Кровь "Спартака", Сталин, цензура в СССР: неизвестный Николай Озеров

Для многих поколений болельщиков победы советских спортсменов на Олимпиадах и чемпионатах мира ассоциировались с голосом Николая Озерова, столетний юбилей которого отмечается сегодня. Звания заслуженного мастера спорта он был удостоен за успехи на теннисном корте. В одиночном, парном и смешанном разрядах Озеров 24 раза становился чемпионом СССР. А еще успевал играть за клубную команду "Спартака" в футбольном чемпионате Москвы. Звание заслуженного артиста РСФСР Озеров получил за высокое мастерство репортажа по радио и телевидению, а народным стал за большие заслуги в области советского искусства.

В СССР Озеров был одним из самых популярных людей. Перед ним открывались двери самых высоких кабинетов, его приглашали в жюри всевозможных конкурсов, его пародировали звезды советской эстрады. При своей фантастической популярности Николай Николаевич оставался скромным человеком и любил помогать людям. Порой совершенно не знакомым. И не только спортсменам или артистам.

В моей библиотеке на почетном месте стоит книга Озерова "Всю жизнь за синей птицей" с теплой дарственной надписью. Название автобиографического произведения выбрано неслучайно. Одну из лучших своих ролей будущий народный артист сыграл в спектакле МХАТа "Синяя птица" по пьесе Мориса Метерлинка. В роли Хлеба он выглядел необычайно органично. Даже не требовалось специальной накладки, чтобы придать герою нужный объем.

В августе 1950 года Озеров провел свой первый самостоятельный радиорепортаж с футбольного матча "Динамо" - ЦДКА, подхватив эстафету у Вадима Синявского. Вскоре последовали и первые загранкомандировки. В ноябре 1952 года московский "Спартак" проводил товарищеский матч в болгарском городе Сталин, давно уже вернувшем историческое название Варна. Комментаторскую кабину для советского комментатора болгарские товарищи не предоставили, и Озерову пришлось… залезть на дерево. Как шутил он сам, периодически приходилось отвлекаться от происходящего на футбольном поле, чтобы контролировать прочность импровизированного комментаторского кресла.

После нескольких интервью, которые довелось взять у классика советского спортивного репортажа, Николай Николаевич неизменно баловал подобными историями. Рассказал, как во время визита "Спартака" в Бразилию в телерепортаже упомянул о том, что бразильский мальчишка с легкостью повторил упражнения с мячом в исполнении одного из самых техничных спартаковцев, Сергея Сальникова. "Упомянуть о том, что Сальников не сумел повторить некоторые упражнения в исполнении бразильского мальчишки, даже помыслить не мог", - с улыбкой добавил Озеров.

Несколько раз довелось услышать – и каждый раз с новыми подробностями – историю о встрече хоккейной сборной СССР, возвращавшейся из Канады, где прошла первая часть суперсерии против профессионалов ВХА в 1974 году. Партийные руководители СССР были страстными хоккейными болельщиками, и председатель Гостелерадио Сергей Лапин распорядился показать в программе "Время" встречу хоккеистов в аэропорту "Шереметьево". По сценарию, Озеров должен был выйти на трап, сказать несколько вступительных слов и взять небольшое интервью у главного тренера сборной Бориса Кулагина.

Великолепная задумка едва не сорвалась. Дело в том, что Озеров сидел в салоне самолета в спортивном костюме, а его парадная одежда находилась в багажном отделении. Срывать трансляцию, которую должны были смотреть высокопоставленные телезрители, возможным не представлялось. Комментатора экипировали всем салоном. Кто-то из пассажиров пожертвовал рубашку, кто-то - пиджак, кто-то повязал галстук. Вот только брюк нужного размера не оказалось.

На советском телевидении работали профессионалы высочайшего класса. Пилоты, первыми сошедшие с трапа, успели передать операторам команду: "Озерова показывать только по пояс!" Все прошло настолько классно, что даже скупой на похвалы Лапин объявил благодарность и телевизионной бригаде, и самому Озерову.

Да что там, репортаж из "Шереметьево"! Профессионалы, работавшие на советском телевидении, в 1972 году, когда проходила первая хоккейная суперсерия между сборной СССР и звездами НХЛ, решили в принципе неразрешимую задачу. Репортажи из Канады, где прошли первые четыре игры, вел, естественно, Озеров. Последний матч в Ванкувере практически совпадал по времени с открытием Олимпиады в Мюнхене. Репортаж с этого события должен был вести только спортивный голос страны. Других вариантов Лапин не допускал.

Выход из ситуации все же нашли. Видеоряд из Ванкувера вместе с так называемым интершумом приходил в Москву, а из советской столицы изображение передавали в Мюнхен. Озеров комментировал матч, выражаясь профессиональным сленгом, под картинку. Его голос возвращался в Москву и смешивался с интершумом, который в олимпийском пресс-центре комментатор слышать не мог.

Все было сделано на таком высочайшем техническом уровне, что у советских телезрителей не возникало сомнений: Озеров сидит у микрофона в Ванкувере. Через несколько часов он комментировал открытие Олимпиады. На "Останкино" в это время обрушился шквал звонков от хорошо образованных советских людей, которые знали и географию, и возможности авиационного транспорта. Некоторые даже требовали рассказать всему народу об открытой советскими учеными "нуль-транспортировке".

Работа даже в спортивной редакции советского телевидения требовала не только владения эзоповым языком, но и умения рассказать о том, что зритель видит на картинке, не употребляя "запретных" фраз. Озеров блестяще справился с этой задачей во время репортажей с чемпионатов мира по хоккею в конце 60-х. После "Пражской весны", дабы не нагнетать напряженность в отношениях со считавшейся братской Чехословакией, телевизионные начальники категорически запретили употреблять любые термины, похожие на военные. И Озеров исхитрился в репортаже ни разу не употребить слово "атака"!

В 1963 году в Англии состоялся матч, посвященный столетию футбола. Хозяева встречались со сборной мира, в состав которой был приглашен Лев Яшин. Конечно, советское телевидение не могло остаться в стороне от такого события. При этом Озерову категорически запретили называть имя нападающего сборной мира Ференца Пушкаша, который сбежал из социалистической Венгрии во франкистскую Испанию. И с этой задачей комментатор справился.

Многолетний руководитель спортивной редакции Гостелерадио СССР Александр Иваницкий (кстати, уволивший Озерова с телевидения в разгар перестройки и гласности) отмечал, что на репортажах Николая Николаевича всем комментаторам нужно учиться, как на произведениях Пушкина и Достоевского. Сам Озеров в душе очень тяжело переживал свой уход с телевидения, но всю свою энергию вложил в сохранение родного спортивного общества "Спартак", которое вполне могло исчезнуть в лихие 90-е. Легендарный телекомментатор любил повторять фразу Николая Старостина: "Если меня разрежут, то увидят красно-белую кровь". Даже передвигаясь в инвалидной коляске, он на встречи с болельщиками всегда надевал спартаковский костюм.

Введенная в обиход Озеровым фраза "мастера кожаного мяча" многими сегодня воспринимается как журналистский штамп. Зато другая фраза вошла в историю отечественного спорта, да и всей страны. Кто же не слышал: "Такой хоккей нам не нужен!" Новое поколение, привыкшее к иным голосам в телерепортажах, частенько воспринимает комментарии Озерова как рудименты старой эпохи. Только это была эпоха, в которой были большие победы отечественного спорта и комментарии, позволявшие эти победы оценить.