила мечтать. И казалось, что это никогда не закончится, что впереди у него длинная счастливая дорога", - рассказывает мама хоккеиста Любовь Клюкина.
Предложение девушке Максим сделал еще в 2010 году, и его родителей удивляло, почему до свадьбы нужно ждать два года. Но сын был очень основательным человеком – надо денег заработать, купить квартиру. "Он всегда ко всему подходил основательно. Например, всегда хорошо учился, не встанет из-за стола, если уроки не сделаны. Может, если бы не было у него такой черты, то не было бы и результатов в спорте. Он выходил на поле не просто побегать, а с головой", - уверена Любовь.
День 7 сентября 2011 года мама Никиты помнит поминутно.
«
"Был обыкновенный день. Мы с Никитой каждый день были на связи, и в полчетвертого он позвонил: "Все, мам, мы улетаем". Настроение у него было хорошее, он был весь на эмоциях. Он пообещал мне по телефону, что мы увидим совершенно другую команду, совершенно другую игру… Я на заводе работаю до полпятого. Вышла. Мне мама звонит: "Люба, где у нас Никита?". Я говорю: "В самолете, в Минск летит". Она: "Как он может лететь? Только что сказали, что самолет упал", - вспоминает Клюкина.
Нападающий "Локомотива" Никита Клюкин и защитник СКА Андрей Зюзин (справа налево) в матче КХЛ
Поверить в услышанное было невозможно. Но сердце ёкнуло. Клюкины сразу же бросились в Ярославль. "А там же форум, никуда не пускают. Это был такой кошмар, никто ничего не знал. Потом уже нам сказали ехать в Соловьевскую больницу. И это было уже всё. Уже реальность приходила. Там нам сообщили подробности. А дальше - страшные дни", - говорит Клюкина.
Стало ли легче за эти десять лет? "Нет, не стало и никогда не станет. Просто так получается, что жизнь продолжается… Как может быть легче для родителей, которые потеряли в самом расцвете сил своего любимого единственного и успешного сына, у которого было такое большое будущее?", - говорит Любовь.
В ноябре 2011 года Никите исполнилось бы 22 года. Он был и остался единственным сыном, кроме того, у бабушек и дедушек он был единственным внуком. Его гибель очень сильно ударила по семье, не все близкие смогли пережить горе.
"Бывает, на работе заходит разговор о чьих-то внуках. Ну… замкнешься, проглотишь комок в горле. Порадуешься, конечно, за всех. И подумаешь – было бы сейчас Никите 30 лет, у нас тоже были бы внуки. Я ненавижу это "бы", мы живем с ним уже 10 лет", - говорит Любовь.
Очень тяжело переживала гибель жениха и Аня, у них была очень сильная любовь. Девушка уже вышла замуж, но навсегда осталась родной, и держит постоянную связь с Клюкиными.
Собеседница рассказала, что справляться с болью в течение 10 лет ей и супругу помогает исполнение мечтаний сына. "Например, он хотел, чтобы мы путешествовали, и мы каждый год куда-то ездим. Он очень хотел нам построить дом. Это была его мечта. С 2013 года мы начали стройку, сейчас мы уже там живем", - рассказывает Клюкина, отмечая, что во всех делах чувствует поддержку сына.
Из поездок супруги везут сувениры, которым в их квартире в Рыбинске отведено специальное место – в бывшей комнате Никиты они организовали музей его памяти. Здесь все его спортивные вещи. А самый ценный экспонат, и его самый любимый - первая забитая шайба, на матче "Локомотива" с московским "Спартаком" в 2008 году.
© Екатерина Абрамова / РИА Новости
Экспонаты музея памяти хоккеиста Никиты Клюкина, погибшего в авиакатастрофе самолета ЯК-42 под Ярославлем 7 сентября 2011 года.
Галимов. Жизнь. Хоккей.
Елена и Саидгерей Галимовы, родители хоккеиста Александра Галимова, живут в селе Сопелки Ярославского района, в нескольких километрах от аэропорта "Туношна". Над головой каждый день летают самолеты. Супруги говорят, что теперь от каждого громкого звука вздрагивают – вдруг что с самолетом? А тогда, 10 лет назад, ни о чем подобном даже не думали.
«
"День был как день. Мы что-то здесь делали… Потом пришел сосед Саня, что-то сказал мужу, тот забрал у меня все телефоны и уехал... Я ничего не понимаю. Вдруг смотрю - друзья подъезжают, одна машина, вторая. Говорят, пойдем чайку попьем. Пошли. Я, как обычно, хотела телевизор включить, а мне не дают. Вдруг племянница влетает в комнату и кричит: "Он жив!". И тут я очнулась", - вспоминает Елена.
Дальше – скорая, успокоительное, все как в тумане. Саидгерей, оказывается, в это время ринулся на берег реки Туношонки, куда упал самолет. Эти места ему были знакомы с детства: удил рыбу, неподалеку охотился – сначала с отцом, потом с сыном. Мужчина понимал, что место будет, скорее всего, оцеплено, и заехал с другого берега.
"Самолет в воде лежал. Я переплыл Туношонку, поднялся на берег стал искать (сына – ред.), а там они (тела хоккеистов – ред.) лежат. Потом… говорят, что Саня жив, в больницу увезли. Это мне губернатор тогда сказал. Они меня на лодке перевезли обратно на тот берег, у меня там машина стояла. И все, я поехал", - вспоминает Саидгерей.
Александр Галимов
История о том, как Саня (так его называли болельщики) вышел из воды к полицейским и сказал: "Братишки, я Галимов", облетела все СМИ. Скорбящий Ярославль был готов поверить в чудо, люди надеялись, что хоккеист выживет - за всех своих товарищей.
"Мы до последнего верили, что он выкарабкается. Мы молились. Но, видно, судьба такая. Нам врачи сказали, что никто не выживает с такими травмами, что простой смертный давно бы умер, а Саша борется за жизнь. Насколько он силен! На пять дней хватило…" - говорит Елена.
Родители рассказывают, что сын всегда был очень сильным. А еще - целеустремленным, чего бы ни задумал, всегда добивался. Поначалу тренеры не очень верили в него, кто-то советовал "коньки на крючок повесить", но Саня сказал: "Нет, я буду играть в хоккей". Тренировался усерднее и играл.
«
"Мы на хоккей снова начали ходить в 2012 году. Нам многие говорили: "Как вы можете?". Но хоккей – это наша жизнь. Мы ходили и ходим на все игры "Локомотива". Но именно тот сезон (сезон 2011/12 – ред.) должен был быть лучшим. Саня приехал и сказал нам: "Бать, мам, у нас такая команда, супер! Мы играем все в удовольствие и понимаем друг друга с полуслова", - говорят Галимовы.
У 26-летнего Александра осталась двухлетняя дочь Кристина. Он ее обожал, привозил наряды из поездок. А в августе 2011 года даже прокатил на своем плече по льду под восторженные аплодисменты болельщиков. Елена рассказывает, что, когда девочка была грудной, после тренировок Саня приезжал отсыпаться к родителям, у него в доме была своя комната - теперь это комната памяти. Кровать заменили диваном, обои другие, но на стенах, на полках – все о нем. На одной из полок стоит объемная книга "Галимов. Жизнь. Хоккей". Автор - мама. Это шикарное издание, сборник фотографий и различных документов, которые имеют отношение к жизни хоккеиста. На страницах есть даже его школьное сочинение. Отпечатанные экземпляры раздарили близким, есть такая книга и в музее клуба.
© Екатерина Абрамова / РИА Новости
Елена Галеева, мама хоккеиста Александра Галеева, погибшего в авиакатастрофе самолета ЯК-42 под Ярославлем 7 сентября 2011 года.
Жизненные обстоятельства сложились так, что Галимовы лишены возможности общаться с внучкой. В какой-то момент Саидгерей предложил жене взять на воспитание ребенка. "Я очень люблю детей, но я поняла, что не смогу дать этому ребенку материнскую любовь. Все, что угодно я могу дать, но не любовь. Я однолюб. На этом вопрос закрыли. А сейчас у меня три крестника", - говорит Елена.
Хоккей продолжается
Иван Костяев стал спортивным комментатором матчей "Локомотива" на местном телевидении несколько лет назад, а болельщиком был всю сознательную жизнь.
"Седьмого сентября 2011 года под Туношной разбилась и часть моего сердца. Даже спустя 10 лет об этом очень тяжело говорить. Помимо того, что это была моя любимая команда во всем спорте, а не только в хоккее, в ней еще были близкие мне люди…" - рассказывает Иван.
С погибшим 20-летним Юрием Урычевым Костяев рос в одном дворе в Ярославле, там Юра с другими мальчишками играл в хоккей. "Что интересно, несмотря на то, что он занимался в "Локомотиве", у многих лучше него получалось играть. Никто не думал, что он может стать хоккеистом, а в какой-то момент Юрка очень сильно шагнул вперед и попал в молодежную сборную, выиграл чемпионат мира, и это было очень круто, я очень гордился им", - вспоминает Иван.
Еще он вспоминает, как Юра любил свою маму и относился к ней очень трепетно, всегда старался чем-то порадовать. "Он был хорошим другом, хорошим человеком, справедливым, целеустремленным. Я уверен, что если бы его жизнь так рано не оборвалась, он бы многого добился – и в хоккее, и в жизни", - говорит собеседник.
Защитник команды Юрий Урычев, нападающий Семен Валуйский, капитан команды Владимир Тарасенко и нападающий Никита Двуреченский (слева направо) демонстрируют кубок в аэропорту "Шереметьево". Молодежная сборная России по хоккею, завоевавшая титул чемпионов мира, прилетела в Москву.
По его словам, "Локомотив" в том составе был одной из сильнейших команд в Европе, даже у букмекеров он был в фаворитах. "Я думаю, мы бы выиграли Кубок Гагарина, и, возможно даже, это повернуло бы в другую сторону историю российского хоккея. Но, как мы знаем, история не терпит сослагательного наклонения", - говорит Иван.
Костяев подчеркивает – сейчас у "Локомотива" тоже достойная команда. С этим согласен и один из старейших болельщиков Ярославля Александр Мешарес, за ярославский хоккей он с 1965 года. На днях Мешарес сходил на первую в сезоне игру ярославского "Локомотива". Трибуны, говорит, были заполнены.
«
"Случившееся в 2011 году – большая трагедия, особенно если учесть, что половину команды я знал лично, а с некоторыми дружил. Например, с Сашей Беляевым, массажистом, мы встретились за два часа до отлета. Я его спросил, мол как в этом году команда? А он говорит: "Александр Михайлович, эта команда – супер". Ну и действительно, пришли очень сильные игроки. Все уже заждались, нам пора уже и Кубок брать", - рассказывает собеседник.
По его словам, беда затронула даже тех, кто раньше был очень далек от хоккея. "Я с тех пор начал замечать, что появилось очень много болельщиков из тех людей, которые раньше вообще не ходили на хоккей. С другой стороны, у меня есть знакомые, которые с того дня не были на хоккее ни разу. Я их не осуждаю, но считаю это неправильным", - говорит Мешарес.
По мнению болельщика, память о погибших ребятах будет жить всегда, сколько бы десятилетий ни прошло, но в хоккее жизнь не остановилась. "И очень символично, что впервые за 10 лет в "Арене" игра состоится в день трагедии. И с кем? С Минском. Десять лет назад мы полетели в Минск, и наконец теперь с ним сыграем", - говорит Мешарес.
