"Россия не хочет воевать": именитый тренер — о договорняках, пьянстве и СВО

Бывший главный тренер сборной России по хоккею Владимир Крикунов рассказал в интервью РИА Новости Спорт, как он уживается в это воинственное время с латышами в Юрмале, почему Александру Овечкину лучше стать министром спорта, а не тренером, почему победить водку в России нереально и как его просили сыграть договорной матч.

"Динамо" боялось платить два миллиона долларов за Овечкина"

— Владимир Васильевич, вы дали путевки в большой хоккей Сергею Федорову, Павлу Дацюку и Александру Овечкину.

— Нет, Овечкин — заслуга Билялетдинова. Но была такая ситуация: Саша хотел поехать играть в Омск, я знал, что он сказал, если "Динамо" подтвердит финансовое предложение "Авангарда", то он уедет в НХЛ. А у нас тогда в "Динамо" и денег-то особо не было. Я говорю Харчуку: "Анатолий Георгиевич, подтверждайте эту сумму (2 миллиона долларов)". А он: "А вдруг он останется, где мы деньги-то возьмем?" Говорю: "Я знаю, что он уедет в НХЛ. Не будем усиливать Омск, пускай он лучше едет за океан". Мы подтвердили этот контракт, и хорошо, что Саша тогда уехал.

— В чем его главная сила?

— Физически мощный, играет хорошо и может забить. Я вам скажу, что научить забивать практически невозможно. Все же знают, откуда Саша бросает, и что? Никто не может его закрыть на этом месте. Все знают, но он все равно забивает. Может, он еще и Уэйна Гретцки догонит.

Сашка — великий игрок. Это талант, это дано свыше. Как Мальцев. Я впервые увидел его в футболе, когда он в воротах играл. Ему было 11 лет, мне 10, и в лагере я услышал, как взрослые говорят: "Там стоит пацан в воротах, ему все взрослые мужики пенальти не могут забить. Он шутя все мячи достает". У него первое прозвище ведь было Шутя. Он был настолько одаренным, что успеха добивался везде: в плавании, в баскетболе, в любой игре. А по Овечкину уже в 2004 году было видно — будет большим игроком. А главное его качество — готовность тренироваться с утра до вечера, он неуемный в работе.

— Возрастные игроки ему пихали?

— Да нет, у нас тогда была хорошая команда. И у Овечкина уже было постоянное место в составе, хотя у нас было много сильных игроков. Он боец, что и доказывает в НХЛ. Если надо, может и подраться, и кого-то в тело шарахнуть. А сейчас он вообще возмужал.

— На него идет сильное психологическое давление. Это ему мешает или он спокойно к этому относится?

— Я думаю, что ему ничего не мешает, ведь в НХЛ клуб защищает его, чтобы от него отстали. Да, на него пытаются давить, но клубы в лиге заняли правильную позицию, чтобы россияне были спокойны и занимались своей основной деятельностью.

© Фото : twitter.com/capitals

— Кем может стать Овечкин после завершения карьеры?

— Тренером, наверное, он уже точно не будет, потому что наигрался. Может быть, будет работать в министерстве спорта или даже будет министром спорта. А уж депутатом он тем более может стать.

"Водку победить нельзя"

— Кого бы вы назвали лучшим защитником советского хоккея, когда вы играли?

— Вячеслава Фетисова. Он и у нас себя хорошо зарекомендовал, и в НХЛ. Возможно, если бы он уехал лет в 25-26, то был бы там звездой номер один. И Васю Первухина. Он в силу своей скромности был абсолютно недооцененным талантом. Это уникальный игрок, он пас отдавал в касание точно в крюк на любое расстояние. Вроде бы не очень-то силовой защитник, но у него были очень быстрые руки, как у Павла Дацюка. Однажды на тестировании он бежал в паре с Билялетдиновым. Вася вроде бы и не особо напрягается, а Хайдарыч рвет и мечет, куски льда из-под ног летят. Первухин первый приехал.

— Кого бы вы еще включили в символическую шестерку тех лет?

— Голкипер — Владислав Третьяк.

© РИА Новости / Юрий Сомов

Перейти в медиабанк

— Вы же еще и Владимира Мышкина застали?

— С Мышкиным мы вообще с одного двора в Кирово-Чепецке, я его еще драться учил. Я ведь и с Александром Мальцевым начинал, но в хоккей с ним в юности не играл, потому что по возрасту он шел на год впереди. Но в футбол играли вместе, и я вам скажу — у него уникальные данные. Наверное, я назову Мальцева, Харламова, а из центральных — Володю Петрова. Или Игоря Ларионова. Но тройка Михайлов - Петров - Харламов была просто удивительной и выдающейся. Они на лавке постоянно ругались, а на льду друг за друга могли порвать любого. Но наше "Динамо" регулярно отбирало у них очки. Мы даже Виктора Васильевича обыграли в Риге 3:2, когда у него в 1977 году в ЦСКА была практически сборная страны. Ух, как он взвился!

— Многие подавали большие надежды, но потом угасали из проблем с алкоголем.

— Это же все от конкретного человека зависит. Кто-то раз попробовал, ему понравилось, как Виктору Хатулеву (легенда рижского "Динамо", скончавшийся в 1994 году в возрасте 39 лет – ред.). Он подсел на это дело. Но водку победить невозможно, много людей из-за нее пропали.

— Когда футболистов спрашивают, как много они выпивали, они порой отвечают: "Разве много? Вы на хоккеистов посмотрите".

— Да, наши, наверное, побольше выпивали — они же физически покрепче, чем футболисты. Но сейчас выпивка большей частью у нового поколения ушла.

— Как вы выдерживали по 10-11 месяцев на сборах?

— У нас была своя киноустановка, наш вратарь Миша Василёнок съездит на киностудию и привезет разные фильмы. Мы многие смотрели, которые еще даже в прокат не попадали. Поэтому в этом плане у нас жизнь была разнообразнее, чем у других. Играли в бильярд и настольный теннис. Но в основном только тренировки. Когда в первый раз поехали за океан (в 1977 году в составе "Крыльев Советов" - ред.), нам сказали — вы получите по 260 долларов за игру. Но если все четыре выиграете, то все равно заплатим только за три. Вот мы три и выиграли.

— 260 долларов тогда огромная сумма?

— Да нет. Но учитывая, что в СССР были проблемы с обувью и одеждой, деньги на это и тратились.

Генерал разгневался, увидев мою зарплату

— Какая в "Динамо" была стандартная ставка? Рублей 220?

— 220 рублей было в федерации хоккея у членов сборной страны. А мы же были офицеры, получали деньги за звание, за то, за другое. Рублей четыреста в сумме набегало. Один генерал однажды увидел, сколько я получаю, когда работал в минском "Динамо", и разгневался: "Почему у него такая большая зарплата, почти как у меня?" А тогда пограничники нам давали деньги и за звезды, и за выслугу. И в итоге генерал получал всего на 30 рублей больше.

— Тогда средняя зарплата в СССР была примерно 120-130 рублей?

— Да, где-то так.

— Вы ушли в звании подполковника?

— Нет, майором. Так получилось, что в 1991 году я ушел из армии, поехал работать в Словению. В ноябре должен был получить подполковника, но уволился месяца за три до этого. Мой помощник в Словении попросил меня купить в Москве велосипед для сына. Приятель его купил и по моей просьбе взял справку из банка о курсе валют и чек. Словенец-пограничник говорит, что надо на таможне заплатить за него. Я говорю: "Нет проблем" — и даю ему одну немецкую марку. Он начал кричать: "Что ты мне даешь?" А я знал, что главные начальники на границе — сербы, и говорю: "Пошли к твоему шефу". Пришли, я отдал ему все документы, он посмотрел и говорит подчиненному: "Он тебе еще много дал".

— Что вам запомнилось в Словении?

— У меня в команде были ребята, которые матом ругались по-русски. Оказывается, все они раньше работали в Загребе с нашим тренером Анатолием Михайловичем Кострюковым. Они его называли только одним словом — Сталин. Они всех там громили, но считали его очень жестким и требовательным.

СКА приказали сверху сыграть договорняк

— Сергей Федоров, выигравший Кубок Гагарина, начинал ведь у вас в минском "Динамо"?

— Я его поставил в 16 лет в первое звено. Он ведь хорошо учился, я видел его постоянно с книгами. У него аналитический склад ума.

— А что скажете про таланты Павла Дацюка?

— Мы в Екатеринбурге взяли его на футбол, и я увидел, что у него хороший пас, он видит поле, читает игру и обыграть может. Когда он вышел на лед, я просто обалдел. Шайба у него как привязанная, во всех ситуациях разбирается со знанием дела. Он очень техничный игрок, у него просто золотые руки. И есть чувство дистанции, в него очень тяжело врезаться. Очень умный парень, все просчитывает на несколько ходов вперед.

© РИА Новости / Павел Лисицын

Перейти в медиабанк

— В футболе люди после завершения карьеры порой говорят: "Да, у нас были договорные матчи, но я в этом не участвовал". А в хоккее они были?

— Раньше — да. СКА почти всегда был внизу таблицы и стоял на вылет. Однажды в конце сезона в Ленинграде, когда я был капитаном команды, судья сказал мне: "Володя, надо сыграть вничью, это приказ сверху". Я ответил: "Мне надо переговорить с ребятами". Рассказал им, а они говорят: "Да зачем нам каждый год их выручать?" Вернулся к судье и сказал: "Мы будем играть". А он: "Я вам выиграть не дам". Мы в конце выигрываем со счетом 3:2, звучит финальный свисток, наш вратарь покинул ворота, а их защитник со злости бросил в нашу сторону. Шайба ползет несильно, ее любой наш игрок мог остановить, но игра-то уже закончилась. Она попадает в ворота, судья говорит: "Гол" — и показывает на центр, представляете? И счет становится 3:3.

— А оспорить было нельзя?

— А как оспоришь? Этого арбитра дисквалифицировали, но в следующем сезоне ему опять разрешили судить. Раньше такие случаи, конечно, бывали. В матчах в конце сезона, когда и одной команде уже ничего не надо, и другой.

— Вы не боитесь так откровенно говорить?

— Это же было давно, и таких случаев было немного. А когда создали КХЛ, в этом уже не было никакого смысла. Я даже не слышал, чтобы кто-то "химичил" с этим делом.

— У вас осталась какая-то недосказанность в тренерской карьере?

— Хотелось бы выиграть в 2006 году Олимпиаду, когда мы уже выбили канадцев. Вот это нас, может быть, и погубило. После этого нам уже было море по колено. Шведы тогда стали олимпийскими чемпионами, а мы их на предварительном этапе разбили в одну калитку — 5:0. Может быть, если бы мы играли со шведами, а не финнами, то стали бы чемпионами. Кстати, тогда главного тренера шведов спросили: "Как против вас надо играть?", а он ответил: "А вы у Крикунова спросите, он нам ни одной игры не проиграл".

"Мои соседи – латыши и русские. Живем хорошо"

— Вас многое связывает с Ригой. Сейчас не тянет?

— А у нас дом в Юрмале, рядом с морем. Но мы там мало бываем.

— Как к вам в Латвии относятся после начала СВО?

— Нормально, отношение не изменилось, как и в других странах, где я работал. У всех ведь своих проблем хватает, да и ситуация с Украиной уже многим, наверное, изрядно надоела. Ведь все люди неглупые и понимают, с чего все началось. Я недавно помог старшему сыну построить небольшой заводик в Краславе, недалеко от границы Латвии и Белоруссии, он будет производить виски. Там хороший родник, вода очень мягкая, и в ней есть незначительное содержание серебра. Там еще и водочная продукция будет выпускаться. На его открытии был посол Латвии в Польше и спросил меня: "Как вы к этому относитесь?" Я ответил: "А кто хорошо относится, кто хочет воевать?" Россия точно не хочет воевать.

У меня с одной стороны в соседях латыши, с другой русские: как мы с ними жили хорошо, так и живем.

— Сейчас чех Доминик Гашек резко выступает против россиян. У нас всегда были такие жесткие отношения с чехословаками?

— Когда я играл в саратовском "Кристалле", в 1972 году мы приехали в ЧССР. И кто-то сказал, что мы стали первой командой, которая приехала в Чехословакию после событий 1968 года. И все нормально с нами играли, провокаций или агрессии не было. А при этом наши были, пожалуй, самой спокойной армией, немцы из ГДР действовали гораздо жестче.