"В СССР объявили фашистом". Великий Керес творил в оккупации и на свободе

Гроссмейстер Пауль Керес прожил очень яркую жизнь, насыщенную коллизиями самого разного толка. И спортивными, и политическими. Трижды был чемпионом СССР (в 1947, 1950, 1951 годах) и семь раз в составе команды побеждал на Всемирных шахматных олимпиадах. Не раз выигрывал крупные международные турниры. Четыре раза подряд был в шаге от матча за титул чемпиона мира, занимая вторые места в межзональных отборочных турнирах (в 1953, 1956, 1959 и 1962 годах).

Редкий случай - Керес имел положительный баланс в партиях с тремя чемпионами мира разных лет: с Хосе Капабланкой, Максом Эйве и Михаилом Талем.

Казалось бы, все складывалось вполне успешно, но есть детали, которые совсем по-другому позволяют взглянуть на судьбу неординарного шахматиста и человека, родившегося в январе 1916 года в семье портного и швеи в Эстонии, входившей в состав Российской империи.

Надежды перечеркнула война

Пауль научился играть в шахматы в четыре года и первые шаги делал со старшим братом Харальдом, ставшим позднее известным физиком. А когда семья переехала в Пярну, у него на какое-то время даже не оказалось равноценных соперников. Но со временем юноша трижды выиграл чемпионат Эстонии и дважды в составе национальной сборной участвовал в шахматных олимпиадах, где на него впервые обратили внимание.

Звездный час пробил в 1937 году, когда эстонец в ходе своеобразного турне победил в четырех крупных соревнованиях подряд - в Маргите, Остенде, Праге и Вене. В том же году Керес закрепил успех, когда стал первым на элитном турнире в Земмеринге и получил статус претендента на мировую шахматную корону.

Но своего самого главного шанса уроженец Нарвы добился в 1938 году, выиграв АВРО-турнир с участием восьми сильнейших шахматистов мира. В 22 года! Вторым стал американец Ройбен Файн, а будущий чемпион мира Михаил Ботвинник финишировал лишь третьим. А ведь победитель получал право на титульный поединок с чемпионом мира Александром Алехиным, вернувшим себе звание сильнейшего на планете годом ранее в матче-реванше с голландцем Максом Эйве.

Кереса ожидал Алехин. Казалось, что дело оставалось за малым: найти спонсоров и обеспечить требуемый призовой фонд в размере 10 тысяч долларов. По тем временам - очень серьезная сумма. И неизвестно, как бы развивались события дальше, но вскоре началась Вторая мировая война, Германия напала на Польшу. А когда советские войска в 1940 году заняли Эстонию, а страна была присоединена к СССР, все средства Кереса (а ранее гроссмейстер выиграл немало элитных турниров с хорошими призовыми) в банке были национализированы. И шахматисту пришлось во многом привыкать жить в новом государстве.

Немного позже настало время новых испытаний - нацисты вошли в Эстонию. Перед Кересом встал непростой выбор. Он был вынужден остаться в родной стране, жить на оккупированной территории и ради спасения семьи в 1942-1943 годах играть в ряде турниров, которые организовал глава шахматной федерации Третьего Рейха. В некоторых из них, кстати, он пересекался с Алехиным. Более того, чемпион мира не раз предлагал ему сыграть матч на первенство мира.

В 1944 году Пауль принимал участие в турнире в Швеции и, как считали многие, вполне мог попросить убежища. Но он вернулся в Эстонию, где его ожидали жена, двухлетний сын и годовалая дочь. Однако совсем скоро судьба вновь поставила его перед выбором. В сентябре 1944 года фашисты уже понимали, что натиск советских войск не остановить, а правительство Эстонии решило эвакуировать в Швецию видных деятелей культуры страны. В список включили и Кереса. И в один из дней в скромной деревушке, расположенной в сотне в километров от Таллина, семья Кереса ожидала прибытия спасительных катеров из Швеции. Но они так и не пришли...

Враг СССР №85

Нахождение во время войны на оккупированной нацистами территории и желание уехать в Швецию стало для гроссмейстера тяжким наследием прошлого. В октябре 1944 года его вызывали в НКВД, правда, спутав с покинувшим страну баскетболистом Робертом Кересом. В СССР его долгое время просто игнорировали, опасаясь контактов с человеком с непонятным статусом и не давая возможности играть в чемпионате страны.

Как писал в статье "Тайна Пауля Кереса" эстонский журналист Вальтер Хеуэр (опубликовано на портале ChessPro), в декабре 1944 года спортсмен отправил письмо руководителю Спорткомитета СССР с просьбой допустить его к участию в полуфинале чемпионата страны, но даже не получил ответа.

В апреле 1945 года Керес обращается уже в Кремль, к Вячеславу Молотову, в частности, написав: "Оказавшись во время фашистской оккупации во власти немцев на территории Эстонской ССР, я был оторван от советских шахматистов в течение трех с лишним лет. Не будучи в силах отказаться от шахматной игры, я за это время, при оккупантах, принял участие в пяти турнирах. Вполне сознавая свою ошибку, прошу все же принять во внимание сложившиеся для меня в годы оккупации тяжелые обстоятельства. Мне очень хочется быть восстановленным в правах высококвалифицированного советского шахматиста и доказать на деле, что я в состоянии с честью выполнять обязанности, связанные с почетным званием советского гроссмейстера. Прошу вас, Вячеслав Михайлович, помочь мне стать опять полноправным членом советской шахматной семьи".

И снова не получает ответа. В 1945 году эстонские власти составили список из 111 главных врагов советской власти - "активных участников националистического подполья, проводивших активную деятельность, направленную на отторжение Эстонской ССР от Советского Союза и реставрацию буржуазного строя, а также их пособников". Керес в нем шел под 85-номером. Но нарком эстонского НКВД вычеркнул опальную фамилию из перечня, который должен был лечь на стол руководству всесильного ведомства. Одно только слово "пособник" могло отправить человека в лагеря на долгие годы.

Грозовая оттепель

Только в 1946 году началась некая оттепель по отношению к опальному гроссмейстеру. Кереса пригласили принять участие в радиоматче с командой Англии. Причем на высокой второй доске, сразу после Михаила Ботвинника. Однако некоторое время спустя ему отказали в поездке на элитный турнир в Гронинген. Но в сентябре он опять играл в Москве, в матче СССР - США. Уж теперь-то, казалось, все неприятности позади. Но только казалось. В начале 1947 года несколько участников чемпионата СССР в жалобе на Кереса назвали его фашистом.

Со временем все неприятности остались в прошлом. Игравший на высоком уровне и в разноплановой манере Керес часто выезжал за рубеж, побеждал в престижных турнирах, не раз был близок к матчу за звание чемпиона мира. Но все пережитое не могло не сказаться на подорванном подозрениями и упреками здоровье шахматиста.

Последний турнир, в котором принимал участие гроссмейстер, прошел летом 1975 года в Ванкувере. Керес вновь стал победителем. Когда он возвращался на родину через Финляндию, 5 июня в Хельсинки не выдержало сердце. Проститься с ушедшим из жизни в возрасте 59 лет спортсменом, прославившим скромную Эстонию на весь мир, в Таллинне пришло более 100 тысяч человек. Память о шахматисте увековечена и на банкноте страны в пять крон, и на монете номиналом в два евро. Он признан лучшим спортсменом Эстонии XX века.

Пауля Кереса называли наследным принцем шахмат.