"Умереть не боялся". Призер Олимпиады — о жуткой болезни, семье и будущем

Серебряный призер Олимпийских игр Никита Трегубов в прошлом году перенес крайне опасную болезнь, которая могла окончиться трагически, — менингоэнцефалит. Скелетонист много времени провел в клиниках и пропустил целый сезон. В интервью РИА Новости мечтающий возобновить карьеру спортсмен рассказал о том, что ему пришлось пережить за эти месяцы.

— Никита, вы уже приступили к тренировкам?

— К насыщенным, которые провожу в обычном режиме, еще нет. Потому что зимний сезон закончился, сейчас идет процесс втягивания в новый. Я провожу легкие тренировки — бегаю кроссы, делаю какие-то растяжки. А первый раз побегал где-то в декабре — совсем чуть-чуть, вообще не напрягаясь.

— Болевые ощущения не возникают, голова не кружится?

— Нет, ничего такого нет.

— Вы в прошедшем сезоне были вынуждены за всем происходящим в спорте и политике смотреть со стороны. Каким он у вас получился — что потеряли и приобрели?

— В семейном плане точно ничего не растерял, а только приобрел. Ведь у меня растет сын, Марку сейчас три года. Все время проводил дома — и жена Анастасия, и все мои близкие были только рады. То, что у нас пропали международные старты, конечно, плохо. Но я не могу оценить соревнования в России, потому что не выступал.

— Ваша семья, наверное, была на седьмом месте от счастья, когда все разрешилось?

— Когда я полностью выздоровел, да. Но когда заболел, никто не был на седьмом небе. Теперь все время провожу с семьей.

© Фото : Соцсети Анастасии Трегубовой

"Родные знали, что мне грозит"

— В самые тяжелые минуты черные мысли в голову не лезли?

— Нет, у меня такого не было. Потому что по факту я не понимал, что происходит, голова совсем не соображала. Вся семья переживала и боялась, знали, к чему может привести болезнь (Трегубов ранее рассказал РИА Новости, что мог бы стать "овощем", если бы своевременно не выявили опасное заболевание — прим.). А я, наоборот, их успокаивал и говорил, что все нормально.

Не понимал тогда возможных последствий. Не осознавал ничего и только подбадривал родных. Хотя сам не мог даже эсэмэску написать, только говорил по телефону.

— Когда все завершилось благополучно, не становилось страшно от того, что были на грани жизни и смерти?

— За себя — нет. Мне гораздо больше было страшно за мою семью — как дальше им бы пришлось жить.

— Медики, наверное, вам о последствиях болезни не сообщали?

— Да, врачи, по сути, мне вообще ничего не говорили. Рассказывали о каких-то нехороших моментах жене, родителям, а мне нет.

"Не понимал, как жить дальше"

— После выписки не думали, что, возможно, о спорте придется забыть?

— Конечно, были такие мысли, не понимал, что будет дальше. Болезнь связана с головным мозгом и внутричерепным давлением. А в нашем виде спорта как раз на голову и идет сильная нагрузка. Мы же в каждом заезде испытываем сильные перегрузки. Вообще изначально не понимал серьезность ситуации.

Когда лежал в больнице и в первый раз увиделся с женой, то сказал: "Вот выпишусь, две недели отдохну и приступлю к тренировкам". А она ответила: "Ты что, с ума сошел, какие теперь тренировки?" Когда все осознал, то начал задумываться, что будет дальше. Такие мысли возникали, но ненадолго. Потом я потихонечку приходил в себя и не понимал, почему так произошло, что и как буду делать.

— Но у вас же золотые руки, вы сами работаете над скелетоном?

— Почему они золотые? Нет, чтобы они были такими, надо ими постоянно делать что-то разное, а не одно и то же. В скелетоне нет чего-то сложного, надо несколько раз приноровиться. Это же не двигатель перебирать. Совершенно разные вещи, одно дело — просто крутить гайки, а другое — еще и разбираться во всем. Поэтому руки золотыми бы не назвал.

© Фото : Соцсети Никиты Трегубова

Причина болезни не выявлена

— А у кого-то из смежных видов спорта — саночников, бобслеистов — такие заболевания бывали?

— Нет, я вообще удивился тому, что такое заболевание может быть. В возрасте 27 лет и с учетом того, что у меня со здоровьем все хорошо. Я подобного раньше не встречал, менингит же чаще всего бывает в детстве. Или энцефалит — тебя клещ укусит, это понятно, но какие клещи в сентябре? У меня был вирусный менингоэнцефалит, а это вообще другое заболевание.

— Врачи не объясняли, где вы могли его подхватить?

— У меня так диагноз и прописан — менингоэнцефалит неуточненной этиологии.

— Какие рекомендации дали после выписки?

— Полгода — полный покой. И нельзя было долго принимать теплый душ, ходить в баню и сауну, полгода минимум. Запрещены и любые нагрузки.

© РИА Новости / Михаил Климентьев

Перейти в медиабанк

— Как восстанавливались, ведь ваш организм привык к постоянным нагрузкам?

— Я же не лежал постоянно, а все равно занимался разными делами. Живу на земле, в доме хватает разных забот. Тот же снег постоянно убирать, поэтому какую-то нагрузку получал.

— А чем занимались в свободное время?

— Его практически и не было. Я тоже сначала думал — свободного времени теперь будет тьма. А на деле никогда не хватало. Дома не сидел — так, чтобы лежать на диване и смотреть телевизор — ни раньше, ни после больницы. И ничего не поменялось: надо съездить в одно место, другое, что-то одно сделать, второе.

Пока с друзьями переобщаешься — обычно же в сезоне почти ни с кем не видишься. А здесь с одним встретишься, вторым, третьим. К родителям надо съездить помочь, в деревню, дел полно.

— В финансовом плане из-за болезни много потеряли?

— Почему? У нас же зарплата начисляется так: прошел сезон, если ты показал определенный результат, то на следующий год заработал. Я в сезоне-2021/22 выступал. С финансовой точки зрения могло бы быть и лучше. Эта зарплата, конечно, не сравнится ни с наградой за олимпийское серебро, ни за медаль чемпионата мира.

— У вас есть какой-то бизнес, который помогал?

— Что вы, как можно вести бизнес, если ты по ходу сезона вообще не бываешь дома? Чтобы хорошо его продвигать, надо постоянно заниматься и следить за всем. Это только кажется, что все получается легко и просто. А на деле все не так.

— В мировом скелетоне в прошедшем сезоне появились новые лидеры?

— Я вижу, что англичане начали быстрее ездить. Иногда смотрел соревнования, но без нашего участия это совсем не то. Я думаю, что и им не очень-то интересно, ведь увлекательно должно быть тогда, когда выступают все сильнейшие. А не когда выиграл непонятно у кого.

— Как оцениваете последние заявления главы МОК об условиях допуска россиян?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Пусть сначала Международная федерация бобслея и скелетона объявит, чего они хотят по нашему участию в соревнованиях. Что можно сейчас говорить, если пока ничего не известно?

"Менять гражданство не буду"

— В других видах некоторые спортсмены меняют гражданство, чтобы иметь возможность выступать на международных стартах. Как вы к этому относитесь?

— Всегда так и было, когда спортсмены не из числа лидеров меняли гражданство. Это не ново, просто сейчас на делается очень сильный политизированный акцент. А раньше ведь тоже меняли гражданство: когда сильная конкуренция, то кто-то переходил в другие страны, чтобы выступать на Кубке мира или чемпионатах мира.

Сейчас уже делают акцент на том, что все происходит из-за военной операции и недопуском россиянам к соревнованиям. Это сильно раздувается в СМИ. Понятно, что кто-то и из-за СВО перешел, но далеко не все. Я никого не осуждаю, дело выбора каждого. Есть причины, их явно никто не знает, кроме самих спортсменов.

— У Софьи Просвирновой из шорт-трека это вызвано тем, что она вышла замуж за датчанина.

— Да, я это видел, и как можно ее осуждать? Если человек принял такое решение, в чем проблема? Хочешь уйти, иди, никто тебя не держит. Я точно никуда не собираюсь переходить. Люди бывают разные, у каждого свои мысли, ко всем в голову не залезешь.

— Кто-то считает, что россиянам надо выступать в нейтральном статусе, кто-то ратует за флаг. А вы?

— Всегда хочется участвовать под флагом страны, это я могу сказать точно. Но в 2018 году выступал без флага и стал серебряным призером Олимпийских игр. Ситуации бывают разные.

— Нейтральный статус вполне приемлем?

— Такое уже практиковалось. Ведь спортсмен тратит ради этого здоровье и жизнь. Особенно в нашем виде спорта, ведь в России есть лишь трасса в Сочи. И все. У тебя уже голова перестанет работать в правильном направлении, если ты круглый год будешь ездить в одном и том же месте. Речь пойдет не об улучшении, а об ухудшении результатов. Да, для начинающих и юниоров это хорошо: они получают накат, узнают все нюансы и привыкают к трассе. Но в нашем случае для прогресса надо постоянно менять обстановку, проверять себя и на других зарубежных трассах.

— Сборная России в 2026 году выступит на зимней Олимпиаде?

— В сегодняшней ситуации неизвестно, что будет завтра или через неделю. Не говоря уже о том, что произойдет спустя три года. Никто не знает. Я точно не буду говорить, а то что-нибудь произносишь — потом слова припомнят в другом виде (с улыбкой).

— Некоторые тренеры и спортсмены из других видов мне говорили, что после начала СВО у них резко испортились отношения с кем-то из украинцев, с которыми раньше хорошо общались. У вас такого не было?

— Со спортсменами из других стран все обстоит нормально, вот только украинцы к нам сейчас относятся плохо. Хотя, когда меня не было на Олимпиаде в Пекине, украинский спортсмен (Вячеслав Гераскевич) писал мне, что-то спрашивал, интересовался, как лучше что-то сделать, просил о какой-то помощи. А потом все резко оборвалось, я вдруг стал плохой, как и все остальные наши ребята. Он в открытую начал обвинять, говорить, что это мы все такие плохие-сякие. И это показатель — зачем просишь помощи, если потом вот так относишься?

— Если вам после углубленного медицинского обследования (УМО) скажут, что нагрузки противопоказаны, как поступите?

— Я об этом пока не думаю. Вижу ли себя тренером? Не знаю, не рассматривал никаких вариантов.

— Вера в Бога в пережитой ситуации оберегала?

— Конечно, она всем помогает, без веры никуда. Ведь каждый человек во что-то верит.

— Что бы вы сказали людям, которые могут оказаться в аналогичном положении?

— Бывают ситуации разные, в том числе и еще хуже, чем моя. Надо жить и радоваться тому, что ты имеешь. И все.

— Год без спорта и привычного образа жизни вас изменил?

— Я по себе этого не заметил. Но со стороны, наверное, виднее.